Там где бежит Уркан

   Вечерело. Оранжевое Солнце, после знойного летнего дня, важно опускалось за темнеющий горизонт, на свой заслуженный отдых. Повеяло долгожданной вечерней прохладой. Тишина и какая-то необыкновенная благодать опустилась с белёсым туманом на бревенчатый дом и на весь маленький таёжный посёлок затерянный в невысоких дальневосточных сопках. В уютной летней кухоньке, в небольшой печурке потрескивали в ярком жарком пламени берёзовые поленья. Пахло наваристым бабушкиным борщом который настаивался в чугунке на деревянном с резными ножками столе. Возле чугунка лежала большая краюха чёрного хлеба нарезанная крупными ломтями и укрытая белым, с вышитыми узорами, полотенцем. А в это время сама бабушка, одетая в старенький цветастый сарафан с белым платком на голове, в ржавом ведре растапливала дымокур от комаров недовольно ворча:
 - Ишь налетели басурмане кровопийцы из тайги, спасу просто от них нет никакого. Только вот дымокуром от них и спасаемся. А нашему Кучумке всё не почём – сказала она с улыбкой посмотрев на огромную лохматую собаку – ишь накушался и в ус себе не дует.
 - Спит, а службу свою несёт справно – согласился девятнадцатилетний внук Володька, также с улыбкой смотря на Кучумку – смотри как уши навострил басурман.
 - Бабушка его вычесала и носки тебе к зиме связала, а мне варежки. Так что зимой мы с тобой не замёрзнем – присоединился к диалогу дядя Вася, в меру упитанный мужчина одетый в рабочий замасленный костюм.
   Он подкладывал двум козам в стойле, Машке и Дашке, душистого сена, а они аппетитно его хрумкали смешно отбиваясь от комаров ушами и тряся рогатыми головами. Бабушка поднесла к ним поближе дымокур и едкий дым на время отогнал комаров от животных. Затем она подошла к тазику с зелёными огурцами, взяла один из них и положила перед чёрным пушистым котом Мурзиком.
 - На, кушай бродяга.
 - Бабушка – сказал внук с усмешкой – коты не едят огурцы.
 - Другие может и не едят, а наш кушает. Да ещё как. Рыбу так не трескает как огурцы.
   А кот, как бы в подтверждении слов бабушки, придавил когтистой лапой огурец и стал с удовольствием его грызть.
 - Глядя на нашего Мурзика – сказал дядя Вася подметая двор метлой – и мне что-то кушать захотелось.
 - Сейчас я вас накормлю – поднимаясь по скрипучему крыльцу на кухню, произнесла бабушка – борщ уже давно поспел.
   Дядя Вася с Володькой, откинув марлевый полог, зашли на кухню вслед за бабушкой. На столе у окна громко тикал большой зелёный будильник добросовестно отсчитывая в этом уютном доме секунды недели и года. Бабушка налила в тарелки борща, заправив его густой сметаной, а сама зажгла в углу лампадку, у образа святой Богородицы перекрестилась и прошептав молитвы вышла во двор.
 - Бабушка! – Крикнул Володька ей во след – а ты почему с нами не ужинаешь?
 - Не хочу я что-то внучек – ответила она негромко – посижу немножко на крылечке на звёзды полюбуюсь, комаров сейчас уже немного. Песенки голосистых сверчков послушаю у завалинки.
    Дядька с Володей поужинали. Помыли при свете тусклой лампочки посуду.  Убрали со стола.
 - Пойду я спать – сказал дядя Вася – да и ты Володя тоже не задерживайся. Завтра отвезу тебя на речку Уркан на рыбалку. Посмотришь на наши таёжные красоты. У костра посидишь. Отдохнёшь от учёбы. А сам я на работу поеду, мне завтра в ночную смену.
 - Хорошо дядя – ответил Володька выходя во двор и выключая свет на кухне – вот только с бабушкой поговорю немного о житье бытье и тоже спать пойду на свой старый диван.
   Он вышел в темноту и невольно залюбовался окружающим видом. Огромная яркая Луна висела над старым сараем освещая призрачным светом огород кусты смородины и малины. Звёздочки на небе таинственно мерцали в такт песен голосистых сверчков. Бабушка сидела на крыльце, а рядом с ней толстый кот Мурзик и Володька присел рядом с ними.
 - Хорошо-то как – вздохнув, сказала бабушка – не налюбуешься на эту дивную благодать.
 - Бабушка – спросил внук – а что за старушка, соседка странная такая через дорогу живёт? Вчера я вышел во двор. Смотрю она на скамейке сидит и не мигая пристально так на меня смотрит красными своими глазами. Мне даже не по себе стало, развернулся я и домой пошёл подальше от неё.
 - Колдунья это – ответила на хмурясь бабушка – как-то несколько недель назад вышла я посидеть с Мурзиком так же на крылечко. Такая же погода тихая стояла, Луна в ночи, звёзды. Слышу кто-то ворчит и кряхтит. Вышла я в огород смотрю, а она через наш плетень перелазит. Перелезла прыгнула в межу и ну по грядкам бегать да скакать и нашёптывать что-то, порчу наводить. Я как крикнула – а ну пошла отсель бесовка! Не то собаку сщась с цепи спущу! Она прорычала мне что-то в ответ, быстро перелезла через плетень и ушла восвояси. Наутро сын с ночной смены приехал, я ему и говорю – садись на свой мотоцикл Вася, езжай в лес и наруби десятка три осиновых кольев. К обеду привёз он мне этих самых кольев. Воткнула я их в плетень. А ночью вышли мы с Мурзиком посмотреть, что дальше будет? Смотрим, снова она к нам в огород лезет. Ногу свою только через плетень перекинет и тут, как бы какая-то сила её назад отпихивает. Мучилась она так, кряхтела ворчала что-то пытаясь перелезть через наш плетень, потом плюнула, проорала что-то и домой к себе утекла. С тех пор больше она к нашему плетню и близко не подходила, но стала иную гадость делать, высыпать чёрную наговорённую золу у нашей калитки. А я соберу аккуратно в совочек её золу и назад ей возвращаю, к её калитке. Вот так и воюю я с ней уже несколько лет. Что-то заболталась я с тобой на ночь глядючи. Иди уж спать внучек. Завтра на рыбалку тебе рано утром ехать. Мурзика с собой возьми.
 - Не бабушка – ответил внук – убежит ещё куда-нибудь. Ищи его потом в тайге.
   Утром разбудил Володьку треск мотоцикла. Он выглянул в окно. В синем выхлопном дыму увидел дядю у мотоцикла, а в люльке удочки. Встал, быстро оделся и вышел во двор. Выкатили они мотоцикл на улицу, сели и поехали по поселковой ухабистой дороге. Вскоре выехали за посёлок, за которым сразу же начиналась непроходимая тайга. Старенький мотоцикл марки ИЖ, недовольно кряхтя, вёз их по таёжной дороге, громко чихая на крутых поворотах. И вот на самом крутом из них он взбунтовался. Люлька мотоцикла, гружёная удочками и канистрами с бензином, стала отрываться от дороги норовя прихлопнуть седоков.
 - Дави на люльку! – Заорал дядька Володе – не то размажет нас о дорогу!
Володька что есть силы налёг на люльку – безрезультатно. Мотоцикл продолжал упрямо, как в замедленном кино, переворачиваться. Тогда дядя принял единственное верное в данной ситуации решение – он направил ИЖака, через небольшой дорожный кювет в утреннею подёрнутую туманной дымкой, тайгу. Мотоцикл как разъярённый мустанг скакал по мохнатым кочкам, сшибал небольшие деревца и кустарник и нёс седоков к неминуемой катастрофе, но за рулём был опытный бывалый водитель дядя Вася, минимизировавший аварию своего железного коня. Врезавшись в небольшое сухое дерево и разметав его в труху, мотоцикл остановился. Дядя, печально посмотрел на разбитые зеркала, рукоятку сцепления и принялся за ремонт ИЖака, а после, пыхтя от натуги они целый час вытаскивали его на дорогу. Стали заводить, а он ни в какую.
 - Толкни-ка его сзади! – Крикнул дядя, отбиваясь от надоедливых комаров мазутными руками – попробуем завести его с ходу.
   Володька толкнул что было силы. Мотоцикл чихнул раз синим дымом, чихнул другой и вдруг, оглушительно взревев, как разъярённый бык потащил дядьку к противоположному кювету наполненному водой. Дядька, в огромных болотных сапогах, упирался что было сил ногами о каменистую дорогу не желая видно принимать утреннею ванну, но куда ему было тягаться против шестнадцати озверевших лошадок. Не устоял он и шлёпнулся с ИЖаком в кювет. Когда мотоцикл заглох и дым от него немного рассеялся – над кюветом молчаливо крутилось заднее колесо ИЖака и дядины ноги в больших болотных сапогах. Володька, громко смеясь, вытянул дядьку из болота, а затем общими усилиями они вытащили и своего железного коня.
 - Фу ты, ну ты – буркнул с олимпийским спокойствием дядька, вытирая мокрое лицо ветошью – развесёлый денёк у нас получился, однако.
   После купания железного коня они вновь помчались вперёд, навстречу новым приключениям. И снова замелькали деревья по обочинам, и вновь полетели километры таёжной дороги.
 - Смотри! – Крикнул дядька – видишь гураны впереди бегут!
 - Это жёлтенькое там впереди – гураны что ли!? – Крикнул Володька в ответ.
 - Да! Да! Это козы таёжные такие! – Кричал дядя Вася, нажимая на газ ИЖака – сейчас мы их нагоним и поздороваемся!
   Стрелка спидометра мотоцикла постепенно стала отклоняться вправо – семьдесят, восемьдесят, девяносто километров в час и вот он уже мчался в тридцати метрах от гуранов. Грациозные таёжные создания с маленькими головками на длинных шеях, рыжие тельца в белых пятнышках, с тонкими точёными ножками – летели над дорогой лишь изредка касаясь её своими маленькими копытцами.
 - Какие они красивые! – Крикнул Володя – как из сказки!
 - Вся наша тайга! – В ответ крикнул дядька – большая и красивая сказка!
   Вскоре в деревьях показался просвет, гураны прыгнули в него весело помахав им на прощанье хвостиками, а к вечеру они подъехали к таёжной реке Уркан. Володька подошёл по каменистому берегу к бурлящей реке, потрогал светло коричневую воду рукой.
 - Ого, какая холодная! Дядя Вася, а почему вода такая мутная?!
 - В верховьях Уркана старатели золото моют, потому и мутная вода в речке – ответил он. – Раньше в этой речке ленок хариус даже таймень водился, а сейчас остался только карась краснопёрка да налим. Вся благородная рыба ушла отсюда. Подымайся на берег, я тут тебе дров немного насобирал. Разводи костёр, а я поехал на работу. Завтра ближе к вечеру приеду за тобой.
   Дядька уехал, а Володя разжёг костёр, поставил в котелке варится кашу. Смастерил себе лежанку из сухих веток и зелёной травы, улёгся на неё укрывшись телогрейкой. Вдруг он услышал, как хрустнула в тайге сухая ветка, а затем ещё и ещё одна.
 - «Кто это бродит в ночи вокруг меня? – Подумал в тревоге он, всматриваясь в темноту – уж не медведь ли»?
   Вдруг на полянку к костру вышел небольшого роста мужичок в серой телогрейке и брюках в кирзовых сапогах и с рюкзаком за плечами. На лице небольшая бородка, немного приплюснутый нос, мудрые глаза.
 - Здорово рыбак – произнёс он, протягивая Володьке крепкую мозолистую руку – как звать величать и откуда к нам пожаловали?
 - Из посёлка я – ответил Володька, пожимая руку нежданного собеседника – приехал в ваш край на денёк порыбачить. Зовут меня Владимир.
 - Меня Василий – сказал собеседник, присаживаясь у костра на брёвнышко и снимая со спины рюкзак – рыбалка здесь, скажу тебе прямо Володя, неважнецкая. Рыбы мало и в основном налимы. Давай ка вместе поужинаем, и если хочешь, поехали со мной на лодке на противоположный берег реки. Там много больших озёр, карась в них водится со сковородку, на килограмм полтора. Вот там рыбалка, я тебе скажу парень, что надо.
 - Ну что же поехали – ответил Володька, подвигая котелок с кашей собеседнику.
   А Василий достал из рюкзака с десяток, необыкновенно вкусных копчёных налимчиков и разложил их на газете у костра.
   Поужинав, они быстро собрали свои вещи и двинулись вверх по реке.
 - Там у меня неподалёку резиновая лодка в кустах спрятана – говорил Василий продираясь через густой орешник – переплывём через Уркан, разведём на той стороне костёр, а утром карасей наловим.
   Минут пятнадцать они брели по берегу реки и за разговорами Василий несколько раз подходил к воде и снимал с закидушек скользких вертлявых налимов. Вот он подошёл к невысоким ивовым кустам и вытолкал из них на воду резиновую лодку. Володя подошёл, сел в лодку вместе с Василием, и погрёб короткими вёслами на противоположный берег реки. Вскоре они вновь сидели у костра и вели неспешный разговор на рыбацкую тему.
 - Помнится, в годах шестидесятых это было, брёл я как-то вдоль ручья – говорил Василий, разливая из прокопченного железного чайника в кружки душистый чай. – Смотрю большое бревно в речке. Топляк – думаю. Присмотрелся я, а бревно-то чуть шевелится. Батюшки мои! Да это же огромный таймень! Снял я потихоньку с плеча ружьё, подкрался к нему да из двух стволов картечью как жахнул ему в башку. Прыгнул в воду вытащил тайменя за хвост, пока он не очухался, и ты не поверишь Володя – семьдесят килограмм чистого веса было в нём. Смастерил я потом небольшой плот и плыл так с тайменем до самого своего зимовья. Да, раньше много было рыбы в речках, что и говорить. А сейчас ничего почти нет – всю белорыбицу переглушили да сетями выцедили. А Уркан, на что стала похожа эта таёжная река сейчас – сточная канава, да и только. Раньше по ней в низовьях даже пароходы ходили. А сейчас старатели всё воду взбаламутили своими драгами и рыбу почти всю вытравили химикатами. Вот в озёрах только и осталось пока, немного рыбёшки.
   Поговорив так немного и попив чаю, они улеглись на свои лежанки спать до утра.
   Утром Володя проснулся от холода. Открыл глаза. Вокруг стоял тяжёлый серый сырой туман. Поднялся огляделся вокруг и увидел невдалеке у кустов ивняка Василия с удочками. Костёр почти потух. Володя подбросил в него сухих ивовых веток, и костерок сразу ожил весело затрещал благодаря его за вкусное угощение. Володя согрелся, размотал свои удочки и забросил их в озеро. Не клевало.
 - «Видно рыбу и здесь браконьеры всю переглушили». – И только он так подумал, как увидел невдалеке от себя серую тучку которая быстро росла приближаясь и превращаясь в огромную стаю кровососущих насекомых и они, утробно голодно урча, набросилась на Володьку.
   Он поймал нескольких из них и ужаснулся их размерам – это была таёжная мошка величиной с комара и даже больше. Но что такое комар от которого можно отбиться простой ивовой веткой по сравнению с разъярённой голодной мошкой – это ничего, это просто пустое место. Мошка облепила Володьку толстым ковром с головы до ног и ему стало даже немного жарко. Она сотнями влетала через все дырочки в одежде вырывая куски кожи из его тела. Он давил и сметал их со своей кровью сотнями с лица, с одежды и сразу же на это место садились полчища других кровожадных насекомых. Володя быстро набросал в костёр зелёных веток и травы, поднялся густой чёрный дым, и он шагнул в него надеясь таким образом спастись от мошки, но это её только раззадорило и усилило ей аппетит, и она ещё азартней прыгнула в дым вслед за ним голодно пища и больно кусаясь. Оставалось только одно – Володя с надеждой посмотрел на холодные серые воды озера, зябко поёжился.
 - «Уж в воду-то они за мной вряд ли бросятся» – подумал он и подошёл к озеру.
   Но вдруг из тумана выглянуло утреннее Солнце, подул лёгкий ветерок и через минуту гигантский рой мошки неожиданно исчез вместе с туманом. Он облегчённо вздохнул, смывая озёрной водой кровь с лица с рук и тут подошёл к нему Василий.
 - Я уж хотел было в воду прыгать – сказал Володя – ещё бы немного, и мошка обглодала бы меня до костей.
 - Да – улыбнувшись, произнёс Василий – тяжко новичкам в нашей тайге.
 - А почему она тебя не кусала, Василий?
 - А у меня договор с тайгой имеется.
 - Какой ещё такой договор?
   И тут вдалеке, на противоположном берегу реки закричал дядя Вася.
 - Э! Э! Эй! Володя! Ты где?!
 - Я здесь! – Откликнулся Володька – сейчас переплыву Уркан на лодке!
   И вот они вновь мчались на мотоцикле по лесной ухабистой дороге, вновь мелькали деревья, летели таёжные километры.
   Дома его бабушка не узнала.
 - Ты кого это привёз, Вася? – Притворно улыбаясь, спросила она – увёз в тайгу внука, а привёз хунхуза какого-то.
   Володька зашёл в комнату, глянул в зеркало и тоже себя не узнал. Уши нос лицо расплылось от укусов мошки. Вместо глаз узкие щёлочки. Он махнул рукой и сказав:
 - До свадьбы заживёт – устало плюхнулся в кровать.
   Проснулся он только к вечеру следующего дня. Вышел во двор где дядя Вася с канистрой возился у колодца.
 - Ты чего это дядя мудришь? – Спросил зевая Володька.
 - Да вот, вода из колодца по лету уходит. Решил углубить его, а там мерзлота. Набросал я в колодец дров, ливанул пол канистры бензина, сейчас ветошь промасленную подожгу, брошу её в низ и пусть оттаивает наш колодец до утра.
 - Ну, ну – молвил равнодушно Володька позёвывая и поджигая ветошь спичками – пускай оттаивает, бросай ветошь дядя Вась.
   Дядя Вася бросил горящую ветошь в колодец и страшной силы взрыв потряс таёжный дремлющий посёлок. Дядю Васю с Володькой отбросило взрывной волной к стене дома. Полетели во все стороны битые оконные стёкла. Бревенчатый колодезный ворот, в два пуда весом, выворотило взрывом из шарнир, и вместе с цепью и с ведром забросило на крышу сарая переполошив всех кур и коз.
 - Ну вот, как-то так – равнодушно произнёс дядька – быстро оттаяли мы колодец.
   Из дома на крыльцо выбежала перепуганная бабушка.
 - Вы что это здесь творите, не Христи окаянные!
 - Это мы ракету на Луну запустили бабушка – ответил внук, подымаясь с земли – вставай дядя Вася, завтра ракету на Марс запускать будем.
   Долго ещё маленький таёжный посёлок не мог успокоиться. Долго лаяли перепуганные собаки. И лишь только когда на небо взошла большая яркая Луна, посёлок уснул безмятежно до следующего утра, до следующего подаренного людям, Богом – дня.