Ресарекшн

            
     Сопливясь носом и стеная, влача висящий стройный хвост, гремя, бурля и причитая, я подобрался к ней и пал на пузо. Я пресмыкался, словно пес, сожравший добычу шахтера, укравший кость, сбежавший прочь, вернувшийся к началу, скулящий злобною усмешкой сепаратиста и говна.
     - Харэ !
     Ее громкий голос обломал мое покаянное настроение, это как голая баба у Абуладзе, вот, вроде, Берия, жуть, репрессии, трупы, выкопанные из могил, но волосатая манда сбивает всё и из всего фильма запоминается лишь она - голая баба у окна, разврат совдеповских времен, затаенная испорченность обкомовских особняков, обвитых плющем, охраняемых скромной " девяткой ", в глаза не видевшей никаких " Геленвагенов " и мелких росточком гениев, укравших будущее и у " девятки ", и у "Жиги - пятерки ", и у геры - три девятки, ибо благодаря парадигму достойная отрава сменилась синтетической байдой, выдаваемой на гора новыми стратегическими партнерами из Шанхая сотнями тонн. На хрен все покаяние, я крутнул головой, прислушиваясь к себе, и положил подбородок на колено самой красивой женщины в мире.
     - Прикинь, - поведал я ей, - я сегодня на пару часов обратился в наци. Это реально п...дец, всё настолько просто и ясно, что не надо думать, просто улыбайся и голосуй за " Единую Россию ", храни образ вождя в сердце, гордись и торжествуй.
     - И чо ?
     - Да ни х...я, любовь моя. Послал почти всех на х...й и теперь сижу тут с тобой, думаю, как снова Витухновской понравиться.
     - Она и так от тебя без ума, - отрезала теннисистка, - ночей не спит, выйдет на балкон и кричит в темную сырую мглу вашей сраной Москвы : " Андрюха, братэллово, не покидай меня, бабу глупую, еврейскую ".
     - Думаешь ? - Я оживился и горделиво вздернул голову.
     - Сто пудов.
     - Ништяк тогда, - закуривая решил я. - Можно сказку придумать.
     Я сел у длиннющих и сильных ног и начал рассказывать.
     - Короче, есть такая история, про принцессу и горошину. Но это всё лажа полная, не так оно было на самом деле. На самом деле, это был президент и маслина. Вылетела она из винтовочки, закружилась тельцем со стальным наконечником, фыркнула и помчала, присвистывая и веселясь. Подлетела, смотрит такая : башка. Лысая. Глупая. Но делать нечего, думает маслина, я на то и сделана, что делать больше нечего, хихикнула тихонько и снесла башку напрочь, будто и не было ее. Только шея осталась с фонтаном крови, плечи, пиджак и прочие детали костюма. А в километре сидит Ли Харви Освальд, только русский или хохол, не суть, смотрит в прицел и думает : " Бля, жаль, что нельзя это повторить трижды ".
     - Какая странная сказка, - теннисистка выхватила у меня сигарету и нарушила на хрен режим и долголетнюю выдержку, - и какова мораль, счастье ты мое далекое ?
     - А какая может быть мораль с диктаторами ? - Удивился я. - Можно, конечно, говно жевать еще лет сто, как Пионтковский и прочая х...та, но, думаю, что надо дело делать, а не базланить. Но не как хохлы, а как ливийцы. Рвать на клочки тварей. Ты про Приморье слышала ?
     - Я, между прочим, живу во Флориде, - как бы невзначай заметила она, - там везде или море, или крокодилы.
     - Тоже нехерово, - позавидовал я, - но я про другое Приморье. Туда Коля уезжал, Дерсу Узала там шоркался, его, кстати, грохнули какие - то беспредельщики. Так вот, каждый из русских мужчин знает, где конкретно живет участковый, например, или прокурор. Прикинь ? Просто знает.
     - Это хорошо, - задумалась она. - Вумат прям.
     - Угу, - я не стал спорить с ненаглядной, - вумат. Одна проблема : нету мужчин русских, а есть скоты двуногие, быдло по - польски, говножуи и свиньи. Их не е...т, а они подмахивают. Представляешь ? По инерции подмахивают, с двадцать второго года, скоро сто лет, как подмахивают, кряхтят, крутят жопами, радуются жизни. Наверное, - проперла меня истина, вот прямо заштырила, - от этого я и жил всю свою жизнь так, как жил. В этой стране карликов только и делать, что вмазываться, бухать или красть, а всё остальное - для Пронькиных или Васиных, со всем согласных. Говно страна.
     - Добавь " Сволочь народ " и пойдем спать, - рывком поднимая меня посоветовала блондинка. - Одна я у тебя осталась из русских и то, оттого, что по - русски не говорю и не пишу.
     - Несмиян еще, - вяло пробубнел я, устраиваясь в ее кармашке на груди, - и Витухновская.
     - Хохол и еврейка, - застегивая карман уточнила теннисистка, - к Земфире еще зайди и будет тебе еще одна русская. Спи давай.
     Она погладила меня по голове, но я уже спал и видел сон, в котором я был живым.