Домовиха. Начало романа

В первые несколько месяцев я жила впроголодь. Тогда я была ребёнком и многого не понимала. Не понимала, почему все время должна прятаться, зачем все эти глупые игры в прятки, почему я не могу открыто взять поиграть или съесть то, что хочется.
Родители ругали меня за такие вопросы и заставляли учиться маскировке еще усерднее. Каждый раз я снова и снова сдавала этот экзамен.
Ничто не должно торчать, ни одна часть не должна высовываться, ни одного следа не должно остаться, ни волоска, ни пылинки, ничего, что могло бы выдать мое присутствие.  С самого детства меня учили быть незаметной. Все вещи всегда должны быть на своём месте. Есть надо так мало, чтобы даже пропажа небольшой порции еды была незаметной.
Я помню первый день, когда силы оставили меня и я заплакала. Ведь это невыносимо жить такой жизнью. Никуда не выйти, ничего нельзя. Украдкой, пока родители спали - я умудрилась включать иногда телевизор и видела как живут другие. Как они любят, страдают, гуляют по лесам и полям.
Я бы многое отдала тогда за то, чтобы хотя бы раз попасть в поле. Или прокатиться на машине, посидеть в кафе...
Все эти люди, там, на экране - были очень красивы. Они были настолько прекрасны, что я буквально сходила с ума. Но мои родители воспитывали меня все строже и строже. И с каждым днем мои мечты все больше отдалялись, а надежды предавались забвению.
Родители выгнали меня, как только я научилась быть совершенно незаметной.
Вернее, это они думали, что выгнали. Именно из-за них я и прожила впроголодь все это время.
Я хорошо помню тот день. Они заставили меня сдать им очередной экзамен, после чего спокойно сказали, что я больше не могу жить с ними и мне пора искать себе другой дом. Вот так просто. Ни доброго слова, ни злого, просто уходи, дочь, и все.
Конечно же я никуда не ушла. Но именно поэтому я постоянно хотела есть и не могла ничего с этим поделать. Ведь теперь мне приходилось брать еду так, чтобы этого не заметили родители. А они ведь сами учили меня не только скрываться, но и находить следы присутствия таких же как я.
Зачем это было нужно, я поняла сразу же, как только решила их покинуть.
Мне до сих пор кажется, что, возможно, они знали, что я все еще никуда не ушла и осталась с ними. Просто... Я же все равно их дочь и они, кажется, делали вид, что не замечают меня.
Но через несколько голодных месяцев я все же решила уйти. Конечно же, далеко я поначалу не ушла, хотя как выбирать место родители тоже меня учили.
Я просто тайно перебралась в соседнюю квартиру. Затем в квартиру этажом ниже, затем...
Все дело в том, что места, где я была бы не то что одна, но хотя бы могла найти себе достаточно еды - просто не находилось.
Я пробовала проникнуть в большие квартиры, маленькие, в которых жило бы меньше людей, но везде было одно и то же. Еды на всех не хватало. Иногда не хватало и самим людям, настолько, что даже крошечки не оставалось.
В отчаянии я попыталась покинуть пределы дома.
Так я узнала, почему мы не можем выжить на улице.
Я выскользнула на улицу за выходящим мужчиной и...
Прижалась спиной к стене, забыв про маскировку. Все такое огромное! Дом, оказывается, снаружи намного больше, чем кажется изнутри. Он гигантский!
Машины пахнут какой то гадостью, хотя выглядят еще лучше, чем по телевизору.
В следующий миг я вспомнила как родители учили меня защищаться в случае опасности. Это был крайний случай, когда опасность угрожала моей жизни.
На меня напали вороны. С хриплым карканьем они ринулись на меня сверху, целясь огромными клювами в голову и глаза.
Кое как увернувшись, я применила прием, сломав одной из них шею и быстро спряталась в  подвале, прямо около подъезда.
Меня всю трясло, я не знала что делать, но точно знала - на улицу я больше не хочу.
В подвале я нашла большой кусок засохшего хлеба, несколько кусочков колбасы и небольшую течь из трубы. Я прожила там две недели, пока не поняла, что если не выйду на улицу - скоро умру от голода.
С опаской высунувшись из подвала - я увидела стаю птиц, увлеченно клюющих что-то на площадке перед домом. Быстро спрятавшись обратно, я выждала какое то время, затем выглянула снова. Птицы не обращали на меня никакого внимания. Немного осмелев, я вылезла наружу и, еще раз хорошо осмотревшись - незаметно двинулась к соседнему дому.
Птицы продолжали клевать... Крадучись совсем рядом, я смогла увидеть, что они клюют семечки.
Я незаметно подкралась к ним и стащила несколько семечек. Птицы не заметили меня. Так я поняла, что моя маскировка позволяет прятаться не только от людей.
Позднее я узнала, что птицами, у которых я украла семечки были голуби. Именно поэтому, я ушла от них спокойно и незаметно. Да и вороны заметили меня случайно, просто потому, что будучи в шоке от нахлынувших впечатлений я не подумала о том, что нужно скрываться.
Добравшись до соседнего дома - я стала ждать жильца, с которым можно было бы незаметно проникнуть в подъезд, а потом уже и в квартиру. Ждать пришлось до вечера, так как днем маскировка помогает намного хуже. Поэтому весь день я просидела в подвале. Чтобы скоротать время, я подружилась с крысой. Я не видела их раньше, но этот серенький пушистик с голым хвостом не показался мне опасным. Я угостила его семечкой и мы сразу стали хорошими друзьями.
Моим первым мужчиной стал Леша. Именно так называли его все друзья, точнее, собутыльники. Благодаря тому, что Леша пил как слон, мы и прожили с ним почти полгода. Именно Леша помог мне, когда под вечер, обессилев от голода, я снова начала впадать в отчаяние. А он просто шёл домой. Пошатываясь от выпитого настолько, что не смог с первого раза попасть на ступеньки, а затем и ключом домофона по подъезду, он меня просто не заметил. Поэтому я смогла, не опасаясь того, что меня кто нибудь заметит, спокойно попасть в подъезд, а затем и в Лешину квартиру. Хотя в квартиру то мог попасть кто угодно. Потому что ключи Леша часто оставлял снаружи. Просто забывая вытащить. Но даже без ключей - дверь в Лешину квартиру никогда не запиралась.
Да и зачем ее запирать, если днем и ночью к Леше приходили люди. От бомжей, которых я не любила, до участкового, который казался мне лучшим человеком на свете, потому что периодически разгонял все эти собрания.
С Лёшей жил дед. Он был первым и единственным, кто заметил меня сразу и спрятаться от которого не получалось, как бы я ни старалась. Он был очень стар, неразговорчив и, судя по рассказам, застал, как минимум, три войны. Я научилась у него таким вещам, о которых мои родители даже не подозревали.
Дед был из деревни, в город перебрался недавно. Сразу после того, как население сел и деревень стало резко сокращаться.
Дед меня от Лёши и выгнал. После того, как тот пытался убить меня табуреткой.
Нет, виновата, кончено же я сама. Но такой реакции на мои слова я не ожидала.
В общем, после того как я кое как сумела увернуться и спрятаться - дед чуть ли не слово в слово повторил то, что говорили мне на прощание родители.
И я начала все сначала...
Ну как сначала... Дед научил меня таким вещам, что заметить меня стало практически невозможно. Особенно всем птичкам. Тем более воронам. Леша не выключал телевизор на ночь, поэтому я могла смотреть его сколько угодно. Надоел он быстро.