Ратрамн Корбийский и Реформация

РАТРАМН КОРБИЙСКИЙ И РЕФОРМАЦИЯ
У.Ф.Тейлор (1880)

Прошло более 1000 лет с тех пор, как Ратрамн написал свой знаменитый трактат «О Теле и Крови Господа, против растущего заблуждения о пресуществлении", и этот злосчастный спор продолжается и поныне. Более того, сегодня это понятие неуклонно продвигается частью духовенства Церкви Англии, стандартами которой оно некогда было авторитетно отклонено.
Ратрамн, или Бертрам, жил в IX веке. Он процветал около года 840 г.,  хотя, вероятно, упомянутый трактат был написан несколько лет спустя, около 845 г. Он был священником и монахом аббатства Корби во Франции, возле Амьена.  Его репутация как ученого была очень велика, и он написал также два других трактата - "О предопределении" и "О рождении нашего Господа". Век, в который он жил, был очень важен и богат событиями во многих отношениях. Это был один из самых темных веков темного Средневековья; согласно Баронию, хуже был только десятый. Память о знаменитом иконоборческом споре была еще свежа, и, к несчастью, иконопочитание победило, несмотря на все усилия королей. Это был также век, когда увидели свет знаменитые декреталии - огромный обман, на котором в значительной мере была основана папская супрематия и был подкреплен ее колоссальный деспотизм. Это был век, когда внешняя сторона религии, обряды и таинства, умножилась взамен силы благочестия. Поклонение реликвиям стало настоящей суеверной манией среди народа, и священство не только ничего не могло сделать, чтобы это положение изменить, но и в изобилии снабжало культ соответствующими предметами. "Чтобы ясно увидеть, - пишет Мосхейм, - пределы порочности и невежества, достигнутые в эту эпоху, достаточно будет рассмотреть вопрос об экстравагантной, если не сказать бессмысленной любви к сватым и их останкам".
Именно сюда уходила большая часть религии и благочестия. Почти все считали, что Бог никогда не окажет расположения к тем, кто не нашел себе какого-либо заступника и друга среди небожителей. Так возникла ревность к созданию, порой почти ежедневному, новых предметов поклонения. "И священники и монахи успешно наводили тьму, скрывая   чудные дела настоящих святых людей и фабрикуя имена и жития святых , которые никогда не существовали, причем таким образом, чтобы они могли иметь покровителей, достаточных для легковерных и несмысленных людей... Мощи святых, привезенные из дальних стран или сфабрикованные духовенством, требовали назначения новых праздничных дней и исполнения обрядов, совершаемых в эти дни. И так как успех духовенства зависел от впечатления, производимого на людей, чтивших достоинства святых, которым они были приглашены поклоняться, было необходимо, чтобы их глаза и уши были очарованы различными церемониями. Отсюда роскошная мебель в храмах,   многочисленные восковые свечи, горящие посреди дня, множество изображений и статуй, украшения алтарей, частые шествия, великолепные ризы священников и литургии в честь святых" (Moscheim IV.571). Таково описание обрядности и суеверия IX века, и грустно и больно вспоминать, что это применимо в настоящее время не только к нереформированным церквам христианского мира, но и ко многим из церквей Англии. Между обрядностью IX и XIX века не такая большая разница. Приведенная цитата прекрасно подойдет для рассказа о том, что происходит в наше время.
Именнно на такой почве Пасхазий Радберт, аббат Корби, впервые официально высказал и защищал доктрину "реального присутствия" практически как пресуществления. Именно на его книгу, написанную в 831 г., ссылался Беллармин, говоря, что это "первый автор, который писал о полной истинности присутствия Тела и Крови Христа в Евхаристии". В 845 г. книга была расширена и дополнена и представлена императору Карлу Лысому, внуку Карла Великого. Государь был против; против Пасхазия писали также трое самых образованных людей эпохи. Это были Рабан Мавр, архиепископ Майнца, Иоанн Скот Эриугена, друг и наставник императора, и, наконец, монах Ратрамн.
Император предложил Эриугене и Ратрамну написать свои книги для разрешения споров, к которым привела книга Пасхазия, и истинного авторитетного изложения соборного церковного учения. Именно так ставится вопрос в преамбуле к книге Ратрамна "О Теле и Крови Господа". Работа Эриугены о Евхаристии погибла. Об этом можно лишь сожалеть, так как он был глубоким философом и богословом, прекрасно знавшим греческий язык. Книга Ратрамна, к счастью, сохранилась, и милостью Божией после того, как она была погребена 700 лет, она вновь увидела свет в XVI  веке, чтобы помочь славному делу Реформации.
Знаменитая книга, однако, не была полностью забыта за эти века. Посеянное с ее помощью в IX веке не погибло. Оно перешло в XI век, когда Беренгарий, каноник Турский, открыто поддержал изложенную в ней доктрину. Под угрозами и преследованием бедняга снова и снова вынужден отречься, и даже своими руками, говорят, был вынужден бросить работу Эриугены в огонь; но как только ему удалось вырваться из клыков гонителей, он вернулся к своим убеждениям. Он едва избежал сожжения на костре, и на самом деле несомненно был бы казнен, если бы ему не оказал втихаря покровительство сам папа Григорий VII. 
300 лет спустя, уже в XIV в., мы видим, как наш знаменитый земляк, ректор Латтерворта, Уиклиф, утренняя звезда Реформации, бесстрашно проповедовал ту же доктрину, и хотя не вполне ясно, откуда он почерпнул ее, он имел свет, который вел его к правильному толкованию слов нашего Господа. Доктрина пресуществления была формально определена в предыдущем столетии, на Латеранском соборе 1215 года, и она встретилась с самым решительным противостоянием со стороны Уиклифа. Его знаменитая работа, так называемые "Врата" - трактат на слова Hoc ist Corpus Meum,  в котором, с большим умением и изобретательностью, он доказывает , что хлеб только "образ или смысл Тела Христова", и что , следовательно , Христос сказал: "Всегда, когда вы это делаете, имейте в виду Меня". Все таинства, которые оставлены Им  здесь , на земле, несут смысл Тела Христова; Причастие - не вещь, а знак или смысл вещи. "Ибо, когда Иисус говорил о хлебе, и сказал Своим ученикам: "Сие творите в Мое воспоминание" - Он имел в виду: помните Меня, и вспоминайте те блага, которые Я принес Своему Телу. Когда Ангел показал Иоанну (Откр.17) лжетаинства блудницы и зверя ее, это означало, что она принесла зло по всему лицу земли, и великое разрушение народа Божьего". Понятие, что хлеб является лишь акциденцией без сущности, Уиклиф осудил как ересь; однако именно на этом впоследствии настоял Тридентский собор.
Уиклиф  часто был в большой опасности, но благодаря мощной протекции Джона Гонта он умер своей смертью в 1384 г. Его учение выжило. Оно сразу было подхвачено Яном Гусом и Иеронимом Пражским. Гус  пострадал за свои убеждения на костре в 1415 г. по указу Констанцского собора. Их мученичество дало толчок к лоллардизму. Повсюду человеческий разум начал исследовать причины вещей. Извращения веры и нравственности духовенства и монашеских орденов стали шокировать общественное сознание. Папский раскол, который длился полвека (1378-1417), когда двое, а иногда трое антипап оспаривали кафедру Петра, взбудоражил весь христианский мир. Узурпация духовенством мирских полномочий спровоцировала противостояние гражданских властей. Изобретение книгопечатания и возрождение литературы, предвещало близкое приближение рассвета.
В начале XVI века Лютер в Германии. Цвингли в Швейцарии и Кальвин во Франции стали Божьими избранниками, призванными реформировать Церковь и вернуть давно потерянное Евангелие народам. Как прекрасно говорит Бернет, "замыслом Реформации было восстановить христианство таким, каким оно было изначально, и очистить его от искажений, накопившихся за Темные века". Освобождение Церкви Англии теперь было совсем близко. Она долго была под возмутительным игом папства, не без многих бесплодных усилий , чтобы избавиться от него, но время настало, а вскоре появились и люди. Независимо от личных или политических мотивов Генриха VIII он был поднят в качестве инструмента в руках Божьих , чтобы разорвать цепи и стряхнуть  железное ярмо Рима. И хотя это и не входило в намерения короля, с его делом пришло и реформированное вероучение. Кранмер и Ридли были теми, кто изменил порядок общего богослужения, составили новую Литургию и вероисповедные статьи. И тогда вновь пришло время Ратрамна, монаха из Корби, который за 700 лет до этого по повелению своего государя  встал за Божью истину против средневекового суеверия.
В 1545 году Ридли, неизвестно каким образом, смог достать копию книги Ратрамна и ознакомиться с ней. До сих пор не известно, где он ее нашел, кто мог ему ее дать или порекомендовать прочесть. Но он был ученым, и, возможно, в своих исследованиях по истинному и древнему учению Церкви Христовой он наткнулся на этот бесценный клад. Как Лютер нашел в древней библиотеке библейский оригинал, так Ридли нашел книгу Ратрамна.  Она, действительно, была напечатана в Кельне в 1532 году и в Женеве в 1541-м, и, скорее всего, в его руки попал экземпляр одного из этих изданий. Как бы то ни было, ее прочтение привело Ридли к тому, чтобы отказаться от римского учения, в котором он был воспитан, и принять доктрины , которые в настоящее время, в основном его усилиями, приняты Церковью Англии. Послушаем, что он сам говорит по этому поводу.
В своем диспуте в Оксфорде в апреле 1555 г. Ридли заявил: "Что касается правильного поклонения, я хотел бы, чтобы все здесь поняли, что я не полагаюсь только на то, что сам написал в своих ответах, но у меня есть и для доказательства того, что я говорю то же самое, что и Ратрамн, муж глубокой учености и суждения, считавшийся католиком 700 лет, пока то, что он написал, не стали истреблять уже в наше время. Если кто прочтет его трактат и взвесит его, учитывая время жизни писателя, его ученость, благочестивую жизнь, согласие с древними Отцами, многообразие и обоснованность его аргументов, и будет иметь страх Божий и веру, то я удивлюсь, если такой человек воспротивится ему в вопросе о причастии. Ратрамн был первым, кто взял меня за ухо и выволок из общих римских заблуждений, и заставил тщательно и точно исследовать Писание и древних Отцов по этому вопросу. И я свидетельствую пред лицом Божиим, что не лгу в том, что говорю" (Ridley. P.206). 
Здесь мы имеем откровенное признание того, чем мы все обязаны Ратрамну. Если он "взял за ухо" Ридли, то каким серьезным был результат для Церкви Англии! Именно Ратрамн позволил ему выработать взгляды, которые вошли в богословие нашей Церкви и были подтверждены Ридли и его друзьями благородным мученичеством в Оксфорде.
В ходе бесед с секретарем Борном в башне Ридли среди всего прочего обратился к нему так: "Сэр, я уверен, что другие - Беренгарий, Уиклиф и Гус, что писали по этому вопросу, следовали самым древним писателям, но все их книги не принесли такой пользы, как книга Ратрамна" - "Что это был за человек? - спросил секретарь. -  "Сэр, я прочитал его книгу. Он защищает то же самое, о чем сейчас идет спор, и пишет настолько убедительно, что ни один человек в здравом уме не усомнится, что хлеб в таинстве остается хлебом". Д-р Глостер пишет об этой книге: "Мало работ, имевших такие благотворные последствия , как эта. Она открыла глаза Ридли и побудила его более тщательно изучить Писание и мнения ранних Отцов, а также тех, кто жил до спора между Пасхазием и Радбертом". Будучи извержен из сана, Ридли вновь взялся за книгу Ратрамна. Когда нелепая церемония была закончена, бескорыстный реформатор, видя, что с ним больше не будут разговаривать, ответил д-ру Бруксу: "Как мне хотелось ьы, чтобы Господь сподобил Вас прочесть или перечитать снова небольшую книгу Ратрамна о причастии! Обещаю, что Вы найдете в ней много хорошего, если подвергнете ее беспристрастному суждению".
До сих пор мы рассматривали влияние Ратрамна на Ридли. Однако дело этим не кончилось, ибо Ридли ознакомил с этой темой также Кранмера, как о том говорит он сам, а также упоминает в своем труде Бернет, который пишет: "Он передал эту книгу Кранмеру и предложил ему изучить ее более внимательно. Кранмер затем собрал все ее аргументы и написал сам на эту тему". Речь идет о его большой работе "О Вечере Господней, в которой повторяются многие из аргументов Ратрамна и воспроизводится ряд его утверждений. Приведем заявление самого Кранмера по этому вопросу, сделанное на суде перед папским легатом д-ром Бруксом, епископом Глостера:   "Я допускаю, - говорит он, - что тогда я верил иначе , чем  сейчас; но то, что господин Ридли представил мне, без всяких дальнейших отговорок и ссылок на авторитеты изменило мое мнение".
"Ридли был подлинно ученым богословом, - пишет Мосхейм, - который был приведен к отказу от пресуществления чтением знаменитого произведения Ратрамна. Это разумно рассматривать как неоспоримый аргумент против древности  римского учения, как и то, что, представив свои аргументы Кранмеру, Ридли привел его к тому же мнению". Как же чудесна работа Божия провидения! Ратрамн был использован Богом, чтобы обратить двух великих люднй, а они сами заложили краеугольный камень Английской Реформации!
Дивна также последовательная цепь истины, по которой было передано это учение. Ратрамн доказывает свою точку зрения из слов Самого Христа, апостола Павла, свидетельств таких Отцов, как   Августин, Амвросий, Исидор Севильский, Фульгенций и Иероним, и утверждает, что именно такова была старая католическая вера. После Ратрамна пришли Беренгарий, Уиклиф, Гус, Иероним Пражский, Ридли, Кранмер и другие реформаторы. Истина бессмертна, и Слово Божие передается от эпохи к эпохе. Светильник истины переходил из рук в руки и был сохранен в самые темные эпохи, пока, наконец, не засиял во всей славе в руках мучеников Смитфилда и Оксфорда. Свеча, которую они зажгли, не погаснет в Англии, пока жив сам наш народ. Бог не оставляет мир без Своих свидетелей, и в свое время они достигают триумфа!
Скажем несколько слов о доктринальной ценности работы Ратрамна. Она была написана, как уже было сказано, в ответ на книгу Пасхазия, который утверждал в своей работе в основном три следующих момента: 1) истинное Тело и истинная Кровь Господа Христа существуют в евхаристических дарах, 2) вещество хлеба и вина после их освящения более не существует и 3) что это не что иное, как то же тело, что было рождено от Девы Марии (Moscheim 2:561).  В ответ на эти заявления Ратрамн выдвигает два вопроса: 1) являются ли Тело и Кровь Христа, которые принимаются в Церкви устами верных, таковыми тайноводственно или реально, и 2) являются ли они тем же самым телом, что было рождено от Девы Марии? На эти вопросы он дает четкие, ясные и однозначные ответы. Он говорит: "Хлеб и вино есть в переносном смысле Тело и Кровь Христа".  Опять же : "Из всего, что было сказано, ясно, что Тело и Кровь Христа, которые принимаются в Церкви устами верных, являются фигурами по своей  видимой природе, но в соответствии с невидимой сущностью, силою Божественного Слова, они действительно Тело и Кровь Христа". Он решительно утверждает , что в пустыне святые Ветхого Завета питались Христом, когда они ели манну, и пили Его Кровь, когда они пили от воды , которая текла из скалы. И он говорит, что тем же самым образом, как Христос превратил манну в Свою плоть, и воду в Свою Кровь за 15 веков до Его рождения на земле, Он в настоящее время превращает хлеб в Свое Тело и вино в Свою Кровь, духовно действенным образом для достойно получающего. Это по-настоящему судно, ибо тогда Он еще не вкусил смерть и не пролил Свою Кровь, чтобы искупить нас, и все же наши отцы в пустыне имели ту же духовную пищу и то же невидимое питие, что и мы, когда едим Его Тело и пьем Его Кровь... Ибо тот,  кто сейчас, в Церкви, Его всемогущей силой духовно преобразует хлеб и вино в плоть Его собственного Тела и поток Его Крови. Он затем также незримо сделал манну, данную с неба, Своим Телом, и воду, текшую из скалы, Своей Кровью". Мы здесь видим, в каком смысле Ратрамн считает, что хлеб превращается в Тело Христово: точно в таком же, в каком манна стала Его Телом, а вода Его Кровью. Кранмер принимает этот аргумент, и напирает на него с еще большей силой. "Они говорят , что отцы и пророки Ветхого Завета не ели Тело и не пили Кровь Христа. Мы говорим , что они ели Его тело и пили Кровь Его, хотя Он еще не родился и не воплотился".
В ответ на второй вопрос Ратрамн говорит: "Есть большая разница между телом, в котором Христос пострадал, и тем, которое принимается в уста верными... Они отличаются друг от друга так же, как залог и то, под что он дается, как образ и то,  чего это образ, или как образ и реальность".  Он также утверждает , что тело, которое явлено тайноводственно - это фигура или образ не только истинного тела Христова, но и людей , которые верят во Христа, Его народа. "Поскольку хлеб назван телом верующих не только телесно, но и духовно, так необходимо понимать тело Христово не телесно, но духовно". Что же касается принятия плоти и крови в буквальном смысле, "это было бы не религиозным актом, но преступлением".
Нам не потребуется дальнейших цитат, чтобы показать, что по существу учение Ратрамна то же самое, что у реформаторов.  Он, действительно, как это делают большинство ранних авторов, использует сильный сакраментальный язык, но здесь следует сделать скидку на время, когда он писал, и на то, для чего он писал. Пресуществление тогда еще не было догматизировано, как на Латеранском (1215) и тем более на Тридентском (1551) соборах. Очевидно, что реальное присутствие Христа вполне могло пониматься просто как реальность благодати в душе. Многие реформаторы, например Кранмер, цитировали именно в таком смысле не только Ратрамна, но и других авторов.
Учение Ратрамна полностью несовместимо как с транссубстанциацией, так и с консубстанциацией. Первое есть стандартная доктрина Рима, второе - учение наших англо-католиков.  Что касается пресуществления, как изменения сущности хлеба и вина в Вечере Господа, Ратрамн утверждает, что такое изменение невозможно. "По веществу какими они были до освящения, такими и остались. Они существовали как хлеб и вино перед освящением и остаются ими после него". Что касается консубстанциации, то в то время как хлеб и вино остаются таковыми после освящения, но  действительно становятся реальным телом и кровью Христа объективно - то это для Ратрамна также неприемлемо. Есть, говорит он, "разница между телом , в котором пострадал Христос, и тем телом, что ежедневно приемлется верными". Опять же : "Вещи, которые отличаются друг от друга, не есть одно и то же. Тело Христа, Который умер и воскрес, больше не умирает. Но то, что представляет его в Церкви является временным, а не вечным; это тленно, а не нетленно, и принадлежит земле, а не небу. Они отличаются, таким образом, друг от друга, потому что они не являются одним и тем же". Ратрамн нигде не учит , что два различных вещества действительно сосуществуют в причастии, а именно хлеб и Тело Христово, но это одно и то же вещество сразу же хлеб по природе и Тело Христово по смыслу и благословению.
Учение Ратрамна вполне согласуется с тем, чему ясно учит Церковь Англии в Статье 28: "Для всех, праведно, достойно и с верою участвующих в таинстве, хлеб, который преломляем, есть причащение Тела Христова, а чаша, которую благословляем, есть причащение Крови Христовой... Тело Христово даётся, принимается и вкушается на Вечере только в небесном и духовном смысле  Средство, которым Тело Христово принимается и съедается на Вечере, есть вера". Говоря о публичном богослужении, Ратрамн цитирует литургические формулы и утверждает следующее: "Таинства принадлежат Господу в силу того, что Он вкладывает в них Самого Себя, и те вещи, которые мы ныне имеем в фигурах и образах, мы однажды получим поистине".  Если они даются нам в образах, то не в реальности, ибо образ лишь представляет вещь, и является тем, что отлично от реальности. Поэтому Тело и Кровь, которые принимаются Церковью, отличаются от Тела и Крови, которые прославлены в Воскресении. Первые есть залог и образ, вторые же - сама Истина. Таинства совершаются, пока мы не пришли на небо, но когда мы на него войдем, образы и фигуры завершатся.
Таким образом, Ратрамн  приводит свои аргументы в следующих разделах к выводу: "Добавим также, что хлеб и чаша , которую называют Телом и Кровью Христа, представляют память страсти и смерти Господа, как Он говорит в Евангелии: "Сие творите в Мое воспоминание". Излагая это, Павел говорит: "Каждый раз,  когда вы едите этот хлеб и пьете эту чашу, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет". Таким образом, мы научены Спасителем, а также апостолом Павлом, что этот хлеб и это вино , которое помещают на алтарь, есть образ или память смерти Господа, так чтобы вы могли вернуться памятью к тому, что совершилось в прошлом, и вспомнить о Его страстях, и также через этот образ мы сделались причастниками Божественного дара, в результате чего мы освобождены от смерти. Мы знаем, что когда мы придем к видению Христа, у нас не будет больше нужды в таких внешних средствах, с помощью которых мы можем вспомнить о том, что Бог благоволил совершить среди нас. Ибо созерцая Его лицом к лицу, мы не будем зависеть от внешних образов временных вещей, но будем созерцать саму реальность (ipsius veritatis), и мы будем понимать, каким образом мы должны благодарить Автора нашего спасения... И хотя мы говорим так, пусть никто не думает, что Тело и Кровь Господа не принимаются верующими тайноводственно. Поскольку вера принимает не то , что видит глаз, но то , что само по себе истинно. Ибо это духовная пища и духовное питие, которые духовно питают душу и даруют ей жизнь вечного счастья". Для будущего нашей Церкви было бы лучше, если бы все ее духовенство проводило мудрые, трезвые и библейские взгляды на Вечерю Господню, изложенные в книге Ратрамна. 
 
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn