Поднебесная. 10. Суеверия. Fengsu

Начало здесь: http://www.proza.ru/2016/10/07/872

10. "Fengsu" (фенсу) и "Shengri" (шенжи) -- Суеверия (нравы, обычаи) и День рождения.

--------------
И вот мне приснилось, что сердце моё не болит.
Оно - колокольчик фарфоровый в желтом Китае
На пагоде пёстрой висит и призывно звенит,
В эмалевой выси дразня журавлиные стаи...
Н. Гумилев.

***
Осень в Поднебесной подкралась незаметно, ступая своими мягкими кошачьими лапами, словно стелющийся на брюхе Лаоху (тигр). То тут, то там в зелени листвы нет-нет да и мелькнут его оранжевые подпалины.
Всё чаще, открыв утром окно, можно было лишь угадывать скрытые туманом гладкие вершины гор. Солнечные лучи постепенно разгоняли дымку и пронзительно-прозрачный воздух делал контуры зданий, деревьев и людей невероятно четкими и ясными.

Несмотря на то, что погода стояла солнечная, а днем можно было щеголять в футболке с короткими рукавами, аура Поднебесной становилась всё более меланхоличной.

В отличие от выматывающей душу экзистенциальной тоски, которую несла с собой осень российская, в Поднебесной эта багряная красавица старалась выплеснуть из своих закромов всё, что может радовать душу перед надвигающейся зубастой и беспощадной зимней стужей.

В эти дни хотелось от каждого действия получать неспешное наслаждение, с душой петь тягучие русские песни, выплетать из слов невесомые кружева предложений, гулять по притихшим паркам, следя глазами за медленно опадающей листвой и вливать, вливать в душу тихое умиротворение.

Осень Поднебесной несла не отчаяние, а утешение, обещая приют и отдых перед длинной, вьюжной зимой.

***
В начале октября у Костика случился день рождения.
Вместо ожидаемого банкета в близлежащем ресторанчике, самый младший член команды легкомысленно заявил, что своё двадцатилетие он намерен встречать на природе, и не где-нибудь, а в горах.

Мужики почесали в затылках, и пошли совещаться с куратором.
Го Гао с присущим ему энтузиазмом взялся обеспечить группу пропусками, ибо в окрестностях гор располагалось несколько военных баз плюс водохранилище, перекрытое стратегическим объектом – дамбой.

Покупку продуктов и оформление пикника Лиза взяла на себя при  условии выделения двух сопровождающих. В сопровождающие были откомандированы именинник и Венька.
 
В связи с тем, что разведение открытого огня в Поднебесной запрещено, шашлыки и печеная картошка с сожалением и причитаниями со стороны мужской братии, были безжалостно вычеркнуты рукой Лизы из внушительного меню.

Мясные продукты решили закупить в гипермаркете «Wal-mart», там же – хлеб, печенье, чай, рис, сыр.
Остальное можно было набрать позже на близлежащем рынке. Каждый вечер этот небольшой базарчик превращался в бурлящую реку из продавцов и покупателей, где за бесценок можно было купить сахарную морковь, помидоры размером с Витькин кулак, яблоки фуджи, хрустящую капусту, картофель, различную зелень и даже живую птицу.

Затарившись в «Wal-mart» и набив десяток фирменных пакетов снедью, Лиза, оставив мужичков с покупками, поспешила в женскую комнату.
 
Спустя несколько минут, посвежевшая и довольная, Лиза торопилась к тому месту, где оставила сопровождающих. Шаг пришлось замедлить, ибо том месте, где её дожидались ребята, клубилась небольшая, но увеличивающаяся с каждой секундой толпа зрителей. Визгливый женский голос уверенно пробивался сквозь гремящую музыку торгового комплекса.

Протолкавшись между зеваками, Лиза увидела Костика и Веньку. На лицах застыли вымученные улыбки. Руки, оттянутыми тяжелыми пакетами, делали застывшие позы сутулыми и жалкими. Перед ними бесновалась пожилая женщина.
Подскакивая и тыча в ребят костлявой рукой, она кричала и брызгала слюной, пытаясь дотянуться до лиц. В общем-то, неплохо одетая дама явно отводила душу, выбрав себе в жертвы молчаливых мужичков.

Разглядев на лицах ребят явное облегчение при  виде Лизы, женщина круто развернулась и с радостным воем потянулась к ней.
Если Костик и Венька возвышались над толпой, то Лиза была вровень с крикуньей и та, нацелившись на новую жертву, готовилась к атаке, усилив громкость верещания до полного оглушения.
- Лиза, - Венька шагнул вслед за женщиной.

Толпа расступилась, давая скандалистке место для манёвра и рассчитывая на забавную потасовку.

В моменты опасности Лиза становилась собранной и спокойной, движения обретали плавность, мысль работала ясно.
 
Женщина с занесенной для пощечины рукой не успела подойти вплотную, как Лиза, потянувшись, выдернула из её взлохмаченной шевелюры несколько волосков, порвала и, процедив: «Пошла прочь!», дунула их в лицо китаянки.

Реакция нарушительницы спокойствия и зевак была молниеносной и неожиданной: народ с криком стал разбегаться, а женщина с перекошенным от ужаса лицом застыв перед Лизой, что-то шептала побелевшими губами.

«Пошла прочь!» - повторила Лиза и шагнула к женщине. Та вскрикнула и быстро кланяясь, смешалась с людским потоком.

- Лиза?! – Костик смотрел на нее расширенными глазами.
- Ничего не говори! – отрезала она и на ватных ногах побрела к выходу.

Не будет же она рассказывать ребятам о том, что подсмотрела эту сценку в любительском кино, любезно подкинутом ей форумчанином с "Восточного Полушария".

… Забравшись в автобус на конечной остановке, Лиза и Костик разместились на двух сидениях, а Венька по привычке остался стоять.
Постепенно автобус, похожий на муравья с забавными рожками (в России такие появились позже) заполнялся пассажирами.

Увидев с трудом поднимавшуюся по ступенькам пожилую женщину, Лиза, переложив свои пакеты на колени Костику, уступила ей место. Китаянка, благодарно кивнула и со вздохом села. Лиза с Венькой устроились у окна, благо, Венька уперев руки в стену и округлив спину, создал вокруг Лизы уголок свободного пространства.

Напротив Костика, уцепившись обеими руками в верхний поручень, встала молодая длинноволосая женщина.
Наконец автобус тронулся. Внезапно, «висящую» над Костиком пассажирку скрутил кашель. Причем, кашель был настолько сильным, что Лиза заволновалась: как бы дамочку «не вывернуло до донышка» на Костика и ворох покупок, скрывшие именинника до самого подбородка.

Сидящий напротив Костика мужчина приподнялся и тронул женщину за плечо, предлагая свое место, но та, отрицательно покачав головой, осталась стоять, продолжая усиленно кашлять на голову Костика.
Бабушка, сидящая рядом, попыталась усадить даму на свое место, но та упорно отказывалась, и всё кашляла и кашляла, извиваясь, и глядя сверху на Костика злыми глазами.

И тут терпение сверх-толерантного Костика закончилось. Обхватив одной рукой пакеты, он протянул освободившуюся руку и снял с кофточки кашляющей страдалицы длинный волос. Что-то прошептав, перехватил волос второй рукой, порвал его на несколько частей, снова что-то прошептал и легким движением вернул обладательнице её же собственность, небрежно бросив волосинки обратно.

Спустя минуту рядом с Костиком образовался вакуум. Даже бабушка, что сидела рядом, ловко соскочив с сидения, перебежала в конец салона.

В итоге, внизу остались трое: Лиза, Венька и Костик. Остальные пассажиры плотно утрамбовались на задней площадке, возвышающейся на одну ступеньку над основным салоном.

- Лиз, чего это они?! – Венька стоял с открытым ртом, глядя на хохочущего Костика.
- Суеверия и проклятия, - глубокомысленно проговорила Лиза, - одно из слабых мест жителей Поднебесной. Сами являясь мастерами по этой части, они теряются, когда сталкиваются с тем, что не могут понять, а главное, не знают, как от этого избавиться.

Так они и ехали, переглядываясь с удивленным водителем и уплотняющейся давкой в конце салона, ибо всех, кто входил в автобус, громкие голоса пострадавших ставили в известность о грозящей им каре, и тот, кто не успевал выскочить обратно, был вынужден вливаться в дружеские объятия задней площадки.

Когда автобус, наконец-то, подъехал к нужной остановке, довольный Костик, вручив пакеты Веньке и Лизе, неторопливо продефилировал к двери, обернулся, задорно улыбнулся и изрёк:

- Элуосыде мофаши цуи ёли хе хаоиде! (Русские колдуны самые сильные и добрые!). Джу нимен синфу! (Счастья вам!)

Автобус тронулся, люди за окнами обессилено занимали свободные места, а Костик, стоя на остановке, приветственно махал рукой прильнувшим к заднему стеклу двум молоденьким девушкам*.
_______________
* Не советую применять эту тактику, когда будете в единственном числе. Толпа поднебесников непредсказуема и может быть чрезвычайно агрессивной.
_______________

***
Тропинка, словно игривая кокетка, вилась впереди.
Возглавляющий группу Го Гао весело щебетал, расписывая местные красоты и игнорируя красные и потные физиономии бредущих вот уже второй час любителей живописных пикников. Замыкавший цепочку именинник, похоже, и сам был не рад некстати нахлынувшей креативности.

- Нет, вы мне объясните, - багровый Виктор, тащивший в рюкзаке два пятилитровых термоса, арбуз и пару килограмм яблок, упёр руки в колени, - почему обязательно нужно каждый раз по этой тропинке лезть на очередную вершину? Их что, обойти нельзя?!

- Мозьно! – Го Гао потянул Виктора за собой. – Толька тогда смысла нету. Каждый вершина – маленький победа, потом опять вниз, а потом следующий вершина – снова вверх. Тренируйся. Помни, впереди многа-многа еще, надо то вверх, то вниз.

- Философы, мать их, - пробурчал Славик. – А долго еще?
Го Гао остановился, вынул из нагрудного кармана платочек, промокнул лоб, приложил руку к глазам и, запрокинув голову, долго всматривался в горные пики.

Группа, воспользовавшись паузой, торопливо восстанавливала дыхание и оптимизм.

- Зато, фотки какие сделаем! – размечталась Лиза, садясь на теплый камень и свинчивая крышку с пластиковой бутылки.
- Ага, - напрягся Саша. – Лиза, ты только сиди и не двигайся.

- Совсем чуть остался! – повернулся к ним Го Гао. – Два раза вверх-вниз и пришли. Что тама?

У спортивной тапочки Лизы в страстном порыве сплелись две сероватые змеи. Саша, вооружившись сучковатой палкой, примеривался откинуть их подальше.

- Стой! – Гао подскочил к камню, опустился на колени и, взяв в руки змеек, бережно отнес их к ближайшему кусту. – Зачем обижать? Мы – пришли-ушли, они – здеся жить. Долго. Пусть.

Преодолев два крутобоких склона и подпитавшись духом мотивации и философии Срединного государства на узких вершинах, группа, наконец-то, дотопала до цели своего маршрута. Посреди плоской макушки - ровная площадка с навесом, несколькими скамейками и невысоким длинным столом.

Открывшийся вид завораживал: под ногами лежал город, слева – поблескивало водохранилище, справа – ровное плато невысокого леса, чуть тронутого осенней ржавчиной.

Пока распаковывали рюкзаки и заполняли снедью стол, с ближайшей вершины спустились две пары пожилых китайцев. Они вежливо отказались присесть к столу и, перекинувшись с Го Гао несколькими фразами, неторопливо двинулись вниз.

- А что тут старички делают? – Венька успел вооружиться куриной ножкой.
- Гуляют. – Го Гао маленькими глоточками смаковал из пластикового стаканчика жасминовый чай.
- И часто? – Саша смотрел, как скрывается в зелени кустарника спина невысокого мужчины.
- Каждый день. Иначе – рано помирай.

Мягкое солнце тоненькими спицами проникало сквозь доски навеса, тишину нарушал неспешный говор за столом, а багровые листья барбариса служили прекрасным обрамлением нахлынувшей безмятежности.

- Некоторые думать, что Сун Укун (король обезьян) начал свое ёу-си (путешествие) именно с этих мест, - рассказывал Го Гао. – Его путь на Запад началась, вроде бы, в осень, прямо-прямо сейчас, в этот время. И шерсть у него была такой же рыжий, как у этих листьев.

Суета, подаренная городом, под неторопливую речь куратора рассеивалась, мысли становились плавными, выпитое сливовое вино слегка кружило голову, а легкий ветерок чуть теребил угол тонкой скатерти.

Подперев голову рукой, Саша вдруг вывел хрипловатым баритоном:
- Что ж ты вьёшься, черный ворон,
Над моею головой…

Лиза улыбнулась, понимая, что эта песня уже стала, своего рода, гимном российского мужского сообщества.
Венька подхватил слова, а вслед за ним потянулись и остальные.

Притихший на несколько секунд Го Гао, прислушался и вдруг вплёл свой высокий чистый голос в канву мелодии, оттенив ее неожиданной китайской тональностью.

Песня лилась и лилась, а убеленные китайцы, проходя мимо, застывали на мгновение, с улыбкой кланялись и шли дальше, продлевая свою жизнь и даря Поднебесной смиренное бессмертие…

****
Конец.