Мечта

Внутри домик оказался не таким уж и заброшенным. От порога  постелена старенькая, но чистая вязаная дорожка. У печки полированный шкафчик, посуда в нем.
Стол. Лампочка в абажуре. Вполне жилое помещение.

Евгений медленно перешагнул порог и подошел к двери в комнату. Легкое чувство веселья, смешанное с игривой жутью скользнуло над сердцем.  Он предупреждающе покашлял и осторожно заглянул в комнату.
- Входи. – Глухо сказал Буров.
Евгений шагнул внутрь. Черной точкой уставился ему в живот  глазок пистолета.
– Садись. – Буров кивнул на стул. Сам он остался  полулежать на видавшем виды сереньком диване.

Свирепая погоня закончилась.
Когда заглох двигатель, Буров бросил свой джип на дороге, а сам кинулся бежать по дачному поселку.
«Ну, точно, как в кино!» - С удивлением подумал в эту секунду  капитан Евгений Осинцов, тщательно прицеливаясь по бегущей фигуре. Буров - рецидивист, бандит, зарекомендовавший себя  неслыханной лютостью и дерзостью, поэтому уйти ему позволить нельзя. И капитан на курок нажал.
Пуля попала в спину.

Как раненый зверь, в чаду погони, беглец и не понял, что смертельно  ранен. У него с лихвой хватило злости и  сил  добежать к ближнему домику и выломать  не очень крепкую дверь. 
Трое оперативников дом окружили, помощь вызвали, но, времени даром тратить не стали. Как положено - вступили с  преступником в контакт, начали переговоры: «Чем черт не шутит, может сдастся?» Скоро дело пошло на лад, бандит согласился впустить одного  – поговорить.

В дом пошел Евгений.
- Оружие? – Спросил Буров.
- Нет. – Полицейский  демонстративно  похлопал себя по  бокам.- Я честно играю.
- А-а. – Неопределенно протянул раненый, ты из тех, кто играет? – Он  невесело улыбнулся. – Стрелял ты?
- Да.
- Не боишься? Что я тебя из мести грохну?
-  Глупо. – Покачал головой  Евгений. - Тебе не так уж много светит. – А меня убьешь, мало не покажется.
- А ты думаешь, я умный?
- Думаю.
- Чего вы о т меня хотите, ребята? – Бандит  сморщился от боли, удобнее  усаживаясь на диване.  Тяжко выдохнул. Темное пятно крови уже медленно стало расползаться по обшивке дивана.

- Сдавайся. – Сочувственно улыбнулся капитан. - В больничку поедем. Тебе же сорока еще нет, жизнь только начинается.
- Много ты понимаешь, про жизнь! Самому-то сколько – лет двадцать пять? – Буров осторожно  рассмеялся, преодолевая боль. – Ваши скоро приедут? – Спросил он.
- А что, на тот свет торопишься? ОМОН долго болтать не станет. Хлоп и все. – Евгений сел, наконец, на стул.
- Тороплюсь. – Серьезно ответил Буров. – Задержался  тут у вас. А мне здесь не нравится.
- Чем же это тебе у нас не нравится? – Удивился Осинцов.
- Все мне тут не нравится. – Злобно прошипел Буров. -  Ты, вот, не нравишься! Пришел, и пытаешься мечту мою отнять!
- Я? – Евгений напрягся.
- Да не бойся. – Снова улыбнулся Буров. – Стрелять в тебя не стану. Я, собственно, и попросить-то хотел, чтобы вы мне просто не мешали помереть.
Помереть мне сейчас хочется спокойно, понимаешь?

- Нет. Не понимаю. Чего такая спешка? -
- Да, я бы ускорился… - Умирающий показал пистолет, но грех это, говорят, нельзя.
А подстрелил ты меня хорошо, поэтому скоро уже…, недолго осталось. Так вы бы не мешали? А? – Буров скорбно поглядел на оперативника и поморщился.
- Постой, Буров, ты это брось… - начал было  убеждать Евгений.
- Не надо! – Оборвал его  бандит. – Ты не понимаешь.
- Чего я не понимаю?
- Мечты моей тебе не понять.

- Сейчас родителей твоих привезут, они тебе доброе слово скажут. – Снова начал капитан.
- Стариков-то зачем тревожите? Дурачье! – Буров рассердился. – Чего вам от них надо?  – Он откинул назад голову и на секунду будто задумался. – Они люди хорошие…, и добра мне желали. Но жизнь у них - как у всех. А я с детства о воле мечтал! Ты понимаешь, мент? О безнаказанности.

Вы все о счастье каком-то бредите. Самые умные - о свободе. Да только счастье ваше кончается там, где начинается свобода другого, такого же  двуногого… .
А нарушишь –  наказание тебе, тут как тут.
А я не так хочу. Наоборот.
В школе, в армии, на работе – все на законах держится. Чуть что – жопу подставляй! Пороть будут. Ну, это я в  символическом смысле, понимаешь?
Евгений кивнул.

Буров продолжил.
- Нет для меня никакой жизни под постоянной угрозой кары. Вот я в бандитах и очутился.
Да там еще круче. Только страшней воздают, чем в обычной жизни.
Нету воли у них! И в помине нету… .

И  я взбунтовался.
Сам знаешь – боссу рожу набил, бабло забрал… пацана этого, правда, покалечил… .
Ну, да ладно. Главное -  чихал я на все ваши правила. Пусть всего на несколько часов.
Я-то, кстати, думал подольше выйдет. Не повезло.

Зато воля - мечта моя золотая!
Вот потому и помереть теперь хочу, чтобы безнаказанным, значит уйти.
Чтобы вы меня не смогли прищучить, и они (наши)  тоже не смогли. Понимаешь?


Буров закашлялся сильно. Сплюнул кровью и по телу его пошли конвульсии. Евгений кинулся к нему, но тот из последних сил  поднял пистолет.

- Не суйся, мент. Отхожу, видишь. Вольным. Безнаказанным…
- Взгляд бандита стал тусклым.

- Так ведь это же и есть наказание. – Прошептал Евгений. – То, что ты умираешь до срока – это ж наказание и есть!
 Буров вскинулся, поднял тускнеющий взгляд на оперативника и прошептал: «Нет…нет…» - Вселенская тоска отразилась во взгляде умирающего.

Словно  у него забрали что-то безмерно дорогое - мечту.