Секретная проститутка

                Секретная проститутка

      В коммунальной квартире №13 жила и промышляла секретная проститутка тётя Клава. Она была природная блондинка, имела пышные формы и миловидное личико с большими серыми глазами. Движения её были плавны и неторопливы, а голос вкрадчивым и глубоким.
   Муж тёти Клавы, профессор философии, отбывал срок в лагере по статье «за болтовню». Чтобы прокормить сына, тётя Клава работала посудомойкой в заводской столовой, а в свободное от работы время занималась проституцией. Если тётю Клаву приглашали в компанию, она могла запросто договориться с чужим мужем о встрече. Она говорила, что ей «нельзя быть не ****ью», иначе не на что будет жить.
   В тот роковой день в дверь коммуналки позвонил очередной клиент в офицерской форме, прибывший по совету друга.   Тётя Клава замешкалась у себя в комнате, и дверь открыла соседка тётя Маруся – солдатская вдова. У неё было грубое деревенское лицо, и она никогда не стеснялась в выражениях.
     -   Это вы Клавдия?!- удивился военный.
     -   Нет. Я не ****ь,- ответила тётя Маруся,- ***** живёт вот там!
  Тётя Маруся указала пальцем на дверь комнаты, откуда, прихорашиваясь, вышла тётя Клава. Она была в платье цвета морской волны, глубокое декольте которого окаймлял белый атлас.
     - Простите, я не успела вас встретить,- сказала Клавдия, приветливо глядя на военного.
     -    Да ничего, пустяки,- заулыбался офицер и, обратившись к тёте Марусе, загородившей проход в узком коридоре, попросил,- Мамаша, разрешите пройти.
     -    Проходи, сынок,- посторонившись, сказала тётя Маруся,- Чикайся на здоровье.
   Сама тётя Маруся имела постоянного любовника, и её очень сильно раздражал образ жизни соседки, особенно звонки в дверь, раздававшиеся в любое время суток.
    И вот снова раздался звонок в дверь.
     -    Клава ещё не освободилась,-  подойдя к двери, прокричала тётя Маруся.
     -    Маруся, это я – Татьяна! - отозвалась жительница соседнего подъезда.
   Когда тётя Маруся ей открыла, Татьяна в сопровождении управдома стремительным шагом направилась к комнате тёти Клавы, откуда доносилась песня «Голубка».
   Такое поведение Татьяны было вызвано тем, что её муж так же был офицером, и одна из соседок, обознавшись, сказала, что он пошёл к тёте Клаве.
  Управдом вывел всех в коридор, и пока шло выяснение, в дверь снова позвонили. Это были два звонка, означавшие, что кто-то ещё пришёл к тёте Клаве.
   Управдом открыл дверь, и когда новый посетитель вошёл, тётя Клава, обомлев, упала в обморок.
     -  Умаялась, бедная, уже ноги не держат,- сказала тётя Маруся, но узнав пришельца, воскликнула,- Ё-моё! Михалыч, ты?!
  Оказалось, что из лагеря вернулся муж Клавдии - профессор философии.
  Пока скорая помощь откачивала тётю Клаву, все разошлись.
   С возвращением Михалыча мужички не сразу отвадились от комнатки тёти Клавы, но постепенно звонки прекратились. Сам же Михалыч впал в глубокую задумчивость, не зная, как ему поступить.
   Частенько сидя на кухне за рюмкой водки и затягиваясь дымом «Беломора», он угрюмо произносил: «Да, дилемма» …  Этот философский термин, означающий «затруднительный выбор» звучал из его уст и тогда, когда он во дворе дома играл с мужичками в домино. Михалыча так и прозвали – «Дилемма». Это прозвище закрепилось за ним пожизненно, несмотря на то, что он сделал выбор в пользу совместного проживания с тётей Клавой.
   Я вспоминаю об этой супружеской паре с большим теплом, Михалыча я уважала за страдания, а тёте Клаве я благодарна за то, что однажды она очень помогла мне. Дело в том, что мои родители часто скандалили на почве ревности, мать ревновала отца, а он - её, а я – маленькая девочка - часто плакала из-за этих разборок.
   И вот сидела я как-то в слезах на кухне, ко мне подошла тётя Клава, села напротив меня на табуретку, взяла моё заплаканное личико в руки и сказала:
     -  Ну что ты из-за них плачешь, глупенькая?  Глазки испортишь – мальчики любить не будут. Плюнь ты на них»!
  Она изящно и смешно сделала - «тьфу»! 
   Всё это подействовало на меня, как внушение, то ли из-за гипнотического взгляда её больших серых глаз, то ли из-за вкрадчивого голоса, то ли из-за смешного «тьфу». Я прекратила плакать и улыбнулась. Больше я из-за родителей никогда не плакала.