Пирожки
Бабушка такого звания не имела. Но её харизма и усердие, безусловно, заслуживали того в полной мере. Ибо мою бабушку знали и помнили все её ученики, коим она преподавала русский язык и литературу в вечерней школе для рабочей молодежи. А контингент там, как вы сами понимаете, был непростой. Большей частью учениками её были взрослые, здоровенные дядьки, водившие паровозы, тепловозы и прочие огромные стальные чудовища по просторам РЖД. Нередко они спали на уроках после ночной смены, прям как в незабвенном фильме "Доживем до понедельника". В свободное время некоторые из них бухали и вели отчасти маргинальный образ жизни, присущий рабочей молодёжи того времени. А Школа по ту пору ещё имела ярко выраженную социальную направленность, и бабушка, как штатный представитель педсостава, должна была своих учеников блюсти. И ей было неважно, что "ученики" давно выросли, многие имеют собственных внуков, да и сама бабушка давно на пенсии и уже бы и нет надобности их воспитывать. Ерунда! Бабушка была непреклонна.
Я помню, как мы с бабушкой идём по пыльной улице, обе нарядные, в белых носочках. В крепкой бабушкиной руке - плетёная пластиковая сумка из многочисленных квадратиков, - прообраз общевожделённой боттеговенеты современных дней. Мы входим в продуктовый магазин, чтобы я могла попить березового сока из складного пластмассового стаканчика, а бабушка выполнить часть своей миссии, то есть экспедировать вино-водочный отдел, где под обшарпанными пенопластовыми буквами, выкрашенными серебряной краской, томился в очереди очередной её ученик.
- Колька??!! - от оглушительного бабушкиного дисканта магазин цепенеет. В середине очереди тем временем образуется брешь, потому что рослый бугай в синей униформе внезапно падает на четвереньки и в полуприседе пытается отползти к двери,
чтобы просочиться на свободу, подальше от праведного бабушкиного гнева.
- Колька, ты что это удумал, а? Мне обещал, жене обещал, детям обещал завязать? А сам что??! А ну, вон отсюда!
- Вела Николавна, Велочка Николавна, - картавя молит ярко выраженным колоратурным басом Колька,- так это, день лождения у блатика лОдного, святое ж ведь!
- Врёееееешь, Николай! У Бориса твоего день рождения был в феврале, - сурово молвит бабушка,- да и помер он в прошлом году! Не стыдно тебе, а?
Колька - седеющий мужик с красным носом - под бурное негодование и осуждающий ропот таких же бабушек, чьими фигурами в аккуратных платочках и носочках сформированы ровные очереди в бакалею и соки-воды, находит наконец выход и, попеременно хлопнув двумя дверями на длинных жестких пружинах, спешно вываливается на улицу, утирая багровое от стыда лицо огромной пятерней с выцветшими наколками.
Мы с бабушкой пьём сок, покупаем сливочное масло в серой вощеной бумаге.
- Какой ведь хороший парень был!- сокрушается бабушка,- составы водил по 70 вагонов, трое детей, а всё не уймётся никак... Идём домой, Люлька, пирожки надо печь.
Свидетельство о публикации №216110601816