1. Дом после Отечественной

1. Дом после Отечественной

      Город N...лежал в руинах. Выжившим после смертоносной войны остался лишь частный сектор: маленькие деревянные избы. Они тянулись вдоль улиц, как братья и сёстры, взявшись за руки, и глядели на мир своими подслеповатыми окнами.
     Чудом сохранился и каменный центр города: длинные одноэтажные здания полукругом, построенные ещё в петровские времена. Они образовывали уютную площадь, в центре которой громоздились руины зверски разгромленного фашистами городского фонтана. Деревья, что окаймляли площадь с правой и левой стороны, были ранены, из их ран сочилась "кровь".
     На окраине разгромленного города возвышался двухэтажный деревянный дом. Он поражал всех своими огромными окнами-глазищами. Дом, по-видимому, предназначался для высокого начальства, потому что в нём были водопровод, ванна и туалет, но они теперь не работали. А сам дом состоял из восьми трех-четырёхкомнатных квартир, с высокими потолками. Так как после войны жилья не хватало, в каждой квартире все комнаты были розданы семьям, и там проживало по три-четыре семьи. Было тесно и неуютно, но люди имели крышу над головой и радовались этому.
     Удобства в виде туалета были на улице в деревянном сарае. А чтобы помыться, нужно было идти в баню. За водой люди ходили с вёдрами на колонку. Контейнеров для мусора тогда не существовало, но зато под окнами, несколько вдалеке была помойка, туда выливали как сухой мусор, так и жидкий. Это было место чрезвычайно неприятное, выгребную яму чистили не часто, и запах миазм в летнее время распространялся в округе.
     Дом отапливался печками. На кухне стояла огромная плита, которую топили дровами и на которой варили себе еду по очереди. Комнаты отапливались круглыми железными печками, установленными в каждой комнате наскоро уже после войны.
     Дрова для печек заготавливались заранее до зимы и хранились в дровяных сараях, построенных под одной крышей. Сараи закрывались на щеколду, заткнутую короткой щепкой или палочкой, в редком случае были замки. Кроме дров, хранить там было нечего, нечего и красть. Позже там стали оставлять вёдра или бочки с квашеной капустой, с солёными грибами, брусникой и клюквой.
     Холодильников после войны не было, консервы и домашние заготовки хранили в холодных коридорах квартир, где стояли буфеты. Никто чужое не трогал, хотя послевоенные годы были довольно голодными. Ключи от комнаты оставляли в буфете, под какой-нибудь банкой или под ковриком возле дверей комнаты.
     Входная дверь в квартиру ни днём, ни на ночь не закрывалась. Случалось так, что, если появлялся у кого-нибудь гость, он ночевал на кухне. Для этого ставили раскладушку. И никто из жильцов никогда не роптал. Это было бы несправедливо, ведь всем было тесно, и все это понимали.
     Фасадом дом глядел на север и на улицу, до неё были огороды, а возле самой улицы - ещё частные дома. Дом имел заваленки, на которых любили сидеть дети и старики, радоваться солнышку.
     Поскольку дом стоял как бы на окраине, то на соседних холмах часто разбивали табор цыгане, пели волшебные песни, и они ветром доносились до жителей этого дома. Иногда цыгане наведывались в дом, чтобы подзаработать - погадать или что-нибудь украсть, что плохо лежит. Но красть-то было нечего. Жили все трудно. Одежда вся на себе, обувь тоже. Готовили еду перед тем, как её съесть, запасов продуктов не было никаких.