Рыбацкое счастье

С детских и подростковых времен, - у тех, кто был увлечен - всю жизнь не забывается страсть к рыбалке, с удочкой или спиннингом. Здесь следует сказать, что не может называться рыбалкой ловля сетью или другим каким-то варварским способом, это что-то другое, для жадных и не настоящих рыбаков-любителей. Не заменит ни один варварский способ ловли прямое и открытое состязание с рыбой, клюнувшей на крючок или взявшей блесну, когда между твоей рукой и рыбой натянутая леска, и ты чувствуешь трепетную борьбу рыбы за свою свободу. Когда крупная рыба гнет удилище в твоих руках и стремится освободиться от крючка, то выскакивая из воды, то уходя на глубину, а потом устает и смиренно идет за леской! Вечный и древний  инстинкт охотника полностью овладевает тобой, вызывая сердечный трепет!..
 
На радость любителям настоящей рыбалки там, где мне пришлось начинать школьную карьеру, протекала довольно интересная речка, шириной метров семь - десять, местами мелкая, с перекатами, а кое-где, с достаточно широкими и глубокими омутами.  Она касалась крутого бережка прямо возле нашего учительского дома и была живописным элементом пейзажа за окном. Речка эта, с древним названием Кипшеньга, извилисто и витиевато струилась по территории всего Теребаевского поселения, степенно перекатывая свои чистые воды среди домиков и полей, рубленых банек и колхозных гаражей, окружающих лесов и лужаек. Весной речка полноводная и бурная, зимой она покрывалась льдом для хоккейных радостей детворы, а летом тихая и спокойная, как и жизнь деревенских аборигенов.
Рыба в ней водилась, это было видно по небольшим куканам, которые иногда проносили ребята с удочками. Плотва и пескари, уклейка и хариус, окушки и ерши, голавлики и налимы. Иногда попадались на куканах и некрупные щурята, которых удачливые отроки проносили с особой гордостью.
Я постепенно перевез на квартиру и свои, изрядно забытые и заброшенные за время учебы, орудия для рыбалки – бамбуковую удочку в два колена, небольшой спиннинг с безинерционной катушкой и свои старенькие крюки. Крюки – это  распространенное и простое  орудие лова, представляющее из себя кусок лески, толщиной в полмиллиметра или чуть толще, с прочным крючком и увесистым грузилом, привязанной к небольшому и нетолстому колышку. А почему бы не попробовать половить и здесь, в речке Кипшеньге! 
Сначала в дело пошли крюки.
Насадкой для них был либо кусок мякиша, плотно сминаемым на крючке, или  же  минога - маленькая и своеобразная рыбка, дальняя родственница угря, в избытке водившаяся в маленьких норках прибрежного песка. Накопаешь миног прямо руками, выбрасывая песок на берег, а затем насадишь на крючок так, чтобы она оставалась живой и в песок не закапывалась. Крюки надо ставить в углубленных местах, возле омутов или водорослей так, чтобы колышек не высовывался из воды, а леска струилась и  не бросалась в глаза, иначе твои крюки обязательно проверят ребята. Останешься без добычи, и еще хуже, без орудия лова.
Поставишь крюки вечером, а утром проверишь, снимешь добычу и сменишь насадку или смотаешь их до нового вечера…
Свеженькая рыба сразу же с утра шла на сковороду со свежими яйцами и молоком, которые я покупал у хозяйственной семьи Сверчковых; их приносили мне каждый вечер. Рыбка разнообразила холостяцкий стол, да и рыбацкое увлечение находило выход. Иногда орудия лова пропадали совсем, я не очень обижался – создавал их снова, пеняя только на себя – значит, установил слишком открыто и очевидно. Попадались небольшие щурята и окуни, налимы и голавли. Крупной добычи не попадалось, но надежда всегда грела сердце…

Однажды вечером пятницы, - как сейчас помню, теплым июнем, когда уже началась пора экзаменов в восьмых и десятых классах, как было тогда заведено, -  прогуливаясь вечером с удочкой вдоль берега, обнаружил, что в тихой и широкой заводи чуть ниже льнозавода, в погоне за мелочью явно хлопает по воде своим хвостом, поднимая брызги, хищная рыба.
Сходил домой, благо все рядом, расчехлил спиннинг,  проверил его, прицепил блесну "ложка чешуйчатая" и пришел к омуту. Первый же бросок привел, похоже, к зацепу. Нет! "Зацеп" сильно тянул в сторону, заставлял срабатывать тормоз! Рыба села, судя по силе – большая! Кто испытывал настоящий рыбацкий трепет, тот поймет меня с полуслова, - ни с чем не сравнимое чувство, лишь немного похожее на любовную страсть.
Удача! Сейчас бы аккуратно вывести - выдержала бы леска и тройник на блесне! Без рывков вывожу, не ослабляя натяжение, проявляя осторожность. Добыча постепенно угомонилась, успокоилась, - но, как выяснилось, не сдалась. Подсачека для того, чтобы подхватить рыбу или багорика, естественно нет. Поймаем и так!
Нет бы мне сойти с крутого бережка в воду, не боясь подмочить кеды и джинсы и руками подхватить добычу, - подвожу  большую щуку прямо к берегу, поднимаю на блесне из воды и вижу, что сидит она своей верхней костоватой челюстью лишь на одном крючке тройника! Поздно! Рывок большой пасти и рыба, разогнув крючок, ушла в тихие и темные, вечерние воды Кипшеньги, на прощание хлопнув мощным хвостом по поверхности! Только ее и видел!
Остается лишь по русскому обычаю ругать себя и судьбу, как принято…

Назавтра, уже в субботу, около восьми утра я снова у этой заводи, с тем же орудием лова. Рыба не испытывает боли, так считается не без оснований, да и память у ее короткая, а инстинкт хищника не меньший, чем у нас, рыбаков. Бросаю блесну на поверхность омута, еще бросаю. Мощный рывок и сильная тяга сгибает удилище и натягивает леску! Сидит!  Вывожу и подтягиваю с удвоенной осторожностью, захожу в воду. Показалась пасть, - сидит на тройнике всей пастью, всеми крючками! В воде подхватываю за жабры и вытаскиваю на берег огромную для этой небольшой речки добычу. Килограммов семь будет. Рыбацкое счастье. Такая удача бывает не часто, и запоминается на всю жизнь.
Оглушаю и несу домой, чтоб не волочить по земле, несу на кукане через плечо. Народ деревенский уже давно на ногах. Гордо проношу по улочкам, мимо кладбищенской изгороди, мимо домов с резными палисадами.
Мимо магазина. Народ ожидает свежий хлеб, восхищенно поглядывают, цокают языками.
Через открытые двери тетя Дуся, продавец, здоровается со мной по имени-отчеству и шутя предлагает взвесить добычу. Захожу. Под восторженные возгласы взвешиваем. Восемь килограмм и шестьсот грамм!
Слышны вопросы:
 - Где такую поймал, Александр Павлович. Таких здесь давно не ловили! – Уважительно, хотя и молодой, обращаются ко мне, начинающему учителю.
Что-то отвечаю в ответ, делюсь скромным опытом, уверенно зная, что это просто везение, провидение, мой ангел, который мне всегда покровительствует, как я заметил уже сейчас, спустя многие годы.
- Сегодня и я пойду, со своим пацаном! – рассуждают аборигены между собой.
- Надо и мне удочки доставать, да и спиннинг где-то был!
Захожу в учительский дом, и меня встречают уже осведомленные во всем, коллеги. Почти вся наша молодая компания, а это девять молодых учителей и учительниц. Под восторженные взгляды кладу добычу на стол нашим девушкам,. Приготовят сами. На всех, как у нас было принято.  Совместные субботние посиделки с разговорами по душам, с пением под гитару, с хорошим и популярным тогда, портвейном "Агдам", не чета многим теперешним винам – были достаточно частым явлением в нашей среде. Такие посиделки совершенно не мешали работе, позволяли скрасить наше деревенской существование и, снимали некоторое психологическое напряжение, доставляемое школьной жизнью…
 Через некоторое время запах жаренной рыбы и ароматный дух, источаемый ухой, приготовленными на всю компанию, разносились по деревенской улице. 
В тот день, плавно обратившийся вечером, я сидел среди своих друзей и коллег на особо почетном месте...
Так мне казалось тогда, более того, так и было.