В поисках Счастья

  -1-

       Как - то вечером, убивая время, оставшееся до начала очередного футбольного матча,  я бесцельно слонялся по комнате из угла в угол, и, подводя некий жизненный итог, вдруг отчётливо понял, что все мои неудачи на семейном фронте произошли не потому, что меня не любили женщины, а потому что я просто не смог сохранить то, что давалось мне прямо в руки. Мое абсолютное раздолбайство, полнейший пофигизм и наплевательское отношение к первичной ячейке общества, коей всегда считалась семья, привели к тому, что на четвёртом десятке жизни я был, что называется, один, как перст.
    Тема союза с женщиной с целью продолжения рода неожиданно стала для меня такой животрепещущей, что я, забыв про телевизор, начал вспоминать тех, кто, собственно говоря, претендовал когда - то или хотя бы рассматривался как кандидат (если так можно говорить по отношению к женщине) или кандидатка (нужное подчеркнуть, ненужное зачеркнуть) на ответственную должность любящей жены и матери моих детей. Мучительно напрягая извилины, которые ещё остались в моей голове, я перебирал своих  верных спутниц, оказавшихся волею судеб в тот или иной период рядом со мной в бушующем океане жизни, и деливших, кто месяц, кто год, кто три мой холостяцкий стол и не менее холостяцкое ложе. Вспомнить, конечно, я смог далеко не всех. В памяти, уже отягощённой номерными портвейнами, пивом и водкой всплывали лишь те, кто оставил по каким - то причинам след в моём сердце. Но даже они порой не сохранили своих имён.
 - Непорядок, - подумал я, - Нехорошо. Какое - то даже неуважение к боевым подругам. А что, если дать им имена сейчас? В соответствии с местом знакомства, их ролью в моей жизни, впечатлениями, которые они на меня произвели, и количеством слёз, пролитых при расставании. А что? Неплохая идея. С какого времени начать? Если со школы, то в том далёком прошлом были только три девочки, которые мне нравились, и их имена я не забуду никогда. Их звали Люда, Таня и Лена. Надо сказать, что начинал я свою жизнь очень примерным мальчиком, отличником, стеснительным и прыщавым, поэтому чувства мои к трём красавицам умерли в полной безвестности.
 Потом, уже в институте всё пошло - поехало. Любовь без всяких обязательств, щедро политая горячительными напитками, умирала и воскресала, снова умирала и снова воскресала, не оставляя после себя ничего, кроме похмелья и пустых карманов. Зацепиться за что-то приличное на этом отрезке жизни не получалось. Институт остался памятником "хвостам", студенческим строительным отрядам и весёлым попойкам.
  А вот потом, с вступлением в серьёзную взрослую жизнь я мог жениться практически в любой момент. Мог, но не женился. А почему? Кто из представительниц прекрасного пола имел возможность стать, но так и не стал моей второй половинкой?
Ну, во-первых, это она, любительница ночных приключений. Имени её я не помню, зато отлично помню, как всё началось.
 Однажды, будучи несколько подшофе, я из самых благих побуждений вызвался проводить до дома незнакомую мне девушку и глубоко за полночь оказался один в совершенно безлюдном месте, почти без денег и с очень смутной надеждой на возвращение домой. Передо мной отчётливо замаячила перспектива пешего броска километров на двадцать. Отыскав на небе Полярную звезду, я на глазок прикинул азимут и уже готов был рвануть вперёд, как рядом остановилась машина. Водительская дверца открылась, из машины вышла молодая девушка, положила руки на крышу, голову на руки и сказала:
- Ну, и куда?
- У меня нет денег, - вздохнув и стыдливо потупившись, сказал я.
- Я не спросила про деньги, я спросила, куда?
- А вы не боитесь?
- Мы не боимся, решайтесь, автобус будет только через четыре часа.
- Мне на Красную Пресню.
- Садись.
Машин было мало, доехали быстро. По дороге почти не разговаривали, но внешне она мне понравилась. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, в то время мне нравились почти все девушки и женщины, за исключением участниц Куликовской битвы и родственниц Бабы Яги.
- Может, поднимемся ко мне, я отдам Вам плату за проезд, - тихо проговорил я возле своего дома, в душе надеясь, что она откажется, потому что и дома денег не было.
- Во множестве фильмов, когда он и она останавливаются у порога её дома, и она предлагает ему кофе, оба они знают, что одним кофе дело не кончится. Бывало, я и сама приглашала на чашечку кофе, которая превращалась в две, одну вечером и одну утром. Но меня под таким предлогом приглашают на ночь впервые, - усмехнувшись, сказала она.
- Я не пью кофе, я, действительно, хотел заплатить, - оправдывался я.
- Ладно, не вешай мне лапшу на уши. Пошли.
Мы поднялись ко мне, попили чаю, и она осталась месяца на три. Наша короткая совместная жизнь была бурной. Мы постоянно ругались, потом бешено мирились в постели, снова ругались и снова мирились. Она уходила от меня несколько раз, и однажды ушла навсегда. При желании я могу вспомнить её имя, но не хочу, я назову её Удача. В ту ночь она, действительно, стала моей удачей.

                -2-

  Вторая девушка, появившаяся в моей жизни через несколько месяцев после Удачи, запомнилась мне своим лицом. Я случайно увидел её в троллейбусе 5-того маршрута. Этим троллейбусом я иногда пользовался, чтобы добраться до работы. Не подумайте, что у меня не было машины. Конечно была, белая "шаха", ВАЗ 21060, по тем временам вполне достойная тачка. Но бывали такие дни, когда удобнее, проще и безопаснее было воспользоваться общественным транспортом.
 Её лицо было бледно, красиво, печально. Лицо, состоящее, практически, из одних зелёных, огромных, как блюдца, глаз. Народу в троллейбусе было много, и мне ничего не оставалось, кроме, как издалека любоваться работой Творца, который так нежно, так скрупулёзно и так тщательно выписал черты лица, тонкие и благородные. Именно такой я представлял себе Наташу Ростову. Наше первое свидание длилось не более десяти минут, хотя о том, что это было наше свидание, тогда не подозревали ни она, ни я. Я вышел раньше, она поехала дальше.
  Когда я увидел её в троллейбусе во второй раз, я был несказанно удивлён, но у меня и в мыслях не было познакомиться с ней.
Я выскочил на своей остановке и совершенно изумился, увидев, что и она вышла из троллейбуса.
- Это судьба, - подумал я, - А что, если мне проследить, куда она пойдёт. Если она здесь живёт, значит, мы соседи, и я ещё увижу её. Она спустилась в подземный переход и перешла на другую сторону улицы. Нам было по пути. Мы пересекли улицу Заморёнова, прошли мимо храма Иоанна Предтечи, свернули в переулок Павлика Морозова. Теперь этого переулка нет, пионер - герой оказался совсем не героем и даже не пионером, но раньше всё было по-другому.
  Чем дальше она шла, тем больше я удивлялся. Она шла к моему дому. Но я её не знал, значит, она либо живёт где-то рядом, либо переехала сюда недавно. Я проводил её до дома, который оказался соседним с моим. Поняв, что сейчас она скроется в подъезде, и я могу потерять её навсегда, я крикнул ей, ещё не совсем понимая, о чём говорить:
- Девушка, девушка!
- Вы мне? - повернувшись и глядя на меня с любопытством, сказала она.
- Да, я вам. Подождите, пожалуйста.
Не зная, что говорить, я машинально сунул руку в карман брюк и нащупал там женскую серёжку. Эту серёжку потеряла в моей постели Удача в одну из бурных ночей примирения после очередного скандала. Мы долго искали её на следующий день, перерыли всё, но так и не нашли. А потом я совершенно случайно обнаружил её в наволочке подушки. Как она туда попала, непонятно, только я давно носил её с собой, надеясь вдруг случайно увидеть Удачу и вернуть пропажу.
- Скажите, девушка, вы не теряли серёжку? - спросил я.
Она машинально схватилась сразу за оба уха. На мгновение по лицу пробежал испуг, и потом улыбка.
- Нет, мои на месте.
- Вот, в троллейбусе нашёл, думал ваша.
- Вы что же, шли за мной от Пресни, чтобы показать мне серёжку?
- И да, и нет. Я живу рядом. Вы ездите на троллейбусе с работы?
- Да.
- В это время?
- Практически всегда. До свидания.
- До свидания.
Так произошло наше знакомство. Роман, который начался практически через неделю, был стремительным. Как говорится сейчас, чай - кофе - потанцуем, пиво - водка - полежим. Мы только однажды попили чаю, а потом сразу перешли к пиву, водке и - к "полежим". "Лежать" моя новая пассия умела классно, чем несколько озадачила меня. А когда нас начали встречать вместе мои знакомые, они поспешили сообщить, что моя девочка очень неравнодушна к спиртным напиткам, а после их употребления сильно слабеет на одну часть своего организма, которую в народе прозвали "передком". 
Мне было жаль оставлять её, но передать в её руки святое дело продолжения своего рода я не мог.
И хотя я помню её имя, здесь она будет зваться Судьбой.
               
                -3-

  Помнится, когда мне исполнилось 27 лет, все поздравлявшие меня с этой некруглой датой интересовались моей личной жизнью и, узнав, что я до сих пор не женат, сочувственно качали головами и бормотали: "пора, пора....." Вняв этой всеобщей озабоченности, я и сам начал подумывать: " а что? а вдруг?"
Но где же она, эта единственная, обаятельная и привлекательная? Ведь, что там душой кривить, мне нужна была хозяйственная красавица, любящая жена и заботливая мать, верная и преданная спутница жизни. Как говорится, королева на балу, хозяйка на кухне и проститутка в постели. По части постели вопрос решался в два счёта, а вот с королевой и хозяйкой выходила заминка. Да и, положа руку на сердце, я сам-то далеко не красавец и не хозяин. Значит, и половинка мне полагалась такая же, иначе единого целого не слепишь.
И всё же я решил сменить территорию поиска и стал посещать театры, музеи и библиотеки.  Даже в Большой театр сходил на оперу и, несмотря на то, что на сцене очень громко пели знаменитые теноры и сопрано, я сладко проспал под их аккомпанемент пару часов. Как бы там ни было, но однажды в театре на Таганке  мне удалось познакомиться с очень милой девушкой, глубоко порядочной и умной. Она училась в аспирантуре. Разочаровать её я не мог и потому тоже сказал, что занимаюсь наукой, но распространяться об этом не хочу. Она проявила понимание, и мы говорили, в основном, о ней. Чем больше я узнавал её жизнь, тем больше понимал, что с ней я зачахну на корню в самом расцвете сил. Уж слишком правильной она была. Вся её жизнь была расписана до последних дней. Аспирантура - защита диссертации - престижная научная работа - загранкомандировки - свадьба, желательно с иностранцем, - отъезд на ПМЖ в одну из стран Европы. Увы, я оказался лишним на этом празднике жизни. Осторожно я попытался выяснить, возможно ли наше совместное проживание или, говоря юридическим языком, сожительство, пока не появился иностранец, но натолкнулся на такой взгляд, что желание продолжать разговор на эту тему сразу пропало. И всё-таки, она мне нравилась, и я никогда не забуду тех нескольких поцелуев, которые успел сорвать с её учёных губ в редкие моменты потери ею бдительности. Мы расстались: я с некоторым сожалением, она, вероятно, даже не заметив моего присутствия в собственной жизни. Я назвал её Умницей. Обидно, что женщина, превосходившая уровнем своего интеллекта всех остальных моих знакомых на две головы, в воспоминаниях заняла так мало места. Спрашивается, почему? А потому, что и вспомнить нечего, и забыть не получается.
               
                -4-

    Вообще, чем дольше я не мог определиться со своим выбором, тем яснее мне становилось, что у каждого из нас где-то на уровне подсознания уже существует свой образ и типаж второй половины, и, чем ближе к этому типажу реальная героиня, тем выше эмоциональный фон отношений, тем ярче телесные ощущения, и тем тяжелее расставание. Я продолжал пристально присматриваться к женщинам, которые оказывались рядом по тем или иным причинам и тщательно примерял их на роль своей жены. При этом внешняя красота или хотя бы харизматическая притягательность были непременным и самым первым условием дальнейшего продолжения отношений. Непривлекательные, а, тем более, страшненькие не имели у меня никаких шансов на успех. Я, конечно, слышал о некой невероятной сексапильности дурнушек, которые, ничего не представляя из себя внешне, вертели мужиками направо и налево. Слышал, но не верил, пока сам не столкнулся с этим феноменом.
 Когда-то я работал в конструкторском бюро на заводе по производству авиационных двигателей и по роду службы посещал множество цехов. В техническом отделе одного из них я и встретил следующую свою пассию. Увидев её в первый раз, я подумал:"Господи, ну  за что ты так наказал девушку?" Она была, мягко говоря, несимпатична.
- Ну, мне с ней детей не крестить, - подумал я и разложил чертежи. Начав объяснять, я взглянул в её глаза. Взглянул и потерял дар речи. Они были большие, карие-карие, в обрамлении густых ресниц.
- Боже мой! Какая прелесть! Зачем они ей? Такие глаза должны принадлежать красавице, а это лицо уже ничем не спасёшь. Ни один мужчина не приблизится к ней так близко, чтобы рассмотреть глаза. Зачем же  зря добру - то пропадать?
    Кое-как справившись с шоком по поводу глаз, я продолжил объяснение и задал какой-то вопрос. Здесь меня ждал новый сюрприз и новый шок. Голос. Её голос. Он был несравним ни с чем. Мягкий, тихий, какой-то бархатный, заставлявший слушать, не перебивая.
- Вот это да! Это же чудо какое-то, а не голос! - думал я.
Я сидел и просто слушал. Слушал, даже не вникая в суть того, что она говорила. Я наслаждался мелодией звучания, голос её трепетал и негромко журчал, как родничок в лесу. Я был сражён. Я был подавлен. Мне стало очень жалко эту молодую женщину, ведь, наверняка, все сразу обращают внимание на её большой рот, длинный нос, скуластое лицо, кожу со следами угрей, и уж до глаз и голоса никто не добирается. Последнее, чем она окончательно добила меня, были красивые ноги в туфлях на шпильке и мини-юбка.
Я зачастил в этот цех, мы подолгу говорили с ней будто бы о работе, но, на самом деле, я просто тонул в её глазах и наслаждался её голосом. Как позже выяснилось, я зря за неё переживал, она купалась в мужском внимании и мне прозрачно намекнули, что ловить здесь нечего, своих ценителей навалом.
И всё же, я просто не мог уйти, не сказав девушке о том впечатлении, которая она на меня произвела.
- Вы удивительная, - сказал я ей в наше последнее свидание на работе, - Я даже не могу пока выразить это словами, но буду откровенен - я хочу вас видеть.
- А я этого хочу? - ответила она, приглашая меня в очередной раз нырнуть в омут её бездонных глаз.
- Мне очень хочется на это надеяться.
- Хорошо, я позвоню вам, - она закончила наш разговор.
И далее началась мУка, настоящее истязание ожиданием звонка. Когда в КБ звонил телефон, я подпрыгивал и с надеждой смотрел на бравшего трубку. Я ждал, что он посмотрит в мою сторону и кивнёт головой, приглашая к разговору с невидимым абонентом. Во всей документации по работе стоял телефон начальника КБ, параллельный которому находился на одном из столов в нашей комнате, и, если начальника не было, звонки проходили к нам. Трубку мог снять любой сотрудник. Поначалу я, как будто невзначай оказывался рядом с телефоном и первым хватал трубку. Постепенно мой пыл иссяк. И всё-таки, я, наконец, дождался, когда уже и ждать-то перестал.
- Тебя, - однажды сказал мне один из коллег и кивнул на трубку..
Я подошёл, взял трубку и, абсолютно уверенный в том, что это звонит она, потому что ни по какому другому случаю мне на этот телефон не позвонили бы, бодрым голосом отрапортовал:
- У аппарата! Рассказывайте! - я просто не мог не выпендриваться, это было у меня в крови. Но я, оказывается, плохо знал ту, что звонила. В трубке я услышал:
- У лукоморья дуб зелёный,
  Златая цепь на дубе том,
  И днём, и ночью кот учёный
  Всё ходит по цепи кругом....
Я наслаждался музыкой знакомого голоса, но так как завод наш был "почтовым ящиком", то  продолжать такие чтения означало, почти наверняка,  нарваться на  разговор в 1-ом отделе, поэтому я поспешил сказать:
- Спасибо. Достаточно, я Вас слушаю.
- В 17.15 у центральных проходных. Устроит?
- Да, конечно. До свидания. 
В назначенное время мы встретились у проходных завода. Я опять был неприятно поражён её некрасивым лицом, но сразу же попал под обаяние её глаз и голоса.
- Что будем делать? - стараясь быть уверенным в себе и производить впечатление человека, которому сам чёрт не брат, проговорил я.
- Если ты не против, мы можем поехать ко мне. Или у тебя другие планы?
- Нет - нет, я согласен, - скороговоркой проговорил я, чувствуя её превосходство над собой.
Минут через сорок мы оказались в её "хрущёвке".
Она властвовала надо мной, это было какое-то наваждение. На столе появилась бутылка вина и лёгкая закуска. Мы о чём-то говорили. Сначала я пытался, надувая щёки произвести на неё впечатление этакого мачо, но уже через пять минут был посрамлён и скромно сидел, слушая её.
Чем больше я узнавал её, тем более отчётливой становилась мысль, что я банально хочу её. Хочу схватить её, прижать к себе и, закрыв глаза, поцеловать. Глаза закрыть хотелось, чтобы представить в своих объятиях красавицу с огромными медовыми глазами и бархатным голосом, а не дурнушку, которой принадлежали и глаза и голос.
  Между тем девушка подошла к балкону и, посмотрев несколько секунд на улицу, спросила:
- Ты куришь?
- Да.
- Подожди минутку, сейчас пойдём покурим.
Я допил вино, остававшееся в бокале, и начал приподниматься, чтобы подойти к балкону, но тут же застыл в этой нелепой позе да ещё и с раскрытым ртом.
В комнату вошла она, дурнушка с прекрасной фигурой. На ней были только маленькие трусики и ничего более.
- Пойдём на балкон, - сказала она, протягивая мне сигарету.
Так и не закрыв рот, я проследовал за ней.
- Простите, мадам, вы ничего не забыли? - с вымученной улыбкой проговорил я.
- Если ты о том, что я легко одета, то, во-первых,  на улице жарко, а, во-вторых, хочу сделать небольшой подарок моему верному поклоннику. Видишь дом напротив?
- Да, конечно, - ответил я.
Метрах в ста напротив дома, в котором мы находились, стояла точно такая же "хрущёвка".
- Во втором подъезде слева на четвёртом этаже на балконе стоит молодой человек, видишь?
- Да.
- Сейчас он побежит за биноклем, ему нравится созерцать мою грудь, ну, а мне приятно сделать ему приятно.
И, действительно, молодой человек скрылся в квартире, но через несколько секунд вернулся, и в лучах заходящего солнца сверкнула оптика бинокля.
- Ты потрясающая дама, - только и смог проговорить я.
Мы начали встречаться, и всё было, что может быть между мужчиной и женщиной. Моё сердце разрывалось от невозможности сделать выбор. Когда я закрывал глаза и слышал её, я твёрдо решал:"Женюсь!", когда глаза открывал, столь же твёрдо решал:"Подожду!"
 Всё решила она сама. Когда однажды мы лежали почти без сил после бурного выражения чувств, она вдруг сказала:
- Да не мучайся ты, замуж за тебя я не пойду. И ни за кого не пойду, размножаться таким, как я, надо запретить законом. Семьи не хочу, детей не люблю. Всё! Мне хватает работы и взятых напрокат мужиков.
- Я тоже был взят напрокат? - я пытался разыграть обиженного.
- Не надо. Мы взрослые люди, и всё понимаем. Мне было хорошо с тобой, спасибо.
Вот так и закончилась эта печальная история. Девушку я назвал Желанием. Она стала несбыточным желанием создать семью против собственной воли.

                -5-

 Воспоминания отняли у меня не только футбол, но и почти всю ночь. Только под утро я смог немного поспать. На работу пришёл разбитым и без настроения, но с твёрдым намерением отныне каждый свободный час посвятить только одному - поискам жены.
  Искал везде - идя на работу, на работе, идя с работы, гуляя по городу. Я всматривался в лица девушек и женщин в надежде на то, что проскочит искра, блеснёт молния, грянет гром, небо упадёт на землю, свершится что угодно, но Бог укажет мне на ту, что пойдёт рядом по жизни.
   На самом деле, я, к сожалению,  человек неверующий и на Бога не рассчитывал, но всё - таки надеялся, что уловлю, пойму, прочитаю в глазах незнакомки: "Это я! Ты ищешь меня!"  И это случилось. Правда, она ничего не сказала взглядом, но она всё сказала самим фактом своего появления передо мной.
   Как - то я стоял в очереди к кассе супермаркета, чтобы оплатить классический набор холостяка - макароны, десяток яиц, кефир, хлеб - и бесцельно блуждал взглядом по покупателям. Лица, затылки, кепки, шляпки, руки, ноги. И вдруг - копна волос, идеально уложенных в причёску, строгий тёмный брючный костюм, белая блузка. туфли на высоких каблуках. И всё! Единственная мысль, которая овладела мною с этой минуты:"Не потерять, не упустить, не дать уйти, заболтать, заговорить, обаять, если надо, обмануть, но добиться встречи!"
  Я догнал её на улице и сказал:
- Подождите, сударыня.  Дайте мне минуту. То, что я скажу вам, для меня очень важно. Мне нужно сейчас от вас только одно - номер вашего телефона. Молчите и ничего не говорите. Вы имеете полное право послать меня к чёрту, любая женщина на вашем месте поступила бы именно так. Но вы так поступить не должны, потому что я прошу не номер телефона, я прошу вашего разрешения мне жить. Мы будем общаться день, два, месяц, год, и в любой момент вы сможете мне сказать, что не хотите больше меня видеть. Я пойму и больше не появлюсь в вашей жизни. Но сейчас я прошу вашего разрешения начать наше общение. Дайте мне номер вашего телефона, я вам обещаю, что все решения будете принимать вы и только вы. Я обещаю, что заслужу ваше доверие, мне иначе нельзя.
  Я получил её номер. Я получил шанс жить. Я не ошибся. Чем больше я её узнавал, тем больше убеждался, что она вместила в себя всех женщин мира. В ней были мои Удача, моя Судьба, моя Умница и моё Желание. Я назвал её Сказкой. Она будет для меня Сказкой, пока для нас не прозвучит свадебный марш Мендельсона. После этого она станет Счастьем.