Ярослав 71. ГОды созидания и приобретения

Я в годы строительства

Итак, институт окончен, я владею дипломом, но в целом карьерный рост был не ахти какой! Выше руководителя группы я так и не поднялся. Да и на этой высоте я чувствовал себя достаточно неуютно.
В институте пересматривались нормы должностных обязанностей, и довольно неудачно. В частности подход к проверке чертежей. Ранее проверщиком мог быть любой исполнитель: сегодня старший инженер проверяет техника, завтра они меняются ролями. И уж техник постарается найти погрешности в проверяемых чертежах. Это дело престижа,  и будет проверена каждая цифирь и каждый штришок. А потом технический отдел для перестраховки приняли решение, что в целях повышения качества проверяющий должен быть в должности не ниже старшего инженера. И вот я один должен проверить работу десяти инженерш.  А кроме этого я должен составит техническое задание на новые работы, заниматься с исполнителями разработкой рабочих чертежей и заданий смежникам по всем специальностям и на всех этапах согласовывать со смежниками, с тех отделом и так далее. На заключительном этапе следить за прохождением узлов в светокопии, переплётной, экспедиции.
День заполнен так, что в туалет едва успеваешь вырваться. Да и то, напрвляешься к двери, а вслед кто-то кричит:
- Ярослав Игоревич, но ведь Вы же сейчас свободны! Ну, подойдите на минуточку ко мне.
И конечно, проверка чертежей поверхностная, беглая, и что-то ускользает от внимания. А потом эти все огрехи возвращаются ко мне  телеграммами со станций, на ответ по которым тоже уходит время.

Была Брежневская эпоха, эпоха созидания, которую кто-то недобросовестный  окрестил «эпохой застоя». В русле эпохи я затеял достройку дома.

Не было ни средств, ни умения. То где-то присмотрю дом на снос, и привезу кирпичей б/у, то привезу кирпичи перепал или половняк, то удалось купить гипсоблоки. И начал потихоньку долепливать, доклеивать, достраивать.
Прибегаю с работы, и сразу готовлю замес,  лезу на леса, выкладываю очередной ряд кирпичей.
Сначала как-то даже не верилось, что из этого что-то получится. Нона весьма критически относилась к моему умению добиваться ровного ряда прикладке кирпичей. Однажды я не выдержал:
-Лезь сама на леса, а я буду подавать кирпичи!
Упрямая моя жёнушка лихо вскарабкалась на подмости и начала кладку в полной уверенности, что у неё-то ряд будет идеальный. Так она выложила три ряда, пока какой-то прохожий (забора то почти не было)не остановился напротив нашей стройки и бросил:
-Та так оно ничего, но вот последние три ряда что-то совсем у Вас волнами пошли, очень неровно.
Смущённая Нона спустилась вниз, предоставив мне продолжать кладку без её критических замечаний.
А закончив трудовой день (а в этих условиях он заканчивался уже почти к полуночи), мы шли купаться на озеро. Тёплая, нагретая за жаркий день вода, звёздный купол ночного неба и тишина, нарушаемая только всплесками наших тел.

Вот и стены возведены. Правда председатель сельсовета как-то подошёл с тяжёлым вздохом
-Да, архитектура-то у Вас не очень!
Да, архитектура была не очень, и стены слишком толстоваты: я ложил наружную облицовку в полкирпича, затем воздушный промежуток в полкирпича и затем внутреннюю стенку из гипсоблоков.
Но  вот они стены будущих комнат! И всё своими руками!
В окончательной отделке очень помог брат Нонны – Юра.
 Прислал оконные рамы, приехали  два его товарища и наслали полы, оштукатурили стены.

Постепенно налаживался быт. В те времена абсолютно не нужна была реклама на продажу товаров. Высокая покупательная способность населения обеспечивала бесперебойный сбыт товаров. Появилась такая удобная форма обслуживания, как продажа товаров в кредит. Конечно же, этим мы пользовались вовсю 
Именно тогда мы купили за 70 рублей костюмчик, который и до сих пор я одеваю в торжественных случаях.
И тогда же случилась неприятная история.
Нонна очень болезненно  переживала всякие потери денег. Да оно и не удивительно, при нашей-то бедности.
Собрав по нашим возможностям приличную сумму в 200 рублей, мы с Нонной поехали в Харьков за покупками. Чувствуем себя богачами, толкаемся у прилавков универмага. Глаза разбегаются от различных вариантов траты денег.
Застряли в очереди у отдела перчаток. Подошла очередь, Нонна меряет перчатки, положив сумку себе под локти на стеклянную витрину. Меня в этой давке оттеснили на пару человек от Нонны. Подобрав перчатки, Нонна поворачивается ко мне:
-Дай сумку, я эти куплю!
-Но твоя сумка у тебя!
-А когда я меряла перчатки,  разве ты не взял у меня сумку?
В общем, возвращались мы домой с таким убитым видом, что мама испуганно спросила:
-Что произошло?
Нонна рассказывает о происшедшем. И тут мама испускает вздох облегчения:
-Ой, ну, слава Богу! Я думала что-то страшное. А Вы всего-навсего потеряли деньги. Да разве это потеря? Люди под поезд попадают, теряют руки, ноги!
Нонна потом, когда мамы уже и в живых не было, говорила:
-Теперь, если случается потеря, я вспоминаю матушкины слова: «и из-за этого переживать? Да не руку же или ногу потеряла!»
               
И казалось, что мы достигли верха благополучия, когда  приобрели стиральную машину (конечно же, не автомат, а ту, с отжимным роликом), Если помните,  в виде вертикальной бочки с вращающимся диском. Это ж такая прелесть: не нужно долго и нудно тереть бельё. Правда полоскание и отжим машине не доверяли и выполняли вручную, ведь проточной воды у нас не было.
А потом холодильник. Сначала записывались в очередь, потом пришла открытка с извещением, что очередь подошла, и, наконец, холодильник у нас дома.

 И каждое приобретение, будь то диван-кровать или секретер, переполняло нас счастьем, уверенностью в благополучном завтрашнем дне.

И уж совсем великолепно! В посёлок стали завозить баллоны со сжиженным газом. На смену примусам, керогазам пришла газовая печка.. оставалось только во время оплатить и дождаться завоза баллонов.
А для подрастающих детей,  я у своей сотрудницы (дай ей бог здоровья)приобрёл   двухъярусную кровать. Игорь внизу, а Ира взлетала по лесенке на второй ярус, что, кстати, приводило её в восторг. И даже когда расстроились и места уже было достаточно, дети никак не хотели с этой кроватью расстаться.
 

Вот правда с еженедельным купанием сложности.

Бани тогда были одним из мест общения  . Тогда ещё не было роскошных особняков на окраинах Харькова, да и в городе многие жили в коммуналках, где не было ванной. А уж в деревенских домах откуда было взяться полноценной эмалированной ванне?
Мылись в тазиках, разводя лужи по полу, или же в таких ваннах, где спина лежала в ванне, а ноги за её пределами.
Впрочем, к услугам жителей нашего посёлка была баня в Академгородке, небольшой домик дореволюционной постройки на спуске к реке. По-видимому, грязная мыльная вода спускалась в реку. Мужские и женские дни чередовались. В бане всегда было людно: жители посёдка и Академгородка, студенты. Мылись в тазиках, студенты кроме купания, занимались ещё стиркой, хотя при бане была прачечная.
Эта баня просуществовала до 80-х годов, так что я посещал её с сыном, а затем и со внуком.
Одеваемся в раздевалке, мой 3-х летний внук застрял у края лавки и почему-то на мой зов не может пройти ко мне. Между нами атлетически сложенный студент негр. Он понял, в чём дело, подходит дружелюбно ко внуку, протягивает руку:
- Ну, давай знакомиться! Меня зовут Бен. А тебя как?
Мой внук осторожно протягивает ручонку:
-Артёмка.
-Ну вот, мы теперь с тобой друзья!
После этого, когда я вёз его на раме велосипеда по Академгородку, завидя одного или нескольких негров, внук звонким голоском кричал:
- Бен! Вон Бен пошёл! А вон два Бена!
А потом или потому, что в студенческих общежитиях стали устраиваться душевые, или, может, потому что баня не вписывалась в  экологические нормы, но баню закрыли.

Так пришлось нам знакомиться с городскими банями.
Какое-то время работали душевые на Южном вокзале. Потом их закрыли, и мы стали ездить трамваем в баню на Холодной горе.
Посещение городской бани по субботам – превращалось в маленький семейный праздник. В бане всегда очередь, и приобретя в кассе билетики, семья размещалась в вестибюльчике  с креслами, своеобразном  зале ожидания.
Периодически из женского либо мужского зала выходил банщик и разрешал зайти в раздевалку и семья расходилась на женское и мужское отделения бани, чтобы потом вновь встретиться после купания.
Зайдя в мужское либо женское отделение, ищешь свободный шкафчик, подчас такого не оказывалось и нацеливаешься на товарища, приступившего к одеванию. На верху шкафчика тазик, с которым идёшь в банный зал. Здесь в клубах пара, в людской толчее ищешь, где на бетонной лавке свободное место. А нам с сыном нужно даже два места рядом. В городской бане не только краники с горячей и холодной водой, но и  душевые кабинки. Но самое замечательное – там была парилка.
И мы запасались дубовыми вениками, заходили в парилку, залазили постепенно с полки на полку, пока не достигали верхней.
 Многолюдьем банный зал походил на базарную толкучку, но всё это было расцвечено дружелюбием, взаимопониманием. Ведь мы все приходили туда очистить тело от недельной суеты, а заодно очищались и души от усталости повседневных забот, от нерешаемых проблем.
А выйдя из мужского отделения мы в зале ожидания поджидали Нону с Ирой
 А со временем мы перенесли купания в баню возле нового цирка, где можно было занять отдельную кабинку с ванной. Правда, здесь ожидание своей очереди было более продолжительным, но зато как комфортно: и ванна, и душ, и никто чужой не толчётся рядом. Почти как в городской квартире. Мы старались занять две соседние кабинки, где в одну заходили мы с Игорем, а в другую Нона с Ирой.

И всё это стоило каких-то 30 копеек. Золотой век нашей страны!
Чудесные пирожки с ливером, настоящим ливером, по 4 копейки за штуку. 3 пирожка и ты сыт. А можно пообедать – поллитровая бутылка кефира за 13 копеек с городской булкой за 6 копеек. А великолепие общепитовских столовых!
Командировочные суточные – 2 рубля 40 копеек. Я укладывался в 1 руль 35 копеек, остальное на покупку книг. Много разговоров о том, что в столовых воровали. Может и так, но какое мне, посетителю, до этого дело, если всё было вкусно и сытно.

А вот когда позакрывали бани, это была одна из атак власти  на народ. 70% населения потеряло возможность нормально помыться, к тому же общее обнищание привело к тому, что в школах распространилось вшивость.  Привычным стал в общественном транспорте запах немытых тел.
Так называемая «незалежна Украина» откатилась на столетие назад. Ведь в царской России общедоступные бани то были