Полное собрание сочинений о настоящем роботе

Подарок для Севы Новгородцева
     - Рукописи не горят, - широко улыбаясь в добродушную физиономию седовласого еврея я раздирал очередную книжку Прилепина, заталкивал листки в печь, подкладывая под березовые чурки, тут же зафырчавшие простуженным голосом озадаченных ситуацией в Алеппо государственных членов, они потрескивали, негодуя неуступчивостью вонючих лягушатников, злились из - за вечно - доброй непонятности бабы Лизы, что под номером два умудрилась не надоесть подданным, упуская из виду Великую Хартию, вырванную баронами среди болот из клыков обожравшегося персиками Джона, почти Мнемоника, он даже был похож на Киану Ривза, если того накрыть брезентом, запихать в бочку и пустить в свободное плавание по маршруту святого Мозеса, а самому стоять на берегу, слушая всхлипы крокодилов, шелест тростника и призыв к жертвоприношению молоком и медом в ближайшем храме Анубиса, оторвавшего невзначай на хер башку Тоне Самсоновой, Ксении Лариной и Венедиктову, волосатику и конфиденту Государя всего Уренгоя и засранных земель облаадателя. - А книжки запросто.
     - Это кто ?
     Мой медвежонок Пох только что проснулся, лежа на кровати он закурил и обнаружил присутствие гостя, сидевшего на корточках около печки на своем цилиндре, умятым в шапо - о - клок.
     - Левенштейн.
     - Почему не Куйбышев ? - Нахмурился Пох, впадая в антисемитизм. Он протянул когтистую лапку, ухватил бритву " Жиллетт " и с угрожающим видом шваркнул себя по голове.
     - Отдай, дурак, - я отнял у него бритву, влепив подзатыльник. - Скинхэд хренов.
     - Да ты чо, в - натуре, - закипешевал Пох. - Я таких, как ты, по десятку мотал за раз. Хрена, - заорал он, - расчувствовался ! Я тут сплю, а у него не пойми кто гостит. Сука, - схватил меня за шиворот медведь, - на минуту одного оставить нельзя, того и гляди, в следующий раз проснешься, а здесь политсовет " Единой России " заседает .
     - Вот бы ништяк, - размечтался я. - Эдак их одним залпом можно будет накрыть.
     - Думаешь ?!
     Пох загорелся идеей, соскочил на пол и забегал, наступал на ботинки молча сидевшего у огня гостя, тот косился на нас, но молчал, видимо, придерживаясь желания сойти за умного, что правильно, вообще - то, рядом с такими, как мы.
     - Бля, - неожиданно расстроился медведь, вспомнив правовое поле, лежащее между корявым деревом с неправильными пчелами и дыркой в земле, где жила Садако с тремя кисельными барышнями, - а гарант, гад, беспартийный.
     - Ничо, - успокоил я его, - мы его свистом приманим. Будем насвистывать из " Токсик холокост ", он и выползет из - под коряги. Тут ему и бура на червях случится, шах и мат в третьем сете, передоз счастья просто.
     - Это да, - мечтательно заулыбался Пох, баюкая здоровенную дубину. - Знаешь, это как лепить куличики и найти кровавый бриллиант Ди Каприо, но без нигеров.
     Он сбегал в туалет, а вернувшись, толкнул меня в грудь, царапая острым коготком.
     - Угости гостя чаем. Я пока ссал, вспомнил, как в восемьдесят шестом слушал " Эй - Си - Ди - Си ", мне тогда двенадцать лет было, самый возраст для медведей.
     - Возраст для чего ? - Заваривая чай уточнил я.
     - Для всего.
     Он подошел к гостю и полез тому в карман. Вытащил паспорт с " Юнион Джеком ", поковырял коготком герб и недовольно пыхтя засунул его обратно.
    - Я думал, что там " Веселый Роджер ", - объяснил недоумевающему гостю медведь, усаживаясь рядом и протягивая лапку за чашкой. Отхлебнул крепкий чай и закрыл глаза.
    - Короче, - начал я церемонию вечернего чаепития, закурив сигарету и попивая молоко, - была такая байда - Золотой век. Твой кореш Кан тут завопил бы о рыжеволосой девственнице, но он лох, Кан этот, ни хера не понимает. Золотой век на планете был до появления вида хомо сапиенс. Просто летали бабочки, осы, совы, лисы, жили бобры, сидели под водой и надували пузыри, ползали шахтеры под землей, бабуины голосовали в Конгресс, а Лимонов думал о революции.
    - Да ты чё ? - Удивился Пох, наливая молоко.
    - Да вот так как - то вот всё, - я пожал плечами, протягивая гостю дымящуюся сигарету. - Лимонов - он всегда, был, есть и будет. Всегда с краю, с боку, типа, не при делах, но в самом центре зловещих событий. Он такой.
    - Между прочим, - подал голос гость, - он еще пятнадцать книжек вчера написал. " Как я хотел Яшина ", " Как Немцов на арапе женился " и " Бабушка и свинух ".
    - Это три получается, - махом подсчитав, блеснул медведь арифметической эрудицией, - а где еще дюжина ?
    - В Библиотеке имени Ленина. На верхней полке...
    - Стой ! - Пох решительно оборвал гостя. - Дальше не надо. Мы знаем, что там дальше Познер вылезет. Так что - харэ.
    Пох взял удивленного гостя под руки и вывел на лестницу. Он что - то бубнел, провожая его, через минуту влетел обратно, крестясь и ища сигареты.
    - П...дец, - закуривая сказал медведь, поймав мой недоумевающий взгляд, - уходить не хотел, понравилось, по - ходу.
    - Это от того, что мы с тобой лучшие, - прикрывая печь заметил я. - Если уж Бритни Спирс на голове стоит, а Мэтт Деймон жрет всякую лажу, то уж Сева - то, по - любому, в курсах. Каждый день ведь будет теперь ходить.
    - В - натуре ?! - Обрадовался Пох. - Тогда я ему завтра огненные шары покажу.
    - Он женат, - заметил я толерантно. - Причем, дважды.
    - Ладно, - согласился Пох, подумав. - Не шары тогда, а шарики.
    Мы сели в кресла и включили порно со сквиртующей Бонни, глупо улыбаясь и многозначительно переглядываясь, довольные донельзя.