Телефоны молчат... гл. 9

9.

Маргарита Сергеевна, приятная, но явно не молодая докторша, отвернулась к окну. В кабинете повисла тишина.

– Зачем вам это все нужно? – уставшим голосом, наконец, произнесла она и повернулась к Ленке, – Вы, кажется, журналист?

– Нет, что вы! Я всего лишь в рекламном агентстве, на испытательном сроке.

– А мне Света сказала, что вы – журналист, – глядя в Ленкино лицо, медленно произнесла Маргарита Сергеевна.

– Какая Света? – опешила Ленка, – Ее Светой зовут? – а в голове пронеслось: – Я ей вообще ничего о себе не говорила!»

– Ну да, - усмехнулась заведующая, – Луиджина – это ее очередная фантазия. Вот вам и еще одно доказательство бессмысленности этой встречи. Света находится в специализированном учреждении. Вы поймите – она больна и нуждается в лечении. Не вижу смысла в вашем интересе к ней.

– Маргарита Сергеевна, ну пожалуйста! Мне ведь после вчерашнего не совсем безразлична ее судьба. Я вот вещи кое-какие принесла, думаю, ей подойдут, – Ленка приподняла стоящий у ног увесистый пакет.

– За вещи спасибо, конечно. И за вчерашнее тоже. Извините, что так вышло, но я не могла позволить, чтобы скорая была замешана, там ведь регистрация, то, се, разбирательства – неприятностей не оберешься. Это я не уследила: у нас комиссия вчера здесь была, ну я Свету попросила погулять пока в нашем парке, а она… не одевшись, ужас просто! Простите еще раз.

– Расскажите, пожалуйста, о Свете. О ее болезни. Она давно такая?

Маргарита Сергеевна нехотя сказала: – С самого детства. У нее на глазах отец убил мать - топором зарубил, вот с тех пор… Пограничные расстройства выявили уже в детском доме, у нее нет больше родственников. Она не должна была ничего помнить, ей ведь три года всего было, но она почему-то помнит. Находится под постоянным наблюдением. Вот, собственно, все, что я могу рассказать Вам.

– А что нельзя рассказать? – вырвалось у Ленки, помимо ее воли.

Маргарита Сергеевна снисходительно улыбнулась: – Вы имеете в виду ее фантазии? Думаю, не стоит это обсуждать: для шизофренников характерны слуховые вербальные галлюцинации.

– Но мне она показалась адекватной. Странной, конечно, но вполне адекватной, до того, как... случилось это... Теперь я понимаю... Я стала разговаривать по телефону и сказала, громко так сказала: «Мама!» Теперь я понимаю...

– Вот видите! Это болезнь. И ее нужно лечить.

Ленка вышла из диспансера, стоявшего в глубине старого парка, и в глубокой задумчивости пошла к воротам. Беседа с Маргаритой Сергеевной совсем не удовлетворила ее. Она не могла разобраться, что именно ее не устроило, но чувствовала, неосознанно чувствовала, что здесь что-то не так...

http://www.proza.ru/2016/11/01/415