Несколько тяжелых камней с небольшим круглым лазом

"Несколько тяжелых камней с небольшим круглым лазом посередине сверху покрывает широкая известняковая плита - все это вместе и составляет дольмен, языческую погребальную постройку. Такие гробницы, в основном, относятся к дольменной культуре среднего бронзового века" - ветер глушил речь экскурсовода, заученную им наизусть, заглядывал под легкие юбки туристок, обнажая их загорелые ноги, соблазнял морским бризом и запахом жаренной в кипящем масле снеди. Майя была с ветром заодно и только и мечтала, когда веселая и пестрая кодла, обступившая полукругом древние развалины, перейдет к очередному туристическому объекту, обнажая хищные черные глаза затворов камер.

Скоро отпускники разошлись и девушка прижалась щекой к большому, теплому камню, цвета хорошо замешанного ржаного теста. Из такой опары пекла хлеб ее прабабушка. Ночью то тесто обладало особой магией - оно шептало маленьким голоском свои истории и скидывало крышки с кастрюль и ведер, в которые было положено поспевать до утра. Майя, широко раскинув руки, обняла дольмен. Ее не покидало ощущение живого внутри него, того самого бродящего теста для пышного дрожжевого хлеба из детства или распухшего живота мамы, ходившей беременной ее младшим братом.

Приложив ухо к нагретому солнцем телу векового дольмена, она услышала. Сначала это был гул горной реки, что подобно самоубийце летит с обрыва вниз, попутно разбиваясь на тысячи хрустальных капель об острые скалы. Потом песни охотников, треск ночных костров, запах хорошо подкопченной на раскаленных углях шкуры кабана. Извилистые горные тропинки вели всё ниже к древнему поселению, откуда тянуло молозивом и свежей древесиной. Женщины вкладывали потрескавшиеся, обглоданные соски в рты младенцам. Мужчины спускали вниз воду и туши животных. Выпотрошив внутренности, принимались выделывать шкуры. Сладковатый смрад от гниющей плоти долго не покидал ущелья.

Женщина с огрубевшей от палящего солнца кожей, с суровыми заломами носогубных складок, придававших лицу скорбное выражение, чистила рыбу. Одним движением она ломала той голову, попутно вытягивая длинный рыбий хребет, деля на двое острыми ногтями сочную мякоть. Ее черные волосы больше походили на лошадиную гриву, такие же прочные и густые они доходили почти до поясницы, и пахли речным илом и сухим мхом. Комары серым облаком кружились вокруг, одного уже досыта налитого алой кровью она успела прихлопнуть громко ударив широкой ладонью по плечу. Майя очнулась.

"Труп помещали внутрь звериной шкуры. По истечении некоторого времени, когда тело полностью подверглось разложению, крупные кости переносили в дольмен" - совсем рядом прозвучал низкий поставленный голос. Подошла новая делегация туристов. Майя поспешила к выходу. Её тело было необыкновенно легким и отдохнувшим. Она покидала древний, языческий дольмен не зная больше страха смерти, ощущая себя частью огромного, непрерывного, как смена времен года, многовекового рода. За её плечами стояли могучие войска охотников, рыболовов, бортников и ловцов жемчуга. Майя улыбалась. Морской бриз слегка касался её черных, тяжелых волос, больше походивших на лошадиную гриву и доходивших ей почти до пояса.