Анино счастье. г. 97. Сваты к Василиске

К началу произведения – http://www.proza.ru/2016/06/21/1157
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/11/03/1469


Открыли вторую большую кухню, чтоб готовить. К барам жених приехал. Руки стало быть просить. Василиска вся бледная, да барин ей вроде как под носом помахал, сказал, что взаперти будет сидеть и фика ей ещё кого-нибудь другого тут в глуши увидеть. Кошмар!

Народу то мало, да наготовили разных блюд. Вроде как живём так в имении. Чтобы в грязь лицом не ударить. Народу нагнали. Бабы вчера ещё снова всё кругом вычищали. Зал натопили, комнаты, закрытые за ненадобностью, открыли. Будто ожило имение.

Поломойку Агриппину подальше послали. Вид не тот. Я и Машка на подаче возле Василиски с подружкой и Лукерьи Семёновны с барином. Вроде как прислуга ближняя. Глашка с Анфиской, хоть и не любят с недавних пор друг друга, а тоже вместе на кухне стряпают. Глашка ворчит между делом и как я на кухню зайду, пока Анфиска не слышит, шепчет, – Лучше б ты была на кухне, чем эта дура.
 
«Так Василиска тоже Анфиску не любит с детства. Взяла бы её счас что ли? Нет конечно. Так уж судьба такая твоя, Глаш, с Анфиской сегодня стряпать.»
На полу цветы в корзинках, целая куча. Красивые. Пахнут. Жених, толстый такой, с господином каким то. Так бы ничего, только уж старый больно. Плешив да морщинист. Но вид не злой. Глазки блестят. «Живой ещё. Хи!»

 Женщина какая то с ними болтливая. Вроде как за сваху что ли? Рот не закрывается. А всем и хорошо – слов своих не нужно вставлять, умом тужиться.

– Ой Лукерья Семёновна,  я ж в вас прям души не чаю, вы ж прям такая добрая, прям лебедь вся. Белая, – всплеснула руками, – Как вспомню по молодости то, аж прям сердце заливается. Ан и счас, всё такая. Всё такая, лебёдушка.

– Ой да что уж ты, Прасковья Марковна, скажешь тоже! Я уж не та.
– Да уж как есть, Лукерья Семёновна, как есть! И дочка ваша, прям  птичка какая, вся из себя. Красавица!
– Ну уж что есть, то есть. Тут и Аркадия Фёдоровича есть лепта.

Господа жеманно посмеиваются.
– Так и я говорю, красавица! Товар то какой. А где товар, там и купец!
Гости прикладываются к блюдечкам с чаем с блаженным видом, чинно улыбаются.
– А где ж купца то лучше найти, чем степенный, да проверенный, да чтоб на ногах крепко стоял.

Василиска, вдруг поперхнулась чем то. Кашляет, Я легонько постучала по спине.
Лукерья Семёновна, – Доченька, ты уж осторожнее.
Василиса закрыла салфеткой раскрасневшееся лицо, – Простите. – и убежала из столовой.

Даша тихим голосом, – Лукерья Семёновна.
– Иди, иди, помоги ей.
Запнувшаяся было сваха, продолжала, – Так и скромна, девица то красная!
– Да, – как выдавил из себя женишок.

– Ну так я и говорю. Вы что ж думаете, нет купцов таких?
Все молчат, уставившись на эту Прасковью. Хоть бы ляпнул кто что-нибудь. Может положено так?
– Ан есть. Есть и не далёко!
– Кто ж это? – Будто удивляется Лукерья Семёновна.

– Как кто, вот он же и есть.  Иннокентий Дормидонтыч!
«Господи, звать то как!»
– Кхм, – Иннокентий этот, голос снова подал, – Вот, стало быть, Лукерья Семёновна, Аркадий Фёдорович, решил, значит, что хватит мне значит. Без супруги то.

– Что ж, Иннокентий Палыч, дело то доброе, – Лукерья Семёновна вдруг осипла и начала слезить, – я.. ой... – махнула рукой, я … Ой, господи. Не смотрите.
– От радости, от радости! – Мигом встряла Прасковья, – Это ж жених какой, на всю округу жених!

– Господин прибывший с женихом козлиным голоском, – Да, так ведь почитай и не в округе! Берите выше, господа! Да-с. И не в округе, – поднял тощий палец.
«Господи, компания то! У нас крестьяне то по языкастее будут!»

– Так и я говорю! Ты с самовару то, подлей. Остыл что то.
«Мне что ль? Вроде мне.» Кинулась к Прасковье за чашечкой.
– Ты то что скажешь, отец?

Аркадий Фёдорович кхыкнул для порядку, – Ну так что ж. Иннокентия Дормидонтыча знаю давно. Давно. Что ж. Купец хороший. Что ж. Совет да любовь, коли так. Кхм.
– Ой вот ладно, вот и хорошо!. Что ж за невестой надо. Что невеста скажет?
– А что невеста? Невеста как родители скажут, так и будет! – Аркадий Фёдорович нарочито грозным голосом.

Лукерья Семёновна оклемалась вроде. Женишок дружелюбно, –  Ну что уж так? Надобно спросить. Пусть успокоится, да выйдет к нам.
«Вроде ничего характер.»
Прасковья, – Ой и то правда. Ты, Лукерья Семёновна, сходила бы. Привела дочь. – И смотрит так с прищуром.

Лукерья Семёновна, кивнула головой и отправилась к дочке.
Барин мне, – Горячее!
– Слушаю. – Сиганула на кухню.
Втроём вынесли суп. Машка всё это время подливала смородиновой наливочки.
Гости раздобрели и уже гудели что-то.

– Я ведь, Аркадий Фёдорович, к Вам всегда с благими, так сказать, намерениями. Всегда. Вы уж знаете.
– Вы, Иннокентий Дормидонтыч, мой характер знаете. Я, коли что, всегда правду. Так и я скажу, Иннокентий Дормидонтыч, я за свою дочь. Вот, – махнул вокруг, – Никто. Никто не скажет что не так. Я, чтоб флюгеля какого то? Да ни за что! Хозяин! Вот кто нужен! Вот за тебя, так за милую душу. Бери!

– Так ить, Иннокентий Дормидонтыч он хозяин и есть! – Тип с козлиным голоском, размешивая ложкой щи. –  Он хозяин! Пятьсот душ, это Вам как? А?
Прасковья Марковна уплетает, пока можно от слов передохнуть.
Зашла Василиса, ведомая Матерью. Все притихли.

– Кхм. – Жених, положив ложку, поднялся со стула, наклонившись. – Я вот тут, Василиса Аркадьевна, имею честь, кхм. Просить руки Вашей у родителей так сказать. И, кхм, и у Вас стало быть. Прошу, как говорится, стать моей, значит, кхм, супругой.

При этих словах у Василиски дрогнула было губа, но удержалась. Мы, прислуга, сильно на неё не глядим, будто бы за столом присматриваем, но я заметила.
Сзади будто мамаша её подтолкнула легонько.  Пошептала, – Я, коли вам, папенька.. Я .. Я согласна. – И убежала.
 
– Ну вот. – Прасковья оживилась радостно, –  И дитя согласно. А уж скромна, скромна. Родителей почитает.
–  Да, – протянул жених.
– Красавица! – Козлиный голос.

Кха. – Кашлянул, Аркадий Фёдорович.
Лукерья Семёновна прошла к столу.
«Ну вот и всё.» Стало печально за Василиску. Правильно говорила Анфиска. Орла бы нам! Да где их на всех взять?. И где ж они летают то? Не в нашем курятнике. А может и нет их, орлов то? Всё больше прикидываются? «Жалко Василиску.» Переглянулись с Машкой. Она тоже во впечатлении.


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2016/11/06/899