Пророк сотовой связи

Собрался как-то Лёха, мой товарищ и сосед по рядом стоящей койке, в увал . Дело было в субботу, учебная неделя кончилась, впереди у меня маячило полночи дежурства в патруле, а потом заслуженный сон. И поэтому я решил вознаградить себя после трудов бутылочкой пивка, которую и попросил приобрести Лёху.
Лёха для приличия попытался послать меня, мотивируя тем, что я в наряде, но потом передумал и согласился.
Мы с напарником направились на развод, а Лёха – в город.
Вечер пролетел незаметно, пройдясь несколько раз по маршруту, мы втроём с начальником патруля – подполковником, заперлись в общагу погреться, попить чаю и посмотреть телевизор.
Было тепло, сытно, уютно, я мечтал через пару часов прилечь и проспать до позднего воскресного утра, поэтому забыл и про Лёху и про свою просьбу.
Однако, Лёха про меня помнил…
Надо сказать, что мой товарищ не очень удачно сходил в увольнение, чего-то у него там не срослось с очередной подружкой, и он следовал в училище немного возбуждённый и расстроенный.
По пути Лёша решил окончательно расставить в отношениях с барышней все запятые над «й», для чего подошел к ближайшему телефону-автомату, достал специально обученную металлическую линейку (многие курсанты тогда такие линейки носили – применяя вместо монет) и вставил её в монетоприёмник таксофона.
История умалчивает, о чём там Лёха бурчал в трубку, однако, известно, что телефон вдруг сумел распознать обман и разъединил абонентов.
Моего товарища категорически не устроил такой расклад, и он какое-то время пытался возбудить телефон линейкой еще несколько раз. Однако тупой автомат был непреклонен, и всякий раз отвергал Лёхины с линейкой ласки.
Горячее сердце, воспалённый разум, и шаловливые Лёхины ручки вдруг синхронизировались, и телефон-автомат был внезапно оскоплён.
Из несговорчивой железяки торчала часть бронированного шланга, скрывающего в себе оборванные проводочки, словно семенники, дрожавшие на ветру. А в Лёхиных руках осталась трубка с таким же близнецом-оборванцем.
Каким образом он сумел разъять достаточно прочную телефонную связку – непонятно, известно только, что далее Лёха в расстроенных чувствах и с трубкой в руке решительно направился в родные пенаты.
Идти ему оставалось недалеко, однако до ближайшего отделения милиции тоже было рукой подать. И поэтому, совершенно естественно, Лёша попал в поле зрения ППСовцев на УАЗике. В ночи фигура Лёхина с трубой интриговала.
Некоторое время патрульная машина ехала параллельным с Лёхой курсом, а менты рассматривали – что же несёт в руке бравый военный.
Поскольку Лёха ментов не замечал, и трубку в своих руках, судя по всему, тоже, то спустя некоторое время траектория ментов и человека-таксофона пересеклись. УАЗик подрулил к нему, дверь открылась, и из нутра машины старший наряда поинтересовался – а почему это товарищ курсант следует с телефоном в руке?
Лёха недоумённо воззрился на трубку с висящими кишочками проводов, которая, казалось еще, гудела короткими гудками отбоя, потом на ППСовцев, соотнёс сложившуюся ситуацию не в свою пользу и решил рвануть…
В ментах проснулся охотничий азарт, их было больше, психическое состояние их не было подорвано несговорчивыми барышнями, положение жертвы усугубляла неудобная форма и половина телефона, поэтому вскоре Лёха, путаясь в полах шинели, был повергнут на землю, ласты его завёрнуты за спину, а запястья неприятно захолодил металл браслетов.
И что характерно – руки его никак не хотели выпускать трофей. Так Лёху с трубой и доставили в отделение.
Там его, конечно для завязки знакомства, попинали, но не сильно и вскоре выяснив кто-откуда-зачем, позвонили дежурному по училищу, который вызвал наш патруль – забрать Лёшу.
Недолгие объяснения ментовского начальника патруля с нашим закончились дружным хохотом и нареканием Лёхи новой «погремухой».
Потом мой товарищ долго и сбивчиво пытался донести свою невероятную историю до дежурного по училищу. Дежурный никак не мог уразуметь случившуюся диффузию Лёхи-телефона. Наш патруль взирал на эту картину через стекло «аквариума». В конце концов, Лёха был отправлен в расположение, с обещанием «завтра доложить по начальству – пусть само разбирается с горе-инженером».
Была глубокая ночь, когда мы с Лёхой зашли в комнату и начали разоблачаться. Снимая шинель, он, вдруг, потянулся в карман своих брюк и сказал: «Мля, Башкир, яж тебе пиво принёс!». И с этими словами протянул мне целую стеклянную бутылку.
Как её не разбили Лёха, менты и не обнаружил дежурный по училищу известно только богу научно-технического прогресса, который в ту ночь явно благоволил «Пророку сотовой связи».