Ночной сторож

У любой истории есть начало, и если не относить к нему рождение человека, случайности и совпадения, которые вели героя к тому моменту во времени и пространстве, когда и где начались необыкновенные приключения, то началом этой истории было обыкновенное ночное дежурство на складе строительных материалов.

Сергей после института едва успел заехать домой и тут же отправился на работу. Перекинув через плечо тяжелую сумку с продуктами, он шел на вокзал. Целую ночь провести в одиночестве на окраине города среди металлических ангаров и стеллажей из досок, труб и прочего стройматериала – удовольствие само по себе сомнительное, а тут на днях во время дежурства его напарника кто-то вломился в ангар и вынес большое количество товаров.

До сих пор Сергей на дежурстве бессовестно спал у себя в комнатке сторожа, регулярно просыпаясь и тревожно прислушиваясь к тишине, царившей на базе. Тишину постоянно нарушали разнообразные необъяснимые звуки, и лишь со временем Сергей привык к ним и начал воспринимать, как ничего не значащие шумы.

Теперь Сергей себе этого позволить не мог. Ему придется бодрствовать всю ночь, регулярно обходя территорию базы и рискуя натолкнуться на воров, чего Сергей желал меньше всего. Из-за последних событий к обыкновенному нежеланию Сергея ехать на работу прибавилось чувство боязни встретиться с ворами.

Это чувство только усилилось, когда Сергей закрыл ворота базы за машиной диспетчера и остался один.

Небольшое административное здание располагалось у самых ворот, основную часть базы занимали три больших металлических ангара, расположенных один за другим в ряд, проходы между ними, а также вдоль забора были заполнены стеллажами из досок, труб, кирпичей. Большой пустырь за ангарами был заполнен горами строительного мусора, нераспроданными остатками, браком, упаковкой. Все это огораживал бетонный забор, вместе с прожекторами, освещавшими территорию, он был главным гарантом безопасности и самой базы, и сторожа. Впрочем, сторож мог в случае опасности запереться в здании офиса.

До сих пор Сергей воспринимал эту возможность как необязательную, теперь же он задумался, как себя сберечь в этом маленьком двухэтажном здании.

Была теплая сентябрьская осень, темнело поздно, но на соседних базах уже начали включать свет, и Сергей решил не дожидаться темноты.

Основные прожекторы, которые со столбов освещали ангары и территорию вокруг них, включались из комнаты охранника, остальные лампы и фонари включались при обходе базы.

В темное время Сергей старался не ходить в узких проходах между ангарами, поэтому пока было светло, он спешил пройти их и осмотреть. Практического смысла он в этом не видел, но теперь это казалось важным. В правой руке он держал резиновой стек, в левой тяжелый фонарь – новый для него инвентарь появился сразу после кражи. В комплект еще входила куртка с надписью «Полиция», но в ней было жарко, и пока Сергей ограничивался только двумя предметами, которые должны были предать сторожам смелости.

Сергей покружился вокруг ангаров, включая лампы и проверяя, заперты ли двери, и остановился за ангарами перед свалкой строительного мусора. Туда он ходил крайне редко, несколько раз, из любопытства полазил по кучам песка и каменных обломков, деревянных ящиков и бетонных плит, обнаружил массу потайных местечек, образуемых нагромождением крупногабаритных обломков бетонных блоков, и решил в темное время туда не ходить.

Сергею казалось, что именно оттуда явились воры и туда же утащили награбленное, хотя передвигаться там было крайне неудобно, и кроме любопытных от скуки сторожей туда никто не ходил. Из-за отчужденности этого места там поселилось семейство лис – лиса и три лисьих подростка. Они сильно отличались от классического образа лисы, особенно своими тощими драными хвостами и длинными гибкими лапами. Но большие уши и непохожесть ни на каких других четвероногих заставляли думать, что именно лисы выбрали себе убежищем эту свалку и вытеснили на обжитую часть базы всех местных кошек.

Едва Сергей вернулся в офис и зажег свет, как на улице сразу потемнело. Внутри у Сергея что-то неприятно сжалось – скоро наступит темнота, тишина начнет напоминать о себе странными звуками в здании офиса и в ангарах – нагревшись за день, здания постепенно остывали, отдельные детали сдвигались и скрипели (так себе это объясняли сторожа). В любом случае каких-то определенных источников этих звуков Сергей никогда не видел.

Наступил момент, когда Сергей должен был начать очередной обход, но теперь уже в темноте. Еще неделю назад он бы спокойно сидел и смотрел передачи по старому черно-белому телевизору, иногда посматривая для очистки совести в окно, а потом пошел спать на раскладушке. Теперь же Сергея ждала долгая напряженная ночь с регулярными обходами территории наполненной темными уголками, узкими проходами между стеллажами, необъяснимыми шумами. Венцом напряжения в каждом обходе была необходимость пройти мимо нагромождений строительного мусора, которые никак не освещались и были совершенно таинственной и неконтролируемой зоной, от которой Сергея защищала лишь широкая ярко освещенная прожекторами площадка.

Сергей вышел из офиса, тут же от двери отскочила, ожидавшая его кошка. Сергей давно начал ее подкармливать колбасой из своего пайка, особенно последовательным он стал, когда у нее появились котята, три штуки, все как и она идеально черные с белыми пятнышками на шее. Кошка была совсем небольшая, короткошерстная на тонких лапах, которые благородством и изяществом движений могли поспорить с ногами балерины.

Сергей вернулся в свою комнату за колбасой, кошка осталась ждать его на пороге. Уже много месяцев он ее подкармливал, но не добился доверия. Это не огорчало Сергея, он мог обойтись и без благодарности, и был рад тому, что у кошки не было излишнего доверия к людям.

Сергей положил бумагу с нарезанной колбасой подальше от входа в офис и, закрыв дверь, отправился на очередной обход. На этот раз он все же облачился в полицейскую куртку, она сделала его неповоротливым, как будто он был в скафандре или в водолазном костюме, в правой руке у него болтался стек, левая рука сжимала фонарик. Яркий его луч выхватывал в темных закоулках отдельные части строительных материалов. Сергей шел узким проходом между ангарами и забором, который вывел его к освещенной площадке перед свалкой. На дальнем ее крае были навалены высокие кучи песка и кальки, которые словно стена скрывали происходящее в глубине свалки, луч фонаря в прорехах между кучами выхватывал лишь отдельные куски мусора. Сергей для острастки вероятных воров осветил свалку, помахав лучом фонаря в небе, и вернулся в офисное здание.

Вскоре он опять отправился на обход. Для того чтобы иметь хоть маленькую гарантию того, что никто не залезает в ангары, ему по его расчетам нужно было выходить на обход хотя бы каждые полчаса, и Сергей собирался следовать этому графику всю ночь. До полуночи это ему еще удавалось, но позже он уже с трудом себя выгонял на улицу раз в час. Хоть снаружи был небольшой холодок, сонливость и во время обхода не оставляла Сергея, и в полусне он обходил ангары, напрягаясь лишь у свалки. Уже под утро Сергей не выдержал и, вернувшись с обхода, проспал два часа.

Проснулся Сергей неожиданно. Сергей вздрогнул и тут же понял, что отключился на долгое время, за которое на базе могло случиться все что угодно. Тут же его сердце сжало противное чувство от опасения, что кто-то пробрался на базу.

Сергей вышел на порог, темнота перемешивалась со светом фонарей. Ему казалось, что сам воздух наполнен ощущением присутствия кого-то. Будто каждая деталь, каждый след на песке свидетельствовал о том, что кто-то здесь побывал. Сергей, впав в отчаянье от подозрения, что и в его дежурство кто-то побывал на базе, отправился  на обход.

Он со страхом проверял все двери и окна, осматривал стеллажи с товаром, хранящимся на улице. Все было закрыто, ничто из товаров не было тронуто. Сергей все больше убеждался в том, что ощущение его было обманчивым, обострившимся из-за резкого пробуждения.

Когда Сергей вышел к свалке, он уже немного успокоился и на фоне начавшего светлеть неба на вершине кучи песка увидел силуэт молодого лиса, тот позволил осветить себя лучом фонаря, но тут же соскользнул с кучи в сторону свалки. Это успокоило Сергея – значит здесь никто не проходил, иначе бы лиса здесь не было.

Сергей более или менее успокоился. Теперь его интерес вызвал лис, которого он только что видел. Как обычный городской житель, он ни разу в жизни не встречался с дикими животными, и ему казалось необычным, что на краю города в обитаемом месте поселилась целая лисья семья. Поэтому, несмотря не пережитый страх, Сергей уступил свому любопытству и последовал за лисом вверх на песчаную кучу. Оказавшись на ее вершине, Сергей попытался разглядеть в глубине свалки убегавшего лиса. Но в черно-серых тенях, образуемых падавшим от фонарей светом, сложно было что-то разглядеть. В данный момент свалка не казалась Сергею чем-то зловещим, скрывающим опасности, в данный момент это было местом обитания лис. Продолжая разглядывать с помощью света фонаря свалку, Сергей вдруг заметил движущийся силуэт, который при наличии должного воображения можно было принять и за лису. Только бежал он, петляя среди строительного мусора, в сторону Сергея. С таким поведением лис Сергей никогда не сталкивался, каждый раз, заметив сторожа, лисы стремились скрыться. Сергею стало не по себе, и он решил оставить лис в покое.

Сергей быстро соскользнул по песку на площадку перед свалкой и поспешил обратно в офис, но тут же замер и посмотрел на то, что держит в руках. У него в руках были фонарик и резиновый стек, а мгновенье назад ему казалось, что его руки держали более тяжелые и длинные предметы. Он никак не мог вспомнить в какой момент привычные ощущения пластмассовой ручки фонарика и резиновой дубинки сменились на другие, но исчезли эти новые ощущения в то же мгновенье как он обратил на них внимание.

«Глюк!» - самый логичный вывод в данной ситуации, а Сергей студент политехнического института и потому максимально логичен.

Сергей вернулся в офис. Лишь час оставался до конца его дежурства, к тому же начало светлеть, и его переживания ослабели, даже секундное помутнение рассудка, из-за которого ему начало казаться, что в руках его другие предметы, не казалось чем-то необычным.

После дежурства Сергей сладко отоспался на первой паре в институте, вволю наболтался на второй и измучился от скуки на третьей. Проблемы из-за долгов по лабораторным работам и необходимость писать курсовые полностью заслонили от него переживания прошедшей ночи.

Жизнь студента политехнического ВУЗа при наличии достаточной инициативности всегда активна, потому к следующему дежурству через три дня все перипетии предыдущего напрочь вылетели из головы Сергея. И потому он, опять заснув под самое утро (что не является чем-то особенным для страдающего хроническим недосыпом студента) с гадливым ощущением в груди от подозрений, что кто-то все-таки залезал на базу вновь обходил ее, проверяя все двери и окна, освещая каждый закуток. Ощущение было столь явственным, а стремление Сергея обнаружить воров столь велико, что он даже не побоялся взобраться на песчаную кучу, с которой пытался понаблюдать за лисой на прошлом дежурстве. Но осветив передний край свалки неровным мечущимся светом, решил не испытывать судьбу и вернуться в офис. Галлюцинацию, подобную той, что он пережил на прошлом дежурстве, Сергей ощутил, когда, расслабившись, он уже отправился в офис и тут же почувствовал, что руки его держат не фонарик и стек, а … нет, все-таки фонарик и стек.

На этот раз ощущение других предметов в руках четче отпечаталось в его памяти, но все же быстро терялось. И если сначала он точно был уверен, что держал в руках деревянную палку и гораздо более тяжелый стек, то уже через  пять минут уверенности у него убавилось, а через десять он больше не мог вспомнить эти странные ощущения и сомневался в их реальности. Да и логически невозможно было объяснить, как у него в руках оказывались другие предметы. Единственным допустимым для него объяснением был сбой в работе нервной системе, то ли нервные окончания врали и передавали неправильную информации, то ли мозг неправильно ее обрабатывал, и пока Сергей не задумывался над этим, мозг определял материал рукоятки фонаря как дерево, и также врал в оценки веса стека. Это очередной раз подтвердило убежденность Сергея в том, что реальность, которую мы видим, слышим, обоняем, осязаем, может быть не той, в которую ее превращает наш мозг, обработав полученные от нервных окончаний сигналы.

К тому же в последние несколько лет Сергей давал массу поводов своей нервной системе расшататься и начать глючить, и теперь он вынужден был вкушать результаты своей жизни.

На последующих дежурствах Сергей старался внимательно следить за ощущениями в руках, и как следствие ничего особенного не заметил. Это лишь подтверждало идею, что причиной необычных ощущений был его мозг, который под контролем сознания переставал ошибаться.

Поворотным моментом в истории Сергея стало дежурство, когда он в кармане полицейской куртки, которую одевали сторожа при обходах, нашел перчатки. Это были белые рабочие перчатки, должно быть взятые здесь же на базе, но с недавних пор Сергей стал мнительным в отношении рук и всего, что с ними было связано. Ночью было совсем не так холодно, чтобы надевать перчатки. Видно у кого-то из сторожей тоже начали шалить нервы. Дальнейшие рассуждения Сергея не сложно угадать – раз кто-то чувствует то же, что и он, значит это не ошибки мозга, а объективная информация, значит, предметы в руках сторожей действительно меняют свои характеристики, что невозможно, а это означало тупик.

Но, придя к такому выводу, Сергей не стал пытаться скрыться от этих ощущений, он решил пойти путем наблюдений и экспериментов.

Помня, что внимательное наблюдение за предметами в руках, позволяло избежать необычных ощущений, он стал пытаться перестать обращать внимание на то, что находиться в его руках, и отвлечься от этого. Первое время это сделать было практически невозможно. Но часы очередного дежурства текли, накапливалась усталость, и мысли Сергея начали отвлекаться от предмета его наблюдений. Когда он неожиданно вспоминал о своих наблюдениях, никаких изменений в ощущениях не происходило.

После очередного обхода базы, когда ему несколько раз удалось перевести мысли на другие темы, но при этом не удалось заметить никаких изменений в ощущениях, Сергей вернулся в комнату сторожей, со злостью кинул фонарик и стек на стол. Ему надоел этот цирк, эти дурацкие попытки уловить ощущение, ни имеющее ничего общего с реальностью и никогда не существовавшее. Мало ли чего могло показаться после внезапного пробуждения, пусть это однажды и повторилось, а перчатки в кармане куртки сторожей могли там оказаться по любой причине. Сергею просто надоело следить за тем, что думает, поэтому он решил прекратить свои наблюдения.

Прошло полтора часа, еще два обхода, Сергей наслаждался тем, что ему больше не надо принуждать себя не думать о своих ощущениях. Приближалось утро и сон становился все менее преодолимым, в итоге Сергей уступил и заснул.

Проснулся Сергей от звука хлопнувшей двери. Страх, словно электрический разряд, прожег тело Сергея. Но он не бросился к выходу, а остался сидеть, прислушиваясь. Более ничего не было слышно. Просидев пять минут в полной неподвижности, Сергей решил, что надо торопиться и, быстро натянув куртку, со стеком и фонариком в руках выскочил из входной двери. Пятно света от фонарика лихорадочно металось по неосвещенным участкам базы, пытаясь выхватить что-то важное. Сергей ничего не замечал. Сердце его часто билось от волнения, руки в напряжении сжимали фонарик и стек. Сергей осторожно шел мимо ангаров, ища дверь, которая недавно хлопнула. Но все двери были закрыты. Ничто не указывало на чье-то присутствие на базе. Сергей стал меньше волноваться, но не прекращал обходить ангары. Сергей не мог поверить, что ему просто показалось, что хлопнула дверь. Звук был слишком явственный, с другой стороны он мог ему присниться. Но Сергей хоть и проснулся, все же оставался под влиянием сна, и шум казался ему полностью реальным.

Точно таким же ему показался шум, прозвучавший со стороны свалки, он не был похож на хлопок дверью, зато в его реальности не приходилось сомневаться.

Сергей поднял выше руку с фонариком, чтобы подольше осветить свалку, граница нестабильно мерцающего света продвинулась за передние кучи мусора.

«Вот и воры», - подумал Сергей. Первым его желанием было убежать и запереться в офисе, но он все же пересилил себя и продолжил наблюдать. С одной из куч с песком побежали песчаные струйки и на ее вершине показались две собаки. Они сразу заметили Сергея и бросились к нему.

Сергей начал отступать назад и успел вскочить на стеллаж с досками. Но стеллаж не стал преградой для собак. Это были крупные собаки размером с овчарку, чью породу сложно было определить. Друг за другом в один прыжок они оказались на стеллаже. Сергей понял, что любая из них сейчас может прыгнуть ему на грудь, повалить его на спину и вцепиться в горло. Сергей всегда боялся собак, но ни страх перед ними, ни их угрожающий вид, не помешали ему понять, что повернуться сейчас к ним спиной и попытаться убежать было бы самоубийством. В конце концов, это были просто собаки, и Сергей еще надеялся их как-нибудь напугать.

С криком «Фу» Сергей замахнулся на стоявшую ближе собаку рукой со стеком, но та, даже не залаяв, оскалила зубы и прыгнула на Сергея. Их разделяло метра два, и Сергей среагировал не сразу, но замах рукой он уже сделал, поэтому ему оставалось лишь опустить стек на голову собаке. В свете факела сверкнуло лезвие меча, и клинок опустился на голову псу. Сила удара, увеличенная прыжком самой собаки, оглушила ту, и тело пса повалилось на Сергея. Он с трудом откинул его, отступил назад и выставил перед собой в сторону второй собаки меч и горящий факел. Та, перешагнув собачье тело, подкрадывалась к Сергею на полусогнутых лапах. Сергей медленно отступал назад, собака шла за ним, постепенно приближаясь. Наконец, Сергей остановился, побоявшись, что стеллаж кончится, и он упадет. Оторвать взгляд от собаки и осмотреться он тоже не решался. Собака же явно готовилась к прыжку, несмотря на факел и меч, устремленные в ее строну. Собака сделала короткий наскок на Сергея, тот едва успел ткнуть ей в морду факел, и та отскочила.

Стеллаж досок был метром шириной, и собака не могла обойти его с боку, не спрыгнув, поэтому она продолжила готовиться к прыжку. И тут же наскочила, потом еще раз и еще. Сергей выставлял перед ней факел, пытаясь попасть в морду. Но факел он держал левой рукой и с трудом успевал за собакой, да и двигалась она, как будто еще только прицеливаясь. Руку с мечом он заранее занес для удара и ждал очередного броска. Он оказался быстрее предыдущих, и Сергей ничего не смог сделать. Собачьи лапы, ударившись в грудь, опрокинули его тело, и он полетел вниз. Сергей стоял почти на самом краю стеллажа и потому провалился в щель между стеллажами. Собака же удержалась на краю, но тут же сверху прыгнула на Сергея. Тот хоть и был оглушен падением, все же вовремя заметил падающие на него собачье тело. Действуя на уровне инстинкта, Сергей одновременно выкинул вперед правую руку с мечом, и левой, уже отпустившей факел попытался закрыть горло. Сергей успел направить острие меча в сторону собаки, и та всем телом повалилась на клинок. Собака, свалившись на Сергея, схватила пастью его левую, прикрывающую шею, руку, но тут же отпрыгнула, вырывая из руки движением своего тела меч. Рукоятка выскользнула из ладони, а тело собаки подчиненное сильному, но уже не осознанному импульсу прыжка отлетело в сторону. Сергей продолжал лежать, пытаясь понять, что же только что произошло, но оценить произошедшее он не мог и начал вставать, от падения болела голова и спина, левая рука, несмотря на плотный рукав куртки, болела после укуса, болела грудь. Сергей, схватившись за края стеллажей, поднялся.

Обе собаки лежали, то ли без сознания, то ли мертвые. Сергей поднял факел и подошел ко второй собаке. Ему с трудом удалось вытащить из ее тела покрытый кровью меч и тут же отбросил его в сторону, за ним последовал факел. На земле лежал резиновый стек и фонарик. Сергей со злостью пнул их. Это что, полное помешательство? Что происходит с ним?! Что происходит вокруг?! Задача была настолько неразрешимая, что Сергей запретил себе думать о ней. Он поставил перед собой другую задачу – избавиться от собачьих тел.

Для этого он загрузил собак в тачку и по очереди отвез их за ворота, там, протащив тачку вокруг базы, закопал тела на пустыре. Всю же кровь, которая оставалась на месте схватки и в тачке, он перемешал с песком и размел метлой. С этим он покончил к концу смены. Едва пришел диспетчер, Сергей бросился в институт к однокурсникам, потому что одному оставаться для него было невыносимым испытанием.

В последующие несколько дней Сергей никак не мог определиться, что же с ним произошло, и было ли это галлюцинацией или необъяснимым явлением. Сергей не переставал вспоминать картины схватки, в которую он был вовлечен. Он не понимал, почему стал объектом для жестоких и целенаправленных атак двух дворняг. До сих пор он никогда не сталкивался с таким уверенными действиями бездомных собак. И ему было страшно и обидно от того, что по чьей-то воле он должен был стать добычей для двух диких животных, которые решились напасть на человека. Его преследовало ощущение, что кто-то направил на него этих собак. Но кто же тогда дал ему в руки оружие? Все предположения Сергея не помогали ему ни ответить на вопросы, ни придать уверенности. На третий день он вдруг вспомнил, что ему опять придется идти на дежурство, но на повторение произошедшего он не был согласен, а потому решил уволиться. Это было даже не решение, а сильнейшее чувство, захватившее его. Просто так с работы уйти он не мог, нужен был человек, который мог бы его сменить. Он обзвонил всех знакомых кого, хоть немного могла заинтересовать эта работа. Ни один из них не согласился, несколько обещали подумать, а между тем наступил день дежурства. Сергей даже представить себе не мог, что он еще раз окажется ночью на этой базе, но при этом он не мог не пойти. Казалось бы, страх его непреодолим, но с другой стороны было неудобно перед человеком, который устроил его на работу. Получалось, что Сергей из-за стеснения подвести своего знакомого был готов пойти едва ли ни на смерть.

Напарники Сергея отказались его подменить и вот час «Х» настал. Сергей постоял у ворот базы, не решаясь войти. Воображаемая линия в проеме ворот была для него как Рубикон – еще можно было развернуться и уйти, но что он мог объяснить, когда ему начнут звонить, спрашивать, почему он не на дежурстве. Это, конечно, не угроза жизни, но и на это он не решался. И он пересек Рубикон. Диспетчер отдал ему ключи и уехал, рабочие базы тоже быстро разошлись, и Сергей остался один. Он долго не закрывал ворота и стоял у них, как будто был готов в любой момент убежать, но все же собрался с мужеством и запер ворота, при этом сразу забежав в офис и заперевшись. До утра это здание он покидать не собирался. Ему даже в голову не приходило отправиться на обход базы.

С постепенно наступающей темнотой Сергей усиливал меры безопасности. После того как он запер входную дверь, Сергей запер и дверь в комнату сторожей, но там были два окна. Одно Сергею удалось задвинуть шкафом, второе скрыть было нечем, у Сергея еще был стол, стулья, кресло. Но ни это, ни шкаф ему помочь не могли. Остальные комнаты в офисе были заперты, потому все что у него было из мебели Сергей поставил у шкафа и сам сел сверху лицом ко второму окну. Едва начали наступать сумерки, Сергей сразу же включил центральное освещение, но при этом совсем не озаботился, чтобы пройти по базе и включить еще несколько ламп, выходить Сергей никуда не собирался.

Пока было светло, Сергей был еще более или менее спокоен, но с наступлением темноты его стал наполнять хаотичный беспричинный страх. Он проклинал себя за то, что, все же, пришел на дежурство. При этом выйти, чтобы убежать с базы, он боялся. Он был словно в клетке, неодолимыми стенами которой был его страх. Сергей сидел на мебели, которая забарикодировала одно окно, и, сжав в руках стек и фонарик, смотрел на второе. Сначала он выключил в комнате свет, чтобы видеть, что происходит во дворе, но тут же включил его – темнота не была его союзником.

Время тянулось необыкновенно медленно, настолько, что Сергей, не выдержав этой медлительности, убрал свои часы в сумку, а настенные снял и положил под стол.

Постепенно шум на улице начал затихать и на базе установилась не менее страшная, чем темнота, тишина.

Жуткая смесь тишины с темнотой, да еще приправленная страхом Сергея, превращала каждый звук, каждой движение тени в монстра. Тем более что у Сергея были все основания ожидать появления агрессивно настроенной твари. Он жалел, что не додумался перед дежурством осмотреть место, где он закопал собак. Возможно, там не оказалось бы никаких следов могилы, это значило бы, что все события прошлого дежурства ему показались. Но эту возможность Сергей упустил, и теперь каждый звук, раздававшейся на базе, вызывал в нем море чувств. После отдельных особенно необъяснимых щелчков, хлопаний или шорохов, Сергей почти чувствовал, как седеют его волосы.

Убрав часы, Сергей не знал, как быстро шло время, но когда прошло уже больше половины ночи, полной таинственных звуков, видений, которые грезились Сергею, напряженно вглядывающемуся в окно, непрекращающихся испугов, разгонявших его сердце, он заглянул под стол и едва не заплакал - прошло всего лишь два часа с того момента, как наступила темнота, еще не было полуночи и его ждали изматывающие полные страхов восемь часов. Так Сергей и томился, проживая каждые два часа целую ночь полную ужасов и кошмаров. В какой-то момент уже после двенадцати Сергей, устав от мучений, хотел выскочить во двор и дать себя растерзать кружащим вокруг офиса монстрам, но не решился, и остался мучиться в комнате сторожей. Но жизнь оказалась все-таки милостивой к нему, и Сергей задремал. Это не был полноценный расслабляющий сон, напротив Сергей постоянно просыпался, боясь неожиданного нападения, и снились ему, хоть и бессвязные образы, но устрашающие. И все-таки во сне время шло быстрее, к тому же во сне Сергей освобождался от своего необыкновенно буйного и негативно настроенного воображения.

Во сне Сергей дождался рассвета. Как бы ни был он ожидаем, но раскрыв глаза и увидев, что двор базы осветило утро, Сергей не почувствовал особой радости, лишь особенно обостренно понял, как устал он за эту ночь. После таких переживаний он разрешил себе не идти на лекции и сразу поехал домой. При свете дня впечатления от ночи не были столь яркими, ночные страхи Сергея были для него уже не столь очевидными. Но он не пытался оценить и обдумать свои ощущения, а наоборот гнал от себя мысли о ночи на базе и, вернувшись домой, постарался побыстрее заснуть.

После этого дежурства, несмотря на усилия Сергея, ему так и не нашлось замены, и он должен был продолжать ночами дежурить на страшной базе. Правда, ночные обходы он совершать перестал и всю ночь просиживал в комнате. Первые несколько дежурств после схватки с собаками дались ему очень тяжело. Он даже задумался о принятии снотворного, чтобы избавиться от ночных страхов и быстрее переживать ночь. Но со временем острота воспоминаний начала проходить, и хоть Сергей убедился в том, что за базой была могила закопанных им собак, реальность происшедшего с ним он все больше ставил под сомнение. Его все время подталкивало желание поинтересоваться у других сторожей, не происходило ли с ними нечто подобное, но, боясь показаться ненормальным, Сергей не решался на это.

В конце концов, Сергей по большей части освободился от своего страха, и в помещении офиса его стала удерживать только лень. Но наступила поздняя осень, начались снегопады, и Сергею пришлось бегать по базе, натаптывая дорожки на свежем снегу в начале дежурства, чтобы потом утром после неудобного и беспокойного ночного сна обновлять их. Хоть Сергей и освободился от страхов одного из дежурств, но фонарик и стек он больше не трогал, считая их едва ли не главными виновниками тех событий, к тому же они ему напоминали о последующих ночах полных ужасов. Сергей больше полагался на собственную скорость и на кнопку вызова охраны, появившуюся в комнате сторожей.

И все же каждый раз, пробегая между ангарами и свалкой, Сергей чувствовал болезненное напряжение в груди. Он старался не вглядываться, что же происходит в глубине свалки, и лишь поверхностно оглядывал ее границу.

Вновь начать обходить базу по ночам его заставило новое воровство, которое, к счастью, произошло в чужое дежурство. Сложно было отказаться от удобной традиции засыпать после двенадцати и выходить во двор только в шесть. Но Сергею очень не хотелось оказаться в положении его неудачливых коллег и быть виновным в допущенном воровстве.

Уже начался декабрь, ночи по своей продолжительности стремились к максимуму, и Сергей был вынужден начинать свои блуждания по базе с самого начала дежурства. Он собирался это делать через каждый час и тратить на обход пятнадцать, двадцать  минут. В результате в течение четырех часов он мог три раза обойти базу.

В первое же дежурство после ограбления Сергею удалось выполнять свой график только до полуночи, после чего Сергея сморил сон, и очнулся он лишь в два часа ночи полный беспокойства о том, не произошло ли чего на базе во время сна. С трудом он выгнал себя на улицу и осоловелый после сна встал перед офисным зданием. Перед ним находился вход в первый из ангаров, дверь его как будто была заперта и стеллажи стройматериалов вокруг него выглядели нетронутыми. На грязном и старом снегу трудно было разглядеть новые следы, но и он выглядел непотревоженным. Все как будто было спокойно, и лишь то, что Сергей случайно заснул, вносило беспокойство в его душу.

«Надо все-таки обойти», - решил Сергей и вернулся в офис за фонариком и стеком. Теперь через несколько месяцев они больше не ассоциировались с необычной схваткой с собаками и придавали уверенности.

Продвигаясь от ангара к ангару, Сергей с трепетом осматривал их окна и двери, боясь увидеть взломанный замок или разбитое стекло. Но все было нормально. И потому у Сергея было хорошее настроение, когда он подошел к свалке, и даже ее мрачный таинственный вид не напугал его. Сергей, желая показать, что ничуть не боится ни свалки, ни происходящего в ней забрался на сложенные друг на друга бетонные плиты и стал освещать лучом фонаря внутренности свалки, выхватывая обломки бетонных плит. Как оказалось, там не было ничего таинственного и зловещего.

Все Сергею показалось хорошим и спокойным – свалка больше ничем не угрожала, все на базе осталось в сохранности. Он спрыгнул с панелей и зашагал обратно, даже грязный снег его не раздражал, где-то он даже сохранил свой девственно белый цвет.

Снежная поверхность на площадке перед свалкой выгнулась так, что покрывавший ее слой серого снега поломался, обнажив нежно белую внутренность. Приятно было смотреть, как белые трещины расширялись и серый верхний слой отлетал от чистого снега как шелуха. Затем в сторону полетел и белый снег, из вершины выросшего на площадке горба высунулся острый зеленоватый нос, он непрерывно двигался из стороны в сторону разгребая нору, и из отверстия появилась треугольная голова, покрытая чешуей. После нескольких резких движений головой наружу выскочили стоящие торчком ушки, а за ними за край норы ухватились широкие короткопалые лапы. При своей необычности и резкости в движениях эта голова была еще и большая, не меньше чем у крупной собаки, и размеры лап были соответствующими. Животное активно разрывало землю вокруг себя головой, а Сергей стоял и наблюдал. Почти сразу после появления на поверхности носа, животное выбралось по плечи и двинулось на Сергея. А он наблюдал, как тело животного все выползало из норы. Особенно длинным был толстый хвост. Все тело стоящие на коротких когтистых лапах было покрыто роговыми щитами, а лапы и морда жесткой чешуей.

Сергею показалось, что это был громадный броненосец, но тут же он отбросил свои догадки, так как животное, с места разогнавшись, подпрыгнуло и со всей своей силой и тяжестью ударило Сергея в грудь. От такого удара Сергей не просто упал, а пролетел несколько метров до падения, благодаря этому животное не навалилось на него своим тяжеленным телом. Но оно опять бросилось на него, Сергей едва успел притянуть к себе ноги и прикрыться ими. Удар был столь же силен, и Сергей проскользил по снегу еще несколько метров, ударившись спиной и головой о бетонные плиты. Броненосец сорвался с места снова. Сергею надо было спасаться, и он, сидя под плитами, закинул руку на верхнюю плиту, начал подтягиваться и получил сильнейший удар. Грудная клетка сдавилась, и все тело отозвалось на удар сильнейшей болью. Перехватило дыхание, Сергей не мог вдохнуть. Он попытался скрутиться калачиком и подтягивал к животу ноги, лежа на боку и закрывая голову руками.

Броненосец стоял и наблюдал за Сергеем, два черных круглых глаза не выражали никаких эмоций – это была словно заводная игрушка, которая просто бежала вперед, пока  не ударялась головой о препятствие. Сергей со страхом смотрел на эти две кнопки на голове броненосца. Несмотря на очень сильную  боль, он боялся даже застонать. В силах этого животного было забить Сергея насмерть, неважно, сколько для этого могло понадобиться еще ударов. Сергей почувствовал, что броненосец это сделает с легкостью, а вот Сергей спасти себя не сможет. И сейчас Сергей смотрел на источник своей смерти, который неизвестно чем руководствовался и мог убить Сергея, а мог оставить в живых. Как же так случилось, что Сергей обыкновенный человек, не ввязывающийся ни в какие авантюры, не связанный с бандитами, не экстремал, вдруг оказался в шаге от смерти? Почему жизнь его так повернулась? Почему он не понял, что нужно остановиться? Сергей не искал пути к спасению, он ждал, спасет ли его жизнь или погубит.

Броненосец отвернулся от Сергея и тяжело засеменил по площадке, бесцельно кружась по ней. Сергей лежал, не делая ни одного движения и не издавая звуков, он все еще был на грани смерти. Броненосец ударил и перевернул несколько бочек, развалил стеллаж с досками. Было видно, что он озлоблен и раздражен, его лапы обжигал снег, холодный воздух делал дыхание болезненным. Броненосец подбежал к своей норе и начал зарываться в землю. Сергей задержал дыхание - неужели он был спасен?! Вскоре вслед за броненосцем в норе исчез его бесконечный хвост, и только теперь Сергей позволил себе тихо застонать, затем немного громче, потом еще, вот он начал кричать от боли, которая касалась его при каждом движении. С трудом Сергею удалось найти такое положение тела, при котором боль была наименьшей. Немного передохнув в таком состоянии, он потянулся за мобильником, и боль вернулась. Несмотря на это ему удалось вызвать скорую помощь, затем ему пришлось еще несколько раз тянуться за мобильником, объясняя водителю машины скорой помощи, как найти его базу, почему он не может открыть ворота, и где искать его самого.

На следующий день он узнал, что получил сотрясение мозга, перелом двух ребер и ушибы. Объяснил он появление повреждений очень просто – напали из-за спины, избили, никого не видел, ничего не помнит.

А может быть так и было, а неправдоподобный броненосец был лишь галлюцинацией. В любом случае Сергей был уверен, что это его могло интересовать только из любопытства, больше Сергей появляться на базе не собирался. Было совершенно очевидно, что следующая встреча с непознанным на этой базе убьет его окончательно. Теперь ему оставалось лишь вылечиться и навсегда забыть о страхах, пережитых им на базе строительных материалов.

Через две недели Сергей окреп, страх смерти отступил, вместе с этим изменилось и его отношение к происшедшему. Это уже не было величайшей в его жизни трагедией, а казалось приключением, из которого ему удалось выпутаться благодаря счастливому стечению обстоятельств.

Сергей начал вынашивать идею связаться с другими сторожами и поделиться опытом. Теперь, когда он больше не работал сторожем и ему не угрожали ночные нападения, он взглянул на них по другому – четкость и конкретность происходившего не позволяла Сергею поверить, что оба случая были лишь видениями, а любопытство мучило его. Несмотря на это он долго не звонил своим бывшим коллегам. И лишь выписавшись из больницы и начав ходить в институт, когда вот-вот должна была наступить весна, Сергей позвонил одному из сторожей и начал расспрашивать о том, как идут дела на базе, придерживая главный свой вопрос до удобного для него момента в разговоре. Но такой момент так и не подвернулся. Сторож, едва услышав про базу, начал жаловаться Сергею, как тяжело тому приходиться, ведь сторожей осталась только трое, приходиться дежурить каждый третий день, все графики на других халтурах сторожа сбились, а закончил он свой рассказ совсем неожиданно – попросил Сергея отдежурить за него. У Сергея даже дух перехватило от страха, этим и воспользовался сторож и успел поделиться с Сергеем таким количеством бедствий и проблем, которые у него появились и которые он мог бы решить, если бы Сергей его подменил, что робкий довод Сергея о недостаточном выздоровлении – единственное, что он в панике смог придумать – звучало неубедительно. Послушав еще минут десять жалобы сторожа, Сергей не нашелся, как отказаться от выполнения просьбы. И через день ему самому трудно было поверить в то, что он стоит у входа на базу и что его ждет очередная ночь страхов и опасностей.

Иногда люди, прижатые к стенке жизненными обстоятельствами, вместо того, чтобы, как обычно, распустить нюни и опустить руки, вдруг мобилизуются и во внезапном притоке энергии готовы сделать все для своего спасения. Правда, не всегда это гарантирует успех, но азарт борьбы притупляет страх неудачного исхода и позволяет меньше переживать.

Сергей находился в подобном состоянии. За время болезни он часто с досадой вспоминал свою схватку с броненосцем, и хоть он начал сомневаться в ее реальности, он все же думал, что у него были шансы победить в этом бою – ему следовало сразу атаковать, а не стоять и пятиться, когда животное выбиралось из своего лаза и готовилось к нападению.

Сергей с удовольствием обнаружил, что вместо прежних в комнате сторожа лежали новые стек и фонарик – оба гораздо массивнее прежних. Предыдущие, должно быть, раздавил броненосец. Сергей взвешивал на руке новую более длинную и тяжелую дубинку и представлял в какой меч, она может превратиться. Полицейская куртка также была новая, и она могла стать не плохим панцирем. В какой-то момент Сергею показалось, что это признаки сумасшествия – предполагать, во что ночью превратятся обычные предметы экипировки. Но Сергей отогнал эту мысль, как мешающую его настрою. Первоначальный шок, который он пережил, оказавшись на базе, окончательно подавил здравый смысл Сергея, который все время мешал ему признать все случившееся реальностью, и подталкивал его к мыслям о видениях и галлюцинациях. Теперь Сергей окончательно смирился с мыслью, что все что было, хоть и необъяснимо, но факт.

Теперь лишь один вопрос мучил Сергея – идти ли ночью в обход? С одной стороны его охватывал необычайный азарт и жажда борьбы, с другой тело его еще иногда побаливало, и было страшно опять оказаться избитым. Ответ Сергей решил отложить, а пока он ходил по двору перед воротами и изображал стеком всевозможные удары, которые он мог нанести мечом. Ладони его покраснели и горели от ударов стеком по всевозможным предметам. Удары эти были неказистые, подрезиненный стек отскакивал от всех предметов, возвращая удар в кисть с почти такой же силой. Рабочие перчатки, сшитые из лоскутов кожи и ткани, улучшили ситуацию, но не кардинально. Наконец, эта забава Сергею надоела, и он разместился в комнате сторожей в ожидании необычного.

С наступлением позднего вечера, когда за воротами больше не было слышно проезжающих машин, огни в окнах ближайших многоэтажек погасли и наступила городская наполненная далекими звуками тишина, азарт Сергея резко уменьшился, он внимательно вглядывался через окна во двор, и все меньше хотел помериться с кем-нибудь силой. В грудь Сергею уверенно заползла так хорошо знакомая ему гадина страха, которая тащила за собой панику. Но Сергей еще держался, он выходил время от времени во двор и какое-то время топтался там, оглядываясь по сторонам и освещая темные углы лучом фонарика, затем он возвращался и смотрел на двор через окно. Сергей начал уставать от ожидания «чего-то», и, несмотря на нервозность и напуганную возбужденность, он даже хотел, чтобы, наконец, что-нибудь произошло. Поэтому, натянув куртку, взяв стек и фонарик, он опять выходил во двор.

Как раз во время одного из таких блужданий по двору он услышал подозрительный шум в проходе между ангаром и забором, проход не был освещен, и Сергей попытался осветить происходящее там фонариком, но ничего особенного он там не разглядел. Это был очередной необъяснимый шум без всякого смысла и значения. Но Сергей продолжал стоять и ждать. Сердце его забилось от волнения, руки дрожали, но держали поднятый стек и фонарик. Сергей уже и не вглядывался в проход, который освещал, поэтому с опозданием заметил животное, бегущее на него. Единственное, что заметил он это рога. Козел или баран бежал на него, стремясь всем весом сбить его с ног. За долю секунды до столкновения Сергей понял, что ни отскочить, ни отбиться от него он не сможет, поэтому защититься он мог только с помощью факела. Животное, направившее свои рога на Сергея, в метре от него столкнулось с пламенем факела, и хоть остановиться оно уже не могло, обожженная морда заставила отскочить животное в сторону. Рогач пробежал мимо, ревя от боли и мотая мордой. Сергей развернулся и бросился за животным. Но оно не стремилось скрыться, оно развернулось и с места прыгнуло на Сергея. Тот все время держал меч поднятым, поэтому успел ударить, несмотря на скорость и неожиданность прыжка. Сила прыжка и удара мечом слились в одно направленное в одну точку с противоположных сторон движение. Сильный удар отбросил противников в противоположные стороны. Рука Сергея онемела и с трудом удерживала меч. Рогатое животное стояло на месте, качая головой, ноги были широко расставлены и подгибались. Сергей хоть и был оглушен столкновением, все же понимал, что ему нужно воспользоваться паузой. Поэтому он замахнулся мечом, хоть рука и поднимала его очень медленно, и шагнул к животному. Оба противника были оглушены и двигались медленно. Животное не стало ждать удара, а отошло в сторону, развернулось и побежало прочь. Сергей побежал вслед, но даже будучи оглушенным животное быстро удалялось и исчезло в темном проходе между ангаром и забором. Сергей не решился последовать за ним в темноту и начал отходить к зданию офиса. Несмотря на боль в правой руке, изо всей силы бьющееся сердце, Сергей с желанием ждал следующего нападения, он хотел, чтобы сейчас перед ним начал подниматься и трескаться снег, и тогда он своим мечом обрушит на треугольную голову с черными глазками такой сильный удар, что наверняка оглушит зверя.

Сергей стоял, прижавшись спиной к входной двери офиса, и ждал следующего нападения. Хватило Сергея на двадцать минут, после чего он начал подозревать, что больше нападений не будет. Впрочем, как думал Сергей, враг мог ждать, когда Сергей расслабиться, и только тогда напасть, но через десять минут и это он взял под сомнение. А через минуту вернулся в комнату сторожей. После схватки его била дрожь, он в подробностях вспоминал отдельные моменты схватки, отвлекаясь от наблюдения за двором. Радость победы и страх от пережитой опасности создали в нем коктейль, от которого он пришел в возбужденное состояние и забегал по комнате, раз за разом вспоминая прошедшую схватку. В таком состоянии Сергей встретил утро.

К концу дежурства Сергея охватывало сложное сочетание чувств, доминировала среди них радость победы, но полностью отдаться чувству радости ему не давало подозрение, что справиться с животным ему удалось случайно и их схватка могла закончиться еще трагичней, чем встреча с броненосцем.

Позже ему понадобилось продолжительное время, чтобы понять, что ему делать. Его окрыляло сознание, что он справился с опасным противником. Его подзадоривало желание отомстить броненосцу, который так сильно его избил, но параллельно его не отпускали мысли, что происходящие на базе гораздо серьезнее, чем нападение собак, неожиданного броненосца, непонятного рогатого животного – или он так сходил с ума, или он столкнулся с силой гораздо большей, чем побежденные им животные.

Независимо от реального происхождения всех событий Сергей рисковал своей жизнью, если не физической, то душевной, а это была слишком высокая цена за возможность развлечься со средневековым оружием и удовлетворить свое мужское честолюбие. Так говорил его рассудок. Но чем больше Сергей прислушивался к его голосу, и чем дальше и запретнее для него становились приключения на базе, тем сильнее возникало в нем желание вернуться туда. Но когда голос рассудка ослабевал и Сергей склонялся к тому, чтобы еще раз оказаться на базе, в нем поднимался страх за собственную жизнь. Так Сергей и метался в сомнениях, не зная на чем остановиться.

Его нерешительность помогла сделать выбор. Через несколько недель ощущение азарта от борьбы ослабело, и хоть притупился и страх перед опасностью, но желание вернуться было не так сильно, чтобы сделать это.

Все же Сергей не мог забыть те удивительные события, что произошли в его жизни. У него возникло подозрение, что и остальные сторожа сталкивались с подобным. Если бы это оказалось так, то отпало бы множество вопросов. Чтобы поговорить с кем-нибудь из бывших коллег Сергей решил приехать на базу. Сергей долго откладывал свою поездку на базу, но любопытство не давало ему покоя.

В начале апреля по таящему слякотному снегу Сергей подошел к базе, сторож как раз закрывал ворота. Они почти не были знакомы и встречались только, когда дежурили сутками и сменяли друг друга. Сторож был зрелым мужчиной без перспектив, поэтому он и совмещал несколько работ, не ища более удобного варианта.

Как показалось Сергею, первая мысль сторожа Горы была, не ошибся ли он днем дежурства. Поэтому Сергей, поздоровавшись, сразу сказал, что пришел навестить. Гора с непониманием принял это объяснение, но впустил Сергея и провел в комнату сторожей.

Сергей как гость получил кружку чая и разговор на общие для них темы. Но к главной для Сергея теме он переходить не решался. Он бы так и ушел от озадаченного сторожа, ничего не узнав, но, когда Сергей уже поднимался и прощался, во дворе раздался какой-то щелчок (обычный звук, который Сергей слышал не раз), а Гора дернулся к стеку.

Сергей понял, что значило это движение Горы, и взглянул на того, требуя объяснений.

- Нервная у нас работа, - сказал Гора, он не хотел откровенничать.

- Это в ваше дежурство ограбили базу, - глупо было давать возможность Горе оправдать свою нервозность, но Сергей знал, что во время дежурство того грабежей не было.

- Да, нет, пронесло, но все равно как-то неспокойно.

- А ночью будет еще неприятней, да? – Сергей понимал, что Гора не бухнет сразу: «Да здесь каждую ночь бродят собаки и броненосцы, а вещи превращаются в оружие».

- Неприятно, конечно, но жить можно, - Гора все отрицал.

- А у вас не бывает такого, что …

- Нет, не бывает!

«Вот Гора и открылся, значит бывает».

- Гора, будем откровенны.

Такое предложение привело Гору в еще большее беспокойство:

- О чем, зачем? Мне уже пора. Ты, давай, иди.

- Послушайте, Гора, и вы, и я оба знаем, что …

Сергей замолчал, ему оставалось произнести ключевое слово – сделать последний шаг и Сергей не решался.

Но Гора с таким вниманием ожидал продолжения фразы Сергей, что тот закончил:

- … что ночью здесь происходят странные вещи.

Хоть Сергей выразился более сдержанно, чем хотел, Гору полностью удовлетворило это продолжение, его настороженность и недоверие сразу прошли:

- Да уж, это точно, странные.

- Вы ни с кем об этом не говорили?

Гора с недоумением посмотрел на Сергея.

- Ну да, конечно, о таком особенно не поболтаешь, - согласился Сергей и откровенно добавил. – Но меня однажды напали собаки, один раз гигантский броненосец и баран какой-то.

Гора усмехнулся такой конкретности и сказал:

- Я не знаю, кто там на кого нападает, что там вообще происходит. Я на ночь запираюсь в комнате, выключаю свет, а кто там кого жрет не мое дело. Главное, что утром никаких следов и никаких повреждений. Я уже почти привык.

- И вы даже не выглядываете в окно, не наблюдаете за теми, кто там?

- Какое мне дело, кто там и что там! – Гора сорвался. – Я вечером пришел, утром ушел! Все! Остальное меня не касается.

- Ну, ясно, - Сергею было ясно, что большего от Горы не добьется. – Я пойду.

Сложно было уходить, ощущение у Сергея было, как будто он оставляет беспомощного человека на съедение зверям.

Ночью Сергей едва заснул. Хоть Гора почти ничего и не рассказал, он сообщил Сергею главное – происходящее не порождение его больного мозга, а если происшествия и не реальны, то возникающие иллюзии появляются у всех сторожей.

Это заключение стало для Сергея той искрой, из которой вспыхнуло пламя его фантазии – он нарисовал картины параллельных миров, чьи создания рвутся на Землю, строительная база показалась ему переходным порталом между мирами, а старые железные ворота – последней преградой для сил тьмы, которые хотят захватить наш мир. И самой яркой и значительной ему виделась роль ночных сторожей, которые, сформировав орден хранителей строительной базы, защищали мир от проникновения зла.

В мечтах Сергея это звучало как увлекательная история о схватках, приключениях и самопожертвовании. Только в реальности Сергей больше не работал сторожем, да и, работая больше, страдал от страха, чем совершал подвиги. К тому же правда, он это знал, не могла оказаться такой красивой, она должна быть скучной и правильной, а значит собаки, разгуливавшие по базе – просто бездомные собаки, все остальное – галлюцинации, пусть коллективные, но ничто другое. А чудес на свете не бывает, как бы ни хотелось это опровергнуть.

Придя к этому заключению, разочарованный Сергей заснул.

Утро он встретил с совсем другими мыслями. Он готов был верить в любые чудеса и принять самое неожиданное объяснение происходящего на базе.

Полный ярких фантазий Сергей отсидел лекции и помчался на базу. Его ждала встреча с совершенно другим человеком. Сторож Юра тоже был немолод, но зато был энергичен и полон идей. Работал сторожем он не потому, что не мог найти другую работу, а потому что для него это был еще один из множества способов подзаработать без особого напряжения и затраты особенно ценного дневного времени.

Юра был человеком общительным и обрадовался появлению Сергея, даже не поинтересовавшись причиной его прихода. Юра шумно и красочно рассказывал о забавных случаях, которые с ним происходили на базе, даже о случившейся в его дежурство краже. Сергею казалось, что Юра, рассказывая о событиях на базе, легко перейдет с обыкновенных происшествий на те необыкновенные события, ради которых встретился с ним Сергей. Разговор быстро и гладко шел, но Юра и намеком не упоминал о чем-то необычном, что происходило на базе.

«С ним будет сложнее», - заключил Сергей и решил начать со своего главного козыря.

- Я встречался с Горой …

- С этим вечно недовольным мучеником? – с улыбкой воскликнул Юра, но веселья в нем поубавилось, вероятно, ему показалось подозрительным то, что Сергей встречается подряд со всеми сторожами.

- Да, он был какой-то напуганный … и говорил про какие-то странные вещи, которые происходят на базе, - Сергей «бил» в упор, желая добиться от Юры откровенности.

Но Юра ничего не говорил, в разговоре возникла пауза.

- Не знаете, что он имел в виду? – Сергей стал сомневаться в успехе.

- Нет, не знаю, - Юра потерял свою разговорчивость и не хотел продолжать разговор, чтобы показать это он пошел мыть чашки после чая.

Сергей оглядел комнату, в которой провел так много ночей. Все было также, необычной была лишь строительная каска, лежащая на подоконнике. Сергей видел много таких в одном из ангаров, но никогда никто не приносил их в комнату сторожей.

- А что это за каска? – спросил Сергей у вернувшегося Юры.

- Рабочие забыли.

- А что они делали в комнате сторожей?

Юра себя не утруждал в поисках объяснения:

- Не знаю.

Было очевидно, что Юра не хочет говорить о том, что интересовало Сергея, но того начало раздражать это упорство, и Сергей решил не отступать:

- Но ведь есть какая-то причина? В мои дежурства никто у нас в комнате свои каски не оставлял?

- Да почем я знаю! – огрызнулся Юра. – Оставили и оставили, завтра придут, заберут.

Юра начал готовиться к обходу: взял в руки стек, проверил, работает ли фонарик и повернулся к Сергею, ожидая, что тот сам решит уйти.

Но Сергей не сдавался и демонстративно уселся на стул:

- Юра, нам ведь есть о чем поговорить, - Сергей и сейчас не решался высказаться в открытую и подталкивал к этому Юру.

Но тот не отвечал и стоял и ждал, когда Сергей уйдет.

- Я вчера говорил с Горой, он мне все рассказал, он …

- Что он мог тебе рассказать, он целыми ночами сидит, запершись в туалете, он даже представления не имеет, что происходит на самом деле, - Юру прорвало из-за охватившего его раздражения.

- А что происходит?

- А я откуда знаю, - Юра опять закрылся.

- Но вы только что сказали, что Гора даже представления не имеет …, - разговор между собеседниками перешел на повышенные тона, и каждая фраза высказывалась как упрек.

- Да я так сказал, потому что никто ничего не понимает и понять не сможет, а значит и говорить не о чем. Есть вещи объяснимые и с ними можно разобраться, а есть необъяснимые, и тут даже нечего пытаться что-то сделать, толку не будет, - этой фразой Юра выразил все свое отношение к происходящему.

- Но ведь можно попытаться.

- Слушай, Сережа, ты что, мало получил, тебе не хватило сотрясения мозга и сломанных ребер?

Сергей от изумления не знал, что ответить – Юра догадывался об истинных причинах происшедшего с Сергеем.

- У меня впереди долгая ночь, скоро стемнеет, а мне нужно еще все осмотреть и зажечь все освещение, давай ты помолчишь в каком-нибудь другом месте.

Сергей пошел к выходу.

Произошедший разговор для него был как резкое погружение в ледяную воду. До этого ему казалось, что достаточно только поговорить со сторожами, объяснить, что со всеми происходит одно и то же, и сторожа объединятся в едином стремлении разгадать причину происходящего. Но им это не было нужно, они, по крайней мере, Юра и Гора, смирились с происходящим и ничего не хотели менять.

Сергей был так подавлен, что решил не встречаться с оставшимися двумя сторожами. Это было неправильным решением, ведь у остальных сторожей могло оказаться другое отношение. Но мечта Сергея объединиться и вместе приблизиться к разгадке тайн базы, которую они охраняли, рассыпалась и больше не притягивала.

Все его фантазии показались Сергею детскими и примитивными. Подавленный тяжелой жизнью и бытом взгляд Горы и Юры на происходящее на базе ранил, но и отрезвил Сергея – несмотря ни на какие чудеса реальная жизнь продолжается, и нужно продолжать зарабатывать деньги, избегая травм и опасностей.

Они этого не сказали, но Сергей этим объяснил поведение сторожей. И с этим нельзя было не согласиться. Это он, Сергей, мог схватиться с загадочными животными, а потом месяц отболеть, он был на полном иждивении у родителей. Его коллегам самим надо было содержать семьи, а денег в схватках с собаками не заработаешь.

Такие мысли заставили Сергея задуматься о его будущем, о профессии, карьере, и он подавленный необходимостью бороться с жизненными трудностями, а не со сказочными монстрами, постепенно, Сергей перестал думать об удивительных происшествиях на свалке.

На Сергея сильно надавила учеба, осложненная долгим лечением. Предстоящая сессия и долги по рефератам, курсовым, лабораторным как железный сапог надавили на грудь, всевозможные фантазии выскочили из мыслей Сергея.

Очнулся он только к концу сессии, ему оставалось всего несколько экзаменов, и общие результаты сессии стали вырисовываться. На осень у него оставалось лишь четыре долга, а это было совсем не плохой показатель на общем фоне, и Сергей в основном был доволен собой. У него оставался экзамен, сдать который он, как и все однокурсники, даже не мечтал с первого раза, а потому мысленно перенес его на осень, и два факультативных предмета, которые серьезно никто не только не учил, но и не преподавал.

Подобные обстоятельства позволили расслабиться Сергею. Наконец, Сергей мог всласть помечтать и мысли его потянулись к его работе на строительной базе. Теперь Сергей уже не так болезненно воспринимал реакцию его коллег на упоминание необычных происшествий на базе и ему захотелось поговорить с остальными сторожами.

Его желание опередил телефонный звонок – ему предлагали на время заменить одного из сторожей, тому надо было или в отпуск, или уехать к родственникам. Сергей забыл пережитый ужас и потому пообещал подумать, а потом, вспомнив, что привычное ощущение отсутствия денег летом приобретает какую-то особенную свежесть и яркость, согласился и сразу получил задание явиться на следующий день на работу.

То, что Сергей согласился вернуться на базу, казалось ему отдельным чудом, тоже трудно объяснимым. Вопреки всем угрозам, которые усилились после разговора со сторожами, Сергей ставил себя в условия, которые могли ему принести только страх и боль. При этом Сергей не мог отказаться от возвращения на базу. Должно быть, он слишком сильно верил, что ему обязательно повезет, и что все самые опасные события для него закончатся благополучно. Наверное, сложно в двадцать лет, когда жизнь человека еще не била, объективно оценивать происходящее и не верить в свое счастливое будущее.

Сложно Сергея упрекнуть за приверженность к подобным настроениям, но в результате их он подвергал себя опасности.

На дежурство Сергей прибыл в приподнятом настроении. Он был готов и даже хотел схватиться с кем-то этой ночью. Последнее его дежурство закончилось победой, и он надеялся развить свой успех. Но прежде он решил найти, где держал свою каску Юра. Сергей подозревал, что тот не случайно принес ее в комнату сторожей, наверняка она превращалась в тяжелый стальной шлем, а если это было и не так, все равно она могла послужить защитой.

В ангаре, где он когда-то видел каски, их не оказалось, в комнате сторожей ни одной каски тоже не было. Сергей осмотрел все три ангара и незапертые помещения в офисном здании. Одна нашлась в подсобке уборщицы, это была оранжевая строительная каска. Ничего особенного в ней не было, но Сергей был уверен, что надо лишь дождаться нужного момента.

Было лето, темнело поздно, и Сергей с нетерпением ожидал темноты, с ней у Сергея ассоциировались все происходившие на этой базе чудеса. Оставалось дождаться позднего вечера, а пока Сергей шатался по двору, размахивая стеком. Несколько раз он доходил до границы свалки и, забравшись на стеллаж из досок, вглядывался в ее глубины, он даже решился побродить по ней. Сергей забрался на кучу песка, с нее перепрыгнул на бетонный блок, прошелся по наваленным горой битым кирпичам. Он не чувствовал страха, еще светило солнце и ему ничего не угрожало. Пока что он был хозяином на этой базе. Сергей с силой саданул стеком по старому деревянному ящику и оттуда как муравьи посыпались большие, размером с кошку, насекомые с черными панцирями, покрывающими все тело. Насекомые тут же окружили Сергея, но он отпрыгнул в сторону и бросился бежать.

Через несколько метров Сергей обернулся и увидел, что насекомые бегут прямо за ним, и количество их увеличивается – из щелей между бетонными блоками, куч с песком, из сваленной горой полиэтиленовой и бумажной упаковки выскакивали насекомые, и все они направлялись в сторону Сергея, сливаясь в черный бурлящий поток. Первые из напавших на него почти цеплялись ему за ноги, и поэтому Сергей побежал к ближайшей паллете с кирпичами и запрыгнул на нее. Насекомые полезли за ним на паллету, быстро взбираясь на укладку кирпичей. Сергей ударил ближайшую из них мечом, и та, с готовностью затрещав, развалилась на две части. Но вместе с ней на кирпичи заползали другие похожие на мокриц насекомые. Сергей начал рубил их. К ногам Сергея взбиралось все больше насекомых. Сергей не успевал их рубить и отпихивать ногами, он перепрыгнул на соседнюю паллету, за тем на следующую, пробежал по бетонным блокам, но насекомые не отставали. Сергей спрыгнул на землю и помчался к зданию офиса. Сотни мокриц одни по земле, другие по стройматериалам устремились за ним.

В начале Сергею удалось от них оторваться, но насекомые настигали Сергея. Приблизившись к офису, Сергей даже не посмотрел на дверь. Разбив мечом окно сторожевой комнаты, он сквозь осколки запрыгнул внутрь, схватил фонарик и включил его. Первые мокрицы уже перебирались через раму окна, Сергей ткнул в них факелом. Насекомые отскочили назад. Сергей тут же начал наносить удары мечом, но ползущие сзади пропихивали в комнату трупы передних, и перед Сергеем вновь вырастал ряд мокриц. Сергей махал факелом и рубил. Хоть тела мокриц легко трескались от ударов и плавились от соприкосновения с пламенем, Сергею не удавалась отбиться, насекомые двигались так быстро, что уже начали заползать друг на друга, пытаясь добраться до Сергея. А он ударами с высокого замаха погружал меч в самую гущу насекомых, разрубая и калеча по нескольку за раз. Втыкаемый в черное копошащиеся месиво факел обжигал множество мокриц, лишая их конечностей. Но их была так много! Вскоре правая рука Сергея обессилила. Насекомые же продолжали лезть в окно. Вокруг Сергея скапливалось месиво из кусков мокриц, а также подпаленных насекомых, которые вяло копошились среди останков своих собратьев. Сергей пытался раздавить ползающих у него под ногами насекомых, но при этом он отвлекался от тех, кто лез в окно. Сергею не удалось остановить черный шуршащий поток, и он вынужден был отступить от окна, к тому же обилие разрубленных и обожженных мокриц на полу не позволяло ему уверенно стоять на ногах.

Сергей начал отходить от двери, отмахиваясь факелом и мечом. Насекомые потоком хлынули в окно и почти окружили Сергея, но он выскочил в коридор и захлопнул за собою дверь. Он разрубил нескольких насекомых, которым удалось прорваться за ним, и навалился всем телом на дверь. За дверью звучал скрежет тысяч  лапок, царапавших ее поверхность. Звук этот пугал сильнее, чем все происшедшее до сих пор. Казалось, что за дверью находится одно животное, распавшиеся до этого на отдельные части, а теперь соединившееся в одно тело.

Сергей хотел забаррикадировать дверь, но в коридоре не было никакой мебели, там были только цветочные горшки и огнетушитель. Он мог помочь, Сергей уже до этого предполагал, что сможет в случае нападения оглушить нападающих струей газа из огнетушителя. Также он мог поступить с насекомыми. Сергей посмотрел на пол и увидел, что его джинсы почти до колен были разодраны, ноги были в частых кровоточащих царапинах, а ботинки были покрыты множеством мелких сквозных порезов и почти разваливались. Сергей в пылу борьбы даже не заметил этого.

Твари за дверью могли разрезать его на мелкие кусочки своими острыми лапами. Если Сергей откроет дверь, чтобы атаковать их с помощью огнетушителя, на него обрушится волна мокриц, они покроют его тело, разрежут одежду и начнут резать его кожу, отделяя кусочек за кусочком.

Сергею нужно было бежать, выпрыгнуть из окна прямо на улицу и бежать. Сергей повернулся к лестнице и услышал, что шум в комнате сторожей изменился. Насекомые больше не скреблись в двери, они трещали в самой комнате. Сергей начал прислушиваться и заметил, что вскоре треск начал уменьшаться, а затем удаляться.

«Они уходят! Но почему, и куда? Уходят как броненосец, который тоже едва не убил меня».

Сергей оставался в коридоре еще минут двадцать после того, как исчез шум. Выходить он боялся, но и не мог оставаться в неведении о том, что происходило вокруг. В комнату войти он не решился, поэтому Сергей приоткрыл входную дверь и выглянул во двор. Он был пуст.

Сергей осторожно вышел, готовый при любой опасности забежать обратно. Заглянув в разбитое окно, Сергей увидел, что комната сторожей была пуста, не осталось даже разрубленных тел мокриц. О происшедшем свидетельствовало лишь разбитое стекло и широкая полоса следов, оставленная насекомыми, тропа вела между забором и ангарами в сторону свалки. Но Сергей не стал проверять, куда исчезли насекомые. На смену успокоению, которое охватило Сергея, когда он увидел, что все насекомые исчезли, пришло волнение – ведь все могло закончиться по другому.

Было лишь два человека, с которыми Сергей мог поделиться своими переживаниями, он выбрал Юру.

- Привет, ты не поверишь, меня сейчас чуть не убили! Поток каких-то мокриц набросился на меня. Я ели отбился от них, разбил стекло, а они лезли, лезли, а потом исчезли.

- Так, ну а что ты от меня хочешь?

- А что мне теперь делать?

- Я не знаю, вот Гору, например, гигантская улитка переехала, так он в больнице лежит.

- А мне сказали, что он уехал.

- А что тебе могли сказать? Что его избили, как и тебя?

- Избили? Так может его тот самый броненосец затыркал, а не улитка?

- Конечно, не улитка, это я после твоих мокриц сказал. Может, его какие-нибудь пацаны избили. Сам привел, чтобы было с кем выпить, а потом пьяная драка.

- А что мне делать, у меня окно разбито, вся комната перевернута?

- Скажи, что пока ты делал обход, кто-то вломился в комнату сторожей, а ты их спугнул.

- Да так и скажу … Юра, а вы мне верите? Верите в этих насекомых, в броненосца, в меч, факел?

- Я? Верю.

После разговора Сергей еще долго думал, почему он задал этот вопрос. Сергею нужен был единомышленник, и хоть Юра таким не являлся, тот все же понимал, о чем говорил Сергей. И Сергею нужно было убедиться в том, что это так.

Остаток дежурства прошел без происшествий. Хоть Сергею везде мерещились проползающие мокрицы, он до утра никого не встретил.

Из-за того, что Сергей рассказал о том, что кто-то проник в офис во время обхода базы, начальство решило, что сторожа должны дежурить по двое. И в их команде появилось еще два человека. В результате появилось три пары сторожей. Сергею в напарники достался Юра. Непонятно было радоваться этому или огорчаться. Они знали о происходящем на базе и откровенно обсуждали это, но Юру не интересовало несмелое желание Сергея открыть причины необычных событий на базе.

В первое же дежурство Юра заявил:

- Давай договоримся так – никто никуда не лезет, мы просто сидим в нашей комнате и спим. И нам нет никакого дела до всех этих чудес. Мы просто охраняем офис и все.

Сергей согласился с Юрой, но обиделся, он рассчитывал на другое. Сергей хотел, чтобы они вместе попытались сразиться с противником, кем бы он ни оказался, и разгадали секрет превращений и появлений. И хотя неправильно было ожидать от Юры другой реакции, Сергей не переставал фантазировать об их совместных подвигах.

Но как ни странно, а на первом же их совместном дежурстве в комнате сторожей рядом со стеком и фонарем оказалась строительная каска, которой так и не воспользовался Сергей в прошлый раз. Между тем Юра больше не упоминал о том, что могло произойти, и общались они только на общие темы, приемлемые для малознакомых людей. Сергея начало тяготить присутствие Юры – дежурить в одиночестве было хоть и страшно, но просто. Сергей был предоставлен сам себе, он не должен был согласовывать свои действия с другим, не должен был поддерживать пустой разговор. Теперь все было по-другому. Разговаривать с Юрой было не о чем, молчать было неудобно. К тому же он занял удобное офисное кресло, в котором можно было комфортно спать, а Сергею достался обыкновенный жесткий стул. Поэтому Сергей часто выходил и прогуливался по двору перед воротами, что было так же скучно, как и общение с Юрой.

Когда Сергей вернулся с очередной прогулки по двору, на столе к стеку, фонарику и каске еще присоединились зимняя полицейская куртка и перчатки.

На удивленный взгляд Сергея, ведь было уже лето, Юра ответил:

- Пригодиться.

Пригодиться все это могло только в одном случае. И Сергей недоумевал, от чего такая непоследовательность в действиях Юры – он даже говорить не хотел о том, что так интересовало Сергея, а сам готовился к нападению. Но Сергей не стал ничего спрашивать, он еще сильнее обиделся и перестал разговаривать с Юрой. Их молчание длилось до часу ночи, когда Юра начал облачаться в подготовленную экипировку.

- Куда это ты собрался?

- На обход.

- В каске и зимней куртке?

- Так надежней, - Юра совсем не был смущен и не сомневался в своих действиях.

«Пусть идет, куда хочет, - с обидой подумал Сергей. – Сначала он даже говорить об этом не хочет, а потом одевает свои дурацкие доспехи и лезет на рожон».

Юра вышел из офиса и зашагал вдоль ангаров. Сергей наблюдал за ним из окна и с удовольствием заметил, как глупо Юра смотрится в своем облачении.

«Может пойти за ним, последить», - Сергей не хотел уделять Юре излишнего внимания, но любопытство было сильно, и Сергей вышел из офиса вслед за Юрой.

Сергей двигался, держась в метрах тридцати от Юры. Тот спокойно шел, освещая фонариком темные углы. Юра был спокоен и ничего не опасался. Сергей крался за ним, прячась за стеллажами.

Юра завернул за ангар. Теперь он находился на площадке перед свалкой, и Сергей побежал вперед, чтобы увидеть, что там происходит.

У конца ангара Сергей притормозил и осторожно выглянул из-за угла. Юра в пухлой зимней куртке и оранжевой строительной каске размахивал над задранной вверх головой стеком и фонариком, и перепрыгивал с места на место. Но никого рядом с Юрой не было.

Сергей наблюдал за Юрой и с сожалением убеждался в том, что все произошедшее с Сергеем, с Юрой, другими сторожами было лишь иллюзией, массовым помешательством, а все повреждения, полученные ими, были лишь травмами, которые они сами себе нанесли в угаре воображаемой борьбы.

Юра продолжал свою бессмысленную схватку, состоящую из взмахов стеком и фонариком над головой и отпрыгиваний в сторону от ударов воображаемого противника. Юра все время смотрел вверх, как будто сражался с великаном три метра высотой.

Сергей наблюдал за Юрой несколько минут, но ему быстро наскучила эта картина. Ему хотелось подойти к Юре и привести его в чувство, объяснить, что противник, с которым он сражается, не существует, что все это игра воображения, но Сергей не сделал этого, не хотелось лезть под руку, можно было и получить удар стеком, и Сергей решил возвращаться в офис. Он увидел, как Юра, изображая поразившей его удар, с силой прыгнул спиной вперед и, упав, проскользил спиной по земле.

Сергей стоял и смотрел, как Юра лежит, не двигаясь, как будто он был оглушен силой удара о землю. Наверняка это было самовнушением, сильным благодаря реалистичности, развернувшейся перед Юрой картины. Но неподвижность Юры и полная расслабленность его тела внушили в Сергея беспокойство. Он побежал к Юре и, приблизившись, увидел, что на площадке перед свалкой лежит воин в металлическом шлеме и кольчуге, в стороне от него находились выпущенные из рук меч и горящий на земле факел. Рядом с войном топталась большая, крупнее человека, хищная птица. Это мог быть и орел, и гриф, и другая птица – Сергей не разбирался в видах птиц – у нее была белая голова с большим желтым клювом и черное тело с длинными крыльями, которые птица раскрыла, поправляя. Она потопталась у тела Юры и, махнув крыльями, вспрыгнула ему на грудь. Стальной крюк птичьего клюва замер над лицом Юры, и Сергей, забыв о том, что это была иллюзия, побежал к птице, пытаясь криком и взмахами рук, отпугнуть ее. Хищница отпрыгнула от Юры и несколькими взмахами крыльев поднялась над ним.

Сергей продолжал отпугивать птицу, она же поднялась еще выше над площадкой и, выставив вперед когтистые лапы, бросилась вниз на Сергея. Тот резко присел, и птица лишь чиркнула по его спине когтями, но тут же поднялась вверх и упала, направив на Сергея свои когти. Сергей бросился к мечу и едва-едва избежал удара лапами. Схватив меч, Сергей сразу взглянул вверх, никого не увидев, развернулся назад и махнул над собой мечом, пытаясь защититься от падающей на него птицы. Неподготовленный удар мечом пересекся с направленными точно в Сергея птичьими лапами. Меч вывернулся из рук, но и птица, уворачиваясь от меча, попыталась затормозить и свернуть в сторону. Поэтому лапы птицы сравнительно не сильно ударили Сергея в грудь, при этом тело Сергея опрокинулось. Удар о землю отозвался во всей груди, и затылок треснулся о грунт. Сергей, шокированный силой удара, начал отползать в сторону, не видя ни птицы, ни потерянного меча. Сергей инстинктивно спешил спрятаться, не задумываясь где и как это можно было сделать. За спиной у Сергея прозвучал взмах крыльев и в ту же сторону над Сергеем пролетел обломок кирпича, он плюхнулся в песок за Сергеем, а птица обдала Сергея волной воздуха, набирая высоту. В том же направлении над Сергеем пролетело еще несколько обломков, все они упали на песок, не задев птицу.

Оглядевшись, Сергей увидел Юру, стоящего о кучи кирпичных обломков на краю свалки. Он смотрел вверх, держа в руках увесистый обломок.

- Факел! Факел хватай! – крикнул он Сергею.

Сергей сначала на четвереньках, а потом поднявшись, рванулся к факелу. В небе над площадкой были слышны редкие взмахи крыльев. Птица кружилась над ними.

- Беги сюда!

Сергей, держа над собой факел, побежал к Юре. Двое сторожей стояли спиной друг к другу и смотрели вверх, ожидая нападения. Из темноты ночного неба на эту пару нырнуло черное белоголовое тело. В его сторону полетело несколько камней, и на его пути лихорадочно заплясал факел. Птица отвернула в сторону и взлетела вверх. Только Юра поднял еще пару камней, как в бок к ним бросилась птица, пытаясь сбить сторожей с ног своими лапами. Но и в этот раз им удалось отбиться.

- Надо отсюда сматываться, - сказал Юра. – Давай сначала к ангару, а потом к нам в комнату.

Сторожа побежали к ангару, тут же за ними засвистели крылья. Юра развернулся и бросил вверх камень, за ним другой, Сергей продолжал бежать и обернулся только у ангара. Птица вдруг проявилась из темноты, падая на Юру. Тот бежал к ангару и удар птичьих лап в спину Юры совпал с криком Сергея: «Ложись!»

Птица впилась когтями в кольчугу Юры и, протащив его по земле несколько метров, бросила на стеллаж бетонных плит. Тут же птица взмыла вверх, а Юра остался лежать у стеллажа. Сергей, подождав немного появление птицы, начал пробираться между ангаром и стеллажами к Юре. Птица пока не появлялась, но Сергей не решался выйти из укрытия к Юре, и сидел за теми же бетонными плитами, у которых тот лежал. Каждый раз, когда Сергей собирался выйти к Юре, ему слышался звук падающей птицы, и Сергей замирал на месте. Между тем Юра не двигался и даже не отзывался на оклики Сергея.

Время шло, у Сергея начали затекать ноги, но он никак не мог заставить себя выйти. Подтолкнул его к действию только Юрин стон, он пытался подняться, но смог лишь пошевелить руками. Сергей подполз к Юре, при этом смотря все время вверх. Птица не появлялась. Сергей сел рядом с Юрой, правда, смотря не на него, а на небо – ничего не происходило. Наконец, Сергей решился оторвать взгляд от неба и осмотреть Юру.

Продолжение стало уже обыкновенной процедурой – Сергей вызвал Юре скорую помощь, сообщил начальству, что на Юру напали во время обхода и избили. Юра, хоть и пришел в себя еще до приезда скорой помощи, но ни о чем с Сергеем не говорил, только попросил никуда не переносить его до приезда врача, чтобы ничего не повредить.

Сергей, оставшись один, больше не выходил на улицу, он сидел у окна и наблюдал за двором. Сергей думал о бесцельности всего происходящего на базе – на сторожей нападают гипертрофированные в размерах животные, калечат их и исчезают. И при этом нет никакого продолжения. Прошел уже почти год, как вокруг Сергея начали происходить настоящие чудеса, а ничего в его жизни не изменилось – он не стал героическим борцом с монстрами, не попал в неведомую страну в параллельной реальности, перед ним не открылись тайны чужих миров. Он заработал лишь перелом ребер и сотрясение мозга, как будто поучаствовал в драке. А может быть, все это было наваждение и иллюзия. Сергей устал думать об этом, уже несколько раз он был убежден как в одном, так и в обратном, и каждый следующий случай не давал ни ответов, ни вопросов.

Решение к Сергею пришло к утру, когда начали приходить рабочие – он докопается до истины, а для этого он начнет максимально сильно провоцировать тех, кто забавлялся с ними, и начать надо было со свалки.

Сергей, сдав ключи диспетчеру, отправился на свалку и несколько часов лазил по горам песка, битых кирпичей, нагромождениям бетонных блоков с проросшими сквозь отверстия кустами и деревцами. Ржавая арматура цеплялась за одежду, песок, обломки осыпались под ногами, кусты мешали перепрыгивать с блока на блок, но Сергей упрямо обходил свалку, заглядывая во все укромные места, появившиеся в результате хаотичного сваленных негодных стройматериалов. Результатов не было. Иногда ему казалось, что он видит лаз в подземелье, но это было лишь случайное нагромождение бетонных плит, иногда он видел вертикально стоящие плиты, образовывавшие подобие ворот, через которые темные силы могли бы проникнуть в наш мир, но ни на песке, ни на траве вокруг них не было даже намека, что здесь ступала чья-то нога. В одном месте куча песка Сергею показалось неестественно сваленной, и он, вспоминая про вырвавшегося из-под земли броненосца, начал копаться в этой куче. Через полчаса Сергей доскребся до бетонной плиты, на которую был свален песок, и, пытаясь отчиститься от песка, мела, паутины, решил идти домой.

За последующие четыре дня лишь одно отвлекло Сергея от мыслей о базе – его вызвали в полицию и быстро допросили о том, как избили Юру. Сергей, понимая, что правда не нужна ни Юре, ни полиции, сказал, что ничего не видел и не слышал, и нашел Юру уже без сознания.

И вот Сергей оказался в воротах базы, на плече его висела большая сумка со спортивной экипировкой, за забором он оставил крышку от большой алюминиевой кастрюли, чтобы забрать ее, когда на базе он останется один. Так Сергей и поступил.

В сумке у Сергея был хоккейный шлем, наколенники и подлокотники, защитные щитки для груди и для паха – экипировка была детской, собранной у друзей, когда-то увлекавшихся спортом. Также Сергей достал рабочие ботинки с металлическими носами, газовый баллончик, длинный охотничий нож в ножнах, у него был моток веревки, для связывания противников и широкий кожаный офицерский ремень для крепления всего инвентаря.

Как только Сергей закрыл ворота за последним рабочим, он поспешил облачиться в свой доспех. Связующим звеном его облачения был яркий оранжевый комбинезон. Его он одел поверх одежды, затем закрепил щитки, защиту для коленей и локтей, опоясал себя ремнем с закрепленными на нем ножом, газовым баллончиком, веревкой и фонариком, голову скрыла хоккейная каска с защитной решеткой, в руки он взял стек и крышку от алюминиевого котла.

В зеркале перед Сергеем предстала совершенно невозможная картина – ребенок решил поиграть в роботов – трансформеров, а заодно рыцарей, картину осталось дополнить рогаткой или воздушкой. Сергей очень наделся, что в самый ответственный момент его облачение превратиться в блестящие латы, на голове окажется стальной шлем с забралом, а в левой его руке будет тяжелый круглый щит с героической символикой. Оставалось загадкой, какой образ примет газовый баллончик – может бочонка с перцем.  Но Сергей надеялся, что он ни во что не преобразится, для него это было главное оружие, на которое он полагался больше всего, Сергей не смог достать ни газового пистолета, ни охотничьего ружья.

В «доспехах» было жарко и Сергей, не без труда, снял их. Он планировал экипироваться перед наступлением темноты, когда он должен был выйти во двор и встретиться с противником. Если бы этого не произошло, то Сергей был готов отправиться в глубину свалки. От подобной перспективы у Сергея учащенно билось сердце, он сильно волновался и боялся этого, но это было решение, которое он принял, и страх Сергея был еще не так велик, чтобы отказаться от своих планов.

Оставив снаряжение в комнате сторожей, Сергей вышел во двор и внимательно осмотрел противопожарный щит. Он давно к нему приглядывался – там был топор, кирка, лопата, кроваво – красное ведро, а сбоку был прислонен багор на длинном толстом древке. Даже если багор и не превратиться в бою в алебарду или рогатину, он и в своем натуральном виде с острием и крюком оставался действенным оружием.

Из-за ангара выскочили две похожие на гиен собаки (а может это и были гиены) и встали посреди двора, уставившись на Сергея. В первое мгновенье неожиданный и сильный страх сковал его, но он, поняв, что это именно тот момент, которого ждал последние дни, частично подавил его и бросился к входу в офис. Гиены в один рывок перегородили ему путь к двери и, оскалившись, зашипели. Они стояли, пригнув головы, и в упор смотрели на Сергея.

Нападать на них с голыми руками было еще страшнее, и Сергей побежал назад к пожарному щиту. Сергей схватил багор и резко развернулся. Собаки стояли все там же, наблюдая за ним. И хоть вид желтых оскаленных клыков, взъерошенных загривков, тощих подведенных под самый позвоночник животов был устрашающим, Сергей почувствовал, что сможет справиться с ними. С багром, направленным на собак, Сергей побежал вперед, но собаки легко избежали его атаки, отскочив в сторону. Сергей попытался еще раз попасть в них, и стал без остановки повторять атаки, но собаки в один прыжок уходили от тычков багром, попыток зацепить их крюком, широких махов из стороны в сторону. А Сергей слепо гонялся за ними по двору, безуспешно пытаясь поразить. Когда же собаки разделились, Сергею пришлось  остановиться, он не мог следить за обоими. Поэтому Сергей встал спиной к забору, чтобы не позволить обойти себя, и стал ждать удобного случая. Собаки начали пробегать перед ним на своих длинных тощих лапах. Сергей бездействовал, и собаки наглели, приближаясь все ближе. Наконец Сергею показалось, что он сможет дотянуться до одной из собак, он прыгнул вперед, держа багор выставленным вперед и прицеливаясь острием в одну из них. Красный  багор, который совсем не спешил преображаться в настоящее оружие, подталкиваемым, словно реактивным двигателем, Сергеем, помчался как ракета в направлении одной из собак. Рывок Сергея был столь стремителен, что собака лишь в последний момент успела увести свое тело в сторону от удара, и только потом отпрыгнула и отбежала.

Сергей, раздосадованный промахом, бросился за ней, забыв о второй собаке и об осторожности. Он хотел загнать собаку в угол забора, но та резко свернула в сторону и проскользнула между забором и перегородившим ей путь багром. Сергея охватил охотничий азарт, не думая ни о чем, он побежал вслед за собакой, толкая перед собой длинный багор.

Собака, не оглядываясь, бросилась в проход между ангаром и забором, Сергей последовал за ней и резко остановился – по проходу на него мчалась целая собачья еще несколько собак. Некоторые собаки прыгали по стеллажам, другие бежали по земле, среди них уже нельзя было выделить ту собаку, за которой гнался Сергей, да это было и не важно. Сергей бросил багор и изо всех сил побежал к офису. Сбоку на него бежала вторая собака, которую он упустил из внимания, но она пропустила Сергея и присоединилась к стае.

Дверь офиса была закрыта, но не заперта. Собаки уже почти догнали Сергея, когда он, раскрыв дверь, ворвался в коридор и, не оборачиваясь, захлопнул ее, но сильный удар по двери заставил ее вновь открыться и ударить Сергея в спину, и он, еле удержавшись на ногах, проскочил вглубь коридора и попытался развернуться к собакам лицом.

Собачья пасть, нацеленная на его горло, стремительно приближалась. Сергей едва успел подставить руку. И собака впилась в его левый локоть. Сергей схватил ее за загривок и попытался вырваться. Рядом скакало еще несколько собак, но Сергей возил перед собой первую собаку, и остальные не могли прорваться к нему в узком коридоре. Хватка у собаки была сильнейшая, левая рука болела и теряла силы. Сергею ни за что не вырваться бы из пасти собаки, если бы собака сама не отпустила локоть, Сергей отбросил ее на других собак и вбежал в комнату сторожей. На столе среди принесенного им хлама лежал меч. Два длиннейших шага, сравнимых с прыжками, и в протянутой руке Сергея оказывается меч.

Сергей замахал им вокруг себя, не разбираясь, где находились собаки, и откуда стоило ждать нападения. Собаки прыгая вокруг Сергея, казалось, наполнили всю комнату. Сергей отскочил в угол и взмахом меча отогнал одну из собак, рядом с ней тут же появилась еще одна. Сергей ткнул в ее сторону мечом, остановив, а затем с высокого замаха опустил меч на первую. Та едва успела избежать удара и отпрыгнула в сторону. Сергей попытался испугать ее и двинулся вперед, совершая мечом, словно косой частые горизонтальные махи. Но собаки, избегая его ударов, сами с нескольких сторон атаковали его и загнали обратно в угол. Четыре или пять собак пытались одновременно наброситься на него, но из-за своего числа они уже не могли отпрыгнуть в сторону, и Сергей, наконец, попал в одну из них. Правда, удар лег плашмя. Затем Сергею удалось, несколько раз отмахнувшись от наседавших собак еще раз попасть по той же собаки. Удар он делал с маленького замаха и тот был не сильным, но болезненным – собака начала пятиться назад. Сергей ударил соседнею – опять попадание. Собака от боли завизжала и развернулась, чтобы отбежать. Сергей, рискуя пропустить атаки других собак, продолжил опускать меч на эту собаку, теперь на спину. В воздух взлетели капли крови. Собака тут же улизнула, а Сергей бросился за ней, проскочил между собаками и схватил со стола крышку алюминиевого бака. Она не приобрела вид настоящего щита, но все же прикрывала от боковых атак.

Сергей начал все время наносить удары, не тратя время на отмашки мечом, которыми он останавливал нападение собак. Еще одна получила кровавую рану.

В этот момент Сергей почувствовал, что силы покидают его. Запал, с которым отбивался он от собак, по мере уменьшения количества собак, спадал. У него появилась одышка, он мог лишь отмахиваться мечом – силы на удары у него уже не было. Собаки, лишь две из которых нападали на Сергея, также стали действовать медленнее и осторожнее. Они не бросались на Сергея, а пытались перехватить его руку с мечом.

Сергей был прижат к столу, перед ним стояли две собаки, ожидающие удобного случая, чтобы впиться ему в руку, да еще три или четыре животных лизали свои раны и скалились на Сергея.

Ему показалось, что единственным путем к спасению для него было бегство, драться он больше не мог. Сергей начал смещаться вдоль стола к окну. Одна из собак как будто, ожидая его движения, прыгнула и впилась в его правую руку, меч выпал. Сергей, забыв про вторую собаку и выпустив щит, левой рукой схватил собаку за загривок и потянул правую руку. Челюсти собаки сжались сильнее. Сергей закричал от боли и, приподняв собаку, с силой ударил ее об пол. Собака, выпустив руку, отскочила, но вторая запрыгнула ему на спину. Усиленный страхом Сергей стремительно развернулся всем корпусом, и собака соскочила с его спины, оставив на ней кровоточащие царапины.

Шокированный болью и страхом, Сергей, не думая о своих действиях, бросился на первую собаку, схватил ее за голову и, раскрутив, бросил, собака ударилась о стену и завизжала. В это время Сергей бросился ко второй собаке. Та испугалась его напора, бросилась к двери, но Сергей схватил ее за хвост. К этому моменту все остальные собаки уже выбежали из комнаты и прятались в коридоре. Визг последней выгнал их из дому. Сергей, еще не осознавая своих действий, руководствуясь только чувствами, которые в нем рождала боль, подтянул к себе упирающуюся собаку, схватил ее также за загривок  и попытался поднять как предыдущую, но сил не хватило, руки предательски опустилась, и собака вырвалась. Перепуганная действиями Сергея, она выбежала из комнаты, а Сергей повалился на пол. Он лежал на боку, обессиленный и неспособный принять удобную позу. С трудом он подтянул к себе израненную правую руку и осторожно прижал ее к себе. Спина горела от царапин, оставшихся от сползшей со спины собаки.  Боль ему подсказала, что во время схватки с собаками, они успели поранить его ноги. Теперь боль усиливалась.

Ему хотелось исчезнуть из этого ада, полного страхов, угроз, боли, непреодолимой усталости и беспомощности, но Сергей продолжал лежать, переживая боль от ран во всей ее полноте и многообразии.

Сколько Сергей пролежал, все сильнее жалея себя, он не понял. Просто особенно сильная боль в руке вернула его к действительности. Сергей решил, что руку нужно перевязать, он не знал, зачем это было нужно, просто так обычно поступали с ранами, и Сергей начал медленно подниматься, чтобы найти аптечку.

Найти ему удалось лишь старые неопознаваемые лекарства и пустой пузырек от йода. Набравшись храбрости, Сергей осмотрел свои раны – запекшаяся кровь скрывала царапины и порезы. На большее храбрости не хватило. Не хватило Сергею и терпения, чтобы найти перевязочные материалы.

Уже давно стемнело, но Сергей даже не выглядывал во двор. Ему казалось, что там еще бродили раненные разозленные гиены, ожидающие его появления. Уже прошел час, как он пришел в себя, но Сергей не принимал никаких решений, а слонялся по офису в поисках лекарств, прибирался в комнате, растирал по полу собачью кровь, перекладывал без цели и смысла свои вещи, но порядок в комнате сторожей не появлялся, и спокойствие к Сергею не возвращалось. У него перед глазами прыгали еще свежие воспоминания, он представлял, как на него накидываются собаки, дерут его за ноги, вцепляются в руки. Он даже не задумывался над тем, что стоит перестать себя мучить этими воспоминаниями, мысли о собаках не отпускали Сергея. Его сжимала сильнейшая обида. Если до сих пор он переживал лишь физическую боль и страх, то теперь он чувствовал себя униженным – тощие дранные собаки набросились на него и искусали почти до смерти. Эти создания были столь ничтожными, что страх и боль, которые из-за них пережил Сергей были для него поруганием всех его фантазий, всех представлений о борьбе со злом. То, что произошло  в комнате сторожей, было больше похоже на свару в шайке бездомных собак. Сергею было стыдно перед самим собой за то, что он испытал такой страх перед этими шавками, ведь он собирался открыть тайну происходящих чудес, он готовил себя к схватке с вселенским злом, а сам перепугался в драке с мелкими собачонками, которые даже толком не могли его поранить, хоть и кусали его.

Сергей презирал собак, напавших на него, презирал себя, уступившего такому слабому противнику, лишь только интерес к неведомой силе, что управляла всеми событиями на базе, усилился у него.

Сергей был шокирован всем пережитым, и потому не рассуждал здраво. Ему вдруг захотелось встретиться с «САМЫМ ГЛАВНЫМ» и разобраться окончательно с происходящим на свалке.

Сергей выглянул на улицу – там царствовала кромешная тьма. Сергей даже вздрогнул от неожиданности, он и забыл, что не включил освещение на базе. После того как загорелись лампы высоких фонарных столбов, Сергей решился выйти во двор перед офисом. Он не стал экипироваться в свой детский костюм, а взял лишь фонарик и стек – на эти вещи он мог положиться, он почти сроднился с ними и считал своими союзниками. Едва выйдя на порог, Сергей передернулся от пронзившего его страха, но тут же понял, что ошибся – перед дверью он увидел черное животное, но это оказалась черная кошка. Сергей был шокирован, как она выжила в этом аду, в этой круговерти из собачьих клыков, когтей, укусов и царапин. Как рад был Сергей этой встречи, это была словно весточка из его прошлой жизни на этой базе, когда он боялся лишь непонятных шорохов. В отдалении сидели все три кошачьих отпрыска. Они хоть и повзрослели на год и немного округлились, все еще выглядели кошачьими подростками. Как принято у котов все трое сидели, глядя в разные стороны и, как будто не обращая друг на друга никакого внимания, но при этом чувствовалось, что между ними происходит постоянное неуловимое общение. Сергей, несмотря на всю решимость отправиться на бой с неизвестностью, задержался, чтобы покормить котов. Едва он появился на пороге с нарезанной колбасой от бутербродов, как все кошачья неподвижность и отстраненность исчезли, все четверо подбежали поближе и застыли в ожидание. Сергей выложил им на листе офисной бумаге колбасу и отошел в сторону. Ничего не изменилось за этот год – коты подбегали к бумаге хватали куски колбасы и отбегали в сторону. Сергей не стал дожидаться того, когда коты расправятся с колбасой, он сжал в руках фонарик и стек и заглянул в глубину прохода между забором и ангарами – он вел к свалке.

Решимость действовать у Сергея была, ему не хватало решительности, и все же он двинулся к проходу. Сердце у Сергея колотилось, он хоть и освещал проход лучом фонарика и просматривал его на несколько десятков метров вперед, здесь следовало ожидать любых неожиданностей.

Сергей двигался по проходу очень медленно, постоянно оглядываясь за спину и по сторонам. Он освещал каждое затененное место, регулярно застывал, задерживая дыхание и прислушиваясь. Несколько раз его сердце обрывалось – он слышал шаги, но потом звуковое наваждение проходило, и он шел дальше. В ушах звенело, глаза, с громадным усердием разглядывающие темноту впереди, слепли. Наконец, Сергей добрался до площадки перед свалкой. За это время он уже столько пережил, что ему трудно было представить, что ему хватит решимости углубиться на территорию свалки, где он мог ожидать нападения с еще большей вероятностью. Нервы его были на гране истерии, как идти дальше Сергей не представлял.

Сергей решил поседеть на бетонной плите и набраться решимости. Чем дольше он сидел, тем яснее ему становилось, что дальше он двинутся не сможет. Никакие унижения, никакие фантазии не могли заставить его сделать еще один шаг, Сергей уперся в высокую и толстую стену из страха, которую он неспособен был преодолеть.

И почувствовав эту стену, Сергей понял, что именно она преграждала ему путь ко всему тому неизведанному, что так хотел познать Сергей. Именно из-за этой стены все события на базе были такими не законченными, обрубленными. Ни кто-то неведомый не доводил дело до конца, а Сергей все время ходил по краю другого мира, не решаясь переступить этот край. Все эти животные, что угрожали ему до сих пор, были лишь далеким, далеким проявлением чужого мира, который заманивал Сергея, затягивал его в свое пространство. А Сергей все не решался ответить на этот сигнал, он целый год кружил вокруг да около, поглядывая со стороны на то, что происходило. Все происходившее можно было сравнить с океаном, который накатывал свои волны на человека, стоящего на берегу, пытаясь накрыть его с головой и затянуть в свою пучину. А человек стоял на самом краешке, позволяя волнам лишь обмочить ему ноги, но не давая затянуть себя.

Сергей не смог удержаться от усмешки: однако этот неведомый мир заманивал его довольно странным способом, скорее отпугивая. Но это могла быть проверка – границу переступит только тот, кто достаточно смел для этого. А что же потом – бесславная смерть? Ведь и до сих пор Сергей едва не лишался жизни, а в глубине того мира, с которым он столкнулся, было наверняка еще опасней.

Сергей так углубился в свои мысли, что напрочь забыл о своем страхе, сердце больше не стучало, а спокойно билось, он сидел на бетонном блоке и рассуждал:  даже если его ждала скорая смерть, разве не стоит она той жизни, которая предстояла Сергею в его собственном мире. Уже много лет образ социально преуспевающего человека был ведущим в сознании большинства. Как бы люди не бились за собственную духовность, за приоритет нематериального над материальным, общий поток смывал всех. Кто-то сопротивлялся на деле, кто-то лишь на словах, а кто-то и не считал нужным это делать – но все они создавали одну массу, даже маргиналы, оригиналы, нетрадиционалы, которые как валуны в потоке не следовали за окружающими, были лишь составной частью этого потока и только усиливали его, заставляли бурлить с еще большей силой. И в этом мире, направленном в одном направлении, не только не получается, но и не хочется сопротивляться. И куда же унесет Сергея этот воображаемый поток? Как ни странно это было вполне понятно – Сергей мог занять одну из позиций в общей линейке материального достатка и вся разница заключалась в том, на каком уровне он остановится, а от этого уровня зависело количество материальных благ. Ну, так разве пусть короткая, но совершенная другая неожиданная жизнь, от которой можно было ждать чего угодно, любых иллюзий, не была ценнее, чем его сегодняшняя жизнь. У нее нет того шлейфа материальности, который присущ нашей жизни. Сергей про нее ничего не знает, а потому может ожидать любого, стремиться к любым самым необычным высотам, его не будет сдерживать сегодняшняя его жизнь, он сможет поступать по совести, так как сам считает нужным, не боясь показаться непонятным смешным неуместным. Да ведь это свобода, свобода от условностей и глупых ненужных традиций, свобода от правильного и целесообразного, свобода от страха поступить честно и показаться смешным.

Сергей вскочил, раны на всем его теле загорелись. Но он пересилил это и направился к свалке. Он уверенно забрался на кучу песка, спрыгнул. Перед ним была открыта дорога в любом направлении, он мог углубиться в любую часть свалки. Но куда идти и что искать? Он снова был рад встречи с новым противником, это бы подсказало ему, что он идет в правильном направлении.

Ни что не угрожало ему, в сложном нагромождении теней Сергей не видел ожидающих в засаде монстров, царившая вокруг тишина не пугала неожиданными звуками, в руках Сергея по прежнему оставались фонарик и стек. Сергей уверенно ходил среди строительного мусора, ожидая нападения. Ему было радостно от того, что он мог так легко без страха бродить по свалке в самую глухую ночь. В свалке ночью не было ничего необычного, впрочем, Сергей давно это подозревал. Все то же, что и днем. Для придания ей зловещности загадочности катастрофически не хватало разгоряченной страхом фантазии Сергея. Он перепрыгивал с блока на блок, забирался в кусты, выросшие среди мусора, поднимался на кучи кирпичей, но ничего не находил. К Сергею начало подкрадываться разочарование, и он уже подозревал, что это могло стать сильнейшим разочарованием в его жизни. Он перепрыгивал на очередную бетонную плиту, но не допрыгнул, и одна его нога сползла в щель между плитами, к ранам после встречи с собаками добавились царапины, и Сергей даже сжал зубы, так больно это было. Но боль отступила, ему показалось, что кто-то обхватил его ногу. Сердце как мяч подскочило к самому горлу, и Сергея втянуло в темноту. В то же мгновенье из темноты на Сергея навалились скручивающиеся в спирали языки пламени, вой, визг вонзились в его уши, во все его раны погрузились острые лезвия, каменный обвал навалился на него и протолкнул куда-то дальше, Сергей начал захлебываться в черной как смола жидкости, погрузился в нее и почувствовал, как его уносит в глубину подземных пещер по узким каналам, бросая на камни, протаскивая по стенам, и увлекая все дальше вниз.



Декабрь 2007 года