Продолжение 17. Реабилитация лжеца

Предыдушее http://proza.ru/2016/11/02/545

А когда выяснилось, что он - медалист, блестяще прошёл собеседование и практически извещён о зачислении на физико-математический факультет – мне стало так плохо, что я долго не могла придти в себя, сколько ни мылась холодной водой. Ночью я не могла уснуть – вспоминала малейшие детали этого чудесного дня, который я так безобразно испортила. Теперь мне уже нравилось, что он скромно промолчал о медали и не прихвастнул таким факультетом. Нравились умные вопросы о консерватории и о занятиях, его спокойствие, ненавязчивая предупредительность и удивительное отсутствие недостатков. В общем – под утро я уже была в него влюблена, и меня только мучило, как его вернуть. А он утром, как ни в чём ни бывало, пришёл в то же время, что и вчера, не догадываясь, что произошло за это время. Если бы не родители, я бы бросилась ему на шею. Как только мы остались одни, я бурно просила прощения, схватив его руки и заглядывая в уже любимые глаза. Меня отрезвило только его смущение. Я с трудом взяла себя в руки и про себя решила, что надо как-то его отблагодарить.
 
На новый пляж мы поехали не сразу. Во первых, мне потребовалось купить новый – более открытый купальник. Наглые одесситки, которые бесцеремонно пялили на него глаза, носили даже не купальники, а три фиговых листочка. По сравнению с «этим» мой цельный купальник выглядел настоящим саваном. Увидев в ближайшем магазине потрясающий их выбор, я купила три – один другого открытее. Всю дорогу я решала проблему, как бы побыстрее его заинтересовать собою в «известном смысле». И придумала. Я специально потеряла вчерашнюю косыночку, чтобы не дать ему возможности не прикоснуться ко мне рукой, когда я попрошу его смочить мне разгорячённую спину.
После купанья мы легли загорать, и скоро я попросила его принести из моря в ладошках воды и полить мне на спину. Сразу облить всю спину ему не удалось, он ходил за водой опять и опять – пока сходит за водой спина успевает подсохнуть. Я посоветовала ему растереть ладошкой воду по всей спине. Такое ощущение блаженства, которое я при этом испытала, меня поразило в самое сердце. При том, что он не спустил рук ниже талии, о чём я тоже мечтала. Тогда я, повернувшись на спину, попросила смочить мне живот. И вот происходит то, чего я никак не могла ожидать – от его нежных поглаживаний я потеряла сознание, а очнулась от того, что он брызгает водой мне на лицо и смотрит тревожно. От близости его лица я совсем сошла с ума, взяла его руку в свои две, притянула к своим губам и поцеловала. И так мне было хорошо смотреть в его глаза! Почему я не чувствовала никакого смущения, никакой неловкости? Не знаю. Его глаза сияли, он покраснел и, не стесняясь окружающих, слегка поцеловал обе мои руки одну за другой.
Я чувствовала, что надо что-то сказать, но ничего не приходило в голову. Тогда я просто тихонько сказала:
- Мне жарко, я хочу в море.
Он отреагировал неожиданно – поднял меня на руки и понёс в воду. Эти секунды, что он нёс меня, я могла повернуться к нему, слегка прижавшись грудью и закинув ему за шею левую руку. Войдя по пояс в воду, он положил меня на спину и поддержал её обеими руками. Полежав так с закрытыми глазами пока не переполнилась новой близостью, я спрыгнула с его рук, стала рядом, положила руки ему на плечи и опять неожиданно для самой себя произнесла прямо ему в глаза:
- Мне так сладко с тобой, хотя понимаю, что не должна этого говорить.
А он только смотрел на меня, и мне не надо было никаких слов. Его руки держали меня за талию, и мне ничего больше не хотелось, только чтобы его глаза не отрывались от моих.
Так на всю жизнь и осталось в моей памяти объяснение в любви только этими моими словами. А был это только второй наш день. Я зашла по плечи в воду и мы пошли вдоль берега, обнявшись. Около скал вышли и прислонились спинами к обросшему зелёными водорослями валуну. Только здесь он впервые приобнял меня и на минутку прислонил свои губы к моему лбу. А потом легко повернул меня к себе так, что я почти лежала на нём, приложив ухо к быстро бьющемуся сердцу и обнимая обеими руками.
Я возбудилась необычайно и больше уже не могла выдержать эту «пытку» . Пришлось взмолиться:
- Я не могу больше – давай пойдём.
- Можно я ещё раз поцелую тебя? – спросил он. На что я очень разумно ответила:
- Мой милый, никогда больше не спрашивай о разрешении. И первая потянулась к его губам. Наконец то я почувствовала крепкое объятие, от которого закружилась голова. Отпустить его у меня не было сил. Но его улыбка мне показалась насмешливой. Меня обдало жаром от стыда, я почувствовала, что краснею, и потребовала:
- Не смей подсмеиваться надо мной, если не хочешь, чтобы я чувствовала себя неловко. И вдруг он выдал такую умную фразу, что с этого момента я никогда не чувствовала неловкости с ним:
- Наверно у нас в жизни уже никогда не будет что-то более неожиданное, чем произошло сейчас. Поэтому просто надо привыкать друг к другу, и что бы не казалось в будущем необычным – надо принимать, как нечто новое, которое мы можем принимать или отвергать, никогда не обижая друг друга подозрением в чём-то плохом. Это позволит нам вообще никогда не испытывать друг к другу никаких отрицательных эмоций.
- Какой ты у меня умница, - сказала я и наградила его поцелуем.
- Как это замечательно звучит «ты у меня» - прозвучало в ответ, как чудесная музыка.
Всё наваждение боязни расстаться исчезло, и я уже спокойно отстранилась.
И ещё одна метаморфоза произошла со мной прямо сразу же. Когда мы вернулись к нашим лежакам, держась за руки, и я снова увидела обращённые на него взгляды девушек, во мне вместо донимавшего меня чувства возмущения запело чувство радости, даже, кажется, гордости и готовности поделиться своим счастьем со всем миром.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/11/05/106