Одуванчики

Будучи в младенческом возрасте, когда ещё жизнь не возвела в сознании преграды между действительностью и сказкой, я дружил с одной девочкой.
Она жила в доме, где не было крыши, где в оконных проёмах не было стёкол, где львиные головы на дверях ужасно скрипуче зевали, когда я входил в этот дом.
Эту девочку звали Никой. Она жила одна. Ни папы, ни мамы, ни бабушки, ни дедушки, ни братика, ни сестрички у неё не было.
Я не видел в её доме ни кровати, на которой она спала, ни стола за которым она ела.
Так как в доме не было потолка, - негде было повесить и лампу, и поэтому в этом доме всегда было темно и сыро.
Вокруг дома росли огромные лопухи и крапива. За домом была дорога которая никуда не вела, вернее вела в Никуда. И вот по этой дороге мы с Никой часто гуляли.
Я помню майский день. Только что Ника сплела веночек из жёлтых одуванчиков и водрузила его мне на голову. Струйками сочится солнце сквозь густую листву. Поют птицы. И я пою никину песню:

По солнышку, по солнышку
Дорожкой луговой
Иду я мягкой травушкой
Весеннею порой!

Старик с длинной, заткнутой за пояс бородой, вытянувшись "солдатиком " лёжа, пролетает, обгоняя нас. На нём бордовый костюм с жёлтыми клетками и весь он какой-то уж очень большой! (Великолепно помню, что удивился не тому, что он летел, а тому, что ботинок у него вот-вот должен был соскользнуть и что на его шерстяном носке – дырка).
В глубине сада мелькали маленькие огоньки. Один из них приблизился к нам и стало видно, что это свеча, которую бережно несёт женская рука. (Кроме руки ничего не было)
- Здравствуйте, тётушка! – сказала Ника.
(Свеча чуть дрогнула, наклонилась и уплыла прочь)
- Ника! А что с твоей тётушкой?
- Ничего.
- А почему только рука и свеча?
- Ты видел только руку?
- Да.
- Это потому, что ты никогда в жизни с ней не встретишься.
- А с кем же я встречусь?
- Со мной. Вернее ты со мной никогда не расстанешься. Ты рад?
- Да.
- Ты будешь расти и станешь большой.
- А ты?
- А я – нет. Но зато я буду в каждой женщине с которой ты будешь счастлив!
  Ты сейчас маленький и обращаешь внимание только на маленьких. Поэтому я для тебя такая. А остальные как тётя – рука без тела или как дедушка с бородой, но без лица. Ты видел лицо?
- Не помню. Но зато я видел порванный носок… А как я узнаю тебя, когда ты будешь в других?
- Тебе хорошо со мной?
- Да.
- Ты любишь меня?
- Да!
- Вот и помни о чём прошу:  "Помни и люби!"

…Встречи наши прервались из-за того, что меня увезли на дачу, потом родилась сестричка, потом я пошёл в первый класс, потом было много разных "потом"…
Вспомнил я о Нике, когда мы с мамой наряжали ёлку.
- А кого ты пригласишь на праздник? – спросила мама.
- Нику.
- Она с тобой учится?
- Нет. Она живёт внизу, в красном доме.
- В развалинах? Что ты выдумываешь?
- Правда-правда! Идём! Я тебя с ней познакомлю!

Мы спускаемся с мамой с холма к тому месту, где уже хорошо виден красный дом.
- Посмотри! Если бы там кто-нибудь жил, то к дому вела бы тропинка.
(Действительно. Тропинки не было)
  А какая она – эта Ника?
- Маленькая. Беленькая. С голубыми глазами. В коричневом платье с чёрным бантом.
- Я знаю о ком ты говоришь… Но этого не может быть. Эта девочка жила в этом доме до войны, когда я сама была маленькой. В этот дом попала бомба и все кто там жил – умерли.
- Значит – не все?
- Ну-ка, пошли посмотрим!

Мы приблизились к дому. Мягкие, розовые сугробы. На высоких стеблях тысячелистников – снежные шапочки. Открываем дверь. За дверьми белый, пушистый ковёр из узорных звёздочек. А над ними низкие, косматые тучи.
- Убедился?.. А теперь пошли домой.
- Пошли.

Чтобы лишний раз не проваливаться в снег, мы идём назад по своим же следам, высоко поднимая ноги.
Вот и тропинка, по которой ходят все.
Ещё шаг и… я спотыкаюсь и падаю. Варежка моя натыкается на что-то загадочно-непонятное. Достаю. Отряхиваю от снега. Оказывается это мой засохший веночек из одуванчиков! И вот что удивительно – все цветы засохли, а единственный цветок сон-травы свеж, как и прежде! Волшебство!..