Смотрю в окно - 3

     Открыв балконное окно, дышу вечернею прохладой. Солнце давно покинуло лазоревое поле, даже огненный след заката истаял. Во дворе гуляют самые стойкие любители свободы: шумные мальчишки с рюкзачками за плечами, которые ещё не набегались за день и молодой папаша с трёхлетней дочкой идут под моим балконом, направляясь к соседнему дому, и о чём-то переговариваются.
     Сначала они шли по асфальту, уступая место проезжающим легковым машинам, потом свернули на дорожку. И тут послушную девочку словно подменили. Ей почему-то показалось, что будет ей приятнее шагать по скошенному газону. Но и этого ей показалось мало, она стала забегать в заросли некошеной прошлогодней травы, почерневшей, сентябрьской, которая выше её головы и, с трудом продираясь сквозь неё, идёт вперёд всего лишь в метре от скошенного газона с молодой зелёной травкой.
     Я смотрю на папу. Тот молчит, идёт медленным шагом, останавливается, дожидается дочку. Пытаюсь поставить себя на его место и понимаю, что у меня, наверное, бы «лопнуло» терпение и я бы «вывела дочку на путь истинный…», а он ни словом ни жестом не выдал своё раздражение. И тогда я зауважала папочку. Ребёнок познаёт мир. Отец доверил ей самой выбрать свой путь, вот она и идёт там, где ей интереснее, и это ничего, что на подоле своей юбочки она репяхи домой понесла…

                ***
     Когда Весна ещё только-только приглядывается к нашей местности, первое, на что ложится её тёплый взгляд – это крыши домов. Может это не совсем так, даже наверняка я ошибаюсь, но лес и дорожные обочины мне из моего кухонного окна не видно, а вот крыши двухэтажных деревянных домов в нашем посёлке видны мне, как на ладони. На них видно, как снег, накопившийся за долгую зиму, постепенно съезжает с прогретой крыши, покрытой волновым шифером. Если снег ещё лежит белым ворохом по коньку крыши, то скат начинает «улыбаться». Нижняя «губа» снега в некоторых местах начинает провисать и зубцы шифера «улыбаются» всё шире и шире.
     И тут я вспоминаю слова вечно ворчащей на меня с братом бабушки. В тогдашнем нашем детском возрасте серьёзностей мы ещё не накопили, поэтому беззаботно похохатывали, чаще всего друг над другом. А бабушка слушает-слушает, да и скажет: «Кто с утра хохочет, тот к вечеру плакать будет». Но и эти слова серьёзности нам не добавляют. До вечера ещё далеко, вот мы и веселились, надеясь на лучшее.
     Повторив бабушкины слова, поглядывая на соседнюю крышу, я занялась своими домашними делами, но всё же нет-нет, да и посматривала в окно, поторапливая Весну. И вот, в какой-то момент, меня, как  будто кто-то подвёл к окну. Я только взглянула, и в эту же минуту снежная глыба заскользила вниз по крыше. У меня даже замерло всё в груди. Шмяк и вдоль всего дома образовалась снежная насыпь. Двери подъездов по другую сторону дома, так что никто не пострадал, но уже через пару минут там собралась вся дворовая детвора и, как тут ни залезть на образовавшееся препятствие и не скатиться с горки…
     А для меня крыша дома даже поскучнела. Нет уже, обещающей нечто хорошее «улыбки», а есть сероватого цвета шифер. По опыту своему я знаю, что её серую неприглядность ещё несколько раз запорошит снегом прежде, чем окрепнет Весна.  Это будет потом, а сегодня случилось главное – свалилась зимняя снежная шуба, вроде бы как в календаре перевернулась страница.
     - Всё, кончилась Зима твоя власть…

                ***
     Конец августа выдался холодным и дождливым. Зато в сентябре стало по-летнему тепло. Зазеленела молодая трава. Коровы медленно переходили с места на место, а нам просто не верилось, что наступила календарная осень. Прошло ещё с недельку и во дворах повеселело, это у больших и у маленьких осинок листья покраснели. А ветру забава: дразнит, пугает морозами красавиц осин. Те же дрожат каждым своим листочком и ещё больше багровеют…
     Ещё несколько листиков в календаре перелистнул сентябрь и медленно, словно нехотя, посыпалась круглыми монетами на зелёную подросшую траву листва с осин. Слов нет, как красиво стало, словно на мягком зелёном ковре разбросаны детские погремушки. И вот я стою, смотрю с балкона, любуюсь красотой, сетую на то, что недолог срок осенней красоте.
     Вдруг на «ковёр» прилетела суетная сорока и пошла листья ворошить. Да так аккуратненько, клювом, как пинцетом за черешок листик приподнимет и в сторонку переложит.  И что интересно, ни разу дважды один и тот же листик не поднимет. Воробьи сели на край «ковра», и тут как раскричалась на них сорока, словно на излюбленное место старой торговки заезжая незнакомка расположилась. Улетели стайкой воробьи, не стали с нею соперничать.
     А ветер крепчает. Вот и первые капли настойчиво поцокивают об оконное стекло, да так и остаются кляксами на нём. Жаль, но видать придётся закрыть балконное окно…

                ***