Рассказы о селе Пустынном

Рассказы о селе Пустынном.

1. Предисловие автора.

Здесь собраны рассказы моего отца Кудренко Константина Ванифатьевича (29.02.1928 - 14.11.2008) о его родном селе Пустынном и его жителях, о службе в армии. В этом селе он родился, вырос и откуда ушёл в армию. Потом, уже когда ему было 35, мы приехали в село Пустынное жить, его перевели туда работать директором школы. Позже он работал там же управляющим отделения совхоза. После болезни вернулся в школу. Мы жили в селе Пустынном с 26 августа 1963 года по июнь 1967. В этом году уехали в Большеречье. Я сначала не хотел писать о шестидесятых годах в Пустынном, но потом подумал, что многие уже не знают, каким было Пустынное и в эти годы, и какой тогда была деревенская жизнь.

2. Пустынное.

Сейчас это небольшое село на берегу Иртыша в Нижнеомском районе Омской области. А когда-то было большим и богатым селом, центром волости. Через село проходил Владимирский тракт, по которому в Сибирь ехали многие известные люди, в том числе, Антон Павлович Чехов.
Однажды в 1966 году летом к нам в гости зашёл хорошо известный в своё время создатель знаменитого Пустынского фруктового сада Андрей Гаврилович Тимофеев. Мать была на курсах в Омске. Мы сидели на кухне втроём: отец, гость и я, тогда двенадцатилетний мальчишка. Пили чай с мёдом и плюшками. Андрей Гаврилович вспоминал то, что ему рассказывали его предки, отец добавлял то, что слышал от своих старших родственников. По их рассказам, точнее, семейным преданиям, Пустынное было основано в начале 17 века, примерно за 350 лет до 1966 года. Первоначально деревня располагалась на другом берегу оврага, по которому проложен Володин взвоз. Сейчас это место называется Поповская дача, так как принадлежало в своё время церкви. Когда там была деревня, доподлинно неизвестно. Документов никаких не сохранилось. Поскольку через это место проходил Владимирский тракт, то следует полагать, что село появилось не позднее, чем здесь прошёл транссибирский конный путь, а вместе с ним или даже раньше. Вряд ли люди бы стали устраивать перевоз через Иртыш в том месте, где нет жилья. Ведь нужно было содержать паромную переправу, и ездить к ней не за десятки вёрст от места жительства паромщиков. И с Иртыша на крутой берег нужен был взвоз, его нужно выкопать в склоне оврага, а для этого нужны были трудозатраты. Напротив Володиного взвоза и Поповской дачи расположен остров Голец. Да и обогреться, переночевать удобнее всего было в населённом пункте.  А вот когда Владимирский тракт дошёл до Иртыша, мне узнать не удалось. Пока не удалось. Томские археологи находят всё новые вещественные доказательства пребывания в Сибири Александра Македонского. Климат в те времена был мягче, недаром древним грекам нужно было заплывать далеко на север, чтобы увидеть снег и лёд. Странно, что его не было в горах Кавказа, например. Возможно, томским учёным удастся доказать свою гипотезу. Недалеко от Пустынного ведут раскопки стоянки высоких (около 2 метров) белых европейцев, живших в этих местах две тысячи лет назад. Так называемая Саргатская культура. Нужно ещё учесть, что село Пустынное расположено в самом центре таинственной страны "Тартария", которое встречается на старинных картах вплоть до конца 18 века. История Сибири явно древнее той, что мы изучаем в школе, и уходит в глубь веков. Ведь и в те времена люди (не только кочевники) должны были путешествовать в пределах своего ореола обитания.
Остров на Иртыше около села называется Голец. Его назвали так ещё в те времена, когда на нём не было растительности. Потом растительность стала появляться, но льдины во время весеннего половодья сдирали её. И только когда остров поднялся из воды выше, растительность на нём закрепилась. Какие ивы на острове самые древние? Я не знаю.
"Если верить Ведам, то в 104 778 г. до н. э. на том самом месте, где сейчас растет и процветает город Омск, в день, когда Три Луны соединились на небосводе, началось строительство Асгарда Ирийского – Священного Града Богов на слиянии рек Ирий (совр. Иртыш) и Омь" Цитата из "Омск -Асгард Ирийский — город Богов".  Первым руины древнего города обнаружил ещё при царе Алексее Михайловиче картограф Семён Ульянович Ремезов.
И было бы странным, если бы самое высокое место у Иртыша, сто пятьдесят вёрст севернее Омска не было бы освоено в древности. Господствующее положение высокого (62 метра от уреза воды) берега с обзором на сорок километров противоположного берега - стратегическая высота. И никогда не подтоплялось во время наводнений.
Вот и на Поповской даче была деревня. Названия той деревни Андрей Гаврилович не знал, но это было не Пустынное. Скорее всего, в начале второго тысячелетия  это было татарское название, как многие сёла и деревни в этой части Сибири, а до того?
Через овраг от деревни, южнее жил отшельник – пустынник. Постепенно люди переезжали на другую сторону оврага, к пустыннику. Сейчас это место называется Стариной, а тогда жители той деревни стали называть Пустынным. Уже позже стала заселятся Низовая улица (Низ), Большая, Бродок (она же Садовая), Зеленая, Школьный переулок. А на Старине со временем перестали селиться. Там на крутом яру осталось старое кладбище. Иногда обрушение берега обнажает древние гробы. Расположение улиц села напоминает Андреевский крест, только между Низовой и Зелёной есть застроенные домами переулки.
Заселялось село Пустынное и бывшими каторжниками, определёнными на поселение. Половина жителей села имела фамилию Неворотовы, данную им при освобождении с каторги. Поэтому в хождении были и есть уличные прозвища: Маричкины, Моральские, Андриянычевы, Бабилизины, а официально они все - Неворотовы.

3. Переезд.

В Пустынное мы приехали 26 августа 1963 года, когда отца назначили директором восьмилетней школы. В начале года село передали из Большереченского в Муромцевский район. Потом его передали в Нижнеомский район. На грузовой машине везли домашние вещи. В кузове на матрасе с соломенной набивкой сидел и я. Осенью в Пустынном особенно красиво. Летом 66-го отец заболел, через год мы переехали в Большеречье. Работая прорабом, отец построил в райцентре почти все дома на улице Тарской в посёлке хлебоприёмного предприятия и несколько - на Иртышской. Сейчас отца уже нет. То, что он строил, осталось. Только столовая и магазин сгорели, когда в лихие девяностые эти помещения перепрофилировали под пекарню. Хлеб пекли вкусный, а вот о противопожарных мероприятиях никто не думал. Теперь пекарня в бывшем детсаде.
Я с отцом уходил из Пустынного пешком, мы перегоняли коров в Большеречье. Шли с обеда и до рассвета через Качесовский паром и Берёзовую гриву в Большеречье. Это был первый случай, когда я не спал всю ночь, пришли мы часам к шести утра, позавтракали. Первый день проживания в Большеречье я проспал.
Потом в Пустынном сгорели два клуба (старый и новый), разобрали школу, построенную из церкви, интернат, бывший раньше домом попа, здание библиотеки. Школьный переулок перестал существовать. Перегороженный, он стал загоном для скота фермера.

4. Природа села Пустынного.

А какие в Пустынном красивые места! Иртыш в этом месте разрезает небольшую возвышенность, здесь самые высокие в берега – 62 метра от уреза воды в межень до края яра. Нигде в Омкской области такого нет: всхолмлённая местность среди плоской равнины. С высокого берега реки открывается вид километров на сорок, обзор за рекой отличный. Было бы странным, если бы жившие здесь люди не обратили бы внимание на эту местность ещё в древности. Огромные овраги: Малиновский лог, Назаровский лог, Агат разрезают возвышенность крутыми глубокими ущельями. На Иртыше, напротив Володиного взвоза и Поповской дачи – остров Голец. Первоначально льдины весной сбривали с острова всю выросшую за лето растительность, и он стоял голый. Теперь он стал выше, шире и длиннее, приближается к правому берегу, густо порос тальником. А название осталось. Напротив села – три больших яра: Весёлый, Синенькая Горка и Большой. Напротив острова терраса – Лужок. Левее Весёлого яра, выше по течению реки ещё две террасы – Займища, богатые малинником. За оврагом, на котором расположен Володин взвоз,– Поповская дача, в овраге – пруды: Грязново и Володино озерки. До коллективизации на Поповской даче сеял хлеб местный батюшка.
Из-за пересечённой местности природа села Пустынного особенно красива осенью. После нашего приезда в село мой одноклассник и троюродный племянник Вовка Бормотов повёл меня в совхозный сад, где его дед работал сторожем. Там я впервые увидел «закрома Родины» - в подземном складе хранились около ста кубометров яблок. Такого количества фруктов я не видел ни до, ни после. С пятого класса школьники на две недели в сентябре направлялись на совхозную картошку. Восьмой класс – на уборку яблок в сад. Платили мало, в шестом классе за две недели мне заплатили пять с лишним рублей, это было больше всех в классе, но хватило бы всего на 20 булок белого хлеба.
Сейчас Пустынное можно увидеть на снимке со спутника. «Прорисован» каждый домик. Я с восторгом разглядел место, где мы жили, Синенькую Горку, Весёлый и Большой яр, озёра, Отвал. Голец был затоплен, из воды на снимке торчат только деревья и кусты. Хорошо видны улицы и переулки, автомобили у ворот. Снимок со спутника сделан где-то в начале июня, когда деревья уже зелёные, огороды вспаханы, но картошка ещё не взошла. От деревьев и домов короткие тени, это полдень. Зелёная улица заметно укоротилась и очертания деревни уже меньше напоминает Андреевский Крест

5. Новое озеро.

Когда выезжаешь из Пустынного со стороны Большой улице, слева перед селом – небольшая ложбинка и почти незаметный овраг. Если по нему пойти дальше, дойдёшь ещё до  озёра.
Новое озеро появилось рядом с селом летом 1965. Весной этого года управляющего отделением Саукова Григория Петровича перевели в Береговой совхоз, а управляющим назначили моего отца Кудренко Константина Ванифатьевича. Он проработал в этой должности чуть больше года, сделать успел мало, многое из сделанного уже разрушилось, а вот озеро осталось. Чтобы не гонять коров на водопой за три километра, была отсыпана земляная плотина, создан пруд. Уже первые дожди решили проблему водопоя. Весной 1966 года, чтобы весенний паводок не разрушил ещё свежую земляную насыпь, отец с помощниками заполнял водой пластмассовые трубы, они опускали один их конец в озеро, другой в нижний бьеф плотины. Лишняя вода была сброшена через сифоны, и новая плотина устояла.

6. Дорога.

Когда въезжаешь в Пустынное, мало думаешь о том, что высокая насыпь и асфальт были здесь далеко не всегда. Эту насыпь возводил житель Пустынного Качесов Павел, муж моей троюродной сестры Тамары Андреевны (Спициной). Без применения скреперов, грейдеров, эта насыпь была отсыпана и спланирована одним бульдозером. Сейчас Павла уже нет, Тамара умерла ещё раньше. Осталась дорога, и возможно, останется память потомков о её строителе.
Я был у Качесова Павла в гостях в последний раз в августе 2004 года. У Качесовых ещё в 60-е годы был телевизор, что было редкостью. В огороде был колодец с журавлём. Вода подавалась ведром в стоящую рядом бочку и по трубам шла в дальние углы участка в такие же бочки. Механизация! А в 2004 у Павла эту работу делал уже электрический насос. Вот такой человек жил в Пустынном, оставивший свой след на Земле, в том числе и в виде подъездной дороги к родному селу.

7. Школа.

В селе была восьмилетняя школа, где учились пустынские дети, а так же школьники из Борисовки и Чёрного Куста, где были только начальные школы. Они жили в интернате с понедельника по субботу. В те времена школьников оставляли на второй год довольно часто, иногда даже на третий, потому что, отстав от своих сверстников, учиться они уже не очень хотели. В пятом классе со мной учился Костя, отставший от своих ровесников на три года, его даже догнала младшая сестра.
В 1965 году на чердаке школы нашли классный журнал, в нём я увидел показатели учёбы моей тёти Тамары, которая училась здесь ещё в сороковых.
Зимой самое главное развлечение – лыжи. Когда по радио передавали, что на улице 30 градусов, и в школу можно не ходить, мы одевались потеплее, и шли на улицу на весь день кататься с гор на лыжах или санках. Никто не обмораживался. Основные места катания с гор были: Патрашино и Грязново озерко, Отвал, Взвоз. По нему можно было съехать до самого Иртыша, а там подождать гусеничный трактор, везущий стог сена с лугов и прицепиться сзади за волокушу. Подъёмник работал безотказно. В этих местах всегда было много катающихся, детей было много, в восьмилетней школе училось более 120 человек. В лесу рядом с Отвалом всегда можно было подкрепиться морожеными ягодами боярышника. Катались ещё на алюминиевых тазах и на ледянках: охапка соломы со снегом, политая водой с вмороженной верёвкой, не у всех были санки.
Однажды зимой у кассирши отделения совхоза на улице в центре посёлка раскрылась сумка, ветер унёс деньги даже на Старину. На поисковую операцию подняли школьников, в основном, интернатских. Почти все деньги были собраны и возвращены, несмотря на сильный ветер, снег и соблазны

8. Пожар.

Зимой 1964-65.годов на занятия в наш класс вбежала техничка Варвара Стрельникоаа со словами: «Пожар! Андреевы горят!». Они жили на Зелёной улице. Все ученики по команде Сухоруковой Екатерины Иосифовны побежали домой за вёдрами. Я схватил дома ведро, вместе с Поздняковым Александром мы добежали до колодца во дворе Дурновых, зачерпнули с помощью «журавля» полное ведро воды и быстро пошли к дому Андреевых, до него было метров около ста. Один из тушивших пожар взял у нас ведро, вылил воду в раскрытое окно. Мы сходили ещё раз, и пожар был потушен, в основном, снегом, которого было в изобилии в ту зиму.
Сам дом почти не пострадал, сгорели домашние вещи. Хозяйка дома после эвакуации детей забежала в горящий дом и вытащила швейную машинку «Зингер». За остальными вещами её не пустили, в доме было сильное задымление. Потом соседи помогали, чем могли: принесли стол, старую деревянную кровать, табуретки, постельные принадлежности, застеклили окна. От чего произошёл пожар, я не знаю. Скорее всего, из-за неисправности печки или её перекала.

9. Тимуровцы.

Это неформальное детское движение не обошло стороной наше село. Зимой 1965 – 66 годов, когда я учился в пятом классе, две подружки Сухорукова и Абрамцова организовали тимуровское движение. Сухорукова (Людмила?) училась в седьмом классе, её родители жили на Низовой улице, она дочь Ивана Алексеевича. Её подружка Абрамцова училась в шестом и жила на Зелёной улице. Подойдя к большой группе школьников, занятых зимними играми по первому снегу в одно из воскресений, они предложили создать тимуровский отряд. Тогда детям не нужно было объяснять, кто такие тимуровцы. В отсутствии телевизоров дети читали книги и все смотрели кино «Тимур и его команда» в местном клубе. План создания организации у них был. Сухорукова должна была быть вожатой, а Абрамцова – командиром тимуровского отряда. Но тут вмешался Вовка Бормотов из нашего класса, заявив, что хочет быть командиром. Все его поддержали, и вожатых стало две. У вожатых потом на рукаве появилось по три нашитых красных звёздочки, у командира – две, а у остальных тимуровцев – по одной. Звёздочки размеров 3 – 4 сантиметра пришивали к зимней одежде. Организация возникла без какого-либо вмешательства учителей, комсомола и партии. Достаточно сказать, что Вовка учился не очень успешно и в этом же учебном году остался на второй год в пятом классе. В формальных пионерских организациях таких командирами не избирали. Он же развил бурную деятельность, проявлял инициативу, отыскивал всё новые объекты помощи.
Тимуровцы всю зиму активно работали, помогали бабушкам чистить снег, колоть дрова, носили воду из колодцев. Учителя или тактично не вмешивались, или делали это ненавязчиво, и у детей оставалось впечатление, что они сами всё придумывают. Тимуровцы работали до летних школьных каникул, потом это движение завяло и осенью уже не продолжилось. Не знаю, были ли потом попытки возобновить это движение, в седьмой класс я пошёл уже в Большереченскую среднюю школу №2.

10. Московская параллель.

В конце сороковых ученики одной из московских школ по точным крупномасштабным картам нашли все населённые пункты на одной параллели с их школой. В эту цепочку попало и село Пустынное. И из Москвы в нашу школу пришло письмо. О подробном содержании его сейчас можно только догадываться, но в нём предлагалось переписываться всей параллелью с этой московской школой. Сколько долго продолжалась переписка, сейчас не известно. Может быть, кто-то из старшего поколения и помнит больше.

11. Строительные работы в школе.

В 1965 году осенью в школе начали монтировать водяное отопление. Рядом с нашим классом, он был самый крайний со стороны Низовой улицы, было начато сооружение кочегарки. Одно окно класса выходило как раз в ту сторону, и весь процесс просматривался во время уроков. Сначала привезли три бетонных стеновых плиты и положили их во дворе школы. На той, что была без оконного проёма, школьники устраивали «бои». Суть игры заключалась в следующем: Команда из 5 – 6 человек занимала плиту, а вторая команда большей численностью пыталась их стащить и обосноваться на плите. Оборонявшихся было меньше, чем нападавших, и вот почему. После победы команда оставляла себе только сильных, а тех, кто был слабее, исключала из команды, сталкивая с плиты. Для обороны требуется меньше сил. Эти азы военной стратегии мальчишки знали интуитивно. Потом кочегарку решили сделать из кирпича, и плиты увезли. На строительстве пристройки многие впервые увидели рабочую силу с Кавказа. Костя Кузин из нашего класса называл их всех азербайджанцами, возможно потому, что ему нравилось это слово. Их национальности никто не спрашивал. Мы видели, как они часто стояли, съёжившись под первым снегом. И вот водяное отопление запустили. В классах трубы прокладывали в выходные дни. До этого в школе было печное отопление, им занималась Варвара Ивановна Стрельникова, работавшая ещё и уборщицей. Ученики боялись эту строгую женщину больше, чем директора. У неё был дом на Низовой улице рядом с Аркадием и Ниной Поздняковыми. С другой стороны жили Качесовы. Дочь Варвары училась на один класс старше нас.
В этот же год в школе заменили калитку на лестницу со ступеньками. Школьники забывали закрывать калитку, и домашний скот заходил на школьный участок для прополки грядок не только от сорняков. И вот появилось сооружение – площадка шириной и длиной около полутора метров на уровне верха забора. Снаружи и изнутри ограды к ней были приделаны деревянные лестницы с перилами. Сразу после сооружения площадки школьники начали играть на ней в катер. Его прототип ходил от Омска до Большеречья, заходил в Пустынное. Кто-нибудь из старших назначал капитана, помощников и рулевого. Девчонки могли претендовать только на должности пассажиров. Катер «плавал» до Большеречья, как его реальный прототип с остановками в Новой Деревне, Качесово и Карташово. Какие ещё были игры, расскажу позже.

12. Подвижные игры.

Прежде всего, это лапта. Весной, когда лужайки и невспаханные огороды просыхали от сырости, начинали играть в лапту. И играли до тех пор, пока мяч ещё можно было найти в подрастающей траве и пока не вспахивали огороды под картошку. Было две разновидности игры русская лапта и «малороссийская», так её называли. Сначала разбивались на команды, в этом был ритуал. Выбирали двух капитанов, они назывались «матками». Остальные разбивались по двое примерно равные по силе. Каждые двое отходили и загадывали себе контрольные слова: «Ты будешь танк, а я самолёт». Потом подходили к капитанам: «Матка, матка, чей допрос, кому в рыло, кому в нос?» Один из капитанов отвечал, что его очередь отвечать. «Тебе танк или самолёт». Обладатель выбранного псевдонима примыкал к команде спрашивающего, другой – к команде противника. Право первого удара разыгрывалась на бите. Один капитан брал её одной рукой за нижний конец и поднимал вертикально. Второй брался выше, впритык, первый ещё выше и так далее. Выигравшим розыгрыш считался тот, кто покрыл ладонью кулак противника, из которого уже не торчал конец биты. Правила самой игры были такие же, как и везде. В «малороссийской» лапте правила были проще, она требовала меньше мастерства, в неё играли, когда было мало игроков, и школьники младших классов.
Ещё играли в «цепи», в «вышибала» мячом, в «ручеёк». Девчонки играли в «классики», а мальчишки в «землерезы». Об этой игре расскажу подробнее. Ножом чертился на земле, ещё не поросшей травой, круг диаметром от одного до двух метров. Потом круг делился на разные доли радиусами из центра между участниками игры. Делившему доставался последний кусок, чтобы делил честно. После раздела земельных владений первый участник брал раскрытый складной нож и, держа за конец лезвия, бросал его так, чтобы он воткнулся в кусок земли противника. По направлению плоскости лезвия проводилась черта. Проводивший должен был стоя только на своём участке, провести черту через весь участок противника. Иногда по договору действовало правило «Руку за круг» для опоры другой рукой на землю за кругом. Участник, чей участок был разделён чертой, выбирал себе одну из получившихся частей. Если нож не втыкался в землю, ход переходил к другому. Игра заканчивалась, когда оставшийся с маленьким участком не мог на нём устоять, не вмещалась стопа. Или когда оказавшийся в окружении участок после удачных бросков ножа по (количеству углов участка) переходил к победителю. В треугольный участок нужно было броском воткнуть нож три раза подряд, и его владелец выбывал.
Ещё играли в кулика и чижика. Там использовалась бита и похожая на челнок заострённая с двух сторон палка диаметром три сантиметра и длиной около десяти.
Интересно, во что сейчас играют школьники в селе Пустынном?

13. Странное ДТП.

Наверное, в начале первой зимы нашего проживания в селе произошло редкое дорожно-транспортное происшествие. Тракторист ехал по Садовой улице на колёсном тракторе МТЗ. На одной из колдобин трактор подпрыгнул, его развернуло, и он въехал в телеграфный столб, точнее в деревянную опору ЛЭП. Дороги в Пустынном очищали только от снега, никто их не ровнял. Обычно столбы в таких случаях повисали на проводах, а из этого все крючки с изоляторами сразу выскочили, бетонных пасынков на столбах тогда не было, только деревянные. На эту беду по улице шла доярка Величко. Столб угодил ей в голову, и она скончалась ещё до прихода фельдшера Тимофеевой, которая жила рядом. У доярки осталось две дочки младше десяти лет. Тракторист сам сознался, что был в лёгкой степени опьянения, выпил стакан домашней браги. А мог бы и промолчать на счёт этого, потому что в ГАИ его пригласили только на третий день. Был суд, потом был протест родственников погибшей, потом приезжал суд из другого района – из Большеречья. У тракториста тоже было трое детей. Фамилию его я помню, но называть здесь не буду. Он в итоге получил три года лишения свободы.

14. «Катюша»

В Пустынном пели «Катюшу» на свой лад. Такой текст уже действительно народной песни на мотив известного произведения я нигде не встречал больше ни до, ни после Пустынного. Не знаю, поют ли сейчас её в селе, изменился ли текст, или она уже забылась за давностью лет. Привожу её текст так, как запомнил.

Жгли фашисты яблони и груши,
Всю деревню грабили подряд,
А под вечер во главе с Катюшей
Партизанский подошёл отряд

Побежала Катя по дорожке
И с гранатой бросилась вперёд,
Генерал слетел как куль картошки
Под высокий берег под крутой.

А когда бумаги разбирала,
Увидала Гитлера портрет
И углём на морде написала:
«От Катюши передай привет».

15. Вредные традиции.

Первого сентября 1963 года я пошёл в третий класс. После занятий меня побили два пятиклассника, просто так, ни за что. Знали, что я сын директора школы, но, тем не менее, соблюли местные традиции. После второго раза (10 сентября) отцу уже пришлось вмешаться, и атаки старшеклассников прекратились.
Доносить друг на друга – развлечение для некоторых пустынцев как в 20, так и в 21 веке, и у взрослых, и у детей. Называется это «на тебя докажут». Кроме этого, все любят драться. Причем из-за ерунды. Два малыша на куче песка не поделили щепку, один другого оттолкнул. Вмешались старшие братья, затем отцы. Кончилось потасовкой улица на улицу. Новенькие ученики бывают биты старшеклассниками из интереса: а как он умеет драться, насколько он опасен?
Есть одно нигде не запатентованное Пустынское изобретение: перегон – это самогон, пропущенный через самогонный аппарат дважды. Поэтому ли, от скуки ли, пить любят многие жители, напиваясь до смерти. Сгорел от водки – типичный диагноз для некоторой части местных жителей. Это может произойти и с пенсионеркой и учащимся профтехучилища.
           После окончания весенне-полевых работ повсеместно устраивали сабантуй. В каждом совхозе выбиралось место в лесу, куда привозили торговые палатки, устраивали продажу дефицитов, водки на разлив, пива, которое ещё бывало в продаже только в день выборов. В 1965 году мы с одноклассником Александром Поздняковым решили съездить на велосипеде на сабантуй, располагавшийся  между Чёрным Кустом и Борисовкой . У меня был велосипед "Школьник". Проехать вдвоём на одном велосипеде пять километров - не проблема для двенадцатилетних мальчишек, проводивших всё детство в движении. Только мы въехали на территорию праздника, как стали свидетелями страшной сцены. Два пьяных мужика заспорили и стали хватать друг друга за одежду, сопровождая свои действия грубой бранью. К ним подошёл дружинник с красной повязкой на рукаве и сделал замечание. Готовые подраться дебоширы сразу нашли другое применение своей агрессии, они набросились на дружинника и сбили его с ног. Потом бросились бежать. Вставая, дружинник в попытке задержать нарушителя порядка схватил его за ноги. Убегающий остановился, повернулся к дружиннику, выхватил из кармана складной нож, раскрыл его и нанёс три удара в спину уже поднимающемуся с травы дружиннику. Дружинник упал. Стоящий невдалеке молодой мужчина бросился на помощь дружиннику, но его жена не позволила ему это сделать. Она повисла на его руке, держа в другой руке маленькую девочку, ещё дошкольницу. Мужчина вырывался, говорил: "Там нож!", но женщина не отпускала. Преступник бросил нож в куст и убежал. Подоспела милиция. Все в совхозе были знакомы. Все видели кто нанёс удары ножом, повредив позвоночник, как потом выяснилось. Дружинник был явно непрофессионалом, Разнимать нужно было дерущихся немного позже, когда они выплеснут эмоции. И для задержания убегающего он выбрал опасный способ. Да и убегающий не убежал бы далеко, его все знали. Ему грозило всего лишь полмесяца за мелкое хулиганство, а так сел за тяжкие телесные. Отягощённый спиртом мозг уже не был способен на логические действия. Пьянство в ХХ веке прогрессировало.
Не удивительно, что село, имеющее в начале ХХ века 200 дворов, вымирает и разъезжается. Сейчас, в начале 21 века осталось дворов около 40. Всё зарастает крапивой, клёнами. Жители, не достигшие пенсионного возраста, стоят в службе занятости на учёте – работы в селе нет.

16. Андрей Матвеевич.

История села. Она складывается не только из одних выдающихся страниц. История – это и жизнь обыкновенных людей. Расскажу об одном своём родственнике. Пройдёт сто лет, и этого, возможно, не сможет вспомнить уже никто. Двоюродный брат моего отца Спицын Андрей Матвеевич жил на улице Зелёной около проулка. Служил он в кавалерии, с Войны пришёл израненный. Помню некоторые его рассказы. Бывали случаи, когда кавалеристов бросали в бой против пехоты, на цепи автоматчиков. А те подпускали на 50 метров, потом открывали огонь из автоматов и пулемётов. 50 метров – это меньше 5 секунд для лошади на пересечённой местности. В этой мясорубке выжить - настоящее чудо или геройство. Кому-то не хватало этих пяти секунд, но были те, кто успевал под проливным огнём доскакать, и тогда разящая рука не знала пощады и усталости. Андрей Матвеевич умер 30 ноября 1969 года.

17. Весна.

Весной по улицам текли мощные потоки, плотины часто не выдерживали напора воды, потом их приходилось восстанавливать. Школьники делали скворечники. Обычно весной в СССР проходили выборы. Школьники рисовали плакаты на уроках рисования на альбомных листах и вывешивали на воротах и заборах усадеб. Это было приметой весны.
Как только просыхали первые полянки, начиналась игра в лапту. Часто в ней участвовали и взрослые. Весной на день пионерии на Весёлом яру разжигали большой костёр. Там устраивали соревнования: кто быстрей пробежит, кто дальше и выше прыгнет, кто тише проедет на велосипеде, не коснувшись земли ногой. К последнему звонку всегда успевали зацвести пионы, это Марьин корень, рос на Лужке, на горке.

18. Лето.

Летом в Пустынном особенно хорошо. Много водоёмов, где можно купаться. Особенно хорошее место для купания – верхний край острова Голец. Можно по твёрдому песку зайти далеко выше по течению, всё будет мелко.
Лес полон даров природы. Сначала земляника за Грязновым озерком, потом клубника на Елани, потом костяника и грибы в Пайках, в других местах. Красивое место – Синенькая Горка, туда не проедешь на транспорте, мешают заросшие лесом овраги. Рядом растут удивительные малиновые цветы – башмачки, они из Красной Книги. Малина в займищах, в Первом и Втором. Когда она поспевала, по селу всегда пускали слух, что из тюрьмы в Нижней Омке, или даже в Старой Малиновке убежало пятьдесят заключённых и теперь скрываются в пустынских лесах. И так каждый год. А ближайшая тюрьма была в Таре, это больше ста километров на север. Взрослые ездили за ягодами дальше, а за ежевикой на левый берег Иртыша. По окончанию весеннего сева между Борисовкой и Чёрным кустом устраивался совхозный сабантуй. Там было дефицитное пиво, которое привозили в сёла ещё в день выборов, другие дефициты и водка на разлив.

19. Церковь.

В Пустынном она стояла на том месте, где мы жили в 1965 – 67 годах. Не знаю, сохранились ли где фотографии этого здания, но мой отец нарисовал её по памяти маслом на холсте. Здание было красивое. Мой прадед Иннокентий там иногда реставрировал иконы, а мой отец ему помогал подавать кисти и краски. Церковь закрыли в 1936. До закрытия атеисты устраивали маленькие провокации. Например, комсомольцы просунули голову добродушного поповского пса Полкана в дверь церкви, чуть прижали её, плеснули псу под хвост скипидару и, немного подождав, впустили в церковь, подперев двери. Собака с воем носилась по церкви, за ней бегала попадья с причитанием: «Полкашечка, полкашечка!» Отец рассказывал, что сельские активисты хотели церковь спалить, но сожгли. Попа арестовали. У попа был сын. Он страдал психическим расстройством, говорили, что от того, что много читал. Церковь ещё некоторое время стояла пустой после закрытия. Отец рассказывал, что они с мальчишками какими-то одним им известными путями проникали в церковь, снимали со стен иконы и отдавали их пустынским и качесовским старушкам. Потом из церкви решили построить школу, недалеко, через перекрёсток. Здание разобрали, оставшиеся иконостасы сожгли.
В доме попа был устроен интернат, там с понедельника до субботы жили борисовские и чёрнокустовские (точенские) школьники. На месте церкви в 1963 году был построен деревянный «крестовый» дом. Первой там жила семья Саукова Григория Петровича, до 1965 года, а потом мы. Когда в 1966 году мы с отцом строили омшаник для пчёл, наткнулись на гигантские кирпичи фундамента. Они были в полтора раза длиннее современных, шире и толще. Это место я помню. Потом одна ветхая старушка приходила к моей матери и показывала, где находятся могилы священников. Помню, она сказала: «Хорошо, что у тебя посажены в этом месте цветочки, Нина!»

20. Школьный музей.

В 1964 году с начала учебного года В школе появился новый директор, историк Борис Михайлович Гольберг. Он сразу же развил бурную деятельность: организовал исторический кружок, в школе демонстрировались учебные фильмы, из которых школьники узнавали много нового. Ученики впервые увидели новые материалы: ДВП, большие листы оргстекла, пластиковые трубы.
Одним из его главных начинаний был школьный музей. За весьма короткое время школьники старинного села натаскали в музей всяких «ненужных» вещей. Здесь были давно прохудившиеся старинные самовары, невиданных размеров медные ключи от пудовых замков, сами замки, бронзовые подсвечники, ржавый наган, старинные часы. Но больше всего школьники натаскали «никому не нужных» старинных монет, давно вышедших из обращения. Музей открыли в школьном коридоре. В небольших стеклянных витринах размещались экспонаты. Через год площадь музея сократили, а потом он совсем исчез.
Моё отношение к этому поступку директора было не всегда одинаковым. Сначала я искренне старался пополнить музей, принёс большой медный ключ, несколько монет. Затем, будучи постарше, понял, что историк просто обогатился на антиквариате и нумизматике. Теперь я считаю, что другого способа сохранить старинные вещи этого далёкого от областного центра села просто не было. Государственные музеи туда не заглядывали. Один раз, двое одетых в полувоенные френчи мужчин расспрашивали мальчишек, где находится яма, похожая на окоп. А мы вспомнили про такую яму позже, когда они уже уехали. Что искали: клад местного купца, золото Колчака – неизвестно. И были ли эти люди из музея? Больше никто старинными вещами и кладами не интересовался. Монеты всё равно бы растерялись со временем, самовары школьники сдали бы в металлолом. Деревянные вещи просто бы сожгли из-за их ветхости. Историческое наследие было бы утрачено навсегда. У государства не до всего доходили руки.
А этот, знающий истинную ценность и стоимость старинных вещей человек сохранил их для общества. Они будут в частных и почти честных руках, но их будут видеть коллекционеры, специалисты, друзья, родственники, а возможно, будут приобретены и музеями. Этот использующий «методы Великого Комбинатора по относительно честному отъёму денег» историк спас небольшую часть исторического наследия человечества, как ни странно, для самого человечества. Это противоречиво: украсть у общества, чтобы сохранить для общества. Но был ли другой реальный способ?

21. Хлеб.

Из-за неурожайного 1963 года, с зимы до осени 1964 года были длинные очереди за хлебом, и занимать её было обязанностью школьников. Хлеб стоил 16 и 25 копеек за булку чёрного и белого соответственно. Зарплаты были около ста рублей. А многим платили значительно меньше. Помню, что старушка, живущая недалеко от магазина на Низовой улице, получала пенсию 8 рублей в месяц. В 64-м мы узнали вкус кукурузных лепёшек и блинов. Осенью 64 Никита Сергеевич Хрущёв проводил в космос корабль «Восход» с тремя космонавтами: Комаров, Феоктистов, Егоров. Встретить их ему уже не дали. Встречал Брежнев. После этого длинных очередей не стало, нашлись «резервы». А ведь раньше Пустынное было богатым селом.

22. Коллективизация.

Отец мне рассказывал про весну
1931 года, когда процесс коллективизации форсировали. В истории это описано, как «середняк пошёл в колхоз». Стоит уточнить, что шёл он уже не добровольно, а в Сибири размеры крестьянских хозяйств были большими, по сравнению с европейской частью страны. Тут середняки жили богаче европейских кулаков.
Перед весенним севом пришло решение вовлечь в колхоз всех оставшихся единоличников. Вовлечение проходило организованно. Моему отцу было три года, что-то он запомнил сам из этого процесса, что-то потом рассказывали родители. К дому подъехали сельские активисты, вошли во двор, зачитали решение. Стали выводить лошадей, коров, телят, овец. Вывозили сани, телеги, жатку, конную молотилку, сенокосилку. Это не было раскулачиванием. Это была насильственная коллективизация. Хозяев не выселяли, их вынуждали вступить в колхоз. Один из активистов зашёл в дом, посмотрел, что можно ещё обобществить, снял со стены полушубок деда и вышел.
Отец мой стоял на подоконнике и плакал вместе со своей бабушкой Аграфеной. Мать моего отца Прасковья Матвеевна утешала их, как могла. Так все оказались в колхозе. Моя бабушка Прасковья потом работала в колхозе, заведовала кирпичным заводиком, который назывался в народе кирсараем. Таковым он и был. Его развалины ещё можно было обнаружить в шестидесятых в лесу, за улицей Зелёной, километрах в 1 – 2 от села. Точно не помню.
Дед Ванифатий в колхозе так и не работал, он строил в командировках, работал десятником, учётчиком, прорабом. От Карташова до Большеречья есть дорога, земляная насыпь её сделана под руководством деда. Есть здания в Большеречье. Родители деда Аграфена и Иннокентий в середине 30-х, уже в преклонном возрасте (около 80 лет) пешком по лугу ходили в Большеречье посмотреть на своего коня Игреньку, который был выращен ими «с пелёнок». После коллективизации его поменяли на что-то, и конь трудился на Большереченском мясокомбинате, который был тогда в конце Рабочей улицы, где сейчас СПТУ. Аграфена и Иннокентий умерли в 1936 и 1938 соответственно.
С коллективизации и началось увядание села. Потом была война, около 110 селян погибли на фронте. а 112 вернулись с Победой, многие стали переезжать в города, райцентры и центральные усадьбы. А бывший центр Пустынской волости увядал. Грустно. Когда отец был уже в армии, его родители с младшими детьми переехали в Большеречье.

23. Кинофильм «Цирк».

В конце тридцатых годов «киношники» ездили от села к селу на лошадях. На телеге размещался весь их арсенал. Он состоял из одного проекционного аппарата, цилиндрических жестяных коробок с лентами и динамо-машиной. Поскольку второй аппарат в кинопрокате появился значительно позже, фильм показывали по частям, перезаряжая после каждой части. Отдельных кинобудок не было, и киномеханик ставил аппарат в клубе у двери, чтобы контролировать вход посетителей. Детский билет стоил в четыре раза дешевле взрослого. Уровень луча был низким, сразу над головами зрителей. Когда до начала сеанса включали аппарат и начинали заряжать плёнку, дети устраивали «театр теней», протягивая вверх руки, и изображая на экране всевозможные фигуры из теней своих рук и головных уборов. То же было и при очередной смене части. Зрители могли сосчитать, из скольких частей состоит тот или иной фильм. Плёнка была лёгковоспламеняющейся, она горела, выделяя большое количество дыма, содержащего синильную кислоту. Позже, в пятидесятых годах, когда киношники ездили уже с генераторами и бензиновыми двигателями, аппараты стали размещать только в кинобудках, после того, как в поволжском селе один из зрителей поднёс сигарету к плёнке. Выбежать успели только сидящие у выхода зрители и киномеханик. Тогда же появились и запасные выходы. Как и везде, правила техники безопасности писались большой кровью.
Динамо-машину в тридцатых годах вращали вручную. Помощник киномеханика вращал массивный маховик генератора, поставляя электроэнергию проекционному аппарату. Часто киномеханики экономили на затратах, устраивали помощниками своих родственников, которые с ними даже не ездили на работу. А динамо крутили зрители за «бесплатный просмотр». Это было спасением и надеждой подростков в предвоенные годы.
Когда привезли в Пустынное фильм «Цирк», у бабушки не оказалось денег на билет моему отцу. Такое случалось часто во всех семьях. Отец перед фильмом подошёл к киномеханику:
- Хочу крутить динамо, - объявил он своё намерение. Место оказалось ещё вакантным. Его приняли «на работу» на всё время показа кинофильма. Киномеханик сгрёб с его головы фуражку, сказав, что отдаст после сеанса. Это была гарантия, что подросток в середине фильма не растворится в тёмном зрительном зале.
Из репродукторов доносилось «Широка страна моя родная…» Подросток успевал крутить динамо и следить за сюжетом фильма. Полный просмотр фильма был невозможен в принципе. Колесо машины было массивным, его диаметр был чуть меньше метра. При каждом обороте колеса приходилось немного «нырять» вслед за ручкой маховика, отрывая взгляд от экрана. Но просмотром фильма отец остался довольным. После фильма мальчишки в деревне стали играть в цирк. До полётов из пушки не доходило, но остальные цирковые номера: хождение по бревну коновязи, гимнастические упражнения, эквилибристика – разыгрывались. Просмотревшим фильм подросткам завидовали остальные мальчишки. В послевоенные годы такой же фурор произвёл фильм «Тарзан», а в пятидесятые – «Бродяга».

24. Волок Пустынский.

От перекопки на левом берегу Иртыша до озера метров тридцать. Почему? Да потому, что перекопка проходит мимо этой старицы, соединяя Иртыш совсем с другим озером. Рыбаки часто берут более лёгкие лодки, чтобы перетаскивать их через эти тридцать метров. Как-то раз рыбаки заметили, что отец ездит по озеру на той же лодке, что и через Иртыш. Он им рассказал, что перетаскивает один лодку.
И вот однажды они втроём приехали позже отца, перетащили лодку, порыбачили, опять перетянули лодку в протоку. Собрались было ехать, но увидели, что из-за изгиба озера выплывает Костя на своей лодке. Тащить лодку по мокрому песку даже для троих мужиков дело нелёгкое, сила трения заставляет увеличивать усилия многократно, иногда они сравнимы с весом лодки. Рыбаки изрядно намучились и решили посмотреть, как молодой рыбак справится с проблемой перетаскивания своей лодки. Отец подъехал, выгрузил всё из лодки, вытащил её на берег. Рыбаки думали, что сейчас начнутся его мучения. Помочь молодому никто не стремился. А отец перевернул лодку вверх дном, перенёс вперёд корму, потом нос судёнышка. Всего восемь переносов, и лодка уже у протоки. Подошёл к мужикам поздороваться. Те начали досадовать о своей недогадливости. В следующий раз они уже были учёными и перемещали лодку «из варяг в греки» уже легко. Образованность иногда бывает полезной.

25. Колхоз.

Один из председателей колхоза в Пустынном перед самой войной, отказался от услуг МТС (машинно-тракторной станции), руководство которой хотело наказать строптивого, по их мнению, председателя. Директор МТС поставил его колхоз в самый конец графика. Ждать было опасно, хлеб начнёт осыпаться под дождём и ветром. А потеря хлеба – это не только явное вредительство для органов, но и горе для истинного хлебороба. И председатель принял смелое решение. Он собрал колхозников и объявил им, что МТС к ним приедет на уборку нескоро. Поэтому предложил колхозникам самим убрать и обмолотить урожай той «техникой», которая была в колхозе. А поскольку техника эта была ещё на конной тяге, и её тоже не хватало, решили убирать урожай вручную, серпами, и молотить цепами. Те двадцать процентов урожая, которые колхоз должен был отдать МТС, председатель решил отдать колхозникам. Работа за каждый пятый сноп пшеницы! Об этом колхозники не могли мечтать с тех времён, когда некоторые ещё до коллективизации работали у более богатых селян. Но и тогда работали за каждый седьмой или восьмой сноп. Но ведь это было у «проклятых эксплуататоров»! А тут родная МТС забирала у советских колхозников пятую часть урожая. Решили убирать хлеб сами. Какой начался энтузиазм, на уборку урожая вышли все, от мала до велика! Люди работали, не считаясь со временем. Потери были минимальными. Когда приехали комбайны и трактора машинно-тракторной станции, урожай был уже убран и обмолочен. Хлеборобы уже отдыхали и пахали зябь.
Родное государство, в лице районного начальства, посчитало себя сильно обиженным. Доводы председателя, что 20% он отдал за уборку, потому что они всё равно предназначались тем, кто уберёт урожай, в расчёт не принимались. Хлеб у колхозников не отбирали. Многие в этот предвоенный год вздохнули с облегчением, откормились, продали излишки урожая, купили себе и детям то, что потом помогло перенести тяжёлое военное лихолетье. А председателя колхоза сняли с работы, исключили из партии, признали «врагом народа» и отправили на лесоповал. Хорошо ещё, что не расстреляли.

26. Верши.

Это приспособление для ловли рыбы. Они похожи на мордушки, только сплетены по особому методу, более редкими и без дверцы. Рыбу достают рукой через горловину. Исходным материалом является тальник, как здесь называют молодой ивняк. Кроме верш необходимо ещё сплести канат из того же тальника, поскольку проволоки в довоенные годы не было в изобилии. На конце каната – якорь. Это плетёная корзина с узким горлом, наполненная кирпичами. Якорь завозят за середину реки и сбрасывают, предварительно привязав к нему канат. Это работа не из лёгких, ведь канат создаёт сопротивление течению. Но вот якорь сброшен. Второй его конец закрепляют на берегу реки на глубине, чтобы можно было достать багром или кошкой.
На канат закрепляют верши. Приманки не кладут. Верша лежит горловиной вниз по течению, и рыба идёт вверх и заходит в ловушку. Некоторой рыбе удаётся уйти, мелкая проходит между прутьями, а крупная иногда выходит в горловину.
Ближе к берегу на этот же канат привязывают мордушку, в неё уже кладут приманку, это жжёные коровьи рога или жмых масляничных культур. В мордушку попадают караси, язи, лещи, чебаки, налимы.
В верши же идёт стерлядь, осётр, нельма, судак и налим. Рыбы раньше в Сибири было много, причём крупной. Прадеда Иннокентия осётр таскал в лодке по Иртышу вверх и вниз по течению, пока на выдохся. Крючок был привязан на стальную проволоку, которую перекусить или порвать рыбина не смогла. Потом рыбы стало меньше, по реке ходили теплоходы, больше стало сбросов в Иртыш. С 1958 года прекратились разливы: Бухтарма вмешалась. Рыба обмельчала. В семидесятых-восьмидесятых мы плели верши уже из алюминиевой проволоки, её валялось много и везде. Канаты делали из стальной проволоки, а якорем мог служить любой осколок плиты, трак от мощного экскаватора или сгоревший электромотор, которые валялись повсеместно. Их, как и проволоку в металлолом тоже не принимали, там брали только то, что было куплено в магазине. Но в это время эту снасть часто воровали прямо из воды. До войны такой проблемы, как рассказывал отец, не было.

27. Начальная военная подготовка.

Летом 1942 года тринадцатилетних
мальчишек собрали в летних лагерях. Чем это было вызвано: весенними военными неудачами и стремлением хотя бы через 4 – 5 лет отправлять на фронт более подготовленных бойцов или ещё какими стратегическими задачами, неизвестно. И вот полтысячи мальчишек собрали в лагере в Сидельниковском районе. Как обычно, мероприятие не было до конца продумано. Дети мёрзли в палатках ночью. Днём занимались строевой подготовкой, совершали маршброски. Растущий молодой организм и так требует усиленного питания, а тут ещё значительные физические нагрузки. Идти по плацу строевым шагом с прижатыми к телу руками, высоко поднимая ноги, и сытому человеку неудобно. А с урчащим от голода животом вообще противно. С тех пор отец не любил строевую подготовку, называя её «шагистикой».
В лесах начали появляться ягоды, но их не хватало на такую армию. Постепенно начался отток детей с военных сборов. Четырнадцатилетние мальчишки убегали домой. Это обнаруживалось на утренних перекличках. Старшина выкликивал очередную фамилию, подросток отвечал по-военному «Я». Потом ответы стали не уставными, а порой и смешными:
- Разбегов?
- Убежал.
- Катаев?
- Укатал.
- Валов?
- Свалил.
Когда бегство стало повальным, отец со своим односельчанином тоже сбежали домой. Подростки прошли более сотни километров по просёлочным дорогам за четыре дня.

28. Мёд.

Военные годы. Каждый сельский подросток работал в колхозе, внося свой посильный вклад в достижение Великой Победы. Платили за труд мало: отмечали трудодни, которые оплачивались в конце года, после завершения уборочных работ. Как и в предвоенные годы, начала сдавали хлеб государству, засыпали семена для будущего урожая, часть зерна оставляли на корм скоту. И только потом «вспоминали» о людях. На трудодень иногда выходило по два килограмма зерна.
Отремонтированные спешно, но с вдохновением и энтузиазмом в тот предвоенный год конные жатки и «лобогрейки» пригодились в тяжёлые годы, когда на фронт мобилизовали не только мужчин, но и незамужних молодых женщин, не имеющих детей. Мобилизовали все трактора и почти всех лошадей. Работали на быках. На них пахали, убирали, ездили, возили.
Летним днём 1943 года мой отец, тогда ещё подросток, косил с соседом на лугу сено. Косили на быках сенокосилкой. Возможно, именно её отец называл лобогрейкой. Сосед, старик непризывного возраста управлял быками, а отец сталкивал с лобогрейки траву, по мере её накопления небольшими пластами. В обед старик нашёл диких пчёл. Мёду захотелось страшно. Сахар в военные годы бывал редко. Продавали иногда сахарин. Он был в 500 раз слаще сахара, но абсолютно не усваивался организмом. А тут – дикий мёд! Старик сразу вспомнил, что в семье моего отца всегда держали пчёл.
- Давай медком побалуемся, Костя! – сказал старик.
- Что Вы, дедушка, тут же нужен дымарь, сетка, без этого пчёлы съедят.
- Вместо сетки наденешь мою майку, а вместо дымаря запалим гнилушку.
Но пчёлы не знали, что гнилушка – это и есть дымарь, а майка кое-где прилегала к лицу. Всё это для них не было убедительной причиной отлететь в сторону и не мешать разграблению своего гнезда. Сначала пчёлы набросились на отца, потом на соседа, который рванул с поля боя, не разбирая дороги, проложив курс для своего дезертирства мимо быков. И что самое неприятное, пчёлы стали кусать ни в чём неповинных быков, хотя те не были в этом деле замещены, как говорится, «ни слухом, ни духом». Быки «взбычали» от укусов разъярённых пчёл и побежали в лес. Когда лобогрейка повстречала на своём пути ещё не сгнивший пень, её судьба была решена. Предстоял длительный ремонт с заменой отдельных деревянных частей. Отца укусили три или четыре пчелы, но лицо не опухло. Его раньше кусали пчёлы, организм выработал иммунитет, и опухолей от укусов уже не было. Старика-соседа пчёлы покусали как-то несимметрично, лицо опухло только слева, глаз не открывался, да и трудодня в этот день ему не досталось, а отец получил половину трудодня за отработанное до обеда время и был героем дня. Разговоров об этом случае в тот день и вечер на полевом стане было много. Мёда сосед так и не попробовал. Отцу дикий мёд всё-таки достался, но позже и немного другой. Вечером его, пятнадцатилетнего подростка впервые увела на луг, а потом и к копне сена молодая односельчанка, уже вдовушка. Героям иногда достаются лавры.

29. Волки.

Волков в Сибири раньше было много. Эти места обживались позже европейских, было много дичи: птиц, копытных животных, волкам было раздолье. Встретить волка в лесу было не такой уж редкостью. В конце 19 века в Пустынное из Омска ехал урядник с женой и грудным ребёнком. Было начало февраля, волчьи святки. Голодные волки не боялись нападать на человека, особенно стаей. Достаточно главной самке броситься в погоню, как вся стая следовала её примеру. Почему урядник торопился и выехал в ночь, хоть и лунную, одной повозкой, неизвестно. Может быть, был не из этих мест, не знал о размерах опасности или бравировал храбростью. Волки догнали их, когда до села Пустынного, волостного центра оставалось около десяти километров. Лошади бежали хорошо, волки не могли их обогнать по рыхлому снегу, догоняли по укатанной дороге, сзади. Из шести пуль, выпущенных из нагана, в волков попало только три. Но стая была многочисленная, ещё около пятнадцати голодных волков продолжали преследование. Урядник оборонялся шашкой. Сопротивление было эффективным, рубить шашкой он умел, но клинок обломился. Уже совсем близко от села волки всё же стащили его с саней. Облегчённая повозка рванула быстрее, волки остались около урядника. Минут через пятнадцать тройка влетела в село. Поднятые по тревоги мужики с ружьями поехали на место битвы, но было поздно: волки доедали свою добычу.
Мой отец в селе Пустынном ходил охотиться на зайцев с помощью силков и капканов. Было ему в начале 1937 года почти девять лет. Волки появились из-за соседнего леска, Но, не смотря на высокую скорость их передвижения, он успел залезть на тонкую берёзку. Волки никуда не торопились и планомерно грызли ствол берёзки. По счастью, берёзка стояла метрах в ста от дороги. В это время проезжали два мужика на лошадях, запряженных в сани. Один из них остался удерживать коней, а другой побежал спасать моего отца. Подбежав поближе, он выстрелил и быстро перезарядил ружьё. Волки не знали, что его надо перезаряжать после каждых двух выстрелов, и убежали. Взрослый помог слезть ребёнку с дерева, довёл до саней, завернул в тёплый тулуп и привёз родителям. Шёл кровавый 1937 год. Этих мужиков арестовали за что-то как врагов народа уже весной, через два месяца после спасения ребёнка. Вместе работали, вместе спасали, вместе сели. Реабилитация была уже посмертной. В своей жизни они успели многое и ещё спасли одного ребёнка – значит, уже не зря прожита жизнь. После этого случая мой дед Ванифатий долго выслеживал эту волчью стаю. Весной выследил. Одного самого крупного волчонка забрал себе. Взрослая пара и остальные волчата пошли на воротники.
У отца этот волчонок жил ещё долго. Обычно волки остаются зверями даже в неволе. А этот был какой-то мирный. Остальные члены семьи его побаивались, а с отцом они были друзьями, дед же почти всё время работал в командировках. В сороковом году трёхлетнем возрасте волк был уже довольно зрелым, крепким зверем, хотя и сильно походил на европейскую овчарку.
Летом рядом с селом всегда останавливался табор. У цыган была походная кузница. Они занимались и другими ремёслами: лудили, паяли, ремонтировали инвентарь. Цыганки ходили по дворам, гадали. Иногда цыганка бежала по деревне, сильно втягивая носом воздух и кричала: «Спасите!». Если из окна пахло жаренным, она забегала в дом, просила спрятать и бежала за печку. Через минуту вбегал цыган с криками: «Где она?». Его успокаивали, усаживали за стол. Ставили общую сковородку с мясом и картошкой. Цыган быстро съедал мясо со своей стороны сковороды, потом очень эмоционально говорил, что когда поймает её, то он ей покажет, в это время поворачивал сковороду. Ужин продолжался. Уже после ужина он поддавался уговорам хозяев не искать свою жену и отправлялся в табор. Хозяева выводили из-за печки и усаживали за стол его жену: поесть, что осталось. Где кормили в это время цыганских детей? В таборе. Вечерами были развлечения: костёр, цыганские песни, танцы, пляски. Воспоминания детства навсегда оставили у отца любовь к цыганским песням и танцам.
В сороковом году табор приехал в село Пустынное с большой бойцовой собакой. Сами ли цыгане надумали устраивать собачьи бои, или случайно вышел спор, чья собака сильнее, но однажды вечером бои состоялись. Ставка 50 рублей. Когда цыганский пёсик загрыз трёх деревенских собак, обида заставила работать даже самые отягощённые хмелем мозги деревенских мужиков. Вспомнили про Костю, который в отсутствии вечно командировочного отца в семье был за главного мужчину. Уговорили выпустить на бой своего волчонка. Бой начался. Волк очень быстро схватил пёсика за горло и не отпускал. Увидев такой оборот, цыгане просили оттащить «овчарку», но деревенские согласились только при условии возврата ранее выигранных 150 рублей и выплаты 50 выигранных за последний бой. Отец оттащил своего волчонка, получил полтинник и вернулся домой с 50 рублями. Бои прекратились.
Средней школы в селе Пустынном не было никогда. Старшеклассники учились в Камышино-Курском. Это в 12 километрах. Время учёбы отца в старших классах пришлось на конец войны. Война пригнала из Европы много дичи. Охотники были на фронте. Отец за время войны добыл двух лосей и несколько косуль. Копытных стало больше. С ними пришли и волки. В школу в понедельник на занятия выходили за два часа до их начала, чтобы успеть. Шли на лыжах, неся в вещевых мешках и котомках продукты, одежду, книги, тетради, чернильницы. Ранней весной сорок пятого года отец догнал стоящую на дороге группу школьников. Путь им преграждал одинокий голодный волк. Он не нападал на них, но и с дороги не уходил. Он видел, что все они боятся его. Отец расстегнул лыжи, взял в левую руку лыжные палочки, а в правую – довольно длинный нож, хранившийся до этого за голенищем валенка. Стал подходить к волку, ожидая встретить его бросок сначала лыжными палками и ударить ножом в грудь. За три метра от волка он толкнул одну лыжу, и она ударила волка в живот. Волки, как и собаки, чуют страх, когда у человека выделяется адреналин. Здесь же волк ничего не учуял, быстро оценил обстановку, сбежал в сторону с дороги, обошёл отца и сел хоть и в стороне от дороги, но между отцом и остальными школьниками. Те боялись идти вперёд. Отец вернулся к ним, и они все вместе пошли дальше. В школе в этот день разговоры были только об этом. Отцу шёл восемнадцатый год.

30. Победа.

В Пустынном, как и по всей стране её ждали долго и утомительно. Ждали, когда же перестанут приходить с фронта проклятые похоронки, и начнут возвращаться мужики живые и здоровые, а не по ранению. Вслушивались и вчитывались в сводки Совинформбюро. Радио и телефоны были даже не во всех сёлах, не говоря уже о мелких деревнях. Сорок пятый год. Война катится по Германии, окружён Берлин, а похоронки всё приходят и приходят. Ребят 1928 года рождения на фронт не брали, в 45-м призывали тех, кто был старше их всего на один год.
Победу отец встретил в школе в селе Комышино-Курском. Занятия прекратились. Началось всеобщее ликование: радость, смех, слёзы, плач, народные гуляния. Но нужно было сообщить радостную весть и в другие сёла. Отцу дали хорошего коня под седлом, и он поскакал в Пустынное. Вот и село. Большая улица, Зелёная, Низовая и Садовая. Проскакал по всем улицам. Радостную весть о Победе пустынские жители узнали от моего отца. Недалеко от родного дома отцу сообщили ещё одну приятную новость: «Братик у тебя теперь есть! В какой счастливый день родился!»
В августе СССР объявил войну Японии. В селе это встретили с тяжёлым чувством. Люди сильно устали от войны, похоронки приходили в село и после победы, когда люди уже надеялись, что их родные вернутся живыми, бюрократическая и почтовая волокита растянула процесс получения похоронок до японской войны.
Весной 1965 года отец участвовал в сооружении памятника павшим землякам, писал на стальных листах фамилии погибших. А до этого по памяти составлял списки участников войны: вернувшихся и не вернувшихся. Получалось 50/50: вернулось 115, а 112 погибли на войне. Почему-то пропавших без вести солдат, не вернувшихся домой до 1965 года, включили в число погибших. Памятник стоит на перекрёстке улиц у здания бывшей конторы и библиотеки.

31. Поскотина в Пустынном.

Сейчас многие могут и не знать, каково значение этого слова. Это специальная ограда, которая возводилась вокруг села для того чтобы скот не выходил за пределы ограждения. Дальше, за оградой были посевы, пары, сенокосы и пастбища для стада, которое сопровождал пастух. А в пределах ограждения телята, овцы, козы ходили вольно. На дорогах, были ворота. Каждый выезжающий или въезжающий останавливался, открывал ворота, выезжал и закрывал за собой ворота. Это действовало безотказно. Если какой-либо вдруг забывал, обязательно находились свидетели, которые попадались ему навстречу до или после его проезда через ограду. Общественное мнение было очень строго. Не дай Бог, было прослыть ротозеем. Общественное мнение вообще играло значительную роль в жизни деревни. Если какой-либо мальчишка не поздоровался с кем-то из жителей деревни, это было предметом обсуждения с его отцом или матерью. Потом разбирательство продолжалось уже дома.
Скота в деревне было много. В Сибири крестьяне жили зажиточнее, чем в европейской части страны. Здесь крестьянин, имеющий 10 лошадей, считался середняком. Безлошадных крестьян практически не было. На масленицу устраивали соревнования – скачки верхом. С участников заезда собирали определённую сумму, и после окончания заезда победитель получал всё. Отец вспоминал об одном случае, когда невысокий, но подвижный мужичок предложил одному из победителей скачки пари: «На пятьдесят метров туда и обратно я без лошади тебя обгоню». Дали старт. Пока всадник, проскакавший 50 метров, останавливал и разворачивал лошадь, бегун преодолел половину обратной дистанции. Забег им был выигран.
После коллективизации народные праздники стали затихать, уступая место революционным. И ещё коллективизация заставила крестьян ходить пешком. Раньше, когда нужно было съездить в Большеречье, в соседнюю деревню или даже в Омск и дальше, крестьянин всегда запрягал лошадку или две. В колхозе гужевое транспортное средство нужно было просить у бригадира или председателя. И такие просьбы удовлетворялись редко. И люди ходили пешком за 20 – 30 километров, а то и больше. Любовь к животным была огромная. Мои прадед Кудренко Иннокентий Кириллович и его жена Аграфена Егоровна уже в преклонном возрасте ходили в Большеречье по лугу за 18 километров посмотреть на своего коня Игреньку, который после коллективизации в результате обмена работал на мясокомбинате.
Потом пришли другие времена. В школах учеников пугали тем, что если они будут плохо учиться, то «пойдут на ферму коровам хвосты крутить». Уметь хвосты крутить, это не оборот речи. Это действительно надо было уметь, когда строптивая корова не хочет заходить на паром, или на грузовой автомобиль для перевозки, ей закручивают в спираль хвост, и она идеё, куда надо. Ещё один способ заставлять животное идти, это держать и тащить её за ноздри большим и указательным пальцем.
Ориентирование молодёжи было на народные стройки, в институты и техникумы, не всегда связанные с сельским хозяйством. Потом у крестьян вообще стали отбирать коров по команде Никиты Сергеевича Хрущёва. Скота стало меньше, поскотину сначала не восстанавливали, а потом разобрали её остатки на дрова.

Владимир Кудренко.