Мой друг - домашнее привидение. Книга 2. Глава 11

Глава 11. 

В гостиной на диване сидит Зевс Николаевич.  Он находится в нервном состоянии. Его руки не могут «найти себе места»: то они срывают с носа очки, нервно протирают стёкла носовым платком, и вновь надеваю очки хозяину на нос; то берут с дивана газету, разворачивают её, но тут же обратно складывают и кидают на диван.
Ариадна Львовна смотрит на мужа какое-то время, и говорить. – Зевс, хватит нервничать. На тебя больно смотреть.  Ты свои очки скоро до дыр протрёшь…
Зевс Николаевич махнул рукой, кивнул головой и сказал. – Не стоило нам отпускать с Фролом Федулычем на это кладбище детей, особенно Ромзеса. Он ещё ребёнок. Да и Иллария тоже ещё девочка.  С ним и так пошли Лео и господин Люпен, так нет! Ещё и Илларию им надо было с собой пригласить. Ну, а за ней и Ромзес увязался…
- Перестань, Зевс. Я ничего страшного в этом не вижу. Пусть дети сходят на церковное кладбище. Там, наверное, интересно…- Ариадна Львовна нервно обхватила себя руками и «выдавила из себя» непонятный звук. – Хотя, я лично, боюсь любого кладбища. Я ещё с детства этого боюсь. Меня напугали мнимым покойником. Вот, с тех пор, по мне «мурашки бегают» при одном слове «кладбище». – Она вновь потёрла себе плечи руками, разгоняя невидимые мурашки на своей коже.
Зевс Николаевич нервно хмыкнул.
- Если сама боишься, зачем детям разрешила туда идти?
- А, что мне было делать? Илларию пригласил господин Люпен, а Рому было не удержать. А, что, там, действительно, очень страшно?!
- Нет, что ты. Нет, конечно. – Увидя не шуточное беспокойство жены, произнёс Зевс Николаевич. – Они же пошли туда днём, а не ночью.
- Ночью я бы их туда и не пустила.
- Тогда успокойся. С ними господин Люпен, так что, ничего страшного не произойдёт. Я надеюсь…
Его последние слова заставили вновь поёжиться Ариадну Львовну.
- Я так и не поняла, что они там хотят найти. – Сказала она. – Что вспомнил Фрол Федулыч, глядя на эту картину, да ещё поставленную «вверх ногами»?
- Я тоже ничего не понял. Но ведь не зря пёс Туман завыл? Когда картина стояла нормально, то есть на ней была изображена ваза с цветами, то пёс молчал. Но лишь стоило её перевернуть, как он завыл, да ещё так жутко завыл…
- Согласна. У меня даже мурашки по коже побежали.- Ариадна Львовна вновь потёрла себе плечи.
- Да они ещё на тебе. Хватить тереть себе плечи, Ара. Если замёрзла, то накинь на плечи шаль. А то твои действия меня раздражают, и так я ели сижу от нервного перевозбуждения, словно сижу на раскалённой плите.
Зевс Николаевич вновь прочистил свои очки и увидел, как Ариадна Львовна вышла в кухню. Через минуту она возвратилась с двумя  маленькими стаканчиками. Одни стаканчик она протянула мужу и сказала. – Выпей успокоительного, Зевс. Я себе тоже его налила. Нам надо успокоиться и дождаться возвращения наших искателей приключений, а то мы будем не в состоянии понять, что они будут говорить.
Прошло несколько минут молчания, и Ариадна Львовна не выдержала.
- И всё же  Фрол Федулыч мог бы и один сходить на своё кладбище. – Нервно сказала она, глядя на мужа. – Он же не был уверен, что   именно он увидел на перевернутой картине.
- Ара, он же сказал, что перевернутая ваза напомнила ему один из старинных склепов на кладбище этого  посёлка. Мы же с тобой прожили здесь уже два года, а так и не удосужились посетить главную достопримечательность этого посёлка.
- Кладбище? Это, по-твоему, главная достопримечательность нашего посёлка? – С удивлением спросила женщина, вновь нервно потирая себе руки.
- Нет. Я имел ввиду старинную церковь. Ну, а кладбище, просто при ней. Ара, я же историк? Нет, это непростительно. – Зевс Николаевич встал с дивана и  нервно заходил по комнате. Он остановился возле окна и минуту смотрел  в окно. - Если бы я раньше сам исследовал  церковь и кладбище, то, возможно, я сам бы   понял эту картину?
- Давай, не будем гадать? У нас с тобой это не получается.- Ариадна Львовна подошла к столу, на котором лежала картина, а рядом с ней стояла керамическая ваза, которую создал Лео. Она взяла в руки картину и внимательно стала её рассматривать. – Абракадабра, какая-то. – Она перевернула картину «вверх ногами». – Вот так, ясно: ваза с цветами, а перевернёшь её – абракадабра…
- Они идут! – Прервал жену возгласом Зевс Николаевич. Он уткнулся  своим лбом  в оконное стекло и договорил. – Боже, Лео несёт Ромзеса на руках!?
Ариадна Львовна ахнула, быстро поставила картину на кресло, вазу – на стол и побежала к входной двери. Лишь только она отворила дверь, как в комнату вбежал пёс Туман и тут же запрыгал возле неё.
- Ой, Туманушка, отстать. Что случилось с Ромзесом?
- Успокойся, Ара, он подвернул ногу.- Ответил ей Леопольд Николаевич, внося мальчика в гостиную. Он положил ребёнка на диван.
- Ой, мама, как было интересно! - Заговорил Ромзес, лишь только оказался на диване. - Какое интересно кладбище? А какие там памятники?!
- Не памятники, а надгробия. - Поправила его слова Иллария. Она только что вошла в гостиную вместе с господином Люпеном и Фролом Федулычем. – Вот, если бы ты не полез, куда не следует, то увидел бы ещё что-то интересненькое.
- Я что-то пропустил? - Ромзес сорвался с дивана, но Ариадна Львовна  остановила его порыв. -  Лежи спокойно. Дай мне посмотреть ногу.
- Успокойся, мама. – К ним подошла Иллария. – Ничего страшного  у него нет. Даже кожа не поцарапана. Просто оступился…
-Да?! - Возмутился мальчик с таким восхищением, что его мама удивилась. – Но, если бы я не оступился, вы бы до сих пор блуждали по кладбищу и ничего не обнаружили.
-Да, что же такое с вами произошло на этом кладбище? - Не выдержала Ариадна Львовна. - Кто мне расскажет? Мы с отцом все извелись, дожидаясь вас.
- Произошло то, что мы нашли круглую башню, которая раньше была на старинном замке, а сейчас находится на кладбище и является склепом одной очень старинной семьи.
От слов дочери Ариадна Львовна застыла на диване, а Зевс Николаевич на полпути от окна к дивану.
- Каким склепом? - Спросил он, подходя к дочери и обнимая её за плечи, но при этом укоризненно смотря на Люпена.- Вам следует нам всё рассказать!
- У вас замечательные дети, Зевс Николаевич. – Заговорил Люпен, а Фрол Федулыч ему поддакивал.
- Да, что есть, то есть. Если бы не нога Ромзеса, да острый ум Илларии, мы бы до сих пор искали и башню и страшных зверей. - Старичок подошёл к хозяину дома и договорил.-  Я ведь видел раньше этот склеп и даже, что греха таить, хотел его посмотреть изнутри. Ну, вы меня понимаете Зевс Николаевич? - Он получил в ответ молчаливый кивок хозяина дома и продолжил говорить. - Но открыть его у меня не получалось. А вот ваша Иллария…
Зевс Николаевич посмотрел на дочь и воскликнул. – Ты открыла старинный склеп?
- Да и очень легко. Я всего лишь повторила слово «абракадабра»  одиннадцать раз, как дверца сама открылась.
- Да, что ты врёшь?- Возмутился Ромзес словам сестры. - Не верь ей, папа. Она это слово не сама придумала! Она его  читала на стене склепа!
Зевс Николаевич посмотрела на жену, и сказал ей. – Ара, ты только что сама произносила это слово, глядя на картину.
Ариадна Львовна кивнула, встала с дивана и подошла к картине, которая стояла на одном из кресел.- Да, я произнесла это слово. Сама не знаю, почему. – Она минуту рассматривала картину, а затем её перевернула.  Тут же пёс Туман запрокинул  морду, и завыл.
- Туманушка, хватит выть. - Поспешил успокоить пса Фрол Федулыч. - Ты же на кладбище не выл. - Но пёс не унимался.
Тогда Ариадна Львовна положила картину на стол. Пёс тут же «вспомнил радости жизни» и, подбежав в Ромзесу, стал с ним играть.
- Можно картину рассматривать и так. – Сказала она и наклонилась к картине.
Люпен, Иллария и Зевс Николаевич тут же присоединились к ней. Леопольд Николаевич занял место на диване и присоединился к игре мальчика и собаки.
- Ничего не понимаю. – Произнесла Ариадна Львовна. - Я рассматривала картину вверх ногами и просто произнесла это слово, даже не задумываясь.
- Нет, мама. – Прервала её Иллария. – Ты это слово прочитала.
И девушка указала пальцем на нарисованные ступеньки внутри вазы.
- Смотрите, на каждой ступеньке по одно букве написано на английском языке, или на латыни.   Это не ты прочитала, а твоё воображение, как мастера объёмных фигур. Твой разум соединил ступеньки в одну линию и составил слово, а голос его произнёс.
- Иллария права. - Подытожил всё сказанное Люпен. – Ей есть в кого быть умной девочкой. От своей матери, она унаследовала воображение, а от   Зевса Николаевича – способность его выражать.
- А от энергетической ловушки способность всё помнить и кое-что знать. – С улыбкой на устах,  произнесла Иллария. – Так вот, когда я это слово прочитала на стенке склепа, то вдруг в моей голове  всплыли слова врача Саммоника римского императора Каракаллы, который жил во 2 веке. Он считал это слово волшебным и исцеляющим. Это слово нужно было записать на амулете в столбик 11 раз, каждый раз отнимая последнюю букву. Такая запись должна была постепенно ослаблять силу злого духа и способствовать выздоровлению больного…
Девушка отошла от стола и стала в воздухе  писать пальчиком. На удивление всем, всё, что она писала, проявлялось золотистыми нитями.
- Спасибо, господин Люпен, за наглядность. – Кивнула она привидению и продолжила объяснять. – Итак,  если следовать правилу  Саммоника, слово надо было произнести одиннадцать раз. При этом каждый раз отнимать от слова последнюю букву. Я так и поступила. Только читая слова, я нажимала на последние буквы.
 В воздухе золотыми нитями  были написаны одиннадцать строк. От слова «абракадабра» до буквы «а».
- И только я нажала на последнюю букву «а», как что-то щёлкнуло в двери.
- Правда, мне ещё пришлось поработать лопатой, отгребая землю у порога. -Дополнил слова Илларии Фрол Федулыч. - Зато дверь открылась легко, и мы прошли   внутрь склепа.
- И что  дальше?- Не выдержав затянувшейся паузы, спросил Зевс Николаевич.
- А дальше Ромзес наступил не туда, вывихнул себе лодыжку.
- Но там же было темно?!- Воскликнул мальчик.
- А тебя предупреждали, что первым войдёт господин Люпен. Но ты же никого не слушаешь. Мама, я его предупреждала! Но он…
Слово сестры вновь прервал Ромзес. - Зато я нашёл горгулью! Вернее её голову.
Возмущённый диалог детей прервал Зевс Николаевич.
- Я ничего не понимаю в вашей болтовне! Господин Люпен, пожалуйста, объясните вы, что там произошло. А все остальные будут молчать!- И он грозно посмотрел на детей.
Люпен, в человеческом облике, сел в кресло и заговорил. - Правду сказать, мы все были поражены способностью Илларии,  открыть старинный склеп, Зевс Николаевич. Мои способности в человеческом облике немного заторможены и мы не знали, что нас дальше ждёт, поэтому и не заметили, как Ромзес первым  юркнул в открытую дверь. На улице был день, а в склепе  было очень темно. Ромзес вскрикнул, и мы с Фролом Федулычем  быстро включили фонарики и вошли в склеп.
- А где же был Лео? - Спросила Ариадна Львовна.
Леопольд Николаевич ответил за Люпена.
- Я не входил в склеп, чтобы не знать лишнего, Ара. Я даже на картину  посмотрел всего один раз, что бы также не знать лишнего. Я же  сейчас, как невинный шпион среди вас и не должен знать многого, что бы не сболтнуть. Понятно?
Ариадна Львовна кивнула и тяжело вздохнула. - Понятно.
Люпен продолжил свой рассказ.
 - В склепе мы нашли Ромзеса. Он лежал на полу  между двумя могильными плитами. Его левая нога застряла в каком-то каменном кольце. Когда мы освободили его ногу  и расчистили пол, то увидели, что  одна могильная плита…Вернее, что  из-под одной могильной плиты  торчит голова горгульи и одна её лапа, за пальцы которой и запнулся Ромзес…
- Вы бы только видели эту страшилищу?! – Вставил своё слово Фрол Федулыч.- Вспоминаю её страшную морду и выпученные глаза… Аж, холодок по спине побежал.
- Ничего она и не страшная.- Сказал Ромзес. - Горгулья, как горгулья. Они и должны быть страшными. Они же стражники! И лапы у них цепкие. Вон как мою ногу схватили…- Мальчик замолчал, увидя в глазах матери испуг. - Хотя, не так уж она и болит…- Договорил он.
Зевс Николаевич строго посмотрел на сына и вновь обратился к Люпену. - Что было дальше?
- Мы обследовали склеп. В нём было пять могил, расположенных по кругу. Все они принадлежали мужчинам, и у каждого была своя фамилия. Только фамилия без инициалов и званий.
- Вы хотите сказать, что склеп не был семейным?
- Совершенно верно, Зевс Николаевич. Я думаю, что это склеп хозяинов замка. Первая дата смерти одного мужчины 1570год, а самая последняя дата смерти пятого хозяина – 1810 год.
- И карта с изображением замка была датирована 1790годом. – Сказала Иллария, привлекая всеобщее внимание. - А это значит, что она была изготовлена последним пятым хозяином замка. Ромзес сфотографировал могильные плиты с датами, так что мы их можем поподробнее рассмотреть.
Зевс Николаевич кивнул  дочери, и вновь обратился к Люпену. - А могилы их семей вы не нашли?
Люпен отрицательно мотнул головой. - Не думаю, что  семьи у них были. Этот замок был предназначен для хранения великой тайны, передаваемой из уст в уста. А также для исторических документов, книг, вещей и возможно даже оружия. В таких замках семьям не место, да и тайное общество возможно запрещало иметь семью своему руководителю.
Минуту длилось молчание, и вдруг Ариадна Львовна сказала. – Я никак не могу понять, как круглая башня замка стала склепом для пяти мужчин, если она ещё была изображена на карте замка в 1790 году? И ещё: куда делись остальные горгульи?- Она подошла к столу, на котором лежала картина, и сказала. – Если смотреть на картину, то мы видим круглую вазу с пятью цветами. А, если её перевернуть, то получается круглый склеп с пятью могилами. На вершине склепа три горгульи,  как и на рисунке круглой башни замка.    Почему  могил пять, а горгулий – три? И, что  вы хотите найти в склепе?
- Мама, сколько вопросов? – Сказала Иллария. – И  пока нет ответов.
- А давай мы тебя разозлим?- Вдруг сказал Ромзес, пытаясь встать с дивана. – Ведь  ты всё знаешь?! Остаётся только тебя разозлить, сестричка, и ты нам всё расскажешь. А дяде Лео заткнём уши, что бы он ничего не слышал.
- А может быть тебе заткнуть рот, что бы ни говорил глупостей?
Иллария нервно затеребила свою косу. Было ясно, что предложение брата, её не радует. Но Ромзес не унимался. Он встал с дивана, подошёл к сестре и дёрнул е за косу.
- А ты попробуй, сестричка. Конечно, ты это можешь сделать физически.  Ишь, какая дылда выросла. – Он оглядел её с ног до головы. - Ещё бы у тебя был парень? Да ты же их  всех переросла! Представляете: наша Иллария выше всех парней в своём классе! Я видел. Только один парень выше её роста, но он ботаник, да ещё рыжий, весь в веснушках и худой, как наша швабра из кухни. Уж не он ли твой парень?
Рома с таким ехидством смотрел на Илларию, и  щёки девушки гневно порозовели. Ещё минута и она  «уставилась в одну точку». 
- Согласно святому Киприану, сатана иногда появляется в обличии цветка.- Произнесла она, и  хотела сделать шаг в сторону от брата, но будто бы наткнулась на невидимую стену. Глаза Илларии расширились, не то от сказанного, не то от испуга, увиденного  в глазах Ариадны Львовны. - А ищем мы три зеркала с изображением цветка на их обороте.- Она закрыла глаза и на одном выдохе произнесла. - Папа запиши следующие слова:  Аномена. Сутналаг. Арогарднам.
Девушка открыла глаза, вздохнула, расслабилась, подошла к креслу и села в него.
- А тебе, Ромзес, надо бы надавать подзатыльников, за провокацию.
Рома подошёл к сестре и обнял её голову.
- Извини, сестрёнка, но зато мы ещё что-то узнали. Правда, папа?
Зевс Николаевич смотрел на то, что только что успел записать на краю газеты.
- Какие-то странные слова: Аномена. Сутналаг. Арогарднам. -  Прочитал он.- Что это? Название или имя?
Иллария пожала плечами и посмотрела на Люпена.
- Наверное, это нам и надо разгадать.
- А, что означает твоя первая фраза, что  сатана иногда проявляется в обличии цветка? Как нам соединить эту фразу с этими тремя. - Сказал Зевс Николаевич, тыкая пальцем в газету с написанными словами.
За дочь ответила Ариадна Львовна. - А мне кажется, что  на картине не зря изображены цветы. Может, они являются подсказкой, которую мы не видим? -  Женщина подошла к картине, подняла её со стола и поставила на стул. При этом она посмотрела на пса Тумана, который не среагировал на её действия.
- Итак,- вновь заговорила она, возвращаясь на диван, - давайте ещё раз посмотрим на картину и на цветы. Забудем о вазе и посмотрим на цветы.
Ариадна Львовна толкнула локтём мужа, сидевшего рядом с ней на диване, и спросила. – Зевс, как ты думаешь, что это за цветы?
Зевс Николаевич нахмурил брови, хмыкнул и нехотя ответил. - Да мы уже раньше говорили об этом, Ара. Я сказал, что это  подснежники. Фрол Федулыч, - что сон-трава…
Голос его замер, потому что перед ними в воздухе названия цветов написались золотыми нитями.
Рома и Иллария от восхищения заулыбались. Они подошли к дивану и сели рядом с родителями. К этому времени, Люпен уже вновь превратился из человека в привидение, и  теперь «висел» в воздухе возле золотистых слов.
- А мне кажется, что это колокольчики. - Произнёс Рома, глядя на сестру.
Иллария пожала плечами и нехотя ответила. - Нет, колокольчики высокие цветы и растут гирляндами, а  эти… - Она задумалась и надолго. Рома, не выдержав её молчания, больно ущипнул сестру за локоть. Девушка вскрикнула и тут же произнесла. – Они похожи на цветы мандрагоры.
У мальчика расширились глаза и он с возмущением сказа. – Это, что за цветок? Из твоего воображения?
- Мал ты ещё, братец. Многого не знаешь. Мандрагора – это лекарственное растение, которое оказывает такое сильное анестезирующее и наркотическое воздействие, что человек, употребивший ее, кажется мертвым. В древности римские врачи перед операцией давали больному бокал вина с двумя каплями сока мандрагоры, в результате он спал и не ощущал боли. Еще в древности было подмечено, что в малых дозах она избавляет от депрессии и страха, а вот в больших количествах – вызывает   галлюцинаций. Если дозы сока увеличить, то  оно оказывает снотворное и успокоительное воздействие, которое выливается в глубокий сон, при полной бесчувственности…
Иллария остановилась и вопросительно посмотрела на Люпена, который утвердительно качал головой, не отводя своего взгляда от картины.
В это время в воздухе появилась третья строка со словом «мандрагора».
- Остановитесь! - Вдруг все услышали вскрик Леопольда Николаевича.- Я думаю, что мне надо вас покинуть.  Лучше я не буду этого ничего знать и … видеть.
Он старался не смотреть на слов, сияющие в воздухе. Закрыв глаза ладонью, Леопольд Николаевич быстро встал и пошёл к лестнице, ведущей наверх.
- Я пойду в свою комнату, посплю…
Он стал быстро подниматься по лестнице вверх, не обращая внимания на всеобщий протест.
- Успокойтесь! – Остановил  всех Зевс Николаевич.- Пусть идёт. Его можно понять. Он не хочет нас подводить. Ему и так трудно… - Он посмотрел на привидение Люпена, «висящего» в воздухе возле картины, и спросил.- Господин Люпен, может нам стоит удалить с его тела знак скорпиона? Как вы думаете?
- Мы сделаем так, как решим все вместе. Если вы решите, что это  надо сделать, то мы удалим  знак скорпиона с тела Леопольда Николаевича.  Но именно с его помощью, он сделал вазу из керамики и натолкнул нас на правильный путь. Мы нашли склеп и теперь разгадываем его тайну. – Люпен замолчал и подлетел к Зевсу Николаевичу. - Но, если вы, как ближайший его родственник, скажите, что  это для него трудно, то мы…
- Так пусть Зевс Николаевич поговорит с братом. - Вдруг произнёс Фрол Федулыч. - Брат брата всегда поймёт. А потом мы и решим…  Но и мучить Леопольда Николаевича не стоит. Он уж не молод и…- Старичок замолчал и покачал головой.
- Спасибо, Фрол Федулыч. Я так и поступлю. Я поговорю с братом.- Зевс Николаевич встал и пошёл к лестнице, но на полпути остановился и досказал. - А вы тут без нас разгадайте тайну этих цветов… Анемона… Галантус… Мандрагора… Может, что и придумайте.
Минуту все смотрели, как он поднимался по лестнице вверх. Молчание нарушил сосед старичок.- А что это он сказал? Анем..  Галант… Мандрагора…  Я понял только слово «мандрагора».
- Он назвал латинские названия этих цветов. - Ответил ему Люпен, указывая своим прозрачным пальцем на слова, сияющие золотом в воздухе.
И тут же рядом со словом «сон-трава» возникло слово «анемона». Со «словом «подснежник» -  «галантус», а со словом «мандрагора» -  «мандрагора».
Фрол Федулыч  хмыкнул и проговорил.- Значит только мандрагора осталась мандрагорой? Почему?
- Потому что подснежник и сон-трава – это простонародные названия этих цветов. В сфере науки у них другие названия. А мандрагора осталась мандрагорой, потому что очень редко встречается. – Дала пояснения Иллария. Она встала и подошла к светящимся словам поближе. Они внимательно ещё раз прочитала все слова и пожала плечами. -Нет, я ничего не понимаю. Мне ничего на ум не идёт…
- Может, тебя ещё раз ущипнуть? – Решил помочь сестре Ромзес.
- Нет, хватит! Я и так вся в синяках от твоих  решений. - Иллария быстро отошла от приближающегося к ней брата и встала по другую  сторону стола.- Мама, успокой его, пожалуйста.
- Ромзес, не забывай, что  Иллария девушка, а ты…
Но слова матери Иллария тут же остановила возгласом. – Аномена! Сутналаг! Арогарднам! - Она указывала пальцем на слова, сияющие золотом в воздухе, и ещё раз произнесла их. - Я поняла! Идите все ко мне, и вы поймёте всё сами!
Ариадна Львовна, Ромзес и Фрол Федулыч тут же обошли большой стол гостиной и встали рядом с девушкой. Все  стали смотреть на слова, только с обратной стороны.
Прозрачная голова  Люпена «вылезла» из середины стола и  тоже стала смотреть на слова.
- Вот, смотрите! - Вновь заговорила девушка. -  Если смотреть на слова наоборот, то есть читать их с конца, то получаются слова, что  папа записал на газете. Правда, надо и некоторые буквы в них тоже перевернуть.
Голова Люпена кивнула и все нужные буквы тоже перевернулись, что бы было их легче читать.
- Аномена! Сутналаг! Арогарднам! – Прочитала слова Ариадна Львовна и тут же приложила руку к сердцу. -  Мы разгадали тайну?
- Нет, мама, мы её разгадали только наполовину.
- Давайте другую половину разгадывать.- Предложил Ромзес.
-Давайте! Это так интересно. - Вставил своё слово Фрол Федулыч.- Ваша семья - сплошная тайна и с вами не соскучишься. Только не стоит забывать, что  мой хозяин Яков, дня через три очнётся, по предсказаниям Илларии. Так, что надо торопиться.
- Да.- Кивнула Иллария.-  И у меня завтра ещё один экзамен и мне придётся уехать на целый день.
- Зато я свободен и буду рассматривать фотографии могильных плит вместе с папой и господином Люпеном. - Удовлетворительно сказал Рома. - Да, завтра у нас, у мужчин, будет настоящая работа по разгадыванию тайн этих слов.
Он вернулся к дивану, сел, скрестил руки на груди, как это делает его отец, когда думает. Затем он пригладил свои рыжие топорщащиеся волосы и строго сказал. - Но мне всё больше кажется, что мы что-то не досмотрели в старинном склепе. Что-то мы упустили? А не вернуться ли нам с господином Люпеном и Фролом Федулычем обратно туда? Возьмём большой фонарь, чтобы света было побольше, и ещё раз всё осмотрим внутренности склепа.
- Внутренности? – Ужаснулась Ариадна Львовна.
- Я хотел сказать, мама,  внутренне помещение склепа.
Сейчас всем своим видом и голосом он стал полной копией своего отца, Зевса Николаевича. Нахватало только больших круглых очков на носу.
Все невольно улыбнулись Ромзесу, но он это принял, как непонимания того, о чём он говорил.
- Вы, что, не понимаете? - Воскликнул он.- Господин Люпен вновь стал привидение, а это значит, что он может обследовать и могилы….   Изнутри. – Он посмотрел на Люпена, который удивлённо смотрел на него.- Разве я не прав?
- Ты прав, Рома. И как я сам это не понят? - Сказал Люпен. – Он повернул  голову к Ариадне Львовне, Илларии и Фролу Федулычу. Подмигнул им и  вновь посмотрел на мальчика. - Более того, я даже придумал, как я смогу покинуть наш дом.
Люпен полностью появился из стола гостиной, долетел до пса Тумана, помахал всем рукой и… «вселился» в тело  собаки, которая  сейчас мирно спала на коврике возле камина. Через мгновение, глаза собаки открылись. Пёс встал и быстро подбежал к Ромзесу. Он положил свои лапы  ему на плечи, лизнул  щёку мальчика и вдруг сказа. – Я готов!
- Здорово! - В один голос произнесли Ромзес и Фрол Федулыч.
Зато обе женщины нахмурились.
- Мне не нравится ваша затея.- Ариадна Львовна хотела подойти к сыну, но Иллария её остановила.
- Не мешай им, мама, разве ты не видишь, что наш Ромзес  становится Романом Зевсовичем. - Сказала Иллария, но увидя, как её брат вытер свой нос рукой, а потом вытер руку о свою рубашку, добавила. -  Хотя, нет, до Зевсовича он ещё не дорос.
- Ну, об этом можно ещё и поспорить! – Возмутился её словам мальчик.