Бонд, Джеймс Бонд

           У Вити график сутки через двое, и это не лучший вариант. Раньше, лет пятнадцать назад, когда Витя только начинал работать охранником, графики были нормальные, можно даже сказать, конституционные или как там это называется, Витя не в курсе, короче – сутки через трое. Приходишь, допустим, на строящийся объект к восьми утра в понедельник, а уходишь в восемь утра во вторник. Следующий раз на работу – в пятницу. Бывали недели, когда Витя работал один день, четверг. Понедельник, вторник и среда выходные, потом четверг рабочий день и снова выходные – пятница, суббота, воскресенье. Такие недели Витя любил больше всего. Не потому что отдыхал больше – столько же, а из чисто эстетических соображений.
           Ну и, конечно, в кино можно сходить. Несмотря на невеликие заработки, Витя, киноман и фанат, обожает ходить в кино со своей постоянной подругой Лялей Пушкиной. А чего? Придешь в какой-нибудь торговый центр, благо их сейчас как собак нерезаных, купишь билет на последний ряд в середину, прокандыбаешь в маленький уютный залик, усядешься в кожаные синие кресла с черными подлокотниками и гнездами для бутылок, и насладишься. Красота же. И друг его Чика Зарубин ходит с ними. Часто втроем отправляются, поэтому выбирают боевики – вкусы мальчиков перевешивают естественное желание Ляли посмотреть слезливую мелодраму. Но иногда они осознанно согласны на уступки и смотрят сопли. Уважить женщину – святое дело. Сидят, крепятся. Даже не комментируют. 
           Тут фильм вышел, всем фильмам фильм – очередной шедевр про Джеймса Бонда, а Витя работает. Понятно, что можно и потом сходить, в выходной, не один же день кино идет, а, считай, неделю без малого. Если удачные сборы, то и того дольше. Но уж больно в день премьеры охота. Это у них как доблесть, как у охотников открытие сезона, что ли. Или у Падишаха первая брачная ночь с новой наложницей. В общем, надо идти в день премьеры и все.
           Ладно, тогда говорит Витя Чике и Ляле, идите! 
           И чтоб смотрели во все глаза! Потом мне расскажите. Или нет, лучше потом еще раз сходим? Да? Да, отвечают Чика с Лялей, обязательно сходим. Ты, главное, не беспокойся, я Ляльку провожу до подъезда, а лучше до двери, так что работай спокойно, все будет тип-топ, заверяет его Чика.
           И Витя уходит на работу.
           Перед самым выходом напутствует, много не пейте!
           Знает, что после фильма обязательно обмоют это дело пивком.
           Ну, по бутылочке-другой нормально, не грех. Витя и сам не прочь, когда можно. Бывает, когда нельзя. Есть в его жизни случай, из-за выпивки классную работу потерял в зоопарке. Получилось-то все по-дурацки, и не виноват он был по-настоящему, а вот, потерял. Боа-констриктор, на самом деле, виноват. Но это в другой раз.
           Отработал хорошо, без происшествий, то есть как всегда, о чем и сделал утром запись в журнале дежурств. Расписался. Сдал смену, пожал руку коллеге Валере, сначала здороваясь, а потом прощаясь, с разницей в полторы минуты, привычно посмеялись и Витя отчалил. До дому, до хаты.
           Вечером поздно, полпервого ночи, Чика с Лялей ему звонили пьяненькие, докладывали, все прошло хорошо, они дома, они выпили по чуть-чуть, фильм – класс! Ну и отлично.
           Когда пришел, Лялька спала без задних ног, а если приглядеться, то и без передних, на кухонном столе стояла порожняя бутылка водки и валялась немудрящая закуска – хлеб, помидорина, ополовиненная пачка сигарет. Лялька курила, а Витя бросил лет пять назад. И Чика курил. Сигареты были Лялины, дамские – тонкие и дорогие.
           Витя Лялю будить не стал.
           Постарался как можно тише умыться, позавтракать, и улечься рядом досыпать. На работе он, конечно, спит, как и все охранники мира, но по-честному, час-полтора, чтобы совсем не свихнуться, потому что человеку не спать – смертельно, даже если днем отоспишься, от бессонных ночей постепенно едет крыша и начинаются пакостные виденья.
           Днем пришел Чика. Видать опохмеляться. Витя слышал сквозь сон, как бродит Ляля, как басит Чика, но вставать не хотелось и он притопил еще с часик. Когда встал, дома был один захмеленный Зарубин, сидел на кухне и курил при открытой форточке. А Лялька где? спросил еще сонный Витя. Ушла. Куда? Чика помолчал. Потом сказал, можешь меня грохнуть, я пальцем не пошевелю, я, хочешь, записку напишу, что сам себя порешил и распишусь, да я ее у нотариуса прямо сейчас сбегаю и заверю, да я чего хочешь сделаю, но я с лялькой переспал…
           И замолчал.
           Витя Чику понял сразу, но автоматически, потому что в подобных ситуациях человеку нужно выиграть время на окончательное осознание, переспросил, чего? 
           Переспал… как-то само собой получилось… по-пьяни… прости…
           Чика не смотрел на Витю.
           Витя помолчал, потом сел на свободную табуретку, ту, что у окна. Чика ее не любил, предпочитал у стены, любил защищенность, как и все, кто приходил к Вите и Ляле в гости.
           Сел и захохотал, смехом больше похожим на лай, сгибаясь и закрывая лицо руками.
           А когда кончил хохотать, сказал, тоже не глядя на Чику, ладно, проехали.
           И жизнь пошла, как и раньше.