Прогулка

Станция Пушкинская. Грохот метро. Сердце стучит чуть быстрее обычного: в ритм столицы, или виной шум проезжающих вагонов. Я жду недолго, но восприятие работает в бешеном ритме. Выхватываю самые мелкие детали одежды каждого, выходящего из дверей поезда, человека. Боюсь не узнать тебя.

В паре метров парень. Смотрит на меня как-то легко и незатейливо, чуть улыбается уголком губ, тоже кого-то ждет. Киваю ему, мол, понимаю тебя. Кивает в ответ. Вот и ты. Я искала тебя глазами, но так и не поняла, откуда ты вышел. Просто появился. Легкая, чуть прыгающая походка, слабая улыбочка. Подходишь ко мне и целуешь в щеку. Приятно, но я зачем-то говорю, что делать этого не стоило. Зачем?

Мы о чем-то болтаем. Не помню сути. Кажется, решаем куда пойти. Я не понимаю, комфортно ли тебе со мной. Удивляюсь, как изменились твои жесты. Вчера ты танцевал. Все движения были легкими и отточенными. Как хорошо заученный текст, слетает с языка, стоит начать говорить, так твои движения. Сегодня по-другому. Только походка осталась прежней. Ты пружинишь, будто обычная амортизация чуть преувеличена. Милая мелочь. Все люди складываются из таких вот мелочей. Вот еще одна. Вчера ты казался совсем юным. Теперь я вижу легкую сеть морщинок вокруг глаз. Ничего удивительного, ты постоянно улыбаешься. Вот они и врезались в кожу. На этом фоне глаза кажутся еще больше. Самый красивый цвет. Карий. Мне это всегда нравилось. Карие глаза немного глубже других. Вижу эту глубину в тебе. Но она где-то далеко. Скрыта под пленкой привычных действий и шутливых бесед. Есть неживые люди. Механистичные, машинные. Ты не такой. Пластичный, гибкий, живой. Выходим из метро.

Ты угрожаешь мне рассказами о Москве. Ее истории. Никогда не запоминаю этого. История прошлого в прошлом. Сейчас творится новая. Но я не против. Рассказывай. Недолго говорим о городах. Ты из Твери. Провинциальный налет ничем не стереть. Есть что-то особенное в приезжих. Чуть больше огня. Они хотят столицу, как женщину. Погружаются между ее ног и показывают все, что умеют. Но это с гордостью. Ведь именно они ее раздели и сделали такой беззащитной. Это обоюдно. Идем по какому-то проспекту. Ты несколько раз подряд повторяешь словосочетание «городское пространство». Машинально считаю, сколько тут букв «р». Потом «о».

Останавливаемся около памятника Шолохову. Удивительное строение. Ничего подобного раньше не видела. Лошади тонут в бетоне. Ты говоришь, что они выглядят жутковато. Но разве это жутко? Мне так не кажется. Жить в современном мире. По его законам. Точнее, по его беззаконию. Вот что действительно жутко. А это всего лишь памятник. Подходим к какому-то храму. Тут был в советское время открытый бассейн. Ветрено. Однако пыли нет. Глаза все же почему-то слезятся. Надеваю очки. Зря, наверное. Солнца уже нет. Реальность обретает розовато-бардовый оттенок. Тебе идет этот цвет. Ты пытаешься контролировать диалог, постоянно перебиваешь. Меня это не напрягает, напротив, я сегодня хочу слушать. Снова порыв ветра. Твои волосы бунтуют против, сформированного годами, образа. Ты резко поправляешь их. Вот и все. Никакой наготы.

Стемнело. Снимаю очки. Теперь видны огни Москвы. Волшебное место. Ты смеешься и сам говоришь, что твой смех похож на звук подъезжающей вагонетки. Улавливаю это. Действительно, так. Мне тоже становится смешно. Ты вообще создаешь особую атмосферу, в которой почти не остается места для будничной меланхолии. Никак не пойму, умен ли ты. Впервые задумываюсь, что это не так важно. Всегда казалось, в человеке главное – его ум. Теперь понимаю – нет. Главное – мелочи, создающие неповторимое своеобразие, волнующий сердце образ. Хочется дышать с тобой одним воздухом. Преувеличенная романтика. Но нет ощущения наигранности. Действительно ли преувеличения наигранны? Или они как вершина параболы? Так трудно достигаются, что кажутся ненастоящими.

Не знаю, что ты чувствуешь. Хочется думать, то же самое, что я. Мы играем друг с другом, смеемся, подыгрываем. С близкими людьми – это одно. С малознакомыми – совсем другое. С тобой хочется играть. Игра – самая правильная форма общения. Она не выдает ложь за правду, не вводит в заблуждение. Сразу понимаешь, игра – нереальна. Здесь все ложь. Но характер этой игры может показать больше правды, чем самые проникновенные фразы о любви и преданности. Теперь ты через слово говоришь о бизнесе. Это забавно. От головы до хвоста ты маленький мальчик. Но когда начинаешь говорить о деньгах, становишься вдруг серьезным бизнесменом наподобие главного героя романов Драйзера. Даже история та же.

Мне хочется рассказать о себе. Но получается как-то грустно. Ты обнимаешь меня. А я вовсе не хотела, чтобы меня жалели. И все-таки принимаю это. Я ошиблась, ты не жалел меня. Тебе просто этого хотелось, как и мне. Глажу тебя по спине. По телу бежит эротическая волна. Я хочу тебя. Не пойму чего больше: твое тело, голову или этот странный сладковато - пряный запах. Теперь я чувствую его лучше. Где-то читала, что люди влюбляются в запах. Сомнительно звучит, однако все объясняет. Внешность может надоесть. Тело постареть. Запах, напротив, как дорогие духи раскрывается не сразу – легкая нота детства уже почти не чувствуется, но создает фон, глубокий запах молодости и чуть слышный намек на аромат зрелого мужчины. Интересно, как ты будешь пахнуть через десять лет?

Идем дальше. «Городское пространство» восхищает. Не зря ты о нем столько говорил. Мы проходим под величественным, основательным мостом. Я подбираю какой-то странный эпитет для него, а ты цепляешься к слову и начинаешь калейдоскоп форм, играешь с языком. Мне это нравится настолько, что становится все равно, правильно ли ты понял то чувство, которое я хотела вложить в речь. Правильно. Потому что мне хорошо от твоих слов. Чуть раньше поговорили о книгах. Ты сказал, что не можешь увлечься написанным. Раньше, это было достаточным основанием, чтобы начать пропускать мимо ушей все, сказанное после. Только не с тобой. Твоя личность такая глубокая и многоаспектная, что вовсе не страдает от пренебрежения литературой. Ты - человек чувства, тела. Для тебя все имманентно. Трансценденция – удел стареющих. Тех, кто уже боится смерти и видел ее. Ты не такой. Тебе хватает собственной глубины.

Очень хочется почитать тебе вслух. Положить твою голову к себе на колени. И чтобы ты обязательно перебивал меня, иронизировал и задавал вопросы. Идем дальше. Мне нравится не все, что ты говоришь. Секундное желание указать на твою приземленность. Прошло. Если то, что ты говоришь о себе – правда, и эта правда сделала тебя таким, какой ты сейчас, то она достойна права на существование в неизменном виде. Если из этой правды получаются такие люди, значит, мне пора расширить свои взгляды и принять это. Я не понимаю, как ты живешь с этими установками, но признаю тебя равным себе.

Подходим к МГУ. Величественное здание, которое я игриво называю «домиком». Как я могла забыть, что всегда хотела учиться и работать здесь? Как могла каждодневный быт принимать за реальную жизнь? Как могла так переживать из - за неважного и ненужного? Теперь я вижу все четче. Я хочу быть здесь, это мое место. Ты рассказываешь что-то об общагах МГУ, потом о своей работе, о важности самопрезентации. Я стараюсь понять, почему это тебя так увлекает. И понимаю. Меня это тоже увлекает, просто раньше я не видела этого в себе. Морось, сопровождавшая нас уже пару часов, переросла в дождь. У меня намокли волосы, мы идем к метро. Я думаю, что если ты позовешь меня к себе, я не смогу отказать. Ты идешь немного впереди, желая поскорее оказаться под навесом. Я тоже ускоряю шаг, думая о здании цирка, которое мы прошли несколькими минутами раньше.

Станция Университет. Вот и все. Сейчас я сяду в вагон, и мы больше не увидимся. Ты резко останавливаешься и говоришь именно то, что я хотела услышать. Зовешь к себе. Мы смотрим друг на друга. В
долю секунды понимаю, что к тебе поехать не могу. Просто не хочу пережить так много за один день. Я не справлюсь с этими чувствами. Я хочу запомнить этот вечер. Он дал мне многое. Моя жизнь обрела новое измерение. Не думала, что можно жить полнее. Но, как оказалось, можно. Хочу сохранить это чувство, оставить его для себя. Подъезжает поезд. Я обнимаю тебя. Снова этот запах. На секунду передумала. Захотела к тебе. Опять сделала выбор в пользу себя. Решение, принятое дважды, обладает признаками верного. Может, еще увидимся. Сажусь в вагон… Звук метро… Разгоняемся… Следующая станция Воробьевы горы...