Война и мир Даниэлы Стил

                «Война и мир» Даниэлы Стил


                размышления об экранизации классики





Литература реалистическая и жанр коммерческого любовного романа – это совершенно разные вселенные. Реалисты не пытаются показать действительность как кайледоскоп красивых картинок. Они не стараются лишить своих героев реалистических черт, напротив, они заостряют на этом внимание. Лев Толстой здесь взят как пример. Это автор, лишенный сахарности. Его герои – не слащавые, не приторные. Диалоги – не шоколадно-мармеладные. Его мир нельзя охарактеризовать выражением известного советского кинокритика: «Торт с вареньем».

Когда эти романы экранизируют, получается развлекательный жанр. Ищут сладкие лица. Хотя автор акцентирует внимание на том, что Наташа не была смазливой куклой, лицо ее в иные моменты казалось некрасивым, с резкими чертами. Поведение ее имело мало общего с поведением примерной Беляночки или Розочки из сказок братьев Гримм. Она была порывистой, импульсивной, неуравновешенной, периодически срывалась. Это очень живой персонаж.

Надо отметить, Толстой вообще симпатизировал людям нервным, которые не умеют держать себя в руках. Это бросается в глаза, когда перечитываешь его романы «Война и мир» и «Анна Каренина» и ищешь отношение автора к персонажам. Герои, которых он описывает с любовью, – Наташа, Пьер, княжна Марья, Левин, Кити – натуры, склонные к вспышкам необузданного гнева или неврастении. Кому он симпатизирует в меньшей мере? Уравновешенным  - Соне, Вареньке, Кознышеву. Хотя это тоже положительные герои. Но, видимо, сам будучи человеком нервным, он лучше понимал и чувствовал себе подобных. Или очаровывал его «огонь жизни», как он выразился, когда описывал, чем отличается Варенька от Кити, и почему Кити кажется лично ему привлекательнее.

Фильмы советской эпохи мне очень нравятся. Сейчас я думаю, дело не в том, что снимали русские про русских. В наше время и в России могли бы снять слащавый кукольный фильм. Может быть, тогда девятнадцатый век был ближе к тому поколению режиссеров и сценаристов, они лучше чувствовали эпоху.

Пьер и Наташа – герои, которых труднее всего сыграть. При всей их положительности. В них много всего. Сочетание утонченности, мечтательности и живучести, способности идти вперед, не зацикливаясь на прошлом. Это натуры очень здоровые, крепкие, мощные. Они способны все преодолеть и сохранить себя от разрушений. Выходить из кризисов. Внутренне обновляться. В таких огонь жизни не гаснет. Из Пьера иной раз пытаются сделать князя Мышкина. Но ничего не было в нем от болезненности, хрупкости, физической слабости. Для меня Пьер Бондарчука был идеален, несмотря на то, что он не соответствовал возрасту. Из Наташи пытаются сделать цветочек, существо не от мира сего. А она, несмотря на мечтательные настроения, такой не была. Игривая, озорная, наблюдательная.  При всем обаянии Савельевой и Одри Хепберн в них этой силы, живучести не ощущалось. Хотя из всех виденных когда-либо вариантов исполнения роли я предпочитаю Савельеву – в ней, по крайней мере ощущается,  русскость.

Княжна Марья – тоже тема особого разговора. Она не только набожная и возвышенная, но еще и вспыльчивая, в чем-то похожая на своего отца, старого князя Болконского. В ней тоже был жизненный стержень. Способность дать отпор врагам. И не все время она была ангелом, эта женщина подвержена и ревности, подозрительности, симпатиям-антипатиям, не всегда справедливым, как, может, и сам Толстой. В ней тоже показывают только одну грань. Таким образом – упрощая. Она выросла в атмосфере некого подавления. Если бы ей давали больше свободы, в ней могло быть куда меньше этой приниженности.

Получается, что в экранизациях зарубежных или современных самые живые и убедительные сцены – это те, где не нужны психологические нюансы, а нужно сыграть самые простые эмоции. К примеру, кутежи у Курагина. И это становится самым живым и естественным моментом в фильме. Хотя при постановках бывает наоборот – к примеру, фильм «Дневник памяти» куда более живой, чем сладкий роман Николаса Спаркса.


В любовных романах Даниэлы Стил, Барбары Картленд  и прочих подобных авторов коммерческих произведений герои сказочной красоты – с коралловыми губами, фарфоровыми зубами, сапфировыми или изумрудными глазами, перламутровой кожей страдают красиво и благородно на фоне дорогих интерьеров. Если современным создателям экранизаций классики так хочется приблизить эти романы к коммерческим, это, конечно, их право. Значит, так прочитали.