Осколки

Зимнее утро. Обычное зимнее утро на той стадии, когда уже все взрослые на работе, а дети уже в школе. До обеда ещё пара часов, а до вечера ещё нестерпимо долго. Самая середина рабочей недели. Серое небо, лёгкий морозец.
Сергей вылез из такси. Поёжился, направился в сторону пошарпанного подъезда у которого бабка искала в сумке ключи. Нашла, отворила входную дверь зелёным ключом от домофона. Сергей зашёл в панельную девятиэтажку вместе с ней. Не обратил внимания на её недоверчивый взгляд, быстро прошёл к лестнице, слегка задев о перила чёрным пакетом, в котором звякнула бутылка. Это была единственная ручная кладь Сергея в то утро, вместо привычного делового портфеля. Его порадовал тот факт, что не нужно было звонить в домофон, элемент неожиданности не был нарушен.
Поднялся на нужный этаж, подошёл к знакомой двери, позвонил в звонок. Один раз. Второй. Ещё несколько. Дверь резко отворилась. В дверном проёме стоял его, пожалуй, единственный друг. Друг, которого не забрали обстоятельства и изменившиеся предпочтения в близком окружении. Ещё со школьной скамьи их жизненные пути шли параллельно, но на достаточном расстоянии, чтобы не потерять контакт, позволяющий называть человеческие отношения дружбой.
- Ты чего? – спросил Денис, впуская незваного гостя, - Что-то случилось?
- Давай бухнём? – прохрипел Сергей. Он неважно себя чувствовал, ибо вчера позволил себе выпить больше нормы, безболезненно отражающейся на организме.
Денис выглядел сонно и его реакция на вопрос была несколько заторможена. Сергей прокашлялся. Заговорил:
- Нет, не так… Не желаете ли Вы, Дениска, немного выпить со мной этим херовым утром? Ты вообще сегодня сильно занят? Жена дома?
- Я только недавно проснулся, на сегодня ничего особого не планировал. Если ты сильно настаиваешь, то могу посидеть с тобой. Жена на смену ушла. Вижу, что-то случилось, рассказывай.
Сергей разулся, сам нашел тапочки. Обстановка ему более чем знакома. Денис ушел на кухню. Сергей прошел в комнату, сел на незаправленный диван. Достал из пакета бутылку виски, поставил её на стол. Почесал затылок. Посмотрел на бардак на столе. Куча бумаг, среди которых выделялся один листок с не машинописным текстом, на котором красовались знакомые со школы каракули, называемые почерком Дениса. Сергей попытался прочитать текст, но его зрение не смогло сфокусироваться на словах должным образом, что бы хоть что-то разобрать.
Ден пришёл в комнату быстро, спрятал часть бумаг в ящик, остальные сдвинул ближе к краю стола. На освободившееся место он поставил два стакана. Спросил:
-Закуску хоть взял?
Сергей отрицательно помотал головой, открывая бутылку.
- Чё случилось-то? – спросил Денис.
Сергей неровно разлил в оба стакана напиток. Выпил свою долю, налил себе ещё, поставил на место стакан. Взгляд его прояснился и повеселел.
- Да ничего!  Всё хорошо! Всё очень хорошо! – ответил он.
Денис не стал пить. Он лишь выжидающе смотрел на Сергея. Сергей взял в руки стакан, но пить не стал. Он смотрел сверху вниз на жидкость, что плескалась в нём и начал понемногу своё повествование:
- Понимаешь, я не знаю что больше цепляет меня  в этой ситуёвине. То ли чувство облегчения, то ли злорадство, то ли какое-то разочарование. Вообще, не думал, что кому-то что-то расскажу. Но, понимаешь, то ли вчерашние дрожжи, то ли штаны…
Сергей замолчал. Он всё ещё изучал жидкость в стакане.
- Штаны? – не понимал Ден.
- Да тут такое дело… - сказал Сергей, - Я утром проснулся от звука будильника. Проснулся, понял, что вчера зря выпил. Попил водички, умылся, сходил в туалет. Стал собираться на работу. Надел рубашку, галстук, приготовил пиджак. Стал искать брюки. И понял, что у меня не осталось глаженых брюк. Все валялись кое-как. Все были не аккуратные, мятые… У меня жена то на Бали уже две недели, отдыхает. Отправил их туда с тёщей… Вот. Жена на Бали, а брюки мои все здесь и они не глаженые. Меня это возмутило.
- И поэтому ты ушёл в запой? – перебил его Денис.
- Да какой запой, - отмахнулся Сергей и оторвал наконец-таки взгляд от стакана. Перевёл его на бутылку, - Сам знаешь, что я не такой. Просто захотелось. В общем, решил я не ходить сегодня на работу, у меня же там всё как надо. Все трудятся, я зарабатываю. Надел джинсы. Приехал к тебе.
Сергей выпил. Налил себе ещё,  совсем немного.
- Короче, - начал он совсем не короткий монолог, - Всё у меня так, как надо. Как не надо пусть будет у других… В детстве, до двенадцати лет, я каждое лето ездил к бабушке, на север. Там было весело! Детство, оно почти всегда весёлое. А как бабушка умерла, поехали мы туда всей семьёй в последний раз. Дом привести в товарный вид и продать его – не было нужды теперь держать эту недвижимость, как загородную дачу. Слишком далеко ездить. Я гулял, веселился с ребятишками, туда много кто на лето приезжал. Была у нас своя компания. И в любой компании всегда есть тот, над кем больше смеются, шутят. Это либо человек, который всех физически слабее, ну и трусливее. Либо человечек добрый, с большим сердцем, способный воспринимать все насмешки над ним, как благо для себя и для тех, кто над ним смеётся. Конечно, всё ограничивается тем уровнем юмора, который могут себе позволить шутники. Насколько безобидны шутки в сторону избранного объекта насмешек. Вот и у нас был такой парень. Спокойный, доверчивый, не обидчивый. Его можно было обмануть, над ним можно было грязно подшутить… Он тоже улыбался, не смеялся, не. Улыбался. Говорил что-то в ответ, но обычно его не слушали, все его реплики заглушались нашим смехом.
Сергей хотел говорить, но, казалось, слова давались ему с трудом. Впервые за долгое время он не мог правильно изложить свои мысли.
- Компания была у нас большая, - продолжил он. Его взгляд уже не был прикован к одному предмету, кажущееся поначалу оцепенение ушло, - Был и лидер. Не я, хотя я своей болтливостью и, чёрт, остроумием, пытался занимать основные позиции в нашей шайке. Ну, был и я в центре внимания, но все смотрели в рот Ваську, он был самый физически сильный, и характером был такой, что все его побаивались и старались угодить. Побить он мог, ради справедливости, но над нашим общим дурачком смеялся не меньше нашего. А дурачок-то был умнее нас всех. Такое порой сформулирует, что я до сих пор что-то похожее придумать не смогу… Нихрена я не помню, как так получилось, но наша жертва вдруг жертвой быть перестала. Самое обидное, что это я где-то не смешно пошутил, а он мне удачно ответил, к чему я был не готов. Ну, бывает же – а потом спустя некоторое время думаешь, что вот так надо было сказать, да и ещё вот так, остроумно… Но я тупил, злился и все смеялись уже надо мной. Вот откуда в таком мелком гадёныше столько самолюбия?
Денис отпил немного виски.
- Я злился. Ну, вспыльчивый характер, ничего до сих пор не могу с ним поделать. И теперь Васёк уже не давал никому обижать Жорика… Что за имя, ну и дерьмо – Жорик. Они стали друзьями. Жорик даже этому дебилу какие-то книжки давал почитать, занялся его образованием. В общем, объектом насмешек стал я. Сейчас вспоминаю и обидно мне, но и, вроде бы, ничего такого особенно унизительного в мой адрес не было. Вон над Жориком раньше жёстче угарали. Дом и участок мы выгодно продали, остались небольшие формальности и через пару дней мы должны были навсегда покинуть эти края. Родители суетились в делах, я гулял целыми днями со своей уже ненавистной мне компанией. Тебе интересно?
- Да,  - Ответил Денис. Он действительно слушал то, что говорит его друг.
- Мы часто лазили на развалинах фермы. Там было нам интересно. Мы лазили там, где этого делать не следовало…
Сергей замолчал. Он хотел, что бы его друг видел, что его терзают какие-то переживания, но вскоре оставил это ввиду неискренности. Он просто хотел рассказать эту историю, ещё выпить и уехать домой. Через четыре дня должна вернуться жена и жизнь примет окончательные очертания столь привычного уюта.
- Мы с Жориком залезли на самое высокое строение и я столкнул его вниз.
Денис смотрел на Сергея. С интересом. Но не мешал ему вести рассказ встречными вопросами.
- Нет, не так, - После маленькой паузы продолжил Сергей, - Сначала забрался туда он, следом забрался я. Остальные ребята пошли в амбар, что бы через него забраться на другую крышу, на которой удобнее было сидеть. Жорик не редко держался немного отдельно от всех, в стороне, хоть и был неотъемлемой частью кампании. Никто не вспоминал про него достаточно продолжительное время, ну а я и так давно перестал быть центром внимания. Я забрался на крышу и не думая сказал – «а что если я тебя скину отсюда?»  Очередная моя глупая шутка. На что он так спокойно ответил, даже не глядя на меня – «зачем? Все и так знают, что ты дурак.» Дурак. И я толкнул его, совсем легонько. Я был зол на него, нельзя было мне ТАК отвечать. Он сделал шаг, оступился, по инерции продолжил движения, шаг, второй, крыша кончилась, с обрыва свисал хрупкий шифер, вместе с осколками которого он рухнул вниз на гору битого кирпича. Какой же неловкий придурок!
Ден внимательно смотрел на Сергея, потихоньку цедил виски. Сергей выпил залпом свой стакан. Тут же плеснул себе ещё немного. Денис тоже пополнил содержимое стакана своего.
- Высота была метров десять. Не знаю, не берусь утверждать. Я очень аккуратно подошёл к краю, встал на колени, взглянул вниз. Жорик лежал на спине, неподвижно и смотрел на меня. Я посмотрел на крышу соседнего здания, внутри которого ребята о чём-то спорили и никто ещё не поднялся на крышу. Только с крыши того здания можно было нас увидеть. Но они были заняты чем-то внутри этого строения. У меня под рукой оказалась половина белого кирпича. Этот битый кирпич вообще был повсюду, будто здесь когда-то давно проходила какая-то кирпичная война! Я схватил этот кусок кирпича и сбросил его на Жорика. Мой снаряд упал в метре от головы моей жертвы. Если сейчас спросить – поступил ли я сейчас так же, то я однозначно ответил бы, что нет. Но тогда я тоже отдавал себе отчёт в действиях, и мне хотелось навредить ему ещё. Не убивать, а навредить. Я посмотрел на соседнюю крышу – ребят ещё не было видно. Оперативно сбегал за ещё одним куском кирпича, аккуратно присел с краю, снова посмотрел на соседнюю крышу, убедился, что меня никто не видит. Жорик внизу лишь простонал со слезами на глазах – «что ты делаешь? Прекрати» Я прицелился и уже с размаху кинул эту половину кирпича. Прямо в лоб Жорику. Он пытался подняться, перед  моим вторым броском, но после него он уже шевелиться перестал. Кровь потекла из головы Жорика. Васёк первым вылез на соседнюю крышу, я испугался не того, что натворил, а того, что меня побьёт этот балбес. Как только его тупая башка показалась наружу, я закричал. Не помню что, но напугались все. Потом был цирк с попытками нести его на руках до деревни (ну там около трех километров было до нее), один убежал домой сразу, то ли от страха, то ли за помощью. Потом мы пытались сделать носилки из старых досок, ничего не получалось. Глупые дети. Васёк пытался нащупать у пострадавшего пульс, но он же тупой, не смог ничего путного сделать. В общем, кое-как мы донесли, дотащили, отчасти, докатили тело Жорика до деревни. Далее всеобщая паника уже у взрослых, поиск машины, что бы довезти уже практически мертвое тело до города, который находился на достаточно отдалённом от нас расстоянии. В деревне был мужик, который врачом когда-то работал. Так вот он пьяный подошёл к толпе, окружившую уже бездыханного Жорика, со знанием дела осмотрел летуна и сделал заключение – «не тут уже наглухо всё»
Сергей достаточно удачно спародировал того мужика. Но было не смешно.
- Жорика увезли. Через день уехал и я в город подальше и побольше и никогда уже не возвращался в те края. А в последний, перед отъездом, день, мы все вместе, но уже без Жорика, как ни в чём не бывало, гуляли на той же старой ферме. Переживали из-за него, но так же шутили и смеялись, как и раньше. Смеялся и я. Про меня никто ничего не подумал, да даже и толком не спросили, что же там случилось. Кажется, грустил только Васёк.
Друзья выпили остатки. Денис сказал:
- Ты раскаиваешься?
- Да, - как-то буднично ответил Сергей. После паузы добавил, - Но я прекрасно понимал, что убил его. Из-за своей детской злости. Дети вообще жестокие. Потому что нихрена не понимают. Каждый день своей жизни. Каждое утро. Особенно первый год, после того, что случилось, я думал, что меня посадят в тюрьму. Потом привык к тому, что это часть моего прошлого, мой скелет в шкафу и всё. Чувства притупились. Хотя нет… Я всегда ждал какой-то расплаты за это. Какой-то кармы. Всегда во всём чувствовал подвох, по сотню раз перестраховывался, учитывал любые риски в любом деле. И эта трагедия мне очень помогла в жизни. Благодаря этому я стал вот этим вот, самым что ни на есть, успешным человеком.
Вывод Сергея не впечатлил Дениса. Денис сидел и молчал. Он чувствовал, что должен что-то сказать, но ничего не говорил. Его очень расстроило это повествование.
- Вот такие дела! – взбодрился Сергей, - Вчера, проводил собеседования по трудоустройству. Знаешь же, что я всегда сам провожу итоговую беседу с соискателем на абсолютно любую должность, вплоть до уборщицы. Не очень доверяю своим менеджерам по персоналу, ну, как и всем, поэтому последнее слово по трудоустройству всегда за мной. Мне нужно перекинуться парой слов с человеком, который будет на меня работать, даже если мы никогда больше и не пересечемся во время работы. Так вот, было у меня два собеседования в середине рабочего дня. Настроение было хорошим, должности кандидатов были не слишком важными, поэтому я воспринял всё это как развлечение. Ну, девушка на роль сотрудника отдела логистики меня не очень впечатлила. Визуально.
Сергей усмехнулся, Денис выглядел несколько озадаченно.
- А вот дальше было интересно. Нужен нам ещё один грузчик на склад. Кстати, не хочешь? – Сергей смеялся – И пришёл парень. На всё лицо такой огромный шрам и, сразу видно, с отклонениями в развитии. Но добродушный. Улыбался, смущался, был очень вежливым. Говорит такой: «Здравствуйте, возьмите, пожалуйста меня к себе на работу, не смотрите, что я такой не красивый, у меня и опыт работы достаточно большой и я всё умею делать! Я знаете как работал, ого-го!» говорит… Думаю, что за подарок такой на мою голову. Это же надо же, куда только смотрели. И вот он сидит, мне рассказывает, как он хорошо работал. Я начал его расспрашивать, более из любопытства, почему ушёл с работы предыдущей, говорит, уволили, потому что попросил зарплату побольше. Я ему говорю, что вот ты какой хитрый, хочешь зарплату побольше, а работы поменьше? Он расстроился сильно, начал объяснять, что работал в магазине грузчиком, работы было много всегда, приходилось много раз задерживаться, и делать чужую работу. Остальные его коллеги много курили и смеялись над ним, а потом он ещё и узнал, что зарплату ему платят меньше, чем им. Не ставят переработки и премию не всегда  выплачивают целиком. Вот он пошёл к руководству за справедливостью, его и уволили. Ну, любимая схема: не нравится – увольняйся. Хотя вообще у парня инвалидность и он мог бы не работать, но у него больная мама и денег не хватает. Всю жизнь подрабатывает, где получится. Ещё  я у него спросил, откуда такой брутальный шрам. Я прямолинейный человек, захотелось спросить – спросил. И тут он, так спокойно поведал мне, что ездил в детстве к бабушке в деревню, где с ребятами лазили там, где этого делать не следовало. Упал с крыши и ударился головой. Потом он долго лечился, вместе с родителями он переехал в город побольше, к нам, вскоре отец ушёл из семьи и он остался с матерью. Сейчас же, как он сказал у него со здоровьем всё хорошо и он может поднимать большие тяжести.
Некоторые фразы Сергей произносил в виде пародии на человека с отклонениями. Но Денису было ни сколько не смешно, он изредка тяжело вздыхал и молчал. А Сергей закончил своё повествование фразами:
- Понимаешь, это был Жорик. Деревня, название которой он сказал, время, всё указывает на этот случай. А я всю жизнь думал, что погиб Жорик. Вот такие бывают в жизни повороты.
Они выпили, помолчали. Денис спросил:
- Ты взял его на работу?
-  Нет, - ответил Сергей
- Почему? У тебя появился шанс искупить свою вину, помочь ему в жизни, которую ты ему и испортил.
- Так и знал, что пристанешь с этим вопросом. Не хочу я брать себе такого работника, как бы за него не просила мой менеджер по персоналу, мне он на хрен не нужен. И ради тебя его тоже не возьму. Прикинь, такое чудо по складу шарахаться будет, там все поставщики перепугаются. Да и не приятно мне, что такое воспоминание будет работать в моей фирме. Я вообще забыл всю эту историю и тут такой сюрприз. Хватит с меня кармы.
- Но ты же переживаешь, зачем тогда пить-то начал?
- Меня задело это совпадение. Мне не приятно, что всплыла эта история и одновременно меня радует, что он живой и что он может улыбаться. Пожалуй, это всё. Ну и ещё штаны. Брюк дома глаженных нет. До конца недели что ли на работу не ходить…
- Я знал, что ты жёсткий человек. Но, оказывается, ещё и жестокий. Хотя, я не удивлён. Но всё равно разочарован. Неужели не хочется искупить вину?
- Конечно, я виноват, но… - было заметно, что Сергей не чувствовал вины, хоть и чувствовал некий необъяснимый дискомфорт. - …Но и он виноват тоже. Понимаешь, справедливость это такая штука, которой нет.
- Ну, это давно известное утверждение, что справедливости, как таковой нет в нашем материальном мире, не беря в расчёт религиозные утверждения о карме и о том, что «бох накажет». И так же, вполне известное утверждение, что всё в наших, человеческих, руках. Так почему бы не быть человеком, почему бы не стать справедливым?
- Я не договорил. Справедливость, это то, чего нет по определению равенства преступления и наказания. Это если брать отдельно взятый случай. Поэтому нельзя ровно отмерить метод, с помощью которого вина будет полностью искуплена по всем законам равенства в справедливости. Поэтому не говори мне про справедливость, я не буду платить свою вину за этот поступок. Вполне вероятно, что я её давно заплатил ежедневными кошмарами, тревогами. Кто знает, какова цена за его жизнь? Вообще, кто определяет эту цену за чужое существование?
- А кто должен брать на себя ответственность распоряжаться чужой жизнью?
Оба выпили, помолчали. Украдкой поглядывая друг на друга. Исповедь Сергея, вполне очевидно, не задалась. Не получилось у него «излить душу». Это как из кувшина – жидкость всю вылили, а на дне остался осадок, которого оказалось не так просто выплеснуть. Вся грязь на дне.
- Вот представь себе такую ситуацию, - начал Сергей свой уже откровенно пьяный разговор. Ему хотелось говорить, но он уже выпил на старые дрожжи столько, что мыслей стало больше, язык стал легче, но мысли обрели более своенравный характер. Они, как птицы, вылетали из клетки-головы в синее небо насовсем и навсегда, и было очень сложно их поймать за хвост, что бы успеть озвучить те мысли, что так стремительно посещали и покидали своё пристанище в разуме пьющего второй день, уже не совсем молодого человека. Юность заканчивается тогда, когда хочется утром похмелиться. А молодость она заканчивается лишь визуально, а какая погода творится в душе, это уже вопрос для каждого кажется открытым на протяжении слишком долгого времени. Сергей помолчал и продолжил:
- Представь себе такую ситуацию – мир в опасности. То есть он реально может вот прям сейчас погибнуть. Вот реально. – Сергей хотел увидеть интерес в глазах Дениса, но тот выглядел грустным, озадаченным и уже немного окосевшим после вискаря натощак.- Мир погибнет прямо сейчас, но от твоего решения или действия зависит его судьба. Захочешь – все останутся живы. А захочешь, то погибнет много людей, очень много, но ты и твои самые близкие останутся наверняка живы. Ну и ещё будут спасшиеся. И никто и никогда не узнает, что именно ты, Дениска, спас или не спас, как захотел бы, людей. Никто не узнает, что ты спаситель человечества, или его убивец. Что бы ты сделал?
- Дело только в людях или в живой природе вообще? – Спросил Денис.
- Не будем затрагивать твою любовь к зверушкам. Тут касается только людей. Ну?
- Я бы спас всех людей.
- Как-то неуверенно ты ответил, будто из всех зол выбрал меньшее. Ведь среди людей столько говна, сам же прекрасно знаешь, ты же журналист, ты же о таком количестве биомусора написал, и ты бы всех спас?
- Я бы лучше конечно же каждую личность по отдельности бы рассмотрел за его заслуги. Ну а если делать выводы так сразу, с чистого листа, то оставил бы всех в живых. Не мне это решать.
- Но если разбирать детально, то ты не прочь примерить на себя роль судьи, - не унимался Сергей, - Но судьи же тоже ошибаются. Вообще, я просто хотел рассказать свою историю. Хоть и знал, что от тебя прольётся в мою сторону много желчи. Итогом хочу сказать лишь то, что люди разные. Разная внешность, разная психика, внутренние миры. И вот если бы этот неудачник в то время меня бы загнобил безнаказанно, то каким бы живодёром и моральным уродом я бы мог бы стать в итоге? Я же переживал! А так, устранив его, я остановился, завершил свою карьеру морального урода! Я установил свою справедливость, которая пошла на благо всем. Громко, конечно, но всё же. Я даю обществу благо, даю рабочие места, со мной люди зарабатывают на хлеб насущный, да и на зрелища перепадает. Да и этот человек, оказывается вырос миролюбивым овощем, который мухи не обидит, за мамой ухаживает, а так, кем бы он стал?
- Утешил себя? – перебил его Денис. Взял карандаш со стола. Начал вертеть его в руках, как бы собираясь с мыслями. И пока Сергей, смотрел на него в немой злобе, Денис собрался с мыслями, и продолжил, - Утешил. Тебе удобнее думать так, но в глубине души понимаешь, что ты не прав. Что твоя мораль звучит, как оправдание. Посмотри на это с другой стороны. Он бы вырос нормальным, стал неплохим бы человеком, твоя обида бы забылась. Ничья жизнь бы не пострадала. Ни от душевных мук, ни от мук неполноценной жизни. Ты не только его жизнь загубил, но и жизнь его родителей. Да, я не однократно выпускал в массы материал, основанный на утверждении «все мы родом из детства», но и в криминальной хронике и в калейдоскопе благих достижений человечества всегда главным действующим лицом остаётся исполнитель, творец, либо преступления, либо хорошего поступка. Никакие сопутствующие обстоятельства не сократят в твоём теле мышцы, которые приведут в движение твоё тело, которое кого-нибудь защитит от надвигающейся угрозы, либо наоборот, сотворит эту угрозу кому-либо.
- Аминь, - допил остатки Сергей. – Ты говоришь, как херовый проповедник.
- Я тоже прошёл через свои переживания. Я тоже хотел справедливости для себя, но так ли этого требовали обстоятельства? Все люди разные, ты прав. Вот, вопрос ты мне задал про спасение мира. А сам ты бы что выбрал?
Сергей будто бы ждал этого вопроса. Он резко поднялся, выхватил из рук Дениса карандаш и принялся рассказывать:
- До вчерашнего вечера я бы спас всех. Но изменением в моём мировоззрение стал не тот фактор завершения истории с Жориком, а совсем другое. На меня повлияли два фактора.
- Опять штаны? – невесело пошутил Денис.
- Нет, - совершенно серьёзно ответил Сергей, - Первый: вечером пошёл в магазин за вискарём. У моего дома есть хороший магазин. Там хороший выбор и обстановка не напоминает вонючий рынок, где на полу валяется картошка, а над головой летают воробьи, как это случается в гипермаркетах. Там всё аккуратно, красиво. Я выбирал виски в алкогольном отделе. Моё внимание привлекла компания молодых людей: два парня и одна девчонка. Хер знает сколько им лет. Практически одинаковые дурацкие куртки, которые похожи на мешки. У кого-то из них такие очки были в массивной оправе. С нулевыми диоптриями. Они смеялись, шутили. И не были пьяны. Вроде. Девушка задела большую пачку чипсов и те упали с полки. И она их попыталась поднять. Ногой. Руки у неё были в карманах куртки. Этой дебильной серо-зелёной куртки. Похожей на плащ-палатку. Она поддевала своей кедой эту пачку чипсов, они сваливались с ноги. Она предприняла несколько попыток прежде чем оставить это затею. Они смеялись. Им было весело. Мне, ****ь, даже в жопу пьяным не придёт в голову поднимать такой предмет ногой. Я либо этого не замечу ввиду состояния. Подниму, ****анусь, но положу пакет на место. Или куплю его, я ж добрый, как выпью. Я не знаю, как это объяснить. Но мне хотелось бы, что бы такие люди погибли. Что бы они сдохли и что бы не смеялись. Они мрази.
- Мда, - Ден потирал лоб, он не знал что сказать.
- А второй фактор, - продолжил Сергей, - Он в том, что я поймал себя на мысли, окончательно так поймал, что я просто сам себя обманывал. Я не хочу что бы люди, которые мне вредят, жили рядом со мной. Не хочу, что бы они своими грязными ногами топтали мою повседневность. Сейчас я легко могу уволить своего сотрудника. Могу нанять человека, который бы мне ходил за покупками, но в детстве у меня были другие методы. Просто я мало владел своей жизнью. И сейчас я не хочу, что бы Жорик работал у меня. Мне этот человек был не приятен и не приятен до сих пор. 
Казалось, Сергей выговорился. Он всё сказал, что было у него. Вылил практически весь осадок из кувшина. Но, по всей видимости, кувшин устроен так, что весь осадок из него не вылить.
Друзья выпили ещё. Они молчали. У обоих настроение было поганым.
- Ладно, не могу не рассказать, - начал свой монолог Денис. Сергей с интересом приготовился слушать. – Там где раньше я жил со своей женой, помнишь был такой период, когда мы жили в её квартире, которая ей досталась от бабушки. И там этажом выше жил сосед. Да и живёт до сих пор.
- Помню те сраные бараки, хорошо, что вы ту берлогу продали, - у Сергея начало подниматься настроение. Но ненадолго.
- Так вот, в одно прекрасное утро проснулся я и увидел, что по потолку расползается большое серое пятно. С которого понемногу уже начинала капать вода. Пошёл наверх, разбираться. Был конкретно так зол за испорченный потолок да и утро. Встретил меня очень добродушный и очень извиняющийся за неудобство парень со шрамом на всё лицо и инвалидностью на всю жизнь. У него мама пьяная в приступе бешенства выдрала трубу отопления. Представляешь, выдрала. Ну, дом старый. Воду перекрыли, я помог ему остановить этот потоп, что бы дальше меня вода не пошла. Вызвали аварийку. Психушку для мамы он вызывать напрочь отказался и та ушла гулять. Он был очень расстроен, много извинялся и благодарил за помощь. Мы начали по-соседски общаться. Мне кажется, с ним никто общаться никогда и не хотел. Он мне рассказал, что в детстве упал с крыши старого не большого здания для хозяйственных нужд. Потому что они с ребятами лазили там, где не следовало этого делать. У него была очень сложная ситуация, он долго был в коме, потом ему назначили несколько операций. Его семье пришлось даже переехать из их маленького городка на севере к нам, где ему и сделали необходимые операции. Но он стал инвалидом. Отец вскоре из семьи ушёл. Мать забухала. На работе её долго терпели, но в итоге выкинули. Больше она нигде не работала. Его пособия по инвалидности не хватало. Он подрабатывал где мог. Мы немного сдружились. Однажды я хотел вразумить его пьющую мамашу, разумеется, безрезультатно, но она рассказала мне историю, что он не сам упал с крыши, а что его столкнули. Один из ребят, с кем он тогда в детстве дружил, назвал твоё имя и фамилию. Тогда разбираться не стали, да и найти тебя было трудно. Да и никто не собирался это выяснять. Кроме меня. Мне нужно было это узнать. Время и место совпадали. Жорику я ничего не говорил, да и мать тоже. Он говорил, что упал сам, поэтому я не рассказал ему о своих планах. Как раз тогда, когда его так несправедливо выкинули с работы, я навёл справки, съездил к нему, предложил ему сходить на собеседование в твою фирму. Знал, что ты сам проводишь итоговую беседу, поэтому хотел просто подстроить так, что бы ты узнал об этой истории. Ну, либо не узнал, не вспомнил, не догадался. Всё бы решилось в вашей встрече. Что бы искупил вину, если она есть…
- А её нет, - хмуро проворчал Сергей. Он постепенно начинал злиться. – Зачем ты это сделал,журналюга?
- Я всё объяснил.
- Ты хотел сделать так, что бы я мучился? – Сергей уже не совсем понимал, что он говорит, но он прекрасно понимал всё, о чём ему рассказал Денис.
- Если честно, то я думал, что эта история либо не всплывёт, либо всплывёт, но итог всё равно будет одним и тем же – ты возьмёшь его на работу.
- Я тебя расстроил?
- Да, ты меня расстроил, - сухо ответил Денис.
- Прррискорррбно, - сказал Сергей, имитируя сильную картавость. Долил остатки виски в стаканы. Они залпом выпили, помолчали. У обоих на душе скребли кошки, но как их оттуда выгнать не знал никто из них.
Денис достал из своих запасов бутылку коньяка. Нарезал немного лимона, что лежал в холодильнике. Они выпили ещё.
- Люди привыкли чувствовать собственность. Без этого ощущения нет человека. Мои деньги, мой дом, моя жена, мой кот… В конце концов, мой враг. Личный, собственный. Что хочу, то с ним и делаю. Но у меня другое, понимаешь? – говорил Сергей, - Я просто человек со своим скелетом в шкафу, просто у меня этот скелет сильнее воняет, чем у других. Зато этот скелет напрочь разучил меня думать о том, что у меня есть воля решать что-то за кого-то. Ведь это не воля, это ответственность. Это колоссальная ответственность за чью-то судьбу. Мало кто может быть смелым взять её в свои руки. Но когда возьмёт, если у него есть немного ума, то он поймёт, что это не правильно. Что он этого делать не должен.
- Вооот, наконец-то, - обрадовался Денис. Их разнесло, поэтому мысли стали чище, а эмоции сильнее. – Я так хотел это услышать! Ты же всё понял, чего же ты против себя идёшь-то!
Сергей молчал. На самом деле он ничего не понял. Он в том состоянии сейчас, когда легко и просто может противоречить самому себе.
- Хочешь я тебе свой скелет покажу! - Денис не был столь пьян, как Сергей, но что-то на него нашло. Ему хотелось души в разговоре. Именно душевности ему в общении с Сергеем и не хватало последние лет пять. Да, может и со всеми так и было, пропало то состояние, когда ты можешь говорить с человеком о чём угодно. Именно с тех пор, когда по мнению Сергея Денис ушёл в жёлтую прессу, а Сергей, по мнению Дениса, потерял душевность в процессе закалачивания бабла.
- Свой личный скелет в своём личном шкафу? – спросил Сергей, показывая карандашом на единственный шкаф в комнате.
- Да! – решительно сказал Денис, встал с кресла, быстрым шагом подошёл к шкафу, открыл его, с верхней полки достал кейс с кодовым замком, вскрыл его, и достал из вороха бумаг пистолет.
Положил его на стол перед Сергеем. Сергей осторожно хотел взять его в руки, но Денис его опередил, стал вертеть его в руках.
- Настоящий. Кто знает, был ли он причиной чьей либо смерти, - сказал Денис.
- И откуда у тебя такое добро?
- Однажды, шёл я по улице, - сказал Ден, сел в кресло, положил пистолет на стол между собой и Серёгой. – И вдруг меня окликнул знакомый голос из летней пивной. Ну, такие дешёвые навесы, прилегающие к кафетериям, в которых сидят маргиналы с пластиковыми стаканами и шашлыками из кошек. Орёт значит бухое тело на всю улицу: «Денчик, ты чё, своих не узнаёшь?». Служили мы с этим уродом, он вообще был из другого города. Как-то сюда попал и, несмотря на такое количество прошедших лет, он даже пьяный меня узнал. Не скажу, что мы ладили, скорее наоборот, но всё это осталось далеко в прошлом. В общем, захотелось ему, что бы я выпил с ним. Это, соответственно, в мои планы не входило. Корректно ему об этом сказал. Тот включил бычку, наехал на меня, оскорбил, сказал, что найдёт. Его друзьям в кафе было плевать на его крики, они вели себя не лучше, и он окончательно расхрабрился, вышел ко мне. Мы зашли за угол кафе. Вообще, я шёл по направлению к проспекту, но получилось так, что он меня проводил к этому неприметному месту, куда местный бомонд ходит справлять нужду. Не особо помню как так получилось, но он догнал меня, толкнул, я толкнул его в ответ, завязалась потасовка в ходе которой он достал этот пистолет. Но мой сослуживец с замашками уголовника был сильно поддатым и я смог выхватить у него пистолет и несколько раз удачно ударил его в поддых и в челюсть. Он упал в лужи мочи, корчился. Я, пока меня никто не увидел, ушёл как можно дальше и быстрее. С тех пор каждый день уже два года я пишу эту рукопись от руки.
Денис достал из вороха бумаг, что лежали у него на столе тот самый лист бумаги с написанным от руки текстом. Тот самый, на который в начале беседы обратил внимание Сергей. Но на этот раз ему удалось прочесть, что же там написано. А там было заявление в полицию о найденном пистолете. Стояла сегодняшняя дата.
- Каждый день пишу новое с новой датой на случай, если на улице остановят сотрудники правоохранительных органов, а я буду с ним. – сказал Денис.
- А ты с ним ходишь? – спросил Сергей.
- Не всегда. Но, учитывая те места, где мы жили, это было оправдано. Он давал не ощущение власти, а ощущение защиты.
- А как же твой кореш? Вдруг ты убил его?
- Нет, - ответил Ден, - Я же в курсе всех сводок новостей. Никаких трупов там не было найдено, никаких правонарушений там зарегистрировано не было. Наводил справки про этого чудака, единственное, что похоже пошёл по кривой дорожке этот персонаж. К слову, более я о нём не слышал и его не видел.
- Ну так а почему ствол в полицию не несёшь? – интересовался Сергей, ему очень хотелось потрогать настоящий пистолет, но что-то его останавливало пока в этой затее.
- Да, на днях отнесу, просто было у меня желание поквитаться, - сказал Денис и как-то не по-доброму улыбнулся.
Видимо в этот день сумасшествие взяло верх над здравым смыслом. Ибо то, что было потом вряд ли можно было охарактеризовать торжеством здравого смысла. Два человека, две усталости от себя и окружающего мира.
- Со мной что ли хотел поквитаться? – спросил Сергей. Ему даже стало немного не по себе, он никогда не замечал признаков сумасшествия за своим другом. Но, как он считал, что алкоголь заставляет людей говорить вещи откровенные, либо врать беспробудно. В данной ситуации ему чудился второй вариант, ведь врущего журналиста после пьянки проще оправдать, чем врущего проповедника.
- Про тебя мне только что в голову пришло, - Денис засмеялся, но резко прекратил. – Я тоже познал свой вкус предвзятой справедливости. Только без кровавых следов на разбитых кирпичах.
- Настало время охуительных историй, - напоказ радовался Сергей.
- Случился тут как-то инцидент, который затронул мой внутренний мир одним весенним вечером по дороги в полицию для предоставления своей «находки». Позвонили из редакции, попросили срочно написать сюжет о происшествии, случившимся рядом с моим домом. В общем, там, где тротуар между домом и парком, и где нередко любят сокращать свой путь недобросовестные водители. То есть там, где это делать не положено. Некоторым сложно объехать два дома и подъехать к своему жилищному комплексу премиум-класса с нужной стороны. Небольшие декоративные заборы поставили только недавно. В тот момент, когда один дедушка прогуливался вдоль тротуара (не заходя на территорию лесопарковой зоны, ибо зайти туда, ввиду его немощности, было бы настоящим подвигом), один тип на одной очень дорогой машине решил сэкономить совсем немного бензина. Он поехал по этому тротуару, где повстречал медленно ковыляющего деда. Тротуар, ты сам видел, узкий. Водитель стал неистово сигналить, что бы пешеход уступил ему дорогу. Дед стал вредничать, начал жутко ругаться, махать кулаком, ну никак ему не хотелось посторониться. Водитель, жирный боров, вылез из своего прекрасного автомобиля, ударил деда, тот упал и через некоторое время умер. Водитель скрылся. Всё действо прекрасно видели находящиеся у подъезда на лавочке бабки. Так же камера, висящая у входа в парк, немного подальше от места происшествия, тоже всё зафиксировала. Забегая вперед скажу, что водителя оправдали, дали условку. По неосторожности, плюс ещё несколько смягчающих. Никто не был особо против, кроме меня, я не мало написал на эту тему. И в тот же самый вечер я, узнав подробности от редактора по телефону, очень захотел разобраться во всём. И водителя-то быстро нашли, и показания, и видео было, вроде бы справедливость себя проявила. Но чувствовал я подвох во вселенских правилах. И не стал относить пистолет. Ну, просто не стал. Думал, если мужик откупится, то как же моя вера в человечество? Обидно мне было очень, тебе не понять. Не отнёс пистолет не потому что хотел в кого-то стрелять, а потому что ждал чего-то. Каких-то ещё событий, которые позволят мне понять окончательно, что человек человеку враг. Средство для удовлетворения потребностей. Один человек может с помощью другого определённого для ситуации человека удовлетворить любое своё желание. Недостаток в тепле. В финансовой какой-нибудь обделённости. И, в конец, в жажде крови. Да примеров куча. Никто ничего не отдаёт не получая взамен своей выгоды. Элементарно ведь. И родители лелеют своих детей ради собственной уютной старости, и дети помогают родителям ради наследства. Да, признаю, что озвучил циничные примеры, но сейчас разберу второй слой этой выгоды, если первый очевиден и жесток. Но и не всегда реален. Второй слой, это нежелание одиночества. У первых это страх не поданного стакана воды перед смертью, отсутствие визуального подтверждения не зря прожитой жизни, причина умиления  и гордости. Собственных чувств. У вторых – живые ещё пока воспоминания о беззаботном и весёлом детстве в лице, уже постаревших, самых важных участников данного периода жизни. Да и чувства вины никто не отменял в случае ненадлежащего внимания к домашним динозаврам. Вина, тоже чувство порождённое собственными потребностями. Есть потребность в вине – пожалуйста, в этом случае она будет тут как тут. Третий слой выгоды – люди существа социальные, они не могут не взаимодействовать друг с другом. Они несчастны друг без друга. А это не правильно.
- Поэтому ты женился, - Сергея очень запутала речь Дениса (да, кажется и самого его тоже), поэтому он не упустил возможность подшутить над другом, поймав немного за хвост, ускользающий в алкогольных парах смысл слов.
В это время открылась входная дверь, в квартиру зашла жена Дениса. Тот резко закрыл лежащий на столе пистолет бумагами. Она поздоровалась с Сергеем. Спросила у друзей, что они отмечают, ответ «День взятия Бастилии» её не удовлетворил, но она вполне мирно ушла в другую комнату, а потом на кухню, заниматься домашними делами. Денис спросил у неё, почему она пришла с работы раньше, получил исчерпывающий ответ об отсутствия работы ввиду присутствия причин на это.
Ден и Серый выпили ещё.
- Моя мысль, моё осознание всего, что творится в том, что человек не может быть счастливым, запутанный в сетях человеческих взаимоотношений. Человек сначала должен научиться быть счастливым в одиночестве, внутри себя, а потом уже делать счастливыми окружающих. Для этого не нужно жить в лесу изгоем, для этого просто нужно признаться наедине с самим собой в том, сколько вреда ты сделал самому себе и другим живым существам и как в итоге нивелировать этот вред. Не искупить, а свести к нулю свою негативную деятельность по принципу использования имеющихся возможностей для этого у виновного. Понял я это, когда закончился скоротечный судебный процесс по мною озвученному делу. Когда я узнал, что этот жирдяй остался жить припеваючи в тех же краях. Я каждый день, когда гулял с собакой ходил в тех местах с пистолетом за пазухой, чтобы однажды поговорить с этим уродом. Ведь по-другому поговорить бы не получилось. Он либо спровоцировался бы на новый конфликт, когда я ему не уступил бы ни тротуар, ни проезжую часть, либо, у нас бы состоялся диалог. Под дулом пистолета. Ведь с ним по-другому нельзя. Пусть для меня бы это было чревато последствиями, но я бы увидел его страх. Тот же страх, что чувствует один человек за мгновение перед смертью, которую несёт ему другой человек.
- Ну и ***ню ты мне рассказываешь, - сказал Сергей, но Денис не обратил внимания на его фразу.
- Хоть я и не знал как бы состоялся бы наш разговор, но думаю я бы нашёл аргументы в том, что бы напугать его, хоть ненадолго. Хотя бы так же, как немного напугал тебя, когда начал нести весь этот безумный бред.
Сергей удивился такому отступлению, но отрицать не стал – его бесстрашие слегка подвело бизнесмена.
- Я бы мог его убить, и мог бы просто по-человечески поболтать. Тут я опирался целиком на свои наивные идеалы процессов справедливости и хотя бы чуть приоткрытые двери чужих сердец. Но сердце лишь орган, такой же как и почка или печень и ничего оно не чувствует. Вся чувствительность основана на зависимостях от благ которые могут дать, не дать или отнять опять таки другие люди. И в то время своих гуляний с собакой по ближайшим окрестностям я познакомился со всеми соседскими бабками, которые знали погибшего. Все его очень жалели, но и рассказывали не очень хорошие вещи о нём. Был он местный специалист по уничтожению местных бездомных животных, травил их чем то. Котят топил, щенков, по просьбе хозяйки невзначай окотившейся или ощенившейся домашней любимицы. Да и в молодости запомнился не совсем хорошим поступком, а именно небольшой судимостью за кражу с завода, на котором работал. Но и добрые дела в его послужном списке были. Хоть и был он злой и сварливый, особенно молодёжи доставалось иногда от него крепкое словцо, человек он был в обществе достаточно необходимый, помочь соседям по дому был всегда готов в любом деле  и не за бутылку водки, а за обычное спасибо. Вот, неоднозначная личность. И тогда я понял, что не дождусь я своего номинального врага, а если его и встречу, то всё может случится по-глупому и без морали. За несколько дней угасла моя ненависть, но не обострённое чувство справедливости.
- Всегда помнил, что по-пьяни тебя невозможно заткнуть, - ворчал Сергей.
Денис продолжал свою речь:
- И тогда я отступился от идеи возмездия и принялся за идею нивелирования. У меня знакомая радиоведущая, рассказывал, знаешь. Она освещала проблемы помощи пенсионерам, ветеранам труда, инвалидам. Вполне стандартные социальные программы не слишком успешно реализуемые везде и повсеместно. Я ей рассказал свои мысли о нивелировании, эдакой собственноручной карме, она идеей прониклась, пригласила жирдяя в прямой эфир ( а жирдяй-то в депутаты рвался). Пригласила и хорошо поговорила с ним, без каких либо намёков на тот инцидент. Да, ей и заранее запретили о нём говорить. Но у неё получилось затронуть некоторые слабые места у жирдяя и тот без какого-либо давления стал помогать пенсионерам, спонсировал и спонсирует фонды, контролирует их работу. Притом, что в депутаты он не выбрался и эту деятельность осуществляет анонимно. В итоге получилось не плохо. И это ещё не все истории.
- И ты так подставил меня, что бы я тоже вдруг стал хорошим-прихорошим? – вспомнил про свой случай Сергей.
- Я не знал насколько правдива версия его матери, поэтому я просто воспользовался случаем сделать благое дело.
- Зря ты это затеял. Я вот тебе расскажу о другой жизненной философии. – Сергей даже ощутил себя протрезвевшим. И внутри него трепетала злость. – В моём мироощущении счастье человека не зависит от его былых ошибок. Никакой кармы, только настоящее время, время «здесь и сейчас». И в основе успешного существования в режиме «счастье» находится только полный контроль над  жизнью. Контроль над своей жизнью. Не подпуская в свою зону комфорта чужие жалкие существования. Надо всегда уметь говорить «нет». Говорить «нет» тому, что не несёт выгоды тебе. Выгоды любой формы. Вот удовлетворяет тебя осознание того, что ты делаешь добрые дела другим людям, а не наживаешь ли ты себе тем самым врагов? Не жертвуешь ли ты своим временем, которое ты мог бы потратить на то, что для тебя в разы важнее? К чему тогда это всё, если благодарность от выигрышной ситуации не компенсирует затрат на создание сего явления?
- Ну не ради же благодарности я это делаю. Хочется сделать больше, поэтому просто не теряю возможности послужить становлению справедливости.
- Ты самый страшный эгоист. Ты хочешь сопоставить своё имя синонимом идеализированным до нельзя определению справедливости. Это всё равно, что назвать себя богом. Много ты на себя берёшь. А я тебе говорю про контроль над своей жизнью. Если ты что-то делаешь, то делай не в ущерб себе. Этому меня мой инцидент из детства научил. Только полный контроль над ситуацией поможет тебе стать счастливым. Поэтому меня так выбила из колеи эта история. И да, я не хочу помогать этому уроду, не хочу создавать дискомфорт на своих складских помещениях и в своей памяти тоже хочу порядка.
- А ради меня тоже ничего не сделаешь?
- Убить тебя могу ради твоего же блага, что бы никому больше вреда не причинил, - злобно сказал Сергей и рывком выкинул вперёд руку к тому месту где лежал пистолет. Денис чуть позднее дёрнулся в том же направлении. Сергей вернул руку обратно и засмеялся.
Они оба сидели друг напротив друга и смотрели на листы бумаги, которые прикрывали пистолет, который лежал на стуле между ними. Посиделка заканчивалась бытовой ссорой. Её легко бы могло и не быть, если бы не злость, которая сидела в обоих и грызла их изнутри. Злость, накопившаяся годами, в отсутствии должной разрядки. У одного ввиду разочарования своей деятельностью вообще, абсолютно не оправдавшими себя идеалами справедливости, несмотря на приложенные усилия. У другого из-за утраты чувства контроля над жизненной ситуацией в целом, да и над самим собой, осознание того, что этого контроля никогда и не было. Но во всём этом не было какой-то лютой ненависти, это та ситуация, когда достаточно нервного срыва для того, что бы выпустить пар, что бы швы на душевных ранах затянулись немножко попрочнее.
У Сергея зазвонил телефон. Он принял вызов. В коротком разговоре с главным менеджером по персоналу Сергей дал уточнения на его вопрос о том, что действительно всем вчерашним кандидатам на вакантные места в его фирме он не разрешает трудоустройство. Сергей не менял своих решений. По завершению разговора взгляды Сергей и Дениса встретились. Ден сказал:
- Я хочу написать про эту историю. Без имён и ссылок. И хочу написать твои комментарии к этой ситуации и философию твоего жизненного пути.   
- Я не хочу, что бы ты этого делал. – Сергея это расстроило.
- Я хочу. Это даст возможность читателю подумать о том, что ему не хочется быть таким как ты. А если не хочется, значит пришло время сделать что-то хорошее.
Денис медленно положил руку на листы бумаги, под которыми лежал пистолет. Смял их, что бы стали видны его очертания, начал медленно пододвигать к себе. Сергей очень продолжительное время теребил в руках жёлтый карандаш. Пристально наблюдая за манипуляциями с пистолетом, Сергей с размаху ударил остриём карандаша в ладонь Дениса, которую он держал на пистолете. Карандаш сломался, часть его осколков остались в руке. Денис среагировал молниеносно – одной рукой попытался нанести боковой удар, а травмированной рукой попытался схватить пистолет. Сергей увернулся от удара, наклонившись за пустой бутылкой виски. Ей же он и нанёс удар наотмашь по голове Дениса, не успевшего направить в его сторону пистолет. От удара прочная бутылка разлетелась на осколки. Денис упал сначала на стул, потом вместе со стулом на пол. Из его виска текла кровь.
Сергей смотрел на лежащего Дениса, держа в левой руке остатки карандаша, а в правой горлышко от бутылки. Он обернулся и увидел в дверном проёме испуганную жену Дениса. Она смотрела на лежащего без движения мужа. Потом перевела взгляд на Сергея. Их взгляды встретились. Он двинулся ей навстречу. Она побежала к входной двери, попыталась её открыть, но Сергей одной рукой зажал ей рот, а другой ударил её горлышком от бутылки в область поясницы. Острые края легко вошли в плоть. Девушка тихо простонала, он ударил её ещё несколько раз. Она обмякла и упала на пол. Сергей убедился в том, что супруги мертвы. Нашёл на кухне перчатки, тряпку, начал аккуратно заметать следы. Вытер всё, к чему он прикасался. В чёрный пакет сложил все осколки от бутылки, осколки карандаша, положил туда и вторую бутылку и оба стакана. Оделся, обулся. Взял пакет. Ещё раз осмотрел место происшествия и только сейчас ужаснулся от того, что он натворил. Страх и отчаяние охватили его. Он долго и пристально смотрел на пистолет. Но внутренний контролёр пообещал ему, что всё обойдётся и что пора уже уходить. Не снимая резиновых перчаток, он открыл дверь и обомлел. На пороге стоял Жорик. Сергей сделал несколько шагов назад, наткнулся на тело жены Дениса. Жорик лишь тихо сказал, глядя в глаза Сергея:
- Я тебя узнал. Зачем ты со мной так?
Жорик ударил в висок Сергея обломком белого кирпича. Тот упал замертво, а Жорик нанёс ещё много ударов, пока голова Сергея не превратилась в кровавую кашу.
Все события и персонажи вымышлены, любые сходства являются случайными.