Корни

   

    Юрий Сергеевич был человеком своего времени. Как и подавляющее большинство людей, родившихся в нашей стране в тяжёлые  годы Великой Отечественной войны,  он имел  далеко не сытое детство и трудную, с привкусом уличной  романтики, юность. Окончив в 1958 году школу с хорошими оценками по всем предметам, он без особых усилий поступил учиться в одно из технических высших учебных заведений и с головой ушёл в весёлую студенческую жизнь.  На последнем курсе института он женился на любимой девушке из параллельной группы, вместе  с которой после защиты дипломных проектов, получил назначение в один город, но на разные заводы.
Первое время им пришлось снимать комнату в частном доме, однако после рождения первого ребёнка им сразу же выделили  квартиру в заводском доме, и они  дружно принялись обустраивать  свою семейную  жизнь.
    В соответствии с  принятой в стране регламентацией,  Юрий Сергеевич успешно прошёл все ступени общественно-воспитательной лестницы: пионерскую организацию, комсомольскую организацию и вступил в ряды коммунистической партии. Как и многие крупные и сильные в физическом отношении люди, он обладал незлобивым характером, а его мужественное лицо с умными выразительными глазами и широкой обаятельной  улыбкой располагало к нему людей с самыми разными характерами и социальным положением, вследствие чего друзей и знакомых у него было великое множество.
Юрий Сергеевич  был честным, трудолюбивым, в меру принципиальным, человеком, не тяготившимся  общественной работой,   и  поэтому его ценили и уважали, как на работе, так и в быту Он прошёл путь от простого инженера до начальника самого большого и важного на заводе  цеха,  получил, со временем,  прекрасную трёхкомнатную квартиру, купил легковой автомобиль, освоил выделенный его семье дачный участок и воспитал двух сыновей, которые  получили высшее  техническое образование в одном из московских институтов.
     Во всех  делах и начинаниях ему всегда помогала жена, на плечи которой  легли все основные домашние заботы, и которая   успешно совмещала работу на заводе с необходимостью быть хозяйкой дома, любимой женщиной, заботливой мамой и хранительницей семейного очага. До самой пенсии она проработала простым инженером, отдавая  весь свой талант, душевные силы и творческий потенциал семье и детям.
        В отличие от жены, все силы и время   Юрий Сергеевич тратил на успешное продвижение по работе, на решение материальных и жилищных вопросов, а также на спортивные увлечения, такие, как лыжи, волейбол и просмотр по телевизору игр своей любимой футбольной команды. Всё для Юрия Сергеевича было ясным и понятным! Времени на какие-нибудь другие увлечения и раздумья "о смысле жизни" у него никогда не хватало!
       И вдруг эта напряжённая, полная забот и устремлений жизнь для Юрия Сергеевича  закончилась,  – ему исполнилось шестьдесят пять лет и его с почётом отправили на пенсию, освободив место для более молодого и перспективного инженера из соседнего цеха. А тут ещё и дети,  один за другим,  обзавелись семьями, окончили институты и,  по распределению, разъехались в разные концы страны, окончательно покинув родительское гнездо, тем  самым освободив родителей от необходимости их опекать. Вот и остались они с женой одни в трёхкомнатной квартире, так сказать  на заслуженном отдыхе, наедине со своей  старостью!
        Пенсий в то время им вполне хватало, чтобы не чувствовать себя материально ущемлёнными, здоровье ещё позволяло жить почти  полновесной жизнью, и временем они теперь могли распоряжаться по своему желанию!
        Кроме возможности общаться с друзьями, посещать кино, читать книги, смотреть телевизор, трудиться на дачном участке и вести здоровый образ жизни, Юрий Сергеевич с женой, в отличие от многих пенсионеров,  могли себе позволить путешествовать на своём автомобиле,  если не по всей необъятной стране, то  уж по  окрестностям города точно!
        Надо сказать, что в семидесятые годы прошлого столетия  отправиться  в дальний путь на личном автомобиле было достаточно сложно и рискованно, поскольку заночевать в гостиницах было практически невозможно, а с бензином были перебои, особенно летом. Дороги с твёрдым покрытием  даже в европейской части  страны  связывали только крупные города, и большинство из них было в ужасном состоянии, а  уж о пунктах ремонта автомобилей можно было только мечтать!
Тем не менее, они  съездили на автомобиле в  Москву, в Крым и на Черноморское  побережье Кавказа. В дорогу Юрий Сергеевич брал три-четыре канистры с бензином, палатку, примус, что позволяло не зависеть от гостиничного сервиса и решать проблему  с  топливом для машины. Конечно, ночевать в палатке и готовить на примусе еду в их возрасте было далеко не комфортабельно, но жизнь приучила их  к трудностям быта, которые они умели стоически переносить.
       Однажды весной, когда Юрий Сергеевич обсуждал с женой очередной план летних путешествий, ему пришла в голову мысль съездить в деревню, из которой родом был его отец. "Мы уже раза три проезжали недалеко от неё, и всё не удосужились туда попасть, давай отправимся на родину отца специально. Побудем там два-три дня и вернёмся. Наверняка же в деревне ещё живут наши дальние родственники, у них и заночуем. Интересно будет взглянуть хоть,  как эти места выглядят? Да и могилы дедушки с бабушкой надо посетить и привести их в порядок. Я ведь там ни разу не был, а только в детстве слышал рассказы отца о деревне, но  мало что  из этого  помню. Поехали?",  - предложил он и вопросительно поглядел на жену. "А я и не против, - ответила она, - не всё же нам на юг ездить! Да и дачей надо бы заняться, а то мы с этими дальними поездками совсем её забросили".
      В конце  июля, пока летние дни были ещё достаточно долгими, они  отправились в путь  по дорогам   Среднего Поволжья, с его плавными увалами, сосновыми ленточными борами, широколиственными лесами, зелёными лугами, распахнутыми к солнцу полями и небольшими речушками с тихой прозрачной водой!
       К вечеру того же дня их автомобиль медленно въехал в небольшую деревушку, чьи дома прятались в зелени садов и посаженных вдоль дороги деревьев. Улицы деревни, как и участок пути от основной трассы до неё, никогда не знали асфальтового покрытия, тротуаров и других признаков современной цивилизации, кроме,  пожалуй, столбов линий электропередачи. Центральная деревенская улица была сильно разбита тяжёлой колхозной техникой, а вот боковые дороги были хоть и грунтовыми, но достаточно гладкими и с обочинами, словно ковром покрытыми  густой травой-муравой.
       Юрий Сергеевич остановил машину около небольшого пруда, возле которого стояла большое  приземистое здание с высоким крыльцом,  выцветшим красным флагом  и табличкой на дверях с надписью "Правление колхоза Заря". Осмотревшись, он вышел из машины и отправился искать местных жителей, оставив жену скучать в одиночестве под любопытными  взглядами вездесущих  мальчишек, которые  окружили автомобиль, держась от него на почтительном расстоянии.
       Спустя минут двадцать-двадцать пять Юрий Сергеевич вернулся, сел на своё водительское место и довольным голосом  произнёс: "Всё в порядке! Я нашёл свою дальнюю родственницу, и она пригласила нас в гости. Она сказала, что  мы можем жить  у неё столько, сколько нам захочется".
       Двигатель автомобиля завёлся, как говорится, с пол-оборота, и машина, переваливаясь на неровностях дороги, двинулась вперёд по дороге, оставляя за собой шлейф пыли и восторженные крики мальчишек, которые дружной стайкой припустились за ними. Лето было жаркое, дождей давно не было и легкое  серое облако пыли  висело в воздухе, но это их совсем не смущало!
Проехав метров двести, Юрий Сергеевич свернул направо в небольшой переулок и затормозил около избы, возле крыльца которой стояла опрятная  сухонькая  старушка в  белом платке. Она махала рукой и приветливо улыбалась.
        "В избе у неё, наверное,   всё тоже чисто и опрятно", - решила жена Юрия Сергеевича и не ошиблась. Старушка, представившаяся как Екатерина Ивановна, провела их в избу и усадила за покрытый белой скатертью стол. Пол глянцево блестел масляной краской, над широкой кроватью, с высокой пирамидой подушек, висел яркий ковёр с плавающими лебедями, на подоконниках цвела герань, а на комоде и тумбочке лежали вышитые салфетки.
        В избе было светло, уютно и чуть-чуть пахло мёдом и мятой.
Юрий Сергеевич выставил на стол привезённую на этот случай городскую снедь, и бутылочку кагора, а Екатерина  Ивановна – запеченную в молоке молодую картошку,  варёные яйца, солёные грибы, салат из только что сорванных помидор и огурцов, а также глиняную миску с янтарным цветочным мёдом. "У соседа пасека, вот он меня медком и балует", - пояснила она.
      Они дружно выпили по рюмочке тягучего, с привкусом сливовых ядрышек, кагора, хорошо закусили, и потёк неторопливый разговор.
Прежде чем на столе появился сияющий начищенными боками электрический самовар, они выяснили, что Екатерина Ивановна приходится дочерью троюродного племянника деда Юрия Сергеевича, а также, в каких городах нашей страны проживают те или иные родственники, родители или дети которых уехали из деревни, начиная где-то с тридцатых годов двадцатого века. Юрий Сергеевич был просто поражён тем, что в глухой  деревне знают о своих городских родственниках намного больше, чем он, проживающий в достаточно большом городе и пользующийся всеми достижениями прогресса! А  если честно признаться, то его как-то не очень-то и интересовала судьба своих отдалённых родственников, прошлое бабушки и дедушки, да и вообще жизнь и биографии своих предков.
       У него, как и у большинства людей, были мать, отец, братья, два дедушки и две бабушки. Он твёрдо знал места и даты их рождения, что  никто из них в плену не был,  под судом и следствием не состоял, а также, что родственников за границей у него нет! Этих сведений было вполне достаточно для заполнения соответствующих анкет при поступлении в институт, приёме на работу и в ряды членов коммунистической партии. При этом следует отметить, что в период   даже развитого социализма интересоваться своими более отдалёнными предками вообще  было не принято  -  вдруг кто-нибудь из них окажется чуждой  личностью с точки зрения  классовой чистоты, и тогда родственная связь с таким человеком могла помешать карьере,  испортив биографию! Меньше знаешь  - лучше спишь, говорили мудрые люди, а Юрий Сергеевич считался человеком опытным и умным!
     За чаем Екатерина Ивановна посетовала, что их колхозу давно уже не везёт с председателями. "Не успеют кого-либо назначить председателем, как он сразу начинает себе строить новый дом, хотя дела в колхозе лучше не становятся! Вон этих домов уже шесть штук стоят, а  в колхозе на трудодни так почти  ничего и не дают, живём все со своих хозяйств. Снимут председателя через пару лет, однако в простые колхозники так и не переведут! Всё какую-нибудь должность при портфеле получит - не жизнь, а малина! Вот сейчас шесть овец из колхозного стада списали, будто они  подохли, а ведь мёртвыми-то их никто не видел! Беда, да и только!",  - вздохнула она и безнадёжно махнула рукой.
      Стало смеркаться, и Екатерина Ивановна встала, чтобы включить висящую над столом люстру, свет которой залил комнату тёплым желтоватым светом. Она вернулась на своё место и беседа продолжилась.
      "Екатерина Ивановна, а вы знаете, где могилы моего дедушки и моей бабушки?", - спросил Юрий Сергеевич, переводя разговор  ближе к цели своего приезда.
         "Ох, беда с вашими могилами! – помрачнела  Екатерина Ивановна. – Их ведь нет. В 1947 году  старое кладбище  запахали,  так как ещё  до войны, в тридцатые годы, новое открыли, подальше от деревни. А дед твой погиб в гражданскую войну и был похоронен на старом кладбище рядом с церковью".  "Как запахали? – поразился Юрий Сергеевич. – У вас что,  в колхозе земли  не хватало?".  "Да земли-то много,  только во время войны все ограды и упавшие кресты пустили на дрова: на себе из леса на всю зиму   привезти  хворосту и брёвен не многие могли, лес-то далеко, а  мужиков   на фронт забрали, даже солому, и ту у председателя выпросить нужно было, вот и сожгли. После войны новое  кладбище быстро восстановили,  а  старое …  Вот и запахали, что земле пропадать?", - объяснила Екатерина Ивановна и почему-то вздохнула.
       "Ну, с могилой деда мне понятно, - тихо произнёс Юрий Сергеевич, - а ведь бабушка летом  1944 года умерла и должна  бы  на новом кладбище быть похороненной?".  "Должна-то, должна, но она перед смертью наказала положить её около твоего деда. На этом свете с мужем мало пожила, вот и хотела в земле  рядом  с ним быть! Поэтому  и её могилы тоже нет. Судьба!", -  ответила Екатерина Ивановна и перекрестилась.
      В комнате на несколько минут воцарилась тишина.
      "Что бабушкин дом после её смерти  сгорел, я знаю от отца, а вот что  и могил   нет, впервые  слышу, - возобновил  разговор  Юрий Сергеевич, явно расстроенный услышанным, - получается, что никаких материальных  следов    проживания в деревне   дедушки с бабушкой не осталось, и мы зря сюда приехали? Надо же, как наш мир устроен! Поколений пять моих предков пахали  эту  землю, растили детей, строили дома и дороги  и бесследно исчезли, словно растворились во времени! От скифов хоть курганы остались, а тут ничего! Как-то обидно, ей богу!".
"Подожди, подожди!  - прервала его речь Екатерина Ивановна.  – Во- первых, уцелела могила вашего прадеда, он ведь умер в 1954 году  и похоронен на новом кладбище, во-вторых, ваш дед вместе с братом в овраге на задах деревни ещё до революции раскопали родник и обложили его диким камнем. Мы до сих пор в него за водой ходим для чая, уж больно хороша водица! А  ваш прапрапрадед, мир его памяти, под старость лет ушёл из семьи и  стал монахом отшельником. Выкопал  в склоне оврага пещеру, чтобы ему никто не мешал молиться Богу, расчистил около неё родничок и посадил молодой  дуб. Люди к нему за помощью  со всей округи приходили, чтобы он за них перед Богом заступился, и он их принимал. Так этот дуб и родник  до сих пор ещё существуют, а овраг  Старцевым зовут в его честь. А ты говоришь ничего от вашего рода не осталось!".
        "Ну надо же! – удивился и обрадовался Юрий Сергеевич. – Значит, мы всё-таки не зря сюда приехали, есть тут на что поглядеть, кроме природы! О своём прапрапрадеде, ставшим  монахом и его дереве я в детстве слышал, но считал это просто красивой легендой и не более того. А оказывается, это всё правда?! Надо будет до этого места обязательно добраться!". Он не выдержал, встал из-за стола и принялся взволнованно ходить по комнате.
       "Садись, как говорится, в ногах правды нет, - улыбнулась Екатерина Ивановна, довольная произведённым эффектом, - посидим, попьём ещё чайку, да и спать. С дороги-то,  небось, устали? А уж завтра утром я вам объясню,  как что найти". 
         Чаепитие растянулось ещё часика на два, пока у гостей не начали буквально слипаться глаза. Уж больно интересно им было послушать различные истории из жизни предков Юрия Сергеевича.  "Всё, пора спать, - закончила своё повествование Екатерина Ивановна, заметив, что её слушатели того и гляди заснут, сидя за столом, - сейчас разберу кровать и ложитесь. А я пойду спать в сени, там у меня место на диване есть.
      Спустя минут десять в доме погас свет, и наступила тишина.
      Как ни старались гости подняться вместе с  хозяйкой, это им не удалось, хотя по их меркам встали они  достаточно рано. В боковое окно заглядывало нежаркое утреннее солнце, украшая своими ярко-желтыми  полосами  пол и стену.  В остальных  - можно было видеть чистое голубое небо и вершинки кустов сирени, которые росли в палисаднике.
         Хозяйка, успевшая к тому времени напоить и накормить свою живность, быстро приготовила завтрак и накрыла на  стол.
После сытного завтрака, завершившегося  чаепитием, Екатерина Ивановна подробно объяснила Юрию Сергеевичу, как добраться до кладбища и в каком  примерно месте расположена могила его прадеда. Убедившись, что он всё понял правильно, продолжила: "Найти ваш родовой родник проще пареной репы – нужно пройти два квартала влево по улице, где мы находимся, потом свернуть направо вверх по переулку, подняться по нему до следующего угла, затем    снова свернуть влево и идти до оврага. Там перед оврагом, на  правой стороне улицы, вдоль него будет узкий проулок, ведущий между огородами в поле. Вот он вам и нужен. А за два дома до оврага,  вы увидите  пустое место. Там до пожара и  стояла  дедушкина изба, а после пожара  на нём   так никто и не построился, даже огород оказался никому не нужен.  По проулку идёт  хорошо протоптанная тропа, вот она и приведёт вас к роднику.  Он расположен прямо за огородами, на  противоположном склоне оврага. Не промахнётесь!" "А на легковой машине до проулка  проехать можно?"  - спросил  Юрий Сергеевич. "Конечно можно" - успокоила его Екатерина Ивановна и замолчала, о чём-то задумавшись.
      "Ну, а как на счёт  старца-монаха и его дуба? -  нарушил затянувшуюся  тишину Юрий Сергеевич. -  Мы бы очень хотели это дерево увидеть!".  Екатерина Ивановна немного помолчала, встряхнула головой, словно прогоняя  посторонние мысли, и продолжила:  "На машине к этому месту близко не подъедешь, дороги к нему просто нет, и поэтому чуть больше километра вам нужно будет пройти пешком. Дождей, слава Богу, давно не было, и до вершины Старцева оврага вы сможете добраться по полевым дорогам. Машину оставите и пойдёте по правой стороне оврага, там есть узенькая тропинка. Минут через двадцать дойдёте  до другого оврага, который будет примыкать к Старцеву и уходить далеко в поле. Тропинка будет его огибать, но вы по ней не пойдёте, а начнёте спускаться  вниз вдоль гребня между оврагами. Там есть едва заметная тропка, по которой  иногда косцы к роднику за водой ходят.  Недалеко от дна оврага найдете  небольшую ровную поляну, поросшую травой, на ней даже кусты не растут. На краю поляны бьёт ключ, а  невдалеке растёт огромный дуб, который и посадил ваш прапрапрадед. Место красивое, но больно уж глухое! Люди там редко бывают".
         Затем Екатерина Ивановна довольно грамотно объяснила Юрию Сергеевичу дорогу от деревни к вершине Старцева  оврага, как будто она не раз ездила туда на машине. В ответ на такое предположение, она засмеялась: "Я в овраг несколько раз ходила пешком за орехами и ездила с бабами на телеге сено убирать. Это сейчас на грузовиках  людей на работу возят, а мы раньше пешком ходили или на повозке. Я в тех местах лет пять не была, однако дорогу хорошо помню".
         "Большое спасибо за объяснения, - поблагодарил Юрий Сергеевич, - мне всё понятно.  Мы постараемся за день управиться и везде побывать. Вечером вернёмся, переночуем и поутру тронемся в путь домой.  Дел на даче  невпроворот!". "Что уж Вы городские так торопитесь? Поживите у меня несколько денёчков, чай ведь не чужие! Когда ещё снова  землю отца и дедов увидите? Меня Вы не стесните, живите себе на здоровье, пока не надоест!" - предложила Екатерина Ивановна. "Да мы бы рады пожить, но… дела", - Юрий Сергеевич сделал важное лицо, покачал головой,  сокрушённо вздохнул  и принялся благодарить хозяйку за гостеприимство. Спустя ещё пару минут они с женой были уже в машине и, помахав  рукой Екатерине Ивановне, вышедшей на улицу их проводить,  двинулись по дороге  на кладбище.
        Могилу своего прадеда Юрий Сергеевич нашёл достаточно  быстро, так как  большой дубовый крест с фотографией на овальной железной подложке, возвышался над зарослями густой высокой травы, стеной стоявшей внутри деревянной ограды. Ограда, когда-то выкрашенная в синий цвет, хорошо сохранилась, хотя было видно, что за могилой не было ухода уже много лет.
       "Ну, здравствуй Иван Григорьевич, - тихо произнёс Юрий Сергеевич, - поклон тебе от твоих живущих потомков". Голос его дрогнул, он замолчал, и глаза его стали влажными. Лицо прадеда, с высоким лбом, окладистой бородой и суровым пронзительным взглядом потеряло резкость и подёрнулось туманной дымкой. А когда спустя минуту он сумел усилием воли сосредоточиться и снова вернуть резкость изображения, то обнаружил, что взгляд прадеда стал вдруг совсем другим – тёплым и благожелательным.
      "Он же меня признал!", - непроизвольно вырвалось у Юрия Сергеевича. Он обошёл ограду и дотронулся рукой до креста, словно пытаясь почувствовать энергетику ушедшего в другой мир человека.
   "Сильным мужиком, однако,  был твой прадед, прожил почти 96 лет в самое тяжёлое время и чего только, наверное, в жизни не пережил! - сказала жена с  долей удивления, - Давай хоть могилу приведём в порядок, когда её ещё кто-нибудь навестит?".  "Подожди, не торопись,- ответил Юрий Сергеевич, на лице которого явно читалась внутренняя борьба,  - дай мне немножечко подумать". Он внимательно оглядел кладбище, тяжело вздохнул и словно ушёл в себя. Его взгляд на какое-то время стал отрешённым, словно его мысли унесли его далеко от земных страстей к чему-то вечному и непостижимому.
      Подождав минут пять, жена тихонечко коснулась рукой его плеча: "Ты о чём задумался? Очнись!".  Юрий Сергеевич ещё какое-то время молчал, как будто говорить ему мешал комочек в горле, а потом печально произнёс: "Ты понимаешь, что могилу прадеда уж лет тридцать, как никто не трогал, как никто не приходил и к почти   всем остальным могилам. На кладбище всего с десяток могил выглядят более-менее ухоженными, а остальные…  Сразу можно понять, что деревня  умирает: молодые уезжают в город  и больше здесь, у отчих могил, не появляются и стоят они заросшими травой  да бурьяном!  Ну, потревожим мы покой прадеда, а потом уедем и больше никогда не вернёмся. И дети наши к ней никогда не подойдут, и внуки тоже. А на следующий год, она будет выглядеть так же, как сейчас, а может быть и хуже. Пусть уж всё останется, как есть. Все заброшенные могилы   на этом кладбище выглядят одинаково! Видно время пришло, когда дети покидают родные гнёзда и живут далеко от них, и родительские могилы остаются забытыми и неухоженными. Тут уж, наверное, ничего не поделаешь и ничего не изменишь! Все мы в землю сойдём, и исчезнем во времени, хорошо, если  хоть на похороны все дети приедут. А то…". Он  поклонился могиле прадеда: "Спи спокойно, Иван Григорьевич, покой мы твой не потревожим".
        Юрий Сергеевич отошёл немного от могилы и оглянулся: прадед смотрел  с фотографии ему вслед печальным, но удивительно спокойным  взглядом, как будто понял его и простил!
        Они ещё немного походили по кладбищу в поисках знакомых фамилий, но ничего интересного для себя  нашли.  Полные грусти, навеянной атмосферой забвения и вечного покоя, молча сели в машину и отправились на поиски родового колодца.
Юрию Сергеевичу не составило большого  труда найти нужный им проулок и отыскать пустое, заросшее высокой травой и крапивой место, где когда-то стоял дом его предков. Машину они поставили прямо напротив  никем не застроенного участка и осмотрели его в поисках остатков дома. Несмотря на все усилия, кроме нескольких бугров и неглубоких ям, ничего интересного для себя они не нашли и пешком двинулись к нужному проулку. 
        Ровная, как стрела, тропинка миновала огороды и, свернув в овраг, косо пролегла по его пологому склону. Потом она перебралась на другую сторону оврага, заложила петлю и привела их к роднику, серое, сложенное диким булыжником обрамление которого сантиметров на сорок возвышались над землёй. В его нижней стенке был сделан прямоугольный  слив, в  виде  вытянутого окошечка, через обросший ярко-зелёными водорослями край которого переливался поток воды, сверкая на солнце блеском хрустального стекла. Рядом, у правой стенки родника, была сделана небольшая  каменная площадка для вёдер, а слева стояла рогулька, на которой висела белая фаянсовая кружка. Чуть в сторонке, под кустами орешника, располагалась  сделанная из бревна скамья,  явно предназначенная  для отдыха и размышлений.
        Они подошли к роднику, и Юрий Сергеевич заглянул в его прохладную глубину. Вдоль стен колыхались нити водорослей, однако дно было чистым и хорошо просматривалось сквозь слой абсолютно прозрачной воды. На дне лежал слой гальки с песком, из которого, в нескольких местах поднимались вверх  бурлящие струйки воды, заставляющие шевелиться песчинки у их основания.
"Надо же, какой мощный родник! – с восхищением произнёс Юрий Сергеевич, обращаясь к жене. – И зимой его мороз не возьмёт, бери воду круглый год!". Жена согласно кивнула головой и протянула ему снятую с рогульки кружку: "Теперь попробуй водичку от деда. Он ведь, наверное, считал, что его дети,  внуки и правнуки будут её пить". "Ничего он так не считал, - почему-то рассердился Юрий Сергеевич, - он с братом для всех людей строил, а не только для себя и своих потомков!" Затем он зачерпнул родниковой воды и принялся  медленно её пить. Вода была вкусной, но очень холодной, даже зубы у него заломило.
       Юрий Сергеевич  не торопясь  допил воду, снова наполнил кружку и передал её жене, а сам принялся внимательно рассматривать окружающую местность. Та сделала несколько глотков и вылила остатки воды в ручей. "Не могу больше пить, вода конечно вкусная, но больно уж холодная, можно и ангину получить", – пояснила  она.   "Пойдём, отдохнем в тенёчке на лавочке", - предложил Юрий Сергеевич  и снова набрал воды в кружку.
        Июльское солнце стояло почти в зените, было жарко, и густая тень от куста орешника манила прохладой и покоем. Они вольготно расположились на лавочке,  наслаждаясь прелестью летнего дня. Юрий Сергеевич поставил кружку с водой возле себя, расстегнул рубашку, подставляя грудь прохладному  ветерку, набегающему из глубин  оврага, и закрыл глаза.
         И тут же, словно  по взмаху волшебной палочки, он явственно увидел, как два рослых бородатых мужика в белых,  не подпоясанных рубахах, домотканых  штанах и босиком таскают через овраг здоровенные  булыганы и складывают их недалеко от него.  Спустя некоторое время они дружно принялись выкладывать стенки родника, не обращая на него никакого внимания. Наконец, один из мужиков повернулся в его сторону и радостно заулыбался. Это был его дед, лицо которого он хорошо помнил по единственной фотографии, хранившейся в семейном альбоме! Дед призывно махнул рукой: "Ну, что же ты, внук, сидишь, давай помоги нам!".  "Этого не может быть", - пронеслось в голове у Юрия Сергеевича, и он … проснулся.
     Лучи солнца всё также заливали ярким светом склоны оврага, ветерок, играя листьями орешника, приносил медовый запах с ближайшего луга, а неугомонный ручей продолжал журчать, как будто речитативом рассказывал старинные былины. Но для Юрия Сергеевича окружающий мир вдруг наполнился другим содержанием:  стал как-то ближе и роднее,  словно он его когда-то знал и видел.
       "Ты что, уснул, что ли?", – спросила жена. Вид у тебя какой-то странный. "Наверное, да", - смущённо ответил Юрий Сергеевич, оглядываясь по сторонам, словно кого-то искал. Он растерянно помолчал и потом спросил,  обращаясь к жене: "Интересно, зов предков существует, или это только  красивые  слова? Как ты думаешь?". "А никак, - ответила жена, - давай лучше ко сходи  за  сумкой с едой,  и мы с тобой  здесь у родника  покушаем, а потом  поедем искать дерево,  времени-то уже много".
      Плотно перекусив, они вернулись к оставленной машине и отправились в путь.
Им пришлось немного по плутать по просёлочным дорогам, прежде чем добрались до вершины огромного, поросшего крупным лесом, оврага, который, по описанию   Екатерины Ивановны, и должен  был являться целью их поездки. "Жалко, что табличек с названием оврагов никто не ставит", - пошутил Юрий Сергеевич, сворачивая с дороги к одинокому дереву, тень которого  должна была защитить машину от палящих солнечных лучей.
      Легко отыскав тропинку, вьющуюся по лугу вдоль   правого  склона оврага, они отправились по ней в сторону его устья. Через километр дорогу им преградили чащобы  леса другого оврага, далеко уходящего в поле. Тропинка, огибая его, сворачивала вправо и терялась в изгибах кустарника. Приглядевшись, Юрий Сергеевич заметил чуть видную тропку, которая змейкой спускалась вниз по мысу, образованному  пересекающимися склонами оврагов.
      Спуск по ней дался им  весьма нелегко, так как гребень мыса  круто уходил в глубину оврагов, а сомкнувшиеся  высоко в небе кроны деревьев и густой подлесок пропускали  мало света. В сумеречном  освещении не споткнуться на всюду змеящихся переплетениях корней было просто невозможно!  Они упорно продвигались  вперёд  по тропке, цепляясь,  чтобы не сорваться, за стволы деревьев, прутья кустарника и пучки травы. Запах прелых листьев кружил голову, а липкий застоявшийся  воздух заставлял учащённо биться сердце, и без того перегруженное тяжёлым спуском. Пот застилал глаза и мешал видеть неровности склона, а комары безнаказанно пили кровь и лезли в тяжело дышащий рот, так как людям было просто не до них!
      Наконец, впереди, чуть слева от них, явно стало светлеть, предвещая открытое место. И действительно, спустя некоторое время деревья расступились, и они вышли на небольшую  поросшую невысокой травой поляну.
     Овальная по форме, она уютно расположилась на плоской террасе, образовавшейся на склоне основного оврага,  края которой  уходили в тёмную глубину, продолжая привычное падение земной тверди вниз, ко дну. До дна было уже не очень далеко, поскольку до них доносился хорошо различимый  шум текущей воды.
Они вышли на  поляну и огляделись. Дальний от них край поляны пересекал небольшой ручеёк, проложивший себе прямую дорогу от ключика, бьющего из-под каменного козырька на склоне оврага, до края террасы. Вокруг   поляны  белели стволами берёзки, окаймляя  тёмно-зелёный фон лесных зарослей  светлой полоской.  Несколько огромных елей стояли пирамидами у тропы, словно охраняли её. Было тихо, однако воздух был  свеж и приятно холодил их разгорячённые и опухшие от комариных укусов лица. Где-то деловито стучал дятел, в кустах возились птицы, а несколько шмелей, жужжа, как маленькие аэропланы,  облетали цветы, которые своим присутствием украшали  зелёный ковёр луговинки,  затаившейся  прогалинкой среди лесных дебрей!
       Водяная струя, пробившись из земли,  сначала попадала в небольшой бочажок, а потом, миновав его край и превратившись в говорливый ручеёк, устремлялась к  границе поляны, чтобы затем стремительно сорваться вниз, торопясь встретиться с потоком воды на дне оврага.
       Юрий Сергеевич с  женой    пересекли  поляну и осторожно подошли к роднику. Потом с наслаждением умыли вспотевшие лица, вдоволь напились, зачерпывая  воду из бочажка ладонями, и ещё раз внимательно осмотрелись по сторонам.   "Красиво, -  негромко произнесла жена, словно стараясь не нарушить тишину, - но красота какая-то суровая, первобытная, как будто мы на каком-то  острове.   "Да уж, место глухое, - по-своему отреагировал Юрий Сергеевич, - представляешь, как сложно было сюда добраться людям во времена прапрадеда, когда вместо полей вокруг оврага были  дремучие леса и болота. А  какие же сугробы  здесь наметало   зимой?   Да и зверья, наверное, вокруг   было немало. А он тут жил один  и ничего не боялся! Сильный духом был человек!".  Он замолк и почему-то вздохнул.
"А  вон и посаженное им дерево!", - воскликнула жена, показывая рукой на огромный кряжистый дуб, особняком  стоявший на краю поляны недалеко от тропинки, по которой они спускались.
      По пути к дубу, Юрий Сергеевич принялся  внимательно  изучать склон оврага, пытаясь отыскать хоть какие-то следы землянки, в которой  жил прапрадед, но ничего не обнаружил.   Живая природа полностью восстановила своё  естественное состояние.
       Добравшись до дуба,  он сначала осторожно дотронулся до его коры, как будто имел дело не  с  деревом, а с живым существом. Кора дуба была шершавой и тёплой. Юрий Сергеевич обхватил ствол руками, плотно прижался к нему телом и попытался соединить их кольцом, но так и не сумел. При этом ему показалось,  что он вдруг почувствовал, как  поток  энергии  от дуба стал наполнять его уставшее  тело,  делая его сильным, а голову ясной.   
      Тут он вспомнил,  что для многих народов дуб является священным деревом, а для славян ещё и хранителем рода, помогающим  людям пополнить   свою  жизненную энергию, осознать данную им природой  силу,   а также   уберечься от  бед и болезней. 
      "Интересно,  а с какой целью прапрадед сажал этот дуб? Его тенью при своей жизни он воспользоваться не мог,  общеизвестную заповедь, что мужчина должен построить дом,  родить сына и посадить дерево, он исполнил ещё  до ухода в монахи-отшельники, а деревьям, как известно, христиане не поклоняются.  Значит, он всё-таки посадил родовое дерево! И вот, спустя более сотни лет, я, его прямой потомок,   к нему всё-таки пришёл! Мистика!", - эти мысли одна за другой  всплыли в его голове,  заставили отойти от дуба и поклониться ему в знак уважения к памяти прапрадеда.
         Жена с удивление наблюдала за его действиями, потом махнула рукой   и  засмеялась: «Ты,  Юра, пообщайся с деревом,  а я хоть немного отдохну, уж больно спуск был тяжёлым!». Она нашла подходящую площадку  возле родничка,  присела на каменный выступ и закрыла глаза.
       Юрий Сергеевич рассеянно  кивнул ей головой в знак согласия и погрузился в размышления о преемственности  поколений: "До недавнего времени наши предки очень серьёзно относились к своему происхождению, своему роду и почитали могилы предков. И это было принято не только среди  людей, принадлежащих к элите общества, положение которых и открывающиеся возможности существенно зависели от  знатности  рода, но и среди  простых людей, которые часто даже грамоты не знали. А теперь? Мы  о своих предках, как правило, почти ничего не знаем и не стремимся узнать, наше происхождение мало кого волнует, и мы  гордимся только своими, личными,  успехами и достижениями.   Хотя, конечно, сегодня  значимость и должности  родителей  часто служат основанием  для  более лёгкого продвижения их детей к административным высотам и материальным благам. Но это всё-таки единицы, а основная масса  людей в нашей стране делают себя сами!   Такой порядок вещей нам кажется  правильным и справедливым.   Однако при этом, наверное,  есть опасность,  что забывая своих предков и семейную историю, люди со временем  могут легко отказаться и от  сопричастности к истории своей собственной страны". 
        Он задумчиво оглядел окружающий лес, поляну, небо, дуб, вспомнил любимые  места из своего детства, красивые картины природы в окрестностях города, в котором он жил.   Знакомые  ландшафты его  родины -  земли, где родился он сам, его предки и дети.
       "Однако место рождения человека  это ещё совсем  не обязательно его родина,  - подумал Юрий Сергеевич, - можно  родиться за рубежом и провести там детство, однако родиной для него будет всё же страна его родителей, если они туда, конечно,  вернутся. А  если они не вернутся? Так что же мы вкладываем в  понятие Родины? Это что?   Территория, где   проживает  народ, к которому ты принадлежишь,  и где похоронены твои  предки? Человеческая общность с особенностями языка, культуры, нравов и поведения?  Государство, гражданином которого ты являешься? Или просто страна, в которой тебе комфортабельно жить?  А может быть, всё это должно быть вместе?"
       Он  отошёл от дуба  и начал медленно прохаживаться вдоль края поляны, погружённый в свои мысли.
       В его памяти стали всплывать  примеры разного толкования политическими деятелями, историками и даже целыми  народами понятия Родина.  Он с интересом обнаружил, что с каждым из них можно согласиться и в тоже время можно всегда найти примеры, когда  это понятие не   соответствует сложившимся реалиям.
"Надо же, я над этим никогда не задумывался. Родина,  она,  вроде, и  есть Родина! Наверное, всё-таки,  каждый человек на уровне подсознания  ещё в детстве определяет для себя это понятие, которое у него постепенно  формируется и уточняется под влиянием родителей, окружающих людей и природы, и, конечно  же, у каждого оно может оказаться разным", – решил   Юрий Сергеевич и облегченно улыбнулся, найдя  для себя  объяснение  этому парадоксу.   
Потом ещё немного подумал и вслух произнёс: "Родина для человека  это совокупность того,   что он готов защитить, даже  ценой собственной  жизни!". Посмотрел  на  дуб и добавил: "Горе стране, если  её жители вдруг начнут считать, что Родина -  это всего лишь место, где им лучше всего  живётся, потому что  её территория может легко стать добычей другого народа или  государства ". 
        Он  повернулся к жене  и увидел, что она отдохнула и явно начинает скучать. "Хватит, пожалуй, философствовать, пора уже и в деревню возвращаться, да и в овраге будет быстро темнеть", - промелькнуло у него  в голове.  Однако выключить сразу разгорячённый процессом мышления мозг Юрий Сергеевич не смог!
"Как-то  так получается, что мы, русские, всё больше и больше забываем своих  предков,  их деяния, теряем традиции,  пренебрежительно относимся к культурному наследию и готовы достаточно легко покинуть своё место жительства  в  поисках хорошего заработка. Нас всё больше и больше  уподобляют   растению  перекати-поле, у которого нет   корней! Мы что, дружно движемся в сторону  более высокой цивилизации или дичаем, с тем, чтобы стать удобным резервуаром рабочей силы, который может быть использован где угодно, как угодно, кем угодно и когда угодно?",  – неожиданно для себя подвёл он  итог своих размышлений.   Этот вопрос  заставил его на минуту остановиться  и горестно махнуть рукой, как бы закрывая  для себя  дальнейшее обсуждение этой проблемы!
       Спустя час они добрались до автомобиля и двинулись в обратный путь, думая каждый о своём.    
     До конца жизни  он больше  так   и  не  посетил эти места,  да и сама-то деревня в начале  двадцать  первого века практически исчезла с лица земли. А жаль!
               
               
                Сентябрь    2013 год.