Нездешний. 2. ключ от неизвестности

На следующее утро меня разбудил Фредди Меркури. Он так громко заорал мне прямо в ухо ("Ай вонт ту брейк фри! Ай вонт ту брейк фриии!"), что я еще во сне подпрыгнул. Никогда, слышите, никогда не ставьте на будильник любимые песни! Иначе рано или поздно вы останетесь вообще без любимых песен.
 Процесс просыпания занял пару секунд, потом еще секунд десять я пытался сообразить кто я, где я и какой идиот звонит мне в такую рань. В моей голове после вчерашнего гудел набат.
Я нашарил телефон, продолжавший заливаться голосом прославленного рок-певца, и с радостью обнаружил, что на дисплее высветился знакомый номер. Я погладил сенсорный экран и невнятно алекнул в трубку.
Только Уткин может додуматься звонить мне в четырнадцать часов утра!
- Значит так, слушай меня внимательно! – председательским голосом произнес Мишка. – Сейчас ты со-би-раешься, о-де-ваешься, садишься в метро и едешь до станции Аннино. Ты меня понял? Я тебя там жду.
В ответ я промычал нечто нечленораздельное, что вызвало у моего друга бурю протестов.
- Без разговоров, понятно? Как приедешь, наберешь!
И с этими словами он отключился.
Я еще пару минут в абсолютной растерянности сжимал телефон. Очевидно, мой друг что-то задумал. Но зачем ради этого тащиться на окраину Москвы, когда мы живем в соседних домах?
Тем не менее, я обрадовался, что Уткин про меня вспомнил, хотя бы с опозданием.
Последующие полчаса я суматошно носился по квартире, поминутно теряя тапочки, наступая на кота и ругаясь всеми доступными мне оборотами речи. При этом я искал чистые носки, джинсы, в которых не стыдно выйти в свет и хотя бы мало-мальски приличную, а точнее, чистую, рубашку, которая бы не производила впечатление Офисного Сотрудника Вышедшего В Обеденный Перерыв Выпить Чашечку Кофе. Признаться, в вопросах одежды я полнейший простофиля.
Описание моих дальнейших манипуляций не представляет ровным счетом никакого интереса. Важно только то, что спустя полтора часа я уже был в районе метро «Аннино».
Уткин уже ждал меня. Я издалека увидел его белоснежную «Шкоду-Октавию». Эта машина, хотя ей было уже три года, всегда выглядела так, как будто ее только что купили в автосалоне. Для меня было полнейшим секретом, как Уткин добивался такой первозданной чистоты своего автомобиля. Логическому объяснению сей факт не поддавался, и я предполагал, что машину охраняет какое-то древнее антигрязевое заклятие, не иначе.
Дверь передо мной распахнулась. Я залез в машину с очаровательной грацией молодого гиппопотама. У меня никогда не получалось сделать это изящно, при моих-то весьма скромных габаритах.
- Дружище! – торжественно произнес Уткин. – Поздравляю тебя с прошедшим днем рождения! Извини, что вчера не пришел. У меня для тебя скромный подарок. Подожди секундочку.
С этими словами он пошарил по карманам своего пиджака и вытащил на свет божий маленькую коробочку.
- Держи, друг!
Это была ручка «Паркер». Золотистая, тоненькая, изящная. Ручка! Я недоуменно посмотрел на друга.
-  У тебя с головой все в порядке? – изумился я.  - Ради этого мне пришлось тащиться на другой конец Москвы?
Уткин вздохнул. Я увидел, как он повернул ключ зажигания.
- Не ради этого. Дружище, неужели ты думаешь, что я подарю тебе ручку? Мы же не школьники! Нет, мой подарок, он…не совсем материальный. Он скорее относится к области впечатлений. Зато ты вряд ли когда-нибудь его забудешь. Наберись терпения!
Мы уже покинули пределы Москвы и двигались по шоссе, удивительно свободному для этого времени суток. Я открыл окно, позволив ветру свободно хозяйничать в машине.
Мне вдруг захотелось высунуть голову наружу, как это делают собаки.
Есть в жизни определенные моменты, которые сложно описать словами. Не острые приступы счастья, доступные лишь детям и сумасшедшим влюбленным, а тихие мгновения гармонии, когда мир, как тебе кажется, настроен на одну с тобой волну. Не эти ли моменты, когда ты доволен окружающим миром, когда тебе ничего не хочется, являются первыми крошечными шагами на пути к просветлению, о котором так мечтают буддисты?
Кажется, я замечтался. Я помотал головой, чтобы отвязаться от прилипчивых мыслей и полностью вернуться в реальный мир. Но мысли – это не насекомые, от них так просто не отделаешься!
Где-то через полчаса мы остановились.
- Приехали! – провозгласил мой друг.
Я вылез из машины и огляделся. Вслед за мной вышел Уткин. Только сейчас я заметил, что Мишка был облачен в длинный черный плащ весьма элегантного покроя, стоивший, вероятно, кучу денег.
В нем он был похож на среднестатистического учителя физкультуры, с какого-то перепугу решившего напялить плащ.
Впрочем, Уткин всегда был похож на физрука.
Места были незнакомые. С одной стороны вилась широкая лента шоссе, а с другой раскинулся обычный подмосковный лес. Одним словом, ничего особенного.
- Пойдем, пойдем! – поторопил меня Уткин.
- Куда, в лес, что ли? – удивился я.
- Да, в лес. Потерпи немного, сейчас все поймешь.
Я что-то недовольно буркнул, но, тем не менее, послушно поплелся за другом.
Страшно было представить, что за сюрприз приготовил мне Уткин.
Минут десять мы шли по лесу, продираясь через ветви деревьев, аппетитно шурша сухой листвой и вдыхая тот особенный лесной аромат, который невозможно разложить на отдельные составляющие.
Мы перешагнули через ручеек, наполовину заваленный буреломом.
- Мы пришли! – объявил Уткин.
- Куда пришли? – не понял я.
- Очень тебя прошу, не удивляйся и не задавай вопросов! – предупредил меня Уткин. – Многое из того, что ты сейчас увидишь, покажется тебе нереальным, придуманным и ненастоящим. Но запомни – это не розыгрыш. Это не инсценировка. Впрочем…сам увидишь.
Мы остановились около огромной кучи сухих листьев и веток. Эта куча была не просто огромной, она была где-то в два метра высотой и метра три шириной.
Такое ощущение, что под этой кучей что-то прятали.
Уткин засучил рукава и начал интенсивно разгребать эту кучу. Со стороны он был похож на кладоискателя, внезапно обнаружившего сундук с драгоценностями, на поиски которых он потратил двадцать лет своей жизни.
Надо ли говорить, что я слегка не понимал, что происходит? Думаю, не надо. А если по-честному, я ВООБЩЕ не понимал, что происходит.
Впрочем, сей факт Уткина абсолютно не волновал.
- Помогай!- оторвавшись на секунду от своего увлекательного занятия, приказал Уткин.
- Э…- промычал я, но повиновался.
И мы стали вдвоем расшвыривать сухие листья и почерневшие тонкие ветки. Куча была огромной, выше человеческого роста, и мне казалось, что мы никогда не закончим. Но нет такой работы, которая продолжалась бы вечно. Старина Сизиф был в этом неприятным исключением.
Удивлению моему не было предела, когда я увидел, ЧТО именно было скрыто под огромной кучей из листьев и веток.
Моему взору предстало небольшое сооружение, более всего напоминавшее заброшенный колодец. Эдакий куб из белого кирпича, накрытый железной крышкой. На крышке зачем-то висел амбарный замок.
Я задал вопрос, самый логичный из всех вопросов, что я мог задать.
- Что это?
- Это дверь, - спокойно ответил Мишка.
- Это не дверь! – возразил я. – Дверей, расположенных горизонтально к поверхности земли, не бывает!
- Друг мой, позволь мне посочувствовать тебе, - картинно вздохнул Уткин. – Что ж, если тебе угодно, продолжай оставаться в рамках привычного нам трехмерного измерения. Впрочем, я здесь, для того, чтобы твой мир перевернулся. И ты увидишь, что он перевернется!
С этими словами он достал из кармана большой ржавый ключ и победоносно помахал им перед моим носом.
- Этот ключ –  вся моя жизнь! – абсолютно серьезно сказал Уткин. – Сейчас я делюсь с тобой самым сокровенным, самым важным, что у меня есть. Ты поймешь, что все твои прежние проблемы и заботы – это просто ерунда на постном масле, чепуха чепух и всяческая чепуха, и не стоят твоего внимания!
С этими словами он отцепил тяжелый замок и открыл крышку. Или дверь.
- Уткин, у тебя там что – склад ЛСД? – осторожно спросил я.
Уткин издал сдавленное рычание.
- Залезай, - сквозь зубы процедил он.
Кажется, я его разозлил.
- Туда? – задал я резонный вопрос. – Уткин, ты что, меня живьем закопать хочешь? Эй! Я туда не полезу!
За двадцать восемь лет моей жизнь у меня не сформировалось привычки лазить по заброшенным колодцам, и видит Бог, у меня не было никакого желания эту привычку приобретать!
Вот уже минут десять мы шли наощупь по темному тоннелю, безо всякого намека на свет, а тоннель упорно не заканчивался.
Не буду рассказывать, как сумел Уткин затащить меня в этот чертов колодец. Я и сам не понял. Произошло нечто, что выходило за рамки моих школьных представлений о физике. Короче говоря, вертикальное стало горизонтальным.
И вот по этому горизонтальному мы сейчас и шли.
Я чувствовал себя Алисой, попавшей в кроличью нору.
- А куда мы идем? – как бы между прочим спросил я. – В Страну Чудес?
- Да, - коротко ответил Уткин.