Старый, добрый Иерусалим

 
( из воспоминаний моего супруга)


Соседями моего мужа по району – Шхуна та мекашер, который основали первые создатели кооператива "Эгед"(первый автобусный кооператив в Иерусалиме), была семья Исраэля Хомского. Трагическая судьба Хомского – это трагедия всего Израиля. Произошла она в 1948 году, когда недалеко от больницы Адасса арабы при поддержке англичан, сожгли живьём 70 евреев.Среди погибших был и глава семьи Хомских– Исраэль.
До сих пор непонятно как это произошло...
В семье Хомских было два сына – сабры – Цви и Йорам. Семья приехала из Украины в 20-ые годы, а мальчишки уже родились в Иерусалиме. Специфический "русский" акцент родителей оставался навсегда. А речь зачастую переплеталась с идышем.
Жена Хомского – Хая (он её называл Хаяле) была любительницей больших шарфов. Без шарфа в наброску её, пожалуй, никто, никогда не видел. Когда зимой я набрасываю на себя тёплый оренбургский платок, муж сразу вспоминает геверет (госпожу)Хомски.
Хая обожала своих мальчишек, и эту свою любовь демонстрировала открыто...
Высунувшись из окна, она кричала так, чтобы всем соседям было слышно...
– Цвияле–драяле, бо эс бананале... (Цвиичка вали, мол, есть бананы)...
Всем соседям нужно было знать, что в доме мишпахат Хомски есть бананы, и она заботится о здоровье своего сына.
– Иорамале, лаасот леха сеневич?(Иорамке, сделать тебе сендвич?) А как иначе соседи узнают, что геверет Хомски готовит сыну сендвич? Ха-ха-ха...
Так что меня иногда называют Геверет Хомски... Вот, она какая карусель получилась...