Домофон Петра Максимыча. Глава IV

IV

Так и познакомились.

Спустя три года меня как студента с явными способностями и желанием (прямая формулировка замдекана) направили в город Z, открыть учебный год философского факультета ZГГУ небольшим курсом лекций. Если честно, я не давал им повода считать, что чего-то желаю. Хотя преподавать я не то что не желал, а скорее даже боялся. Вот так попробуешь и увязнешь в этом болоте. А потом, чего гляди, будешь ратовать за справедливость, подготавливая набег на администрацию.
Однако я не стал отказываться, да и вряд ли мог. Опыт, все-таки, неоценимый, да и рано еще на третьем курсе с замдеканом препираться. К тому же, я давно хотел в какую-нибудь глубинку. Безвылазное пребывание в столице сказалось на моём здоровье.
Я чуть было не взялся за подготовку к лекциям сразу же после “приглашения”. Однако лень и здравый смысл возобладали. В конце концов, оставалось еще три месяца, да и раз уж в захолустный универ приглашают преподавать студента, то, наверное, никого не волнует профессионализм и достоверность изложения.
Через месяц я задумался о том, где буду ютиться на чужбине. По счастливой случайности в шестидесяти километрах от Z жила  присно почитаемая мной Агнесса Константиновна. Она действительно вызывала неподдельный интерес. Не только потому что услышать жаргонное словечко от этой удивительно манерной особы - все равно что внезапно лишиться девственности после тридцати лет воздержания. Просто по мере нашего знакомства её внутренний мир обратился для меня неисчерпаемой загадкой, которую мне как эстету было бы приятно разгадывать.

Ее удивительная чистоплотность временами сменялась приступами наплевательского отношения к хозяйству, желания сделать все максимально алогично.

В первый раз я приехал сюда в гости к Вите. К слову сказать, мы оба не ожидали встретить дома Агнессу Константиновну. Витя спешно сптрятал алкоголь в густые заросли сирени.
Меж тем я, отвлекая внимание, размашистым шагом вошел в дом. Хозяйка услужливо подала мне пару тапок, я втиснулся в них и сразу почувствовал дискомфорт.
Опустив взгляд, я был несколько ошарашен.
Подхожу к Витиной матери.
—Агнесса Константиновна, почему у меня тапки разные?
Она мельком взглянула на тапки и тут же поставила меня на место:
—Ну как так разные?! Слепой что ли? Оба левые.

После этого разочарование от неудавшейся гулянки поубавилось.

К тому же, через два дня Агнесса Константиновна уехала, и пьянка оказалась не упущенной, а отложенной. Мы несколько суток отмечали уезд надзорщика, когда я внезапно обнаружил на столе записку. Прочитав её, я подумал, что у меня началась стадия галлюцинаций. “Не блюйте в коробки! Там живет Маффин”.
Маффином оказался отловленный мной с утра кот. Но в тот момент я не мог об этом догадаться. Я решил прекратить потреблять.

Теперь я снимал здесь комнату. Хозяйка была уверена, что я пагубно влияю на её сына, оттого сначала вообще не хотела меня пускать. Но затем согласилась за совсем не символическую сумму, которую сама и предложила. Она считала, что если взять с человека большие деньги, то это покроет его недостатки. Думаю, она и Гебельса приютила бы, назначив фашисту невыгодный тариф.

По утрам она умывалась со словами:”Физиономия кривая, глядишь, и бесов отпугнет”, затем корчила отменную рожу, отпугиваля помимо бесов и меня.

Оказалось, что у этой старушки три жилплощади в Москве, но она предпочитает носить старый ситцевый балахон, уже упомянутый чепчик и ругаться с ровесницами у автолавки за место в очереди за сахаром.

В общем, человек интересный. Однако я отвлекся.