Гнев Кумира

 
Пейринг или персонажи: Кумир, Вождь, Народ, Великое Наследие
Рейтинг: R
Жанры: Фантастика, Психология, Философия, Пародия, Даркфик, Hurt/comfort, Мифические существа, Стёб, Попаданцы, Антиутопия, Любовь/Ненависть

Размер: Мини, 15 страниц
Кол-во частей: 4
Статус: закончен

Описание:
Они ждали пришествия.
И они его дождались.
Услышат ли они похвалу от своего Кумира?

Часть 1
Обрадованные люди пали ниц на колени.
Протягивали руки к своему Кумиру, влекомые магнитом его духа.

По лицам многих текли слёзы, но они этого не замечали, поглощённые явлением своего Кумира.

Они ждали этого.
Они надеялись, что им выпадет шанс увидеть его.
Надеялись, что он ответит на их молитвы.

Что снизойдёт.
Что он знает, что его ждут, что к его пришествию готовятся.

И они много усердно трудились для того, чтобы он пришёл.
Готовились.
Тщательно выполняли все его советы.
Все его рекомендации.

Надеясь, что это поможет им встретиться с кумиром.
Что это позволит их Кумиру приблизиться к ним.

Они знали, что иначе Кумир не явится, опасаясь, что его явление навредит им.
Если они будут неготовы духом к встрече с ним.

И вот Он пришёл.
Он. Мечта. Идеал. Сияющий. Прекрасный. Благодатный.

И большего счастья невозможно было себе представить.

Да, он полностью соответствовал представлениям о нём.
Он не разочаровал.

Более того, он был так великолепен, что люди чувствовали, что их сил едва хватает вынести восхищение.

Люди ждали, когда Он начнёт говорить.
Ждали Его Слова.
Надеялись, что сейчас он скажет им, что он доволен их стараниями.

Но Он молчал.
И взор его был хоть и чуден, но его выражения люди понять не могли.

Не выдержав молчания, первым заговорил Вождь.
Трепеща всем существом от волнения, от торжественности, он начал свою смиренную речь:

— О, Великий!
Мы не знаем, как тебя благодарить за то, что ты снизошёл до явления нам.
Скажи, доволен ли ты тем, как мы выполнили твои заветы?

-…

— Что же ты молчишь? — чуть не плача, спросил Вождь.

Сейчас он был мало похож на самого себя — обычно такого величественного и спокойного, такого, что мало кто мог говорить с ним без трепета перед его авторитетом.

Но его нынешнее состояние не могло уронить его авторитет, так как другие люди вообще не в силах были вымолвить хоть слово.
И да что там слово — многие были на грани обморока.

А Вождь всё же мог говорить.
И говорил именно то, что хотели бы сказать и другие.
Спрашивал именно то, что хотели бы спросить и другие.

— Мы же так старались для тебя.
Так скажи хоть слово.

Не убивай нас своим молчанием, о Милосердный.
Смилуйся над своими покорными служителями.

***

Кумир устало покачал головой.
И народ на площади ахнул, словно его вынесли приговор.
Некоторые всё же упали в обморок.

А остальные потрясённо молчали, не в силах осмыслить жест Кумира.
Не в силах поверить, что он не желает с ними общаться.
Что он отрекается от них.

Но зачем-то он же всё равно пришёл?

Вождь снова показал себя истинным вождём.
Набравшись сил продолжать разговор с Кумиром.

— Как понимать твой жест, о Великий?
Если ты нами недоволен… то изволь сообщить нами, что мы не так делаем.
И тогда мы исправимся.

***

Люди на площади дружно отчаянно закивали.
Да, они готовы исправиться.

Пусть Он только скажет, что они должны сделать.
Они всё сделают.
Всё-всё. Лишь бы он сказал,
О, пусть же он скажет, пусть не молчит.

В ответ был только шелест ветра.

— Нет сил молвить, — в полной тишине, нарушаемой только шелестом ветра, промолвил вдруг Кумир.

И столько в его голосе было горечи и безмерной усталости.
И тогда люди поняли, что означало выражение го взора — оно тоже означало усталость.
И сожаление.

— Почему же?
Скажи просто — да или нет. Доволен ты нами или нет.
Но мы очень старались.

— Беда не в том, что вы не старались…

— А в чём же?

— Вы даже перестарались.
Как говорится — предложи не думающему богу молиться — что-нибудь расшибёт…

— Мы говорим иначе:
заставь дурака богу молиться — лоб расшибёт.

— Необязательно так резко.

-… То есть ты недоволен нами.
Но не дефицитом нашего старания.
… Тогда чем же?

— Тем, что вы поверили, будто бы я советовал плохое…

— Плохое?
Но мы очень точно выполняли твои советы, слово в слово.

— Да в том-то и дело.
В том-то и дело.
С чего вы взяли, что эти слова — от меня?

— А от кого же?

— А вы сами думайте, от кого.

— Но не от тебя?

— Уж точно не от меня.
Как вы вообще могли подумать, что такие советы могут быть от меня?
Часть 3
— Что конкретно тебя смущает?

— Как вы могли подумать, будто я мог советовать убивать людей?
Как вы могли подумать, что я мог советовать разлучать влюблённых?

Как вы могли подумать, что я мог советовать спаривать людей с нелюбимыми?
Как вы могли подумать, что я мог советовать использовать беременных для спаривания с

Как вы могли подумать, что я мог советовать разлучать детей и родителей?
Как вы могли подумать, что я мог советовать сделать так, чтобы родители и дети не знали друг друга?
Как вы могли подумать, что я мог советовать отправлять детей с 3 лет в школы, где они не будут видеться с родителями?

— Но мы читали Тексты.
Нам сказали, что это Твои Тексты.
Что это Твоё Слово.

— Почему же вы не подумали о том, что за тысячи лет даже мои тексты могли сто раз исказить при переводах?
Нечаянно или не неведению.

Или умышленно.
Или из гордыни. Или из желания причинить вред.
Или из лучших намерений, по своему ошибочному понимаю Блага.

— Исказиться?

— Да.

— … Разве такое возможно?

— А почему бы и нет?

— Потому что ты вмешался бы, ты исправил бы искажения.
Мы так думали.

— Я не должен был вмешиваться.
Вы сами должны были понять, где явная ложь.
Но вы предпочли поддаться обману.

— Обману? Тогда прости

И теперь мне очень хотелось бы знать…
Почему вы решили, что я мог ТАКОЕ советовать людям?

Почему вы столь нелестного мнения обо мне.
Почему вы решили, что я настолько нехороший.

— Мы не считаем, что ты нехороший.
Наоборот.
Мы знаем, что ты хороший. Очень хороший.

И именно поэтому верим каждому твоему слову.
Раз это твоё слово — значит, это слово истины и добра.
Значит, надо ему следовать, даже если мы сами пока не постигли мудрость твоих советов.

— Но вы послушались нехороших советов.
Вы должны были понять, что эти советы нехорошие.
А раз они нехорошие, то их не мог посоветовать никто хороший.

— Но как же мы могли догадаться, какие советы нехорошие?

— Очень просто… Если цветок увядает — значит, за ним неправильно ухаживают.
А вы увядаете. Вы болезненные.
И всё из-за того, что стали следовать неверным путём.

— Но разве увядание или неувядание имеет какое-то значение?
Разве не является самым главным следовать высшим путём и духовности?

— Следование высшим путём вовсе не означает, что надо увясть. Наоборот.
Неувядаемость — признак того, что человек идёт правильным путём.

— Значит, мы должны делать так, чтобы не увядать?

— Конечно.

— А как же первенство духовности?

— Правильно понятая духовность вовсе не требует того, чтобы отдельные люди и всё общество стали больными и нежизнеспособными.

— И что конкретно нам нужно исправить?
Каким советам перестать следовать?

— Для начала — перестать уничтожать людей.

— Всего-то?
А мы думали, что ты скажешь, что первым делом нужно спасать душу.
А ты о теле?

— А разве можно спасти душу, уничтожая людей?
Разве уничтожение людей не вредит душе?

— Душе вредит отклонение от твоих советов.

— Вот я и советую не уничтожать людей.

— Это так непривычно.
Мы привыкли на первое место ставить заботу о душе.

— Вы же сами понимали, что и ни я, и ни один из моих Братьев никогда не мог бы посоветовать убивать людей.

Почему же тогда вы всё же поверили совету убивать людей?
Не потому ли, что такой совет отвечал вашим собственным склонностям?

— Нет-нет.
Мы просто хотели как лучше.
Мы свято верили, что твои советы не могут быть ошибочными или искажёнными переводчиками или издателями.

— Как вы собираетесь жить дальше?
Так, как я предлагаю сейчас?
Или по советам древних текстов, в которых якобы мои слова и советы?

— … Конечно по твоим.
Хотя очень трудно отказаться от текстов, которые мы так долго считали истинными.

— Ну что ж… Это очень обнадёживает.
То, что вы готовы прислушаться к моим настоящим советам.
Может быть, это поможет вам.
Часть 4
— Погоди.
А как же быть с кощунниками? Их тоже нельзя уничтожать?

— Нельзя.

— Но кощунство — страшное преступление.

— Да. Но уничтожение людей — ещё более тяжкое. Намного.

— А те, кто наряжается и украшает себя?
Их можно уничтожать?

-… А вы сами-то как думаете?

— Наверное, для таких можно сделать исключение.
Ведь, украшая себя, они хотят казаться лучше других.
Хотят, чтобы их любили больше, чем других.

— Красота… — великое благословение для мира.
Утешение мира. Бальзам мира.
Тот, кто смог явить миру красоту — заслуживает не уничтожения, а благодарности.
Он истинный спаситель мира.
Он — врачеватель ран Космоса.
Нанесённых ему уничтожением людей и злобой.

— Всё это так. Мы это знаем.
Но те, кто украшает себя… они же хотят, чтобы любили не красоту, а лично их.

— Это не так.

— Ну допустим.
Мы попробуем это обдумать.

— Обдумать?

— Конечно.
Мы должны сами дорасти до истины.

— Вот как? Весьма похвально.
Но почему же вы не проявили самостоятельность мышления, когда бездумно поверили в истинность якобы моих Текстов?

-… Тогда мы ошиблись.
А теперь как раз стараемся исправить ошибку.

— Хорошо. Ответ принимается.
Главное, чтобы вы всё же пришли к выводу о недопустимости уничтожения людей.

— Любых?

— Любых.

— Но есть ситуации, когда не уничтожать нельзя.

— Например?

— Когда сохранение жизни человеку — грозит всему обществу, его устоям.

— Конкретнее?

— Ну вот, например, дети, рождённые от неразрешенных мудрецами связей.
Это же — потрясение основ.
Таких детей необходимо уничтожать.

— Зачем?

— Чтобы другим было неповадно.
Иначе все станут блудить.

— А почему вы убиваете детей, а не согрешивших родителей?

— Потому что родители — ценные работники.
Общество не должно терять сотрудников.
А ребёнок — он же ещё ничего не может, ни на что не годен.

— Он вырастит. И всё сможет.

— Плод греха не может вырасти хорошим гражданином.

— А греха ли?

— Самого тяжкого.
Спаривание без разрешения мудрецов нарушает космическое равновесие.
Это результат постыдной слабости духа и тела.
Результат уступки низменной похоти.

— А мудрецы всегда правильно решают, кому с кем спариться?

— Конечно. Они же мудрецы.

— Они лучше природы знают, какие пары могут дать наилучшее потомство?

— Да! Кроме того, люди у нас проходят священную подготовку перед тем, как спариться с целью производства потомства.

— Значит, вы уже всё сами для себя решили?
Вы считаете своё мнение истиной в последней инстанции?
Мои советы вам уже не нужны?

— Нужны. Нужны конечно.

— Тогда мой совет таков:
не убивать детей. В том числе рождённых без разрешения мудрецов.

— Но Великий… Ты же не можешь не понимать, что это пошатнёт основы общества.

— Не пошатнёт.

— У людей появится соблазн блудить ещё больше.
Когда они будут знать, что плоды их блуда не будут уничтожаться.

— Если люди хотят заботиться о своих детях — значит, их связь не была блудом.

— Даже если она не была освящена мудрецами?

— Да. Она ведь была освящена Космосом.
Раз привела к рождению нового человека.

— А как быть с больными детьми?

— Их тоже нельзя убивать.

— Но обществу накладно содержать их.
Они же не смогут работать, когда вырастут.

— Это не так.
Многие из них могут вырасти здоровыми и крепкими.
Или не очень здоровыми, но зато очень умными.
Или добрыми.
И принести много пользы.

А вы уже убили множество детей, которые могли вырасти сильными и талантливыми.

— Мы думали, что польза от нашего обычая больше, чем вред.

— Не больше.
Вред от вашего обычая колоссальный. Пространство стонет от такого вреда.

Но вы ничего не чувствуете.
И теряете способность чуять, где здоровое и духовное.
Погрязая в текстах и бездумном следовании вредным советам.

— Но если ребёнок останется больным?

— Если он в самом деле сильно болен — он сам не сможет дожить до совершеннолетия…
Так что нет необходимости ещё и убивать дитя.

К тому же… это ведь вы сами создали условия для рождения больных детей?

— Мы?!

— Да.

— О Великий, это такой жестокий упрёк.

— Это просто факт, а не упрёк.

— И как же мы создали условия для рождения больных?!

— Запретив людям выбирать себе пару по сердечному влечению.

— Что? Но разве… но разве можно людям разрешить самим выбирать себе пару?
Ведь люди… они сами не знают, что для них лучше…

Они выбирают тех, с кем потом всё равно несчастны, с кем часто ссорятся…
А мы одариваем людей наилучшими для них экземплярами.
Такими, от кого будут самые здоровые дети.

— Тогда почему же у вас дети с каждым поколением всё более больные?

— Это происки нехороших сил.
Они стремятся поколебать нашу решимость следовать духовному пути, лишая нас здоровья.
Они насылают на нас болезни, чтобы мы усомнились в верность нашего пути.

— Вы сами наслали на себя все свои болезни.

— О Великий. Не говори так.

— Это факт.
Я могу промолчать, но факт это не отменит.
У вас рождаются больные дети, потому что на протяжении многих поколений вы полагались на мнение мудрецов при подборе пар родителей.

Вы не доверились природе. Отказались от её решающего слова.
Отказались от её подсказок в виде сердечного влечения людей, которые могут стать родителей здорового ребёнка.

— Но ты же знаешь, что люди слушают не сердце, а свою похоть.

— Это не сложно различить.

— Как?
Часть 5
— При сердечном влечении человек хочет заботиться о любимом человеке, а при похоти — не хочет. При похоти заботы и хлопоты в тягость.
При сердечном влечении человек хочет быть с любимым человеком, даже если тот болен или стар.

Он хочет с ним жить.
Причём только с ним. Никто другой его не устроит, он не согласен заменить любимого кем-то другим.

Ему с ним интересно, он с ним хочет разговаривать и что-то вместе делать.
Делиться своими мечтами, радостями, надеждами.
И ему интересно знать мечты и мысли любимого человека.

— Но это же выделение любимого человека!
Это всё равно что сказать остальным — а вы мне никто.

— Да нет же. Можно любить многих. Но разными любовями.
Супруга — одной любовью, родителей — другой. Детей — третьей. Соседей и друзей — четвёртой и так далее.

— Вообще-то человек должен любить не других человеков, да ещё и конкретных, а Истину и Благо.

— А разве Благо заключается не в любви к людям?

-… Оно заключается в любви к Благу.

— А что есть Благо?

— Это то, что ведёт к эволюции.

— А как вы определяете, эволюция происходит или деградация?

— Это знают наши мудрецы.

— Понятно…
То есть, если вы так и вымрете от генетических сбоев или от голода в истощённой земле, вы все равно станете думать, что Шли верным путём?

— Мы не вымрем.

— Вы уже вымираете.

— Даже если мы вымрем — нам будет утешение в виде сознания своей правоты.
Мы будем знать, что до самого конца придерживались Истины.

— Истины ли?

— Да!

— Вы всё ещё хотите считать истиной древние тексты, про которые я уже сказал, что не делал таких текстов?
Моё слово ничего не значит?

— Только твоё и значит.
Но ты говоришь совсем не то, к чему мы привыкли.

— А ведь вас предупреждали.
Вам говорили, что вы неправильно поступаете.

Вам предлагали, подсказывали считаться с наукой.
С причинно-следственными связями.
С вашими личными наблюдениями.

Но вы пренебрегли своими наблюдениями.
Продолжая бездумно следовать странными сомнительным вредным текстам только потому, что они якобы мои.

— Вообще-то наука у нас есть.

— Разве это наука?

— Да. Наши мудрецы много лет изучают её.

— Да, они помногу лет изучают ваши науку.

Но их наука не считается с реальностью.
Они не наблюдают реальность и не описывают реальность.
Они описывают только свои выдумки о реальности

Они приписывают реальности свойства, которыми реальность не обладает.
Они игнорируют несоответствия реальности своим выдумкам.

Другими словами, они изучают сказки, которые сами и выдумали.
Это не наука. Это псевдонаука. Лженаука.

— Если всё так плохо, то почему не пришел раньше?
Почему не пришёл наставить нас на путь истинный?

— Я приходил. И не раз.

— Неужели?

— Но вы меня не признали.

— Неужели мы тебя прогнали?

— Можно и так сказать.

— Но ты должен был сказать нам, что это ты!

— Я говорил.

— А мы?

— А вы мне не поверили.
Посчитали меня самозванцем.

— Но почему?

— Потому что я говорил то, что вам не нравится.
То, что противоречит тем текстам, которые якобы мои, но которые вы решили считать истинными — моими и полезными.

— Но ты наверное являлся нам не в истинном своём обличии?

— Да, я являлся виде простого человека.

— Вот! В этом всё и дело.
А если бы ты явился в истинном, как сейчас, то мы сразу тебя признали бы.
Если бы ты сиял, как сейчас.

— Нет, вы должны были признать меня не по сиянию.
Сияние — это не самый достоверный признак.

— А как тогда?

— Вы должны были признать меня, поняв, что я говорю дельные вещи.
Что я полезные советы даю.

-…Ты очень на нас гневаешься, что мы тебя… изгоняли?

— Разве тут до гнева?
Гнев — это сильно мелко для того, что вы натворили.
Вы уничтожили тысячи прекраснейших людей.

Вы на грани вымирания, вырождения.
И всё это — ради вашей упрямой веры в полезность ложных текстов.

— Мы считали это не упрямством, а преданностью тебе.

— Мне не нужно, чтобы ради преданности мне уничтожались люди.

— Ты точно не в гневе?

— Я в печали.

— Что же нам теперь делать?

— Исправляйтесь, если хотите спастись.

— А разве ты нас не спасёшь?

— А что я сейчас, по-вашему, делаю?

-… Заставляешь нас сомневаться в том, что ты настоящий.

— Чем же?

— Тем, что ругаешь наши священные принципы.

— Ладно, воля ваша.
Если не хотите меня слушать — можете не слушать.
А если хотите спастись — я вам подскажу, как.

— Спаси нас сам по себе.

— Без усилий с вашей стороны?

— Да! Истинные спасители именно так и делают!

— А если не так, то они не истинные?

— Нет!

— Ясно, вы упрямы.
И всё же я скажу, как вы можете сами себе помочь.
Моя помощь вам заключается только в подсказке.

Первое — станьте реалистами и учитесь наблюдать и думать.
Учитесь сами понимать, что полезно, а что вредно.
А не бездумно следовать древним или не древним текстам.

Второе. Так как времени у вам не очень много для того, чтобы начать принимать меры по спасению себя, то подскажу, что как вы можете себя спасти.
Вы и сами пришли бы к выводу, что нужны именно такие меры.
Но не уверен, что вы успеете без подсказки.

Итак, возможно, что вы ещё успеете выжить, если перестанете уничтожать людей.

Второе — если перестанете уничтожать природу вокруг вас.
Вы же превратили богатую природу почти в пустыню.

Третье — если разрешите влюблённым заводить детей.
И если перестанете заставлять людей спариваться с нелюбимыми.

— Мы не заставляли. Они сами понимали, что так лучше для всех.

— Теперь пусть поймут, почему не лучше.

— И это всё?

— Это главное. До остального сами додумаетесь.

— А это точно нас спасёт?

— Да, есть шанс, что с каждым поколением дети будут рождаться всё менее слабыми и больными, затем всё более здоровыми и сильными, всё более умными и талантливыми, красивыми и добрыми.
Что они успеют спасти и природу.

— Раньше надо было это советовать.

— Ха. А то вам раньше не советовали.
Вас предупреждали, что браки без взаимной любви могут привести к вырождению.

Вас предупреждали, что разлучение детей с матерью и отцом снижает интеллект ребёнка.

Но вы же никого не слушали и сами не наблюдали или превратно толковали наблюдения.
Вот и получилось то, что получилось.

— Ладно, не сердись.

— Это не имеет значения.
Главное — чтобы вы всё же опомнились и спасли себя.

есть там - https://ficbook.net/readfic/4354386