Преступление и наказание

   Проснулся Вадим от тяжёлой нудной боли в голове и последовательно стал ощущать сухость во рту резь в глазах тяжесть в теле ломоту в суставах. Затем пришли первые пудовые мысли:
 - «Ёлки моталки как старик стал, все тело болит и ломит, надо срочно опохмелится, а то помру, неровен час».
   Он с трудом заглянул под кровать и увидел полбутылки водки. Схватил её дрожащей рукой и с жадной радостью выпил всю горькую и такую живительную для него жидкость из горлышка, не закусывая.
 - Кореша оставили, молодцы, что всё не выпили – пробормотал Вадим деревянным языком – а сколько же мне лет? Батюшки мои – мне уже сорок лет! Вчера же праздновали моё день рождения. Кажется, совсем не давно детдомовским пацаном был, а затем понеслась по наклонной плоскости моя шальная и развесёлая жизнь. Две отсидки: грабёж, драка. Больше не сяду в тюрягу ни за что! Без вольной воли я жить не могу. С тоски я сдохну там на нарах если вдруг вновь окажусь в казённом доме.
   Он поднялся, сел на кровать и зябко поёжившись осмотрел своё убогое жилище, данное ему от совхоза: два небольших окна стол пара грубо сколоченных скамеек. Печь давно не беленная в углу. На полу валялись пустые бутылки грязь сухими серыми комками, повсюду мусор.
   Тяжело вздохнув, он встал с кровати и прошёлся по своей лачуге.
 - «Прибраться бы надо – решил Вадим посмотрев в настенное зеркало, на своё заросшее густой чёрной щетиной лицо – почитай три дня гужевали. Всю свою зарплату пропил и в карманах ни копейки. А до следующей долгожданной получки ещё целый месяц – на что жить буду? Кореша мои такие же как и я – голь перекатная. Так и смотрят где бы да что бы стащить и выпить. Э, эх – жизнь моя злодейка. А может на работу мне пойти»?
   Он остановился в тягостном раздумье, но тут распахнулись двери его избушки и в комнату влетели с пьяным смехом его закадычные кореша: Витёк – рыжеволосый парень лет тридцати в распахнутой телогрейке в серых штанах и ботинках на босу ногу. Санёк – мужик лет пятидесяти волосатый и давно не бритый в грязной одежде цвета хаки и в кирзовых грязных сапогах. Юрок – совсем молодой пацан лет двадцати не более, с улыбкой во всё лицо и вечно пьяными глазами.
 - Здорово Вадим! – Чуть ли не хором заорали кореша – выпить есть!
 - Да откуда – недовольно буркнул он – всё пропили в карманах ветер гуляет. На работу вот на ферму собираюсь.
 - Да какая работа! – Презрительно произнёс Санёк, скривив и нос и рот одновременно – за семнадцать штук целый месяц в навозе ковыряться, это ты называешь работой?
 - Юрок! – Приказным тоном произнёс Санёк, обращаясь к самому молодому из них – собери все пустые бутылки с полу да сгоняй в киоск за опохмелкой, а мы здесь пока с братвой дело обсудим.
   Юрка недовольно хмыкнув стал собирать в рваный полиэтиленовый пакет бутылки, а Санёк сев за стол полушёпотом повёл свою полупьяную речь.
 - Короче так братва, дело есть примерно тысяч на триста, а может и того больше. Один фраер из города желает купить старинную чудотворную икону Божьей Матери, что в нашей церкви на иконостасе неподалёку от алтаря стоит. Ну мы ещё что-нибудь в довесок насобираем, я думаю тысяч на пятьсот целковых наскребём. Он мужик не жадный, платит наличкой и всё будет без проблем. У меня и номер телефона его имеется.
   Санёк достал из кармана мятую бумажку с кривыми цифрами и свой  старенький телефон.
 - Да погоди ты трезвонить! – Недовольно рявкнул Вадим, он злился на кореша который втягивал его в очередную мерзкую авантюру – ещё ничего не решено, а ты уже за мобилу хватаешься! Ты думаешь там нет охраны? Или хочешь меня на третий срок в казённый дом упечь?! 
 - Я всё просчитал – хмуро произнёс Санёк – мы запалим во дворе часовенку. Все бросятся её тушить. Ну а мы тем временем разобьём на заднем дворе оконце, залезем внутрь и спокойненько без шума и трезвона соберём всё, что нам надобно.
 - А сигнализация на окне?
 - Нет там никакой сигнализации, на больших окнах есть, а на этом маленьком нет я внимательно его осмотрел. Так что не дрейфь, всё будет гладко и шито крыто, я всё продумал.
 - Ну если менты наедут и повяжут нас в церкви я с тобой персонально разберусь.
   Санёк скромно промолчал. Вадима он уважал не только за его огромную физическую силу и буйное прошлое, но и за ружейный обрез который хранился у него где-то в тайнике.
 - Обрез с собой возьми, не забудь – произнёс назидательно Санёк – может попугать кой кого придётся.
 - Поучи лучше свою Марфушку щи варить – зло буркнул Вадим.
 - Да будет вам уже ругаться и спорить – сказал Витёк вставая из-за стола – дело неплохое и если выгорит гульнём в городском ресторане. Надо распределить роли. Юрка запалит часовенку.
 - А почему я? – Недовольно молвил вошедший в избу Юрка, в одной руке он держал пакет с бутылкой и закуской.
 - Да потому что мы с Вадимом в церковь за иконой полезем – сказал Санёк забирая у Юрки пакет и ставя из него на стол бутылку водки с нехитрой закуской – а Витёк на стрёме стоять будет, ну а ты сделаешь то, что тебе сейчас сказали.
   Они разлили по кружкам водку, выпили не чокаясь, закусили. Затем Санёк позвонил заказчику:
 - Да, сегодня добудем. Оплата как договаривались? Жди нас на просёлочной дороге у старой берёзы.
   Он сунул телефон в карман и сказал корешам вставая из-за стола:
 - А сейчас разбегаемся, встречаемся здесь часа в три ночи.
   Когда все разошлись, Вадим поднял в углу избы из пола доску и достал обрез завёрнутый в кусок мешковины. Развернув промасленную ткань он вытащил обрез сделанный из старого охотничьего ружья, повертел его в руках в невесёлых раздумьях, протёр стволы рукавом своей рубахи, а затем тяжело вздохнув лёг на кровать положив обрез под матрас. Не заметил, как уснул.
   И приснилось ему, что шёл он ночной дорогой к церкви, отовсюду выбегали чёрные коты и злобно шипя перебегали ему дорогу, а иногда и бросались на него остервенело мяукая. Вадим на ходу отбиваясь от котов раздумывал:
 -«А не вернутся ли мне домой, примета уж очень плохая. Ну ладно бы один чёрный кот, а тут целая свора бешеных котов. С другой стороны, трусом я никогда не был и кидать корешей не в моих правилах, а если вдруг удастся срубить деньжат – уеду из этой деревни куда-нибудь далеко к синему морю. Наймусь матросом на рыболовный сейнер, деньжат сколочу женюсь на красивой девчонке и будет у меня всё как у людей: дом построю, дерево посажу, выращу сына».
   Вдруг кто-то затряс его за плечо.
 - Вадим вставай – услышал он сквозь сон хриплый голос Санька – пора на работу собираться.
   Вадим нехотя открыл глаза и увидел при свете тусклой лампочки склонившегося над ним кореша, а за столом сидели и резались в карты Витёк и Юрок. Вадим зевнул сел на кровать вытащил из-под матраса обрез зарядив его патронами с крупной картечью.
 - Ну что, пошли что ли? – Сказал он вставая с постели, и вышел во двор засунув обрез под ремень – свет в избе не забудьте погасить.
   На улице стояла тёплая осенняя ночь яркие звёзды на небе, чуть слышен шорох желтеющей листвы на деревьях, собачье тявканье вдалеке, и какая-то неясная смутная тревога одолевала Вадима.
 - «Наверное это последствие кошмарного сна моего – думал он глядя на крупные звёзды в ночной темноте – завязывать надо с такой окаянной жизнью и это последний мой шальной подвиг».
   Кореша шли за ним изредка поругиваясь и вот в ночи проявился крест, за ним купол церкви, двор.
 - Давай Юрок действуй – шепнул Санёк – бутылку с солярой взял?
 - Да – дрожащим голосом ответил Юрок.
 - Пали часовёнку, а мы с Вадимом идём к церкви. Витёк, ты на стрёме. Чуть что ни так, даёшь мне по телефону сигнал.
   Вадим с корешем обогнули церковь, перелезли через забор и затаившись, сели на брёвнышко.
 - Что он там так долго возится? – Хмуро прошептал Санёк – простое дело  поручить нельзя.
   Вдруг, слева от церкви где стояла часовня показалось багряное зарево осветившее часть церкви, забор. Раздался надрывный крик Юрка:
 - Пожар! Пожар!
   В окнах церкви загорелся свет раздались тревожные крики захлопали двери заскрипел деревянный журавль у колодца подымая в вёдрах воду.
 - Идём Вадим – шепнул Санёк и пригнувшись побежал к церкви.
   Осторожно разбив стекло они влезли в полутёмное помещение. Вадим подбежал к иконостасу взял чудотворную икону Божьей матери и положил за пазуху. Санёк тоже смёл несколько икон.
 - Уходим! Уходим! – Крикнул он – время!
   Подбежав к разбитому окну они выскочили наружу, перепрыгнули через забор и побежали к старой берёзе где их уже поджидал чёрный джип.
 - Чётко сработали, молодцы – произнёс чей-то довольный голос из джипа – давайте картинки мне.
   Они подали в руки с перстнями на толстых пальцах иконы и через минуту получили взамен толстые пачки банкнот.
 - Остальное потом – сказал голос из джипа – да, телефон по которому ты мне звонил отдай мне.
   Санёк послушно отдал свой телефон.
 - Ну, пока – лениво произнёс хозяин джипа.   
   Взревел мотор и машина скрылась в темноте, но у Вадима в сознании почему-то чётко обозначился пропылённый регистрационный номер джипа.
- Видал – хихикнув произнёс Санёк – за тридцать минут триста тысяч срубили и за остальные иконки как минимум двести тысяч получим.
 - Да обожди ты тарахтеть – угрюмо проворчал Вадим – кажется мне почему-то, что приключения наши на этом не закончились. Пацаны куда-то запропастились, а должны были нагнать нас.
 - Может они нас в твоей избе ждут да в карты режутся – сказал Санёк озираясь по сторонам – идём к тебе домой деньги пересчитаем и поделим.
 - Пошли.
   Но до избы они не дошли. Неожиданно по обочинам дороги вспыхнул ослепительный свет фар и чей-то суровый голос усиленный мегафоном приказным тоном произнёс:
 - Руки вверх и не двигаться! Шаг влево шаг вправо – стреляем на поражение! Вадим, мы знаем у тебя за поясом обрез, бросай его на землю.
 - Сдали твари – зло прошептал Вадим – короче так Санёк на нары я больше не сяду и буду прорываться в тайгу. Выходит, на маленьком церковном окне всё же была сигнализация – сказал он, медленно вытаскивая обрез из-за пояса – а ты падай на землю, сейчас здесь начнётся такая пальба, запросто могут тебя зацепить.
   Он резко бросился назад пальнув из обреза по включенным фарам машин стоявших по сторонам дороги, но вдруг из темноты откуда Вадим совершенно не ожидал блеснули огоньки пистолетных выстрелов. Вадим дёрнулся в крике и от резкой боли упал на сырую холодную землю. Затем он легко и плавно поднялся в воздух, оглядел своё мёртвое распластанное на земле тело, оглянулся назад где лежал в луже крови Санёк.
 - «Зацепили всё же кореша» – подумал он с грустью.
А к ним уже со всех сторон подбегали полицейские с оружием в руках.
 - Уложили обоих! – Крикнул один из них – перестарались, надо было этого маленького чёрненького бандита в живых оставить.
 - Кто знал, что он без оружия – ответил другой – на лбу у него не написано.
 - Ну что же – виноваты они во всём сами.
   И вдруг Вадима закружило каким-то лёгким призрачным ветерком и потянуло к звёздам. Затем небо свернулось превращаясь в чёрный коридор, а в конце его блеснула яркая стремительно растущая в размерах звёзда и пока он так возносился перед глазами пролетала вся его непутёвая жизнь: вот он маленький у пьяной мамки на руках, интернат, детдом, училище, жестокая драка, тюрьма, разбой на ночной дороге, снова тюрьма, деревенские кореша, грабёж церкви и вот он злополучный финал.
   Звезда между тем достигла величины Солнца, и Вадим влетел в неё, в этот удивительно мягкий и яркий свет, повращался в нём немного и вдруг услышал чей-то добрый с небольшой грустинкой голос:
 - Вадим, ты в конце своего жизненного пути и никому ты не принёс Добра и счастья на Земле, а нёс ты горе и зло окружающим. Так послужи ты Добру в образе животного в наказание за свои грехи злодеяния в образе бездомного кота.
   И сейчас же перед Вадимом всё закружилось завертелось и оказался он на тёплой деревянной крыше. Сверху Солнышко светило. Вадим посмотрел на свои руки, но вместо них увидел белые кошачьи лапы. Он в ужасе подпрыгнул оглядел своё белое пушистое кошачье тело увидел свой кошачий хвост недоумённо пошевелил им во все стороны.
 - И я тоже так прыгал и скакал – услышал он в своей голове чьи-то насмешливые слова – осматривал своё новое тело и хвост.
   Вадим посмотрел в сторону говорившего и увидел небольшого чёрного кота.
 - Узнаёшь меня Вадим, это я Санёк – кореш твой закадычный – продолжил вещать чёрный кот пристально глядя на него не раскрывая рта.
 - Тебя Санёк трудно узнать в новом обличье.
 - Да и ты тоже далеко от меня не ушёл. Ты на себя посмотри.
 - Да любовался я уже. А может мы спим Санёк, и снится нам очередной кошмар.
 - Нет, Вадим я тоже поначалу так думал и стал себя за хвост кусать, что бы проснуться, но это явь – глаза чуть на лоб не по вылазили от боли.
 - Значит, Господь покарал нас за грехи наши тяжкие вселил наши души в кошачьи тела и приказал нам творить Добро на Земле в наказание и в назидание другим таким же как мы ворам и бандитам. И вполне возможно искупив добрыми делами вину свою в следующей нашей жизни мы вновь будем людьми и на сей раз будем творить только добрые и Богоугодные дела.
 - Эт точно – согласился Санёк – в человечьем обличье нам это делать будет гораздо проще.
 - А как мы так с тобой разговариваем – изумился Вадим – не открывая своих кошачьих ртов?
 - Телепатически наверное – зевнув и показав свои белые острые клыки сказал лениво чёрный кот.
 - Мне кажется – произнёс Вадим не мигая глядя на ослепительно яркое Солнце – первое что нам надо сделать, это вернуть икону Божьей матери в лоно церкви. Я хорошо запомнил номер машины того барыги.
 - До города около сотни километров – ответил лениво чёрный кот – а в городе тысяча машин. Мы целый год по номерам будем искать нужный нам джип.
 - Значит будем искать – сказал Вадим – делать нам с тобой всё равно нечего. Мы теперь с тобой Санёк бездомные коты и у нас уйма свободного времени. Побежали к электричке и поехали зайцами в город.
 - А почему зайцами, а не котами?
 - Поехали котами – невозмутимо согласился Вадим – главное, что бы без денег.
   Они спрыгнули с крыши сарая и побежали к перрону попутно посетив дом Санька. Заглянули в приоткрытую дверь и увидели хмурую Марфу, одетую в длинный до пола цветастый сарафан и жарившую курочку в сковородке на печи.
 - Ну хоть бы слезинку проронила – молвил недовольно Санёк.
 - А ты ей много хорошего сделал, что бы она по тебе слёзы лила?
 - Да бивал иногда – ответил хмуро Санёк – если она по воскресеньям бутылку водки на стол не ставила. Эх, как вкусно пахнет жареным цыплёнком – сказал он облизываясь и помахивая хвостом – пойдём Вадим ко мне в гости. Марфа нас сейчас курочкой угостит и по чарочке водочки нальёт.
 - Не откажусь – ответил довольный Вадим – особенно от водки. Ты представляешь Санёк голова у меня с похмела с того дня всё ещё трещит.
   Санёк по-хозяйски открыл лапой дверь, и они размечтавшись и негромко мяукая вошли на кухню. Марфа, повернув от печи голову, увидала вошедших на кухню двух облизывающих котов: белого большого с поникшим хвостом и маленького чёрненького с хвостом трубой и нахальными глазами чем-то напоминающего её бывшего непутёвого муженька.
 - А ну пошли отсель окаянные! – Грозно крикнула она, притопнув ногой и взяв кочергу – не то я вот сейчас вас железной кочерёшкой угощу! Ишь, как к себе домой заявились! Курочки им жареной видите ли захотелось отведать!
   И коты громко недовольно мяукая выскочили во двор.
 - Ну что угостила – уныло сказал Вадим – у меня только аппетит разыгрался. А жрать то как хочется, как будто год ничего не ел. Побежали Санёк теперь в гости ко мне. Помнится, у меня на столе консервная банка с килькой стояла да корочка чёрного хлеба.
 - Пошли – вздохнув согласился грустно чёрный кот – может у тебя чем-нибудь перекусим.
   Вскоре они были возле дома Вадима. Скрипела распахнутая настежь дверь. Внутри избы ветер шевелил старые газеты и журналы. И вдруг Санёк громко мяукнув бросился на них теребя их когтями.
 - Ты чего?! – Крикнул ему вдогонку Вадим – совсем от голода ошалел, что ли?
 - Да нет – ответил виновато он – мне показалось, что там серенькая мышка в газетах затаилась.
 - Дожили – хмуро произнёс Вадим – кто бы мог подумать Санёк, что ты на старости лет мышей ловить будешь. Прыгай лучше на стол, там банка с килькой должна быть.
   Санёк запрыгнул на стол и радостно мяукнул:
 - Ого Вадим, здесь не только килька, тут и водочки в бутылке немного осталось.
 - Водочка мне! – Рявкнул Вадим запрыгивая на стол – мне здоровье своё поправить надобно.
   Кое как общими усилиями они вылили из бутылки в банку с килькой остаток спиртного, сытно поужинали и покачиваясь побрели к электричке.
 - Опять от меня сбежала попутная электричка! – Мяукал довольный Вадим популярную людскую песню.
 - И я по шпалам, опять по шпалам бреду домой по привычке! - Вторил ему чёрный кот - эй! Вадим! А по шпалам то далеко до города топать. Побежали лучше быстрей на перрон – мяукнул Санёк – к последней на сегодня электричке.
   Часа через полтора, два кота – чёрный и белый, дремали под сиденьями в постукивающем колёсами полупустом вагоне электрички. А ещё через час они вышли на шумный вечерний городской перрон.
 - Ну и где мы здесь ночевать будем? – Мяукнул недовольно Санёк.
 - Идём в здание вокзала – ответил белый кот – там, где-нибудь в тёмном углу под батареей перекимарим.
   А по утру они проснулись от стука швабры и тихого пения молодой уборщицы.
 - А вы что здесь делаете! – Крикнула она звонким девичьим голосом завидев котов – пригрелись под батареей голубчики, а ну марш на улицу!
   Вадим и Санёк послушно выбежали из здания вокзала. Санёк сразу же нырнул в большую железную урну и вытащил из неё жирный замусоренный огрызок беляша.
 - Вадим, это твой завтрак – мяукнул Санёк бросая белому коту беляш – а я пороюсь ещё в урне, там я видел кусочек пиццы и косточки жареной курочки.
   Он вновь нырнул в столовую бездомных котов почавкал там немного похрустел аппетитными косточками бройлерного цыплёнка. Затем показалась усатая довольная морда чёрного кота.
 - Наелся до отвала – икнув сказал он – лучше и вкусней чем дома. А вот я вижу и чёрный джип. Вадим сбегай посмотри тот ли номер.
   Вадим подбежал к машине посмотрел на её номер.
 - Да Санёк – мяукнул он – нам сказочно повезло, это нужная нам машина. Выбирайся из помойки и полезли на крышу джипа спрячемся там за тюками.
   Через несколько минут из привокзального ресторана вышел полный довольный хозяин джипа. В одной руке он крутил чётки в другой руке у него красовался чёрный дипломат. Одет он был в джинсовый костюм, на толстой шее на золотой цепочке болтался увесистый золотой крест.
 - Неужели этот барыга продал нашу чудотворную икону? – Мяукнул гневно чёрный кот.
 - Всё может быть – ответил Вадим – по крайней мере отступать уже поздно. Пошаримся в его квартире и может она ещё там. 
   Меж тем хозяин подошёл к своему джипу.
 - Кошечки на капоте наследили – умильно улыбаясь произнёс он – большие и маленькие их следы, а это к счастью и к большой моей удаче. Смывать их не буду. Сегодня я продал за хорошие деньги первую партию икон. Завтра продам другую вместе с чудотворной иконой – сказал мечтательно барыга зажмурив от удовольствия нахальные глаза – и в два раза больше бабок огребу в два раза больше девочек сниму в два раза больше в ресторанах – погуляю.
 - Ты слышал Вадим – сказал радостно Санёк – чудотворная ещё у него, ты представляешь у меня словно гора с плеч свалилась – мяукнул облегчённо чёрный кот упав спиной на большую серую сумку.
   А джип меж тем мягко тронулся с места, плавно покатил по дороге и минут через тридцать въехал во двор роскошного двухэтажного особняка.
 - Ого, как живёт наш благодетель – удивлённо произнёс Санёк – как сыр в масле катается. Сколько же он при помощи таких как мы церквей ограбил? Наверное, не один десяток.
 - Не меньше – подтвердил белый кот – интересно, а у него в доме собаки есть?
   И вдруг, как ответ на его вопрос из дверей дома выбежала пара огромных волкодавов. Хозяин потрепал их за ушами, крикнув:
 - Эй! Егор! Разгружай быстрей машину!
 - Вот те раз – озадаченно произнёс Вадим – как же нам быть?
 - Залазь в эту серую сумку – сказал чёрный кот – а я в зелёную заберусь.
 - Хозяин! – Крикнул Егор забравшись на крышу джипа – а сумки с товаром куда нести?!
 - Тюки в коридор, а сумки тащи в дом! Да поосторожней, там антиквариат.
Егор, взяв сумки, понёс их мимо гавкающих собак в дом.
Но! Но! – Кричал он на волкодавов учуявших в сумках котов – на хозяйское добро рычать и тявкать! Не позволю!
   Оказавшись внутри дома коты осторожно высунули свои головы из сумок.
 - Ого – мяукнул Санёк – да тут всё антиквариатом завалено. Где мы здесь свою чудотворную найдём?
 - Найдём – уверено ответил ему Вадим – я её по запаху найду. У неё запах какой-то особый, святой.
   И действительно вскоре в одной из картонных коробок он нашёл чудотворную икону.
 - Вот она – сказал Вадим вытаскивая её зубами из коробки – дождёмся ночи и выберемся через форточку, тебе ведь Санёк не впервой по форточкам лазить, и домой. Да ещё, поищи какой-нибудь письменный конверт с адресом этого барыги надо сдать его полиции, а всё им награбленное трудовому народу.
   Наступила ночь и коты через форточку осторожно выбрались во двор.  Вдруг радостно гавкая на них набросились две огромные сторожевые собаки. Вадим запрыгнул на кирпичный забор, а внизу Санёк яростно отбивался от наседавших на него волкодавов. Вадим аккуратно положив икону на кирпичный столб забора, бросился сверху на псов. Подраться он любил, а тут такой хороший подвернулся случай спасти от неприятности товарища своего. Он прыгнул сверху на ничего не подозревающую собаку, впился острыми как бритва когтями яростно шипя в её морду, а зубами кинжалами ей в затылок. Пёс взвыл от боли и с громким визгом бросился наутёк, а огромный белый кот спрыгнув с одной собаки тут же бросился яростно шипя на другую удирающую во все лопатки и жалобно скулящую от страха псину. Загнав обоих волкодавов в одну конуру, он горделиво не спеша подошёл к чёрному коту.
 - Ну что видал Санёк, как я пёсью охрану нашего барыги разделал?
 - Видал – утвердительно ответил чёрный кот запрыгивая с конвертом на забор – силушкой богатырской тебя Бог и в образе кота не обидел. А теперь хватай икону и бежим отсель да побыстрей. В доме свет зажёгся, сейчас хозяин на улицу с ружьём выскочит.
   Вскоре они бежали ночной дорогой изредка освещаемой тусклыми фонарями.
 - В электричке в деревню нам ехать нельзя – говорил на бегу Санёк – народ взбунтуется и отберёт икону.
 - Да, что верно, то верно – мяукал хмуро белый кот – народ стал ныне падок на всё бесплатное и дармовое, отберут икону у бедных бездомных котов, делать нечего. С другой стороны, бежать кросс в сто километров до нашей деревни! Я в армии никогда столько не бегал. Может попутку какую-нибудь по дороге словим.
 - Может и словим – согласился чёрный кот.
   Кончилась ночь наступило хмурое утро затем солнечный день, а коты всё бежали и бежали по пыльной обочине дороги. Изредка останавливались встречные машины, и их водители увидев котов с чудотворной иконой испуганно крестились.
 - Всякое приходилось видеть – говорили они – но что бы коты крёстный ход с иконой Божьей Матери совершали – такое впервые. 
 - Фу – устало молвил чёрный кот – Вадим! Слышишь! А Вадим! Я больше бежать не могу. Устал. Сил больше моих нет. Давай попутку ловить.
 - Давай – согласился белый кот и повернул икону светлым ликом к настигающей их машине.
   Автомобиль, огромная белая фура, противно заскрипев тормозами резко остановился. Дверь открылась и из машины выскочил с округлёнными глазами изумлённый водитель в зелёном комбинезоне.
 - Вот те раз! – Удивлённо крикнул он – коты с иконой. Уж не сплю ли я за рулём? Как бы во встречный автомобиль мне не врезаться.
   И водитель изо всех сил ущипнул себя за ухо.
 - А! – Крикнул он – больно! Значит всё нормально не сплю и эти коты не сон, а просто пушистые попутчики. Кис-кис-кис – позвал он Вадима с Саньком – залазьте в кабину котики довезу вас до куда вам треба, что вам за зря шоссе ногами мерить.
   Коты послушно запрыгнули в автомобиль и уселись на пассажирское сиденье.
 - Скучно одному – начал свой диалог словоохотливый водитель нажимая педаль газа – напарник мой заболел и в городе пришлось его оставить. На обратном пути заберу. Ну а вы, куда собрались братья разбойники? Ого какая красивая икона у вас. Можно я её как следует рассмотрю?
   Водитель протянул к иконе руку, но коты злобно зашипели на него сверкнув глазами.
 - Ну ладно, будет вам – примирительно произнёс он отдёргивая руку – не нужна мне ваша икона. Так просто, из любопытства хотел посмотреть. Как вас хоть звать то? Вот меня к примеру, зовут Василий. А тебя как зовут здоровенный белый котяра? Килограмм десять в тебе, наверное, будет весу и ни грамма жиру, одни мускулы когти и клыки – Мазадаранский тигр, да и только.
   Вадим для приличия мявкнул.
 - Ну всё понятно – согласился Василий – зовут тебя Вадим, что тут непонятного. А тебя как звать маленький чёрный кот с хитрыми глазками и с конвертом в зубах?
   Санёк деликатно положив конверт на сиденье также мяукнул.
 - Хм, Санёк значит. Ну вот мы и познакомились. Спросите, откуда я так хорошо кошачий язык знаю? Всё очень просто ребята, отвечу вам по секрету – я сам в прошлой своей жизни был котом – произнёс Василий,  заговорщицки подмигнув Вадиму и Саньку – искупил полностью перед Аллахом свою вину прошлой жизни в кошачьей шкуре. Вы спрашиваете какой была та моя вина? Вам я отвечу честно и без лжи. Был я террористом и однажды наша боевая группа напала на колону автомашин. Десантники отстреливаясь отправили меня не в Рай, а на серьёзный разговор с Аллахом, после которого я три года в наказание за свой бандитизм, провёл в кошачьей шкуре творя добрые дела и замаливая свои грехи перед Богом. И вот теперь я водитель дальнобойщик. Люблю встречать за баранкой рассветы, восхищаться незабываемыми солнечными закатами в разных местах нашей огромной Родины. Люблю свободу – вздохнув произнёс он счастливо улыбаясь – ветер странствий рокот мотора и эту бесконечную дорогу.
   К вечеру Вадим и Санёк были в деревне.
 - Побежали сразу в церковь – предложил Санёк – может нам молочка в тарелочку нальют и рыбки жаренной предложат.
 - Ну, это само собой разумеется – согласился Вадим – куда же ещё больше нам бежать коли не в церковь.
   Пономарь Никодим одетый в чёрные монашеские одежды хмуро стоял перед иконостасом смотря своими подслеповатыми глазами на светлое пятнышко где когда-то стояла чудотворная икона Божьей Матери.
 - «Как люди могли такое святотатство сотворить? – Думал он с болью в душе – как рука у них поднялась на похищение чудотворной иконы? Да и люди ли они после этого. Сколько серебряников им заплатили за неё злодеи? А сколько бы не было – ей нет никакой цены, она для нас бесценна. Найдут ли её криминалисты? Мольбами своими мы помогаем им ежедневно и ежечасно». 
   Сгущались осенние сумерки. В храме становилось всё темней и возникало всё больше причудливых теней. Никодим взял с иконостаса горящую свечку и от неё зажёг с десяток других.
 - Что-то прихожан сегодня мало было в церкви – пробормотал чуть слышно он – в основном всё пожилые люди. Молодых с похищением чудотворной иконы с каждым днём всё меньше и меньше в молитвенном зале.
   Вдруг двери церкви скрипнув отворились и в тёмно красных лучах закатного Солнца в храм Божий вошли два бездомных кота. Один большой и белый держал в зубах чудотворную икону. Другой маленький и чёрный держал в зубах белый конверт. Они подошли к Никодиму и положили виновато перед ним  свои бесценные ноши. Пономарь упал на колени схватил в слезах радости чудотворную икону и воскликнул:
 - Господи! Спасибо тебе за возвращение в нашу святую обитель иконы Божьей Матери чудотворной! Век будем мы благодарить Тебя за это!
   Затем он в умилении погладил котов, сказав им при этом:
 - Подождите здесь, спасители вы наши, а я сбегаю на кухню принесу вам молока да рыбки жаренной – сказал Никодим ставя чудотворную икону на своё прежнее место на иконостасе и беря в руки конверт – а на нём, я так понимаю, написан адрес похитителя икон. Завтра я обязательно передам этот конверт криминалистам. А ещё говорят разума нет у животных – произнёс пономарь ласково смотря на котов.
   Через пять минут Вадим и Санёк жадно поглощали жареную камбалу, запивая её парным молоком.
 - Наелся, как говорится, до отвала – мяукнул важно чёрный кот развалившись под иконостасом – здесь я буду спать и охранять церковные иконы от недругов Господа.
 - И я тоже – сказал Вадим хрумкая рыбьими косточками – вот только допью ещё молоко и тоже улягусь спать у иконостаса. Ты представляешь Санёк, мне почему-то совершенно не хочется пить спиртное, вот что значит кошачья натура. Вкуснее молока и рыбы для меня сейчас нет ничего на свете. 
 - Господь хранителей приставил к чудотворной – молвил басом подошедший игумен ласково улыбаясь и поглаживая котов – Никодим, поставь возле иконостаса две большие корзины да постели в них что-нибудь помягче и потеплее, пускай коты спят в молитвенном зале, сделаем для них за сей великий подвиг исключение.
   Незаметно пролетел месяц октябрь, с деревьев облетела почти вся осенняя листва и в деревенской церкви, стоящей на высоком холме у реки с возвращением чудотворной иконы вновь много прихожан. Вернулись и остальные иконы похищенные злодеями. Криминалисты по конверту быстро вычислили похитителя икон. Реквизировали всё его имущество, вернули иконы церквям, а самого барыгу отправили этапом в Магадан. Люди потянулись в церковь даже из города. Многие из них стояли и молились Господу в той части молитвенного зала где находится эта икона и не у всех из них были чистые и светлые помыслы по отношению к чудотворной. Эти тёмные души и их чёрные мысли видели и слышали два кота охранника, они и близко не подпускали к чудотворной иконе тёмных людей злобно шипя на них.
 - Да знаю я знаю, что эти люди плохие – шептал улыбаясь котам Никодим – но надо же им дать шанс исправится. Вдруг они помолясь на нашу чудотворную чище и добрее станут.
   Прошло ещё несколько недель. Лёд на реке у церкви почти замёрз и Никодим, рано поутру помолившись, потеплей одевшись взял в руки холщовую сумку с рыболовными снастями сказав при этом котам:
 - Пойду я на речку схожу рыбки наловлю да поджарю её вам на подсолнечном масле.
   И коты радостно мяукнув побежали к речке за пономарём. Никодим осторожно ступил на неокрепший прозрачный как стекло речной лёд. Стукнул несколько раз по нему своим посохом.
 - Да крепкий он уже – чуть слышно пробормотал пономарь ободряя себя – пройду я с десяток метров по нему к яме, там самый лучший будет на сегодня клёв.
   Коты тревожно мяукнув осторожно пошли вслед за Никодимом. Пономарь выйдя на середину реки пробил топором лунку во льду и закинул в неё снасти. Клёв начался почти сразу. Пономарь ловко вытаскивал на лёд небольших карасиков, а коты утаскивали рыбёшек подальше от лунки и съедали их сырыми вместе с косточками.
 - Как вкусно – ворчал довольно чёрный кот – по-моему сырые они даже вкуснее.
 - Эт точно – отвечал ему Вадим заглатывая третьего карасика – дичаем мы с тобой понемногу Санёк и скоро окончательно в котов превратимся.
 - А чем быть плохо котом? – Мяукнул немного возмущённо Санёк – и кормят тебя и парным молочком поят. Не жизнь, а малина.
   К рыбакам подлетели вездесущие сороки нахально воруя у котов рыбные объедки. Санёк недовольно на них рычал.
 - Да поделись ты с сороками – мяукнул смеясь Вадим – смотри Никодим сколько для нас уже рыбы наловил, нам и за неделю всю её не схрямкать. Мне иногда кажется Санёк – вздохнув грустно произнёс белый кот – что и в некоторых сороках в наказание за грехи тяжкие есть тоже души людские. Вот в этой худой с ощипанным хвостом сороке я вижу душу своей бывшей подруги Катьки спившуюся и бросившей своих малолетних детей на произвол судьбы, а затем пустившейся во все тяжкие.
 - Вот сам с ней и делись! – Ответил возмущённо Санёк – она как кукушка детей своих бросила, а я должен карасиками её угощать!
   Вадим не говоря ни слова взял в зубы маленького карасика и положил её перед ощипанной сорокой Катькой. Та недоверчиво посмотрела на белого кота своим чёрным вороватым глазом, затем подскочила к карасику и схватив его в клюв отлетела трапезничать немного в сторону от рыбаков. А Солнце в этот безветренный и тихий осенний день подымалось по безоблачному небосклону всё выше и выше. Стало даже припекать и лёд стал понемногу подтаивать. И вдруг на Никодимову снасть клюнул здоровенный карась. Он подсёк его и стал в азарте вываживать совершенно забыв об осторожности. Наклонился к лунке лёд треснул, и пономарь провалился в холодную воду. Никодим пытаясь выбраться из реки наваливался на лёд, но он под его тяжестью треща проваливался не позволяя незадачливому рыбаку выбраться из образовавшейся полыньи.
 - Беги быстрее в церковь, Санёк! – Заорал Вадим подавая пономарю свой хвост – зови подмогу!
   Никодим в отчаянье схватился рукой за хвост, а белый кот в свою очередь вцепился своими острыми когтями в лёд и как якорь стал держать пономаря в проруби не давая быстрому течению реки затащить рыбака под лёд. 
 - Вадим, а тебе не больно? – Спросил с состраданием чёрный кот – хвост это святое для кота.
 - Беги быстрей я говорю тебе, и не болтай дале! – Заорал Вадим выпучив от боли свои серые глаза – мы с тобой столько Санёк накуралесили в людской жизни, столько бед натворили, что любая наша боль — это расплата за грехи наши тяжкие в прошлой жизни нашей окаянной!
   И чёрный кот стремглав понёсся к церкви громко при этом мяукая. Впереди него летела ощипанная сорока Катька громко треща и уже через пять минут к реке подбегал игумен в чёрных развевающих одеждах в руках он держал два длинных крепких шеста. Игумен лёг на лёд, подполз поближе к пономарю и подал ему шесты, а Никодим по ним сам вылез из полыньи.
   Вечерело. Осеннее красное Солнце плавно садилось за лесистый горизонт. На скамеечке у церкви сидел в тёплых одеждах пономарь любуясь солнечным закатом. По одну сторону от него сидел чёрный кот Санёк, по другую большой белый кот Вадим, а рядом на заборе сидела с ощипанным хвостом сорока Катька. Они все молча, с какой-то даже затаённой грустью, смотрели на красочный солнечный закат.
 - Вадим – спросил Санёк, чуть пошевеливая своим чёрным облезлым хвостом – как ты думаешь сколько добрых дел нам надо ещё совершить, что бы вновь, в следующей нашей жизни стать людьми?
 - Не знаю Санёк – отозвался белый кот не мигающим взглядом смотря на таёжный в сопках в солнечно туманно-красной дымке, горизонт – сие известно только Богу одному.