Пекло

«…В мертвенном свете рока становится очевидной бесполезность любых усилий. Перед лицом кровавой математики, задающей условия нашего существования, никакая мораль, никакие старания не оправданы a priori…»
Альбер Камю.

… Полуденный зной окутал весь город. Деревья, такие величаво спокойные и зеленые, буквально литрами испаряли влагу листьев и стволов. От этого листки становились липкими и к ним без всякого труда прилипала вся пыль и грязь этого города. Ни малейшего дуновения ветерка, ни одной тучки на небе – только невыносимая жара. Даже насекомые – и те порой не успевали укрыться в теньке или прохладе под землей – некоторые погибали не дойдя и полпути…

В воздухе над испарениями витала пыль. Бесконечными столбами она вздымалась в воздух, перемешиваясь со смогом. Пахло расплавленным гудроном и смолой. Даже цветы – и те пахли лишь пылью. Асфальт плавился под ногами и прилипал к подошвам обуви. В магазинах и холодильниках не осталось ни миллилитра холодного питья, каким бы оно ни было. Кондиционеры в помещениях с большой натугой едва справлялись с хоть каким-нибудь охлаждением…

Всем было тяжело, всем без исключения. Люди всех возрастов, еле-еле справляясь, или пытаясь справиться с пеклом, не могли никак понять, что же случилось с погодой. Страдали все. Такой температурный максимум в начале лета случался впервые…

Кто-то считал это Божьей Карой, кто-то объяснял все при помощи «глобального потепления», кто-то связывал все с наличием огромных озоновых дыр именно над городом… Но, никто точно не знал, что именно является всему виной.

Плохо было и то, что поблизости с городом не было никаких крупных водоемов. Пара утлых речушек да мелких озер – вот и вся роскошь. Конечно, в принципе тоже немало – но, судя по ситуации, явно не достаточно. Люди толпами валили на эти водные объекты, толкая и топча друг друга, лишь бы оказаться непосредственно в водоеме. Многие теряли сознание по пути, так и не добравшись до места назначения. Ими наполняли уже и без того переполненные больницы и поликлиники. Некоторые, возможно «из жадности», стремясь получить максимальное охлаждение, тонули. Ими наполняли местные морги, не рассчитанные на такое количество человек…

Все возрастающую жару не выдерживал никто. Мозги действительно плавились. Часам к трем ни в офисах, ни в учебных заведениях – нигде не осталось занимающихся или работающих людей. Кто прятался по домам, кто искал спасение в скверах и парках у фонтанов. Вариантов «спасения» оставалось не так уж и много.

Температура в течении дня не опускалась ни на градус, оставив далеко позади критический максимум. Надежда была на коммунальные службы, электроэнергию и… ночь.

Однако, коммунальные службы не радовали прохладой. К вечеру изо все кранов шла горячая вода. Водоемы были перегреты. Из-за перебоев с электроэнергией все приборы летели к чертям. Люди, бывшие в силах изменить ситуацию, либо падали в обморок, либо сбегали с мест работы в надежде отыскать прохладу. Генераторы на электростанциях тоже приказывали долго жить – перегревавшись, они просто-напросто сгорали. Надежды на вечер также не оправдывались – солнце как будто все время находилось в зените. Часы, да какой там часы – секунды тянулись настолько медленно, что, казалось, время остановилось. Люди с заболеваниями сердца и дыхательных путей не выдерживали такого напряжения…

По пришествию поздних сумерек некоторые поняли, что завтра все повторится вновь, или станет хуже. Испытание не заканчивалось, потому как температура воздуха так и не опустилась ни на градус. Некоторые лелеяли надежду на то, что все изменится. Заручившись «верой в светлое будущее», предприняв все возможное для получения хоть какой-то прохлады, они уповали на это. А тот, кто полагал, что будущее будет действительно «светлым» спешили поскорей сбежать из тусклых и пыльных тисков города.

Машины не трогались с места, до них вообще невозможно было дотронуться. Изнуренные, в просторных летних одеждах, люди вереницами уходили из города пешком словно паломники. Все как будто сошли с ума. Всем было плевать на работу, на город, на имущество. Все это не могло им помочь. Некоторые не могли все это принять и так и оставались в пыльных коробках своих серых домов.

Никогда никто так не мечтал о зиме, о снеге, о дожде. С какой радостью бы все встретили эти явления. Тот, кто любил лето и жару, вынужден был изменить свои предпочтения. Некоторые, ценой собственной жизни расплатились за эту любовь…

Первый раз ничего в жизни не имело значения. Кроме собственной жизни. Как никогда она была дорога всем. Это пекло убивало их, но медленно, «планомерно». Цивилизация, государство и прогресс оказались бессильны перед лицом природы, неистощимой энергией Солнца.

… Ночь оказалась короткой. К полудню температура поднялась еще выше прежней критической отметки. В городе был различим малейший шорох. В окнах домов и на улицах никого не было видно. Ни одной «живой души». В воздухе над испарениями витала пыль. Только пыль, больше ничего. Город опустел, город вымер.

… Деревья высыхали, трава вся выцвела и превратилась в солому, такую же сухую и безжизненную. Местная флора и фауна, также не привыкшая к таким резким изменениям климата, понемногу чахла…

… На небе появлялись тучи. Стремительно, большие серые облака заволакивали синее небо. Ценой утлых речушек, малых озер, деревьев, травы – появилась влага. Пошел дождь. Крупный ливень, «как из ведра» - и все за несколько минут. Природа ликовала, но городу было наплевать. Свежесть дождя лишь ненамного сбивала затхлость и смрад, наполнившие его. Никто не встречал долгожданную прохладу радостными возгласами и криками. Лишь благодарные деревья тянули ветви вверх; черви выползали глубоко из-под земли и подставляли свои брюха под падающие капли. Город умер, но природе было на это наплевать. Она не выказывала жалости. Переполненная благодарностью и лишь чистыми чувствами приветствовала она эти большие прозрачные капли жизни…