Изменить мир, главы 18-19-20

глава 18

 Мысль сменить подвластительницу прочно поселилась в голове Али, и начала она с того, что стала знакомиться с другими женщинами. Не так, как раньше — это Нэй­нси, а это Салах, а более конкретно. И выяснила один очень интересный момент: силь­ных женщин было мало. Капризных, избалованных, ленивых, глупых, каких угодно — пруд пруди. А вот тех, кто мог стать не то, что подвластительницей, но хотя бы хозяй­кой, почти не было. Или, что вернее, Аля пока не могла понять, кто есть кто и на что они способны.

       Хорошо ещё, что отец начал потихоньку узнавать тайны клана, как оказалось, он многое и многих помнил и готов был помочь дочери во всём, особенно, если это ка­салось устранения Талины. Стараниями Али у него теперь было подобие семьи, слава Тьме, без супруги, зато имелись два зятя, что с уважением относились к Антэйну. Иногда ему казалось, что это всё неправда, и он по-прежнему болтается где-то среди бескрайних вод Мюргила. Но налетал холодный ветер, намекающий на скорую осень, и Антэйн понимал, что он на Изначальном: только тут удивительно сочная трава, пок­рывающая лужайки изумрудным ковром. На одной из них как раз стоял старший зять и вертел в руках новую газонокосилку.

       Ян мрачно рассматривал новую машинку для стрижки травы на лужайках. Он как-то незаметно взял на себя эту обязанность, освободив от этой работы помощников са­довника. Мужчине нравилось неторопливо идти следом за механическим жуком, гля­дя, как остаются позади ровные полосы скошенной травы. А потом она подвяливается и умопомрачительно пахнет солнцем и летом. Почему-то потом, осенью, запах стоит совсем другой, более тусклый, с гнильцой. Но вчера газонокосилка сломалась: отку­да-то снизу пошёл дым, и она перестала работать. Леди Талины не случилось на мес­те, а её заместительница, леди Калли лишь неодобрительно покачала головой и, с ворчанием, выдала новую. Она недавно прибыла из дальнего поместья и пока судила по справедливости. Вот потому Ян получил новое оборудование без криков о своём неумении работать и обещаний выпороть. После последних приказов госпожи клана, было запрещено наказывать любого, даже последнего раба, пока она сама не позво­лит это сделать.

       И вот теперь Ян смотрел на это уродство, с тоской вспоминая свою прежнюю га­зонокосилку, такую небольшую, удобную, в чём-то даже симпатичную. А тут грубо сде­ланный корпус, торчащая ручка, и вообще вся она жуть какая страшная.

 — Ян? — услышал он знакомый и родной голос.

       В компании двух щенков к нему подходил Тор, прикрывая ладонью глаза от ярко­го солнца. Вот он уже принял Алю, не сразу, но как только поверил, что прежняя суп­руга ушла безвозвратно. Даже дерзить себе позволял, той же леди Талине, например. Ох, как же злилась женщина, срывая злость на всех, кто подвернётся под тяжёлую ру­ку. А ведь не зря бесится леди, не зря: госпожа ищет ей замену уже открыто, вот-вот объявит об отставке, и у них появится новая подвластительница. Скорей бы! Так надо­ело оглядываться каждую минуту.

 — Ты что-то хотел, Тор? Или просто так вышел, погулять?

 — Скорее, выгулять, — Тор кивнул на играющих щенков. — Я не хотел, только-только начал разбираться в новой программе и на тебе, им приспичило.

 — Давно бы попросил у госпожи позволения приставить к ним рабыню или раба.

 — Нет, Ян, — покачал головой младший, — это мои собаки и моя забота.

 — Как знаешь…

 — Он прав, старший, — негромко проговорил Антэйн, неожиданно появившийся ря­дом. — Госпожа позволила ему принять опеку над щенками, он должен сам воспитать и вырастить их.

 — Да… наша госпожа… — Ян покосился на высокие окна, за которыми находился ка­бинет супруги. Раздвинутые шторы позволяли увидеть, что комната пуста, и по по­доконнику важно прохаживался толстый голубь, заглядывая внутрь, то ли собираясь влететь сквозь открытое окно, то ли опасаясь возвращения хозяйки.

       Ян снова посмотрел на газонокосилку, потом перевёл взгляд на супруга — а вдруг тот сможет помочь и отремонтирует прежнюю?

 — И как она тебе? — дружелюбно спросил Антэйн.

 — Не нравится, — ответил Ян.

 — Совсем? А почему? Нормальная же вроде бы.

 — Нормальная? Уродка редкостная, разве ты не видишь? — горестно вопросил Ян, немного утрируя свой тон.

 — И ничего не уродливая, вполне себе симпатичная. А даже если и так, куда ты де­нешься?

 — Никуда, это ты верно сказал, прежнюю не вернуть, буду мириться с этой.

 — Привыкай, — Антэйн кивнул зятьям и направился в комнату: несмотря на осень, ему немного напекло голову.

       Ян снова покосился на окна кабинета госпожи, и ему на мгновенье показалось, что там мелькнула какая-то тень. И вновь вернулся к газонокосилке — что же делать, нравится или нет, а траву косить надо. И он так и не понял, что за шторой стояла в этот момент супруга, зажимая рот руками, чтобы не закричать, а в ушах всё ещё зву­чал голос мужа: «уродка редкостная», «буду мириться с этой»…

       Всё снова… она опять поверила, и её опять предали. Опять и опять. Она уродка… это мерзкое пятно… Наверное, оно будет преследовать её всегда. И каждый раз она будет доверять, и её опять предадут. Аля не плакала, только дышала судорожно, всхлипами. И вдруг накатила злость. Напели что-то про смерть, про защиту, про долг, а на самом деле смеялись за спиной, называли уродкой… Привратница? Да плевать на это. Сила? А она просила эту самую Силу? Защитница? Ха! Кому другому расскажите, вон сколько ушей свободных. И правильно говорила мать — не верь никому. Примани­ли лаской, наобещали в три короба, усыпили, притворялись. Притворялись? Да! А ещё говорят, что мужчины не умеют! Ещё как умеют! Вот зачем им она, если им и вдвоём хорошо? Она же видит, как мужья смотрят друг на друга, как заботятся, не то, что о ней. Цветы принесли, сказали, что это символ верности. Угу, а она, дурочка, повери­ла, расслабилась. Ну и что? Вот теперь получила полной мерой. Всё, на этом — всё. Она, Аля, больше никому верить не собирается. Довольно с неё.

       Спустя час Аля открыла Двери и ушла, даже не оставив записку.
 Ян с Тором обыскали всё, что им было доступно, но безуспешно. Они не стали без­думно бродить по Изначальному, а попросили помощи у лэйне. Перевёртыш, по преж­нему живущий в выделенной ему комнате, сначала отнёсся к просьбе с подозрением. Но после согласился помочь и теперь они все вместе проверяли каждый закоулок большого дворца, благо им сразу было сказано, что его пределов Привратница не по­кидала — стоянка флаеров была заполнена. Охватившую их панику пока удалось скры­вать: остальным сказали, что Привратница отправилась с проверкой в подвластные ми­ры. Мужчины искали супругу, пытаясь не замечать торжествующих взглядом Талины, и всё больше понимали, что на Изначальном Али нет. Нет, её Сила осталась — вплетён­ная в Сеть, она надёжно защищала от проникновения Тварей, но самой Али не было.


 ***

       Кэйтрия своим видом напоминала фантастические миры качественных фильмов. Небоскрёбы, заканчивающиеся посадочными площадками для воздушного транспорта — с поверхности он напоминал пёстрый рой насекомых, зелёные островки, яркие вы­вески, сияющие огнями, шум и пестрота. Але даже показалось, что она попала на съ­емочную площадку, но запахи, сопровождающие большие города, быстро убедили её в обратном. Она брела по улицам, вертела головой и чувствовала себя провинциал­кой, приехавшей покорять «огни большого города». На краю дорожки — их, кстати, бы­ло две: самодвижущаяся и обычная — стояла девчушка с нелепым бантом на голове и корзинкой с цветами. Ну, настоящая цветочница, как в старых картинах.

 — Купите цвиточик, мэнна, — с таким чудовищным произношением проговорила дев­чонка, что сразу стало ясно: выросла она не в благополучном районе. Аля даже при­помнила старую пьесу, кажется, Бернарда Шоу, читанную давным-давно.

       Она тогда с удовольствием знакомилась с творчеством этого автора, зато фильм, поставленный по «Пигмалиону» её не впечатлил. Наверное, потому что девушка не могла представить себе Элизу Дулиттл*, поющую песни на лестнице чужого дома, хотя актриса ей очень нравилась. Аля с сомнением посмотрела на грязные пальчики, про­тягивающие ей хрупкие цветы, и отрицательно покачала головой.

 — А скажи-ка, милая, где здесь можно остановиться?

 — Такой благородной мэнне нужен хороший приют, — согласилась цветочница, — ту­да идите…

       Аля глянула в указанном направлении — и в самом деле, там виднелся знак при­юта, как в этом мире называли отели.

 — Спасибо, — в ладошку цветочницы упала мелкая монетка, и Аля, не слушая бла­годарностей, пошла заселяться на жительство.

       Дом, по сравнению с соседними, выглядел почти новым, а внутри так вообще при­ятно удивил свежей отделкой, почему-то в фиолетово-белых тонах. За стойкой сидела пожилая дама в строгом платье с белым воротничком и старательно что-то подсчитыва­ла на большом старомодном калькуляторе, по крайней мере, Але это приспособление напомнило именно его.

 — Двадцать восемь помноженное на тринадцать будет…

 — Простите, мэнна, — Аля уже поняла, что в этом мире именно так следует вежливо обращаться к женщинам, — не могли бы вы подсказать, где я могу снять комнату?

 — Здесь, — коротко ответила служительница, осмотрела Алю с ног до головы, что-то подсчитала в уме и проговорила: — у нас имеются номера на любой вкус. Вам на ка­ком этаже? Есть на двадцать пятом, сороковом и сто шестнадцатом.

 — Ой, — Аля испугалась, что её засунут куда-нибудь под самые облака и поспешила спросить, можно ли ей осмотреть номера. Получив утвердительный ответ, сопровожда­ющего с ключами и энергичный кивок в сторону лифта, девушка послушно отпра­вилась выбирать комнату.

       Начали осмотр с двадцать пятого этажа. Как выяснилось в процессе, проживали в приюте, как временные постояльцы, так и постоянные, снимающие квартиры: номера были на любой вкус. Провожатый, шустрый конопатый юноша с редкими усиками, пояс­нил, что вот здесь как раз обитали одинокие пожилые женщины. Аля посмотрела на вышивки, сплошь украшавшие стены, и подумала, что это можно было не говорить. На диванчике в холле как раз сидели два таких «божьих одуванчика» — одна с осле­пительно-рыжими волосами, которые дико сочетались с изумрудным платьем и красны­ми туфлями, и вторая — в уютном домашнем халате и в бигудях на голове. Але на миг показалось, что это бывшие соседки, перенесённые с приподъездных лавочек пря­миком в мир Кэйтрии.

       На этаже царила атмосфера внимательности, подозрительности и пахло сдобой. Але тут как-то не приглянулось. Сороковой этаж был смешанным: в правом крыле од­номестные номера с санузлом и гардеробной, а в левом — одно, двухкомнатные квар­тирки, маленькие и уютные. Девушка подумала, что в такой квартире она вполне мог­ла бы жить и уже открыла рот, чтобы согласиться, когда провожатый предложил ос­мотреть ещё и сто шестнадцатый этаж.

       И там Аля буквально потеряла дар речи: по коридору шаталась шумная толпа мо­лодых и не очень людей, одетых пёстро и ярко. Гремела музыка, в самом конце пра­вого крыла стояла барная стойка и множество столиков, между которыми слонялись, танцевали, стояли посетители. Мерцали огни цветомузыки, у шеста в центре изви­вались двое — парень и девушка, вокруг колыхалась куча народа разной степени вме­няемости.

 — Вот! — с гордостью проговорил провожатый. — Тут у нас студенты живут, по двое, а то и больше в комнатах. Дёшево очень. И весело у них тут! Хотите?

       Аля представила себе вечные студенческие вечеринки и решительно помотала го­ловой: скрывать от ушлых студентов узор на щеке, сейчас тщательно замазанный от досужих взглядов, будет очень трудно. Нет, ей бы что потише. Не как тот мир вышивок и пончиков на двадцать пятом этаже, а что-нибудь более спокойное и не такое зат­хлое.

 — Тогда вам лучше на сороковой, — погрустнел провожатый. — Идёмте, я покажу вам однокомнатную квартиру.

 — А сколько это будет стоить?

 — Пятнадцать монет в месяц, — последовал равнодушный ответ.

       Аля прикинула свои финансовые возможности, порадовалась, что не поленилась взять побольше, и решительно кивнула. Спустя полчаса она уже осматривалась в сво­ём новом жилище. Мужья, отец, противная подвластительница и обязанности Прив­ратницы, всё это осталось в прошлом: тут ей никто был не нужен. А защита на сети простоит ещё долго, да и подпитывать её можно и из этого мира. Решено, пусть они все катятся с горочки, а она поживёт немного для себя. Пора бы уже, на самом-то де­ле.


 ***

       На столе у Старейшей Привратницы звякнул колокольчик, и Ригнак махнула рукой над окном связи.

 — Высокоуважаемая госпожа Ригнак, — прозвучал взволнованный женский голос. — С вами говорит подвластительница Шестого сегмента, леди Талина. Сообщаю вам, что наша новая Привратница, госпожа Алевтина Винтер, исчезла в неизвестном направле­нии, оставив свои обязанности.

 — В Шестом секторе новая Привратница? — уточнила Ригнак.

 — Да, госпожа…

 — Почему же она ни разу не посетила Совет, не говоря уже о том, чтобы представить­ся Большому Кругу?

 — А… э… — Талина замялась, не зная, как сказать, что послания от Совета не переда­вались Алевтине.

 — Хорошо, — Ригнак не стала ждать, пока та придумает подходящий ответ, — я по­няла. Совет примет меры. Благодарю за сигнал.

 — Спокойной жизни в ваших мирах, госпожа Ригнак…

       Окно погасло, а Ригнак всё ещё задумчиво смотрела на переговорник. Странно, что новая госпожа не представилась, но ещё более странно, что она ушла, оставив по­допечные миры без защиты.

 — Пожалуй, с этим делом нужно разобраться внимательней…






 ______________________
 *Если кто не знает, это героиня пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» (1912), та самая цветочница, которую профессор Генри Хиггинсон учил говорить, как «леди». В филь­ме «Моя прекрасная леди» (1963), так не понравившимся Але, роль Элизы Дулиттл ис­полняла Одри Хепбёрн.



Глава 19


 — Что будем делать? — Тор не смотрел на мужа, сидел у окна и делал вид, что проис­ходящее во дворе интересует его больше всего.

 — Искать, — коротко ответил Ян.

 — Мы уже проверили весь Изначальный, а толку? Госпожа ушла из этого мира, только куда?

 — Знаю, что ушла, — буркнул Ян. — Если госпожи нет здесь, будем искать в других ми­рах.

 — Как?! Мы всего лишь мужчины.

 — Мы её супруги, Тор. Помнишь, когда мы ходили за асфоделями, то открыли окно на Луайсич?

 — Да, но там было маленькое окно, а тут…

 — А мы начнём с этого: откроем окошко и спросим, была ли у них недавно госпожа.

 — А потом?

 — Видно будет…

 Ян, наконец, закончил наматывать кожаной полоской рукоять поясного ножа и отло­жил его в сторону. Благодаря разрешению супруги, у него появилось личное оружие, и теперь мужчина старательно ухаживал за ним. Своё собственное, привычное, подог­нанное по руке, гораздо лучше, чем взятое в Оружейной комнате. И Ян собирался взять его с собой, когда они пойдут на поиски Али. Первый приступ паники прошёл, сменившись холодным анализом ситуации: куда ушла супруга, как её найти, как вер­нуть и, главное, почему она ушла? Вопросов было множество, а ответов почти не бы­ло. Первым делом, Ян решил обратиться к Старейшей, попросить помощи у неё. И уз­нал, что в Изначальный госпожи Ригнак ему хода нет. Туда вообще никому нет хода, кроме Привратниц, удалось только пробить крохотное окошко, да и то закрылось почти сразу, едва записку успел бросить. И теперь ждал ответа, ждал, ещё не зная, что ле­ди Талина успела оповестить Совет об исчезновении Привратницы.

 — Да оставь ты этот нож, в конце концов! — вспылил Тор, когда муж начал размотал кожаную полоску и начал укладывать её заново, тщательно выравнивая виток за вит­ком.

 — Я тебе мешаю?

 — Нет.

 — Тогда в чём дело? Займись чем-нибудь и не мешай мне думать.

 — Ах, ты думаешь! — язвительно проговорил Тор. — А я-то, глупец, не понял!

 — Не ёрничай, — Ян кинул короткий взгляд на мужа. — В самом деле, займись делом.

 Тор открыл было рот, закрыл и вылетел из комнаты, по опыту зная, что когда старший начинает разговаривать таким тоном, беседу вести бесполезно. Заняться было ре­шительно нечем, и парень отправился в маленькую комнатку, где стоял его компь­ютер. Там он работал время от времени, считая себя кем-то вроде специалиста по по­иску информации. Тор нажал на кнопку и, пока ждал загрузки, стал размышлять, куда могла отправиться супруга. Луайсич ей не понравился, Земля ей известна и не инте­ресна, Мюргил и Районак она видела и не впечатлилась. Нагов — испугалась, а зна­чит, в их мир одна не пойдёт. Остались Оилбх, мир низкорослых двергов и Кэйтрия. И скорее всего, госпожа предпочтёт последний мир: технологичный, опередил Землю намного, выглядит фантастически, много всяких интересных вещей. Да, она точно пош­ла туда. Осталось только понять, как последовать за ней. Тор был почти уверен, что стоит ему прийти в родной мир, и он быстро найдёт супругу. Или, хотя бы, следы её пребывания. Осталось только решить один ма-а-а-а-аленький вопрос: как туда по­пасть, если единственная, кто может открывать Двери, ушла неведомо куда?

 Как он жалел, что не имеет выхода в Паутину Кэйтрии, нити, охватывающие родной То­ру мир, могли привести его к нужному месту почти без затрат и долгих поисков. Но… будем работать с тем, что имеется. Анализировать известные факты, складывать их в ровную пирамиду, слой за слоем, и найти госпожу в огромном мире. И… вернуть?
 Нет, он не другие, он не будет заставлять супругу возвращаться, не будет давить на чувство долга или жалость. Он спросит, чего хочет госпожа, а потом просто пойдёт следом, раз тут не положено быть рядом. Первое время Тору было странно и неприят­но чувствовать себя куском мяса на прилавке, на который упал взор взыскательной покупательницы. А потом понял, что он на самом деле ничто в глазах супруги. А когда госпожа Альтнея отдала его позабавиться своим подругам, Тор окончательно убедил­ся, где теперь его место. Смена жены в его глазах ничего не значила: другая женщи­на и всё. Но… как выяснилось, он ошибался — госпожа Алевтина очень отличалась от Альтнеи. Тору хотелось в это верить, очень хотелось. Он даже начал потихоньку до­верять, и тут супруга исчезла. Почему? Они так и не поняли, но что-то подсказывало, что это чудовищная ошибка, а исправлять её будут мужчины — самые бесправные су­щества на Изначальном.

 — Тор? — размышления парня прервал старший муж, заглянувший в комнатку.

 — М? Что ты хотел?

 — Тор, как ты смотришь на то, чтобы попробовать самим открыть Двери?

 — Ты сумасшедший?

 — Почему? — насупился Ян.

 — Кто ж нас допустит?

 — А в том, что мы сможем это сделать, сомнений у тебя нет? — поинтересовался Ян.

 Тор подумал и покачал головой, не зная, как объяснить уверенность в том, что если они объединят свои силы, то всё может получиться — главное: не сомневаться в себе. И пояснил, что во время их… последнего слияния, если так можно назвать их Малый Круг, он чувствовал такой прилив Силы, что готов был буквально свернуть горы. Ян, слушая супруга, только кивал головой и соглашался. То, что бродило смутно и неосоз­нанно, сейчас, когда младший разложил всё по ящичкам, стало ясно и понятно. И, да, он тоже готов был попытаться и только спросил:

 — Когда?

 — Сегодня, что время-то тянуть? — пожал плечами Тор.

 Они, не сговариваясь, завернули на кухню и собрали себе немного еды, в кладовой взяли денег, чтобы хватило на первое время, направились прямиком в Ритуальный зал, мимо служанок, рабов и рабынь, миновали оцепеневшую от наглости Талину, и плотно закрыли за собой двери.


 ***

 Маленькое кафе, каких было много на этой улице, ничем не отличалось от своих со­седей. Але, тем более, было безразлично, где пообедать, и она присела возле кругло­го столика с плоской вазой в центре. Цветущая ветка, поставленная в густой гель вместо воды, источала пряный аромат, немного резкий на вкус Али. Но просить убрать букетик она не стала: ветерок уносил в сторону запахи, добавляя нотку свежести.

 — Мэнна? — возле столика остановился паренёк в длинном фартуке.

 — Кофе…

 Аля вдруг подумала, а есть ли в этом чужом мире привычный напиток? Оказалось — есть, официант ничуть не удивился, уточнил только, какой именно желает клиентка, а потом принёс крохотную чашечку, высокий бокал с ледяной водой и тарелочку с тарта­летками.
 Аля откусила от тарталетки, проглотила, поняв, что очень голодна, и начала аккурат­но уничтожать, стараясь, чтобы это не выглядело откровенно жадно. Мимо прошла стайка студентов: веселые смешливые девушки и свободные парни, так отличались от чопорных жителей Изначального и напоминали землян, что Але захотелось вернуться домой, просто побродить по улицам города, вспомнить хорошее и забыть плохое. Это неожиданно вернуло её к подслушанному разговору. Сейчас, когда обида немного утихла, а время сгладило, ей показалось, что не всё так просто. Впервые за несколь­ко прошедших дней, она подумала, что могла просто ошибиться, и мужчины обсужда­ли вовсе не её. Или это поднялась муть старых впечатлений? Или просто так звёзды сложились? За соседний столик уселась шумная толпа молодёжи, обсуждали что-то учебное, то ли предстоящую сессию, то ли уже прошедшую. Они смеялись, вспоминая ошарашенное лицо преподавателя, которого удивил какой-то Прунас выкладками из старой работы одного из студентов.

 — Я тоже иногда пользуюсь его работами. Не всё, конечно, а частично, — говорила стройная девушка с необычными синими волосами. Кончики их были смазаны чем-то блестящим и вспыхивали на солнце, посылая солнечных зайчиков. — У меня почти все его работы.

 — А откуда?

 — Он сам отдал, когда уходил, — ответила девушка.

 — Жаль его, — проговорила другая студентка, выглядевшая куда как скромнее пер­вой.

 — Т-с-с-с… — ребята оглянулись, — не нам спорить с выбором Привратницы.

 До Али внезапно дошло, что она случайно оказалась свидетельницей обсуждения младшего мужа. Вот правду говорят — Вселенная маленькая, загляни в её уголок и встретишь знакомого. А может, она просто случайно оказалась рядом с универси­тетом, где учился Тор? Как бы то ни было, а её супруга помнят до сих пор. Помнят…

 Аля тоже помнила… не злые обидные слова Яна, а его незаметную, ненавязчивую за­боту, советы, крохотные подсказки, так помогавшие ей. А Тор? Он всегда был рядом, стоит только позвать. С ними оказалось интересно и уютно проводить вечера, потяги­вая мятный коктейль и вбирая из блюда с печеньками самые вкусные. Девушка вспом­нила, как они шутливо боролись с младшим супругом за облитое шоколадной глазурью песочное сердечко. Как играли все вместе на лугу, а щенки бегали вокруг и лаяли. Неужели это было обманом? Или нет? Или она ошиблась? Неужели это больше не пов­торится? Впервые у неё оказалось подобие семьи, где она любима. И что? Всё это бы­ло обманом? Девушка вспомнила, как боялись её мужчины первое время, и как те­перь спокойно и уверено они смотрят на мир… И… Талина…

 Аля закусила губу, сообразив, чем может грозить её глупый побег мужьям. И что с то­го, что она позаботилась о защите миров? Кого обвинят в уходе с Изначального? Уж точно не её. А Талина не упустит возможности наказать виновников этого.

 — Ой, ду-у-ура… — девушка стиснула руки, соображая, с чего начать исправлять собс­твенную глупость.

 Мимо проносились юркие вагончики с пассажирами, с необычного сиренево-голубое неба лились нежаркие лучи солнца, пробежала важная и смешная собака с хохолком и рыжими пятнами, и Але казалось, что она дома, на Земле, только каким-то чудесным образом перенеслась в будущее. Взрыв смеха за соседним столиком отвлёк девушку от мрачных мыслей о собственной дурости, и она упустила момент, когда на дорожке появились две мужчин. Зато они не прозевали и в нужный миг шагнули в сторону, ока­завшись прямо напротив входа в павильон. Одна из студенток оглянулась и охнула, узнав одного из прибывших.

 — Хэлтор Алтари, ты ли это? Я глаза своим не верю! — как-то странно воскликнула де­вушка. — А говорили, что тебя забрали на Изначальный младшим мужем Привратни­цы.

 — Не врали, Кэсси, — ответил девушке знакомый голос. — Но, прости, мне сейчас не­когда…

 Солнце зарыла тень, и Аля знала, кто остановился возле её столика.

 — Простите, госпожа. Вы позволите молить вас о снисхождении?

 Аля почувствовала, как стыдом опалило лицо: сбежала она, а извиняются её мужчи­ны. Глупая девчонка, забывшая свой долг и потупившая, как обиженный ребёнок.

 — Это я виновата во всём, — пролепетала девушка. — Вашей вины нет.

 — Госпожа, поверьте, мы виновны во всём, — тихо проговорил Ян, — это же мы оста­вили вас и позволили покинуть Изначальный, не получив причитающегося наказания.

 — Да за что мне вас наказывать? — прошептала Аля.

 — Было бы наказание, а вина найдётся, — буркнул Тор, отмахиваясь от назойливых расспросов бывших соучеников.

 — Тор! — предупреждающе проговорил Ян, не желающий «будить зверя» в супруге.

 — А что сразу «Тор»? Разве я не прав? — младший с вызовом глянул на супруга. Ока­завшись в привычном окружении родного мира, он почувствовал дыхание давно за­бытого чувства свободы и собственного достоинства и хотел сохранить его, как можно дольше.

 — Он прав, Ян, — Аля положила ладонь на руку мужа. — Тор, если хочешь, иди своим друзьям. Наверное, тебе будет интересно снова с ними встретиться?

 Только прожив несколько дней на Кэйтрии, она окончательно поняла, как трудно было обычному парню, выросшему в другом обществе, принять строгие законы Изначально­го. И собиралась изменить их, насколько возможно, чтобы… порадовать супруга? Именно так, думала девушка, глядя, как младший муж смеется вместе со студентами.

 — Прав? Он теперь ваш супруг, госпожа, и должен служить вам!

 — Ты сейчас говоришь, как Талина, — негромко проговорила Аля, — разве не понят­но, что Тор не мужчина Изначального? Сделать его таким, значит, сломать его. А я не хочу.

 — А меня ломать можно! — горько сказал Ян.

 — Нет, никого нельзя. И я старалась, чтобы этого больше не было. А вы…

 — А что мы? — услышал последние слова Тор, вернувшийся к столику жены с пирож­ным на тарелочке.

 — А вы считаете меня уродкой, — прошептала Аля, уже жалея, что сказала это.

 — Мы? — удивление в словах мужей было неподдельным. — Когда?

 — Ян сам сказал моему отцу, что я уродливая, из-за вот этого, — девушку показала на щёку, где сквозь маскировку проступали части рисунка.

 — Не помню, — растеряно ответил Ян. — Я такого не говорил.

 — Да? А на лужайке? Я сама слышала!

 Ян пожал плечами: он действительно не помнил такого разговора. Да и вообще — об­суждать супругу? Немыслимо!

 — Там сначала Тор был со щенками, а потом отец пришёл…

 — Ох! — вспомнил Тор. — Это когда ты косилку сломал. Хотите пирожное, госпожа? Очень вкусное!

 — Ну, да, — подтвердил Ян, — только я не виноват, она сама сломалась. Жалко, удоб­ная была и красивая…

 — Кто? — вытаращилась на мужей Аля.

 — Косилка, — пояснил Ян. — Мне взамен новую дали, а она такая неудобная и страш­ная!

 Аля слушала и постепенно понимала, что комплексы, сопровождавшие её всю жизнь, сыграли злую шутку: обсуждение обычной газонокосилки она приняла на свой счёт и, не спросив никого, просто предпочла сбежать.

 — Ой, и глупая я… — проговорила девушка, закрывая лицо руками.

 — Нет, госпожа, вы ещё очень молоды и многого не знаете, — Ян обнял супругу.

 — Не знаю, — всхлипнула Аля. — Хочу узнать, но не знаю. А вы мне поможете стать умной?

 — Умной — нет, вам этого не нужно, вы и так умница, — Ян сделал страшные глаза, намекая Тору, что нужно присоединиться в утешении жены. — А вот подсказать мо­жем.

 — Спасибо! Чтобы я без вас делала?

 — Плакали бы, госпожа… — ответил, улыбаясь, Ян.

 Он чувствовал себя странно: нужным, сильным и взрослым, утешающим маленькую де­вочку. И откуда-то знал, что они сделали самый важный шаг навстречу.


Глава 20

 Талина с удовольствием осмотрела получившуюся композицию: мужчины на коленях перед своей госпожой, что может быть прекраснее? Разве что следы плети на их спи­нах. Но прошли те времена, когда она могла своей властью наказать любого мужчину. Новая госпожа клана, воспитанная дикарями где-то в занюханном мире, стала вво­дить свои порядки, почему-то решив, что самцы, грубые и тупые, годятся на что-то по­мимо их обычных обязанностей подчиняться своим супругам, дочерям или любой жен­щине в Изначальном. Талина знала, конечно, что в других мирах — другие нравы, но у них так было заведено испокон веков, а, значит, не этой соплячке менять. Прив­ратница! Да какая она Привратница, если до сих пор толком не овладела своей Си­лой? Да, девчонка справляется со своими обязанностями. Пока справляется, вот бук­вально вчера отразила серьёзную атаку Тварей, но это досадная случайность. Хо­рошо, не досадная — всё же безопасность превыше всего. Но что будет, если такие атаки повторятся несколько раз подряд? Справится ли неопытная Привратница? Та­лина очень в этом сомневалась, хотя бы потому, что мужья госпожи клана, по-прежне­му, больше внимания обращают друг на друга, чем на свою супругу. И только за одно это стоило их примерно наказать.

 — Ярджил аэн Винтер, Хэлтор най Винтер, — протянула Талина, — вы осмелились не только замкнуть Малый Круг, но и открыть Дверь!

 Мужчины молчали, глядя куда-то поверх головы подвластительницы. А о чём говорить с женщиной, ненавидящей всех? Она даже своего сына отдала куда-то на сторону, сразу после обряда забыв о его существовании.

 — Это недопустимо, так разбрасывать крохи Силы, что у вас есть…

 — У нас достаточно Силы, — буркнул Тор, не иначе, как в помрачении ума. Или маль­чишке ударила в голову свобода, что предоставила своим супругам Аля?

 Привратница после возвращения с Кэйтрии громко и ясно дала понять всем, что её мужчины главные на Изначальном, что они даже выше всех остальных женщин, и что за малейшее неуважение виновник… ца будет сурово наказана. Говоря это Аля смот­рела прямо в глаза подвластительницы, чтобы у той даже сомнения не осталось, кого девушка считает главным врагом своим и мужей. Но сейчас, упиваясь своей властью, Талина забыла о недавнем жёстком приказе Али не сметь даже словом, ударить её мужчин, не говоря уже о чём-то существенном. А тут её младший смеет огрызаться?

 — Что? — взвилась Талина. — Ты осмеливаешься говорить без позволения, тварь? Ты, который поставил под угрозу безопасность Изначального?

 Глядя на белое от бешенства лицо подвластительницы, можно было бы промолчать, но Тора уже понесло: сказывалось воспитание в другом мире.

 — Не оскорбляйте меня, леди Талина, — с достоинством проговорил мужчина, — я не ваш супруг, не был вашим сыном или племянником. Повышать голос на меня могут только двое: моя супруга и старший муж.

 — Что? — женщина хватала воздух ртом, задыхаясь от возмущения. — Как ты смеешь, низкая тварь, как ты вообще смеешь! Да ты живёшь только потому, что твоя жена поз­волила это. Эта… пришлая девчонка дала вам слишком много воли, но я прекращу это…

 Талина стиснула плеть и обрушила на мужчину первый удар. За ним последовал вто­рой, потом третий, четвёртый…

 Остановилась она, лишь, когда устала.

 — Ну, что ты ещё хочешь сказать? — зловеще поигрывая плетью, спросила женщина.

 — Что недоебит в совокупности с властью и низким интеллектом, это страшная вещь, — вытирая кровь, дерзко ответил Тор.

 — И госпожа клана задаст немало вопросов подвластительнице, превысившей свои полномочия, — добавил Ян.

 Всё время экзекуции, он пытался вывернуться из креплений, сам не зная зачем, то ли, чтобы остановить разъяренную женщину, то ли чтобы защитить младшего, приняв удары на себя. Получилось только в кровь изодрать запястья, бессильно наблюдая за происходящим. Кошмары, бывшие обычным явлением при Альтнее, но почти забытые, когда супругой стала Аля, вновь вернулись, ясно показав, что какой бы не была но­вая супруга, от старых обычаев никуда не деться. Как же не вовремя всё сложилось: Али не было на Изначальном: не успели они вернуться, как пришлось вновь уйти. Со­вет, наконец, вспомнил о новой Привратнице в Шестом сегменте, а может, только сей­час узнали о смене власти. Или сделали вид, что вернее… И приказ появиться перед Советом невозможно было оспорить. Времени закрепить начатые перемены просто не хватило. А поддержки у Али, кроме мужей, отца и считанных женщин, тоже недоволь­ных сложившимся положением, не было. Ей бы чуть раньше начать, но сначала расте­рянность от внезапных перемен, потом долгое и трудное подчинение Силы — приходи­лось за очень короткий промежуток изучить то, на что у других уходили годы, другое воспитание и нелёгкая жизнь до прихода на Изначальный. И ещё предательство пер­вого мужчины… всё это роковым образом повлияло на происходящее. После глупого и детского поступка с побегом, Аля, казалось, поумнела, начла вводить перемены и но­вые законы. Но тут внезапный вызов на Большой Совет.

 Приглашение пришло накануне, по личной почте, что уже было удивительно: такие вести поступают на центральный приёмник, чтобы весь Род знал о грядущем отъезде господи клана. В это время народ традиционно расслаблялся, особенно, если вместе с Привратницей уходила и подвластительница. Такое бывало очень редко, по большим праздникам, и пользовалось огромной популярностью, вызывая прилив энтузиазма. Правда, полностью расслабиться не удавалось: на Изначальном оставалось немало шпионов Альтнеи и Талины, вынюхивающих и, с упоением, доносящих обо всём. Но в этот раз Привратницу приглашали одну, вот и осталась «на хозяйстве» подвластитель­ница, сразу решившая показать, что в их мире ничего не изменилось.

 Аля тоже предпочла предстать перед Советом в одиночестве, а то мало ли что там бу­дет, а окончательно подрывать авторитет не хотелось. Мир, где традиционно проходил Большой круг, был чистым, ухоженным и безлюдным, он был как раз вершиной их Большого Круга, и после него начинался новый, состоящий из других сегментов. Го­ворят, что Старшие могли встречаться, обмениваясь опытом, но точно ли это рядовые Привратницы не знали, а Ригнак молчала. На скале, возвышавшейся посреди моря, стоял огромный замок в странном стиле — ни одной ровной стены, все какие-то изог­нутые, словно его строил сумасшедший. Приземистая круглая башня была увенчана конической стеклянной крышей, сквозь которую пробивался серый свет. Солнце в этом мире почти не появлялось, постоянно скрываясь за тонкой завесой облаков. Лис­тва на могучих деревьях была какой-то блёклой, преобладал жёлтый и красный от­тенки, изредка перемежаясь тусклой зеленью. На ветвях сидели нахохлившиеся птицы с голыми пупырчатыми шеями и вертели узкими головам. Красные глаза зловеще поб­лёскивали в сумраке, пугая впечатлительную Алю не хуже упырей.

 Сам замок выглядел старым, немного потрёпанным, но всё ещё величественным. Но, приглядевшись, Аля поняла, что эта потрёпанность искусственная — везде даже све­жую краску специально состаривали, и если бы не мелькавшие кое-где яркие мазки, она бы и не догадалась.
 Центральный зал, куда привели девушку, не впечатлил — всё очень строго и функци­онально. Овальный стол с двумя высокими креслами в торцах, несколько более низ­ких и, как быстро убедилась Аля неудобных, стульев по бокам, мозаичный пол, фрес­ки на стенах, высокие стаканы и несколько кувшинов с водой…

 «Скромненько…» — подумала Аля, не делая попыток как-то представиться. За неё это сделала рослая девица в мундире, гаркнув во всю мощь тренированных лёгких:

 — Привратница Шестого сегмента, Алевтина Винтер!

 — Добро пожаловать, — сухо проговорила немолодая женщина во главе стола. — Моё имя Ригнак, я Привратница Первого сегмента.

 — Приятно познакомиться, — вежливо ответила Аля.

 — Нам бы хотелось узнать, — не обратила внимания на её слова Ригнак, — почему ты игнорировала прежние приглашения?

 — Какие? — удивилась Аля.

 — Которые мы посылали регулярно, к каждому заседанию Большого Круга Прив­ратниц.

 — Впервые слышу, — пожала плечами девушка. — А вы их точно отправляли?

 — Приглашения поступали на центральный приёмник, тебе должна была принести их подвластительница…

 — Должна, да не обязана, — с досадой ответила Аля, сообразив, по чьей вине она пропускала такие события.

 — Значит, поменяй нерадивую подвластительницу, — проговорила рослая девица нап­ротив, почти такая же, что впустила сюда Алю.

 — А можно? — по-детски вырвалось у девушки.

 — Если она не справляется со своими обязанностями, это сделать необходимо, — отре­зала та.

 — Спокойнее, Мэрсайл, спокойнее… — проворчала ещё одна женщина, пухленькая и домашняя на вид. Разве что холодный взгляд не гармонировал с милой внешностью.

 — Не затыкай мне рот, Морин, не выгораживай свою родственницу! Всем известно, что при Альтнее именно Талина правила в клане. Может, смена Привратницы произош­ла вовремя? И теперь нужно продолжить изменения?

 — Если Привратница справляется со своими обязанностями, то и подвластительница работает, как следует, — парировала Морин.

 — Если Привратнице позволяют это делать! — воскликнула Мэрсайл.


 — Тише… — хлопнула рукой по столу Ригнак. — Если ты готова оказать помощь новой госпоже клана советом или делом, Мэрсайл, так помоги.

 — И помогу! Алевтина, ты примешь от меня совет или помощь?

 Видимо это была какая-то ритуальная фраза, потому что на девушку тут же уставились остальные десять пар глаз.

 — Приму, — решилась Аля.

 — Отлично! Думаю, что этот вопрос будет решён в скором времени, — махнула косами Мэрсайл, и Аля подумала, что женщина похожа на воинственную валькирию.

 — Почему она? — возмутилась Морин. — Я тоже могла бы подержать новую госпожу.

 — Нет, ты заинтересованная сторона в этом вопросе, — покачала головой Ригнак. — Вопрос закрыт. Теперь о причине внеочередного сбора Большого Круга. По донесени­ям наших разведчиков в Междумирье, стало известно, что между девятым и десятым сегментами начинает появляться новая структура. До возникновения ещё одного сег­мента, по мнению наших аналитиков, пройдёт не менее тысячи лет. Таким образом, нам и нашим наследникам следует подготовить новую Привратницу и выделить людей для создания клана и Рода. Пожалуйста, отнеситесь к этому внимательно, как можно более тщательно подбирайте мужчин и женщин, для исключения близкородственных связей. Следует также предусмотреть, первое…

 Старшая Привратница говорила, остальные записывали, шуршали тонкими палочками по листам, напоминающим блестящую мелованную бумагу, шумел ветер, гоняя сквоз­няки по полу, и Аля мёрзла, уже мечтая, чтобы скучное собрание поскорее закончи­лось. Сейчас она уже почти не жалела, что впервые посетила такое мероприятие. Признали её полномочия быстро и легко, видимо то, что она уже овладела Силой, сыг­рало свою роль, а в остальном дело уже хозяйское, и никто не собирался вмешивать­ся во внутренние дела клана. А то, что одна из Привратниц почему-то напросилась в советчицы и помощницы, было неплохо: подскажет, где и что сделать да и уйдёт — своих дел наверняка немеряно!

 Завершилось собрание Большого Круга интересно: все Привратницы взялись за руки, и Алю пронзила мощь. Нет не так — МОЩЬ! Она проникла в каждую клеточку, напол­няя эйфорией, властью, Силой. И схлынула, оставив лёгкое сожаление об ушедшем могуществе.
 Девушка поднялась, чувствуя себя странно обновлённой, и поймала тёплый взгляд Ригнак. Старшая Привратница смотрела на неё, как свою, принимая и понимая. И про­ходя мимо, шепнула Але, что столь сильная госпожа клана не может и не должна огля­дываться на мнение других, особенно тех, кто не желает никаких перемен, цепляясь за старые обычаи.

 — Построй свой Род, девочка, — проговорила Ригнак. — И пусть весь Изначальный мир прогнётся под тебя.

 — Я не хочу этого, — возразила Аля.

 — Тогда реши, что ты хочешь и работай.

 Девушка кивнула, простилась со Старшей и направилась к двери, где её уже ждала Мэрсайл.

 А дома Алю ждали неприятные известия: Талина превысила все допустимые границы и нанесла серьёзный ущерб здоровью чужих супругов. Это было вопиющим нарушени­ем всех законов и правил, как тут же, не отходя от постели израненного Тора, заяви­ла Мэрсайл. Возражения Талины не приняли во внимание, а Аля так вообще рассви­репела так, что даже Ян шарахнулся от неё в сторону, пытаясь скрыться и скрыть. Ему не удалось ни то, ни другое: из угла его вытащили и внимательно осмотрели, что и где нанесено умелой рукой распоясавшейся Талины.

 Аля была в ярости. И это ещё мягко сказано! На подвластительницу обрушилась такая критика, что она не знала как отвечать. Девушка припомнила всё: и небрежную убор­ку, и пропавшие продукты для слуг и рабов, и их частые болезни, и даже ссылку сво­его отца. Тот даже поперхнулся, услышав такое — Антэйн до сих пор не верил, что вернулся навсегда и больше не зависит от капризов своей супруги. Кстати, где она сейчас находится, мужчина не спрашивал, а остальные ему не говорили. Да и какое дело ему до женщины, не сумевшей родить дочь и обвинявшей в этом своего мужа? А ведь обычная девушка из другого мира сделала это с лёгкостью.

 Мэрсайл слушала, как строит госпожа клана своих подданных, подсказывала время от времени, чем дальше, тем больше убеждаясь, что Аля прекрасно справляется сама. Привратница даже залюбовалась девушкой — стройная, симпатичная, даже клановая татуировка, вопреки обыкновению расположенная на лице, не портила облика. Впро­чем, у Альтнеи она тоже была на щеке, видимо это клановые особенности. Мэрсайл да­же подумала, что неплохо было бы в дальнейшем породниться Родами. Але не хватало только уверенности да хорошей помощницы, а всё остальное придёт со временем. Осо­бенно, если поддержат её мужья — а те помогут, это видно уже по тому, как мужчины встали возле супруги: чуть позади, будто оберегая, и в то же время — рядом, как рав­ные. И гордость за Алю их в глазах окупала всё: и порку озверевшей Талины, и собс­твенное неясное положение. Но…

 Талину поставят на место, из мальчиков перестанут растить покорных животных, Сила госпожи будет не только расти, но и подчиниться ей полностью, а Ян с Тором станут не просто супругами Привратницы, а уважаемыми и любимыми мужчинами. И для это­го нужно всего лишь немного изменить мир, изменить себя и помочь измениться дру­гим.

 Всё у них будет хорошо… всегда.




 ***

 Десять лет спустя.

 Мерно гудели пчёлы, собирая сладкий нектар с пышных цветов. Порхали огромные, с ладонь, бабочки. Небольшая серая птичка старательно выводила рулады, привлекая влюблённых самцов. В тени раскидистого дерева дремала молодая женщина, ветерок шевелил лёгкое покрывало, скрывающее фигуру. Тонкая рука трогательно прикры­вала уже большой животик. По тропинке топала маленькая девочка, смешно переби­рая пухленькими ножками. Время от времени, она останавливалась и показывала на что-то заинтересовавшее её. Тогда мужчина, сопровождавший кроху, опускался ря­дом и восторгался вместе с ней, то жуком с изумрудными крыльями, то красивым цвет­ком, то мохнатой гусеницей.

 — Ия, не торопись, — говорил он, и в голосе мужчины слышалась любовь и нежность.

 — Я не тавапьюсь… шмотви, мама!

 — Т-с-с-с… тише, мама спит…

 — Вадно, я тиха. А бватик сково вадится?

 — Скоро, солнышко, скоро…

 Аля улыбнулась сквозь сон — дочь, Ян, а где-то в доме стрекочет клавиатурой Тор, го­товится к экзамену. Место управляющего уже готово, только и ждёт его.

 Ласковое солнце ласкало дремлющую женщину, и Аля улыбалась ему навстречу — мир и покой царили в её душе. Мир, забота и любовь были главными в её семье. Неж­ность и счастье, то чему научили Алю её мужчины. Её любимые мужчины, её семья, где нет старших и младших, строгой госпожи и покорных мужей. Где все равны, в пос­тели, в жизни, в Силе….