Бюджет со вкусом маргарина

Скажите, когда вам в последний раз повышали зарплату? Лично мне не повышали её уже несколько лет. И вряд ли повысят в ближайшее время. Потому как на дворе – кризис. Какое по счёту дно прошла наша экономика за последние годы, я уже затрудняюсь сказать. Минэкономразвития, похоже, само сбилось со счёта. Но с упорством обречённого обещает экономический рост, который в нынешних условиях правильнее было бы назвать экономическим чудом.

Переходим на эрзац

Экономисты жонглируют цифрами, говоря о росте потребительских цен с начала года на каких-то 4 процента. Я не поверил, сам зашёл на сайт Росстата. Верно, 4 процента. Но помимо экономики общества у каждой российской семьи есть своя собственная экономика, и положение в ней серьёзно отличается от официальных деклараций. Когда на прилавке магазина видишь курицу стоимостью 300 рублей, то официальные проценты инфляции вызывают обоснованные сомнения.

Не знаю как вы, а я в этом году вспомнил уже изрядно подзабытый вкус маргарина. Помнится, в студенческие годы покупал маргарин бутербродный. А нынче взял в магазине подозрительно дешёвую пачку масла за 50 рублей и вновь ощутил незабываемый маргариновый вкус.

Понимаете, какая штука, вот наши производители выпускают спред (это такой маслоподобный продукт с добавлением растительных жиров), а официальная статистика его за масло считает (нет в таблице Росстата никакого спреда, есть масло сливочное). Та же ситуация с сыром и сыроподобными аналогами. Вот и получаются заветные 4 процента.

Это в сфере пищевых продуктов. Но ведь надо же ещё одеться-обуться. Совсем сносил за пару лет туфли, решил купить новые. И что вы думаете? Два года назад в торгово-ярмарочном комплексе «Москва» в столице вполне приличные ботинки можно было приобрести за полторы тысячи. Сегодня в том же торговом комплексе туфли обошлись мне уже в три тысячи. Что явно не совпадает с официальной инфляцией на обувь в 10 процентов годовых.

А уж лечиться нынче – сплошное разорение. Когда упаковка эффективного лекарства стоит 800 рублей, а его дешёвого аналога – 400, то поневоле задумаешься, что предпочесть. И вот ведь закавыка какая, если ты дорогой медикамент заменяешь дешёвым аналогом, то расходы твои на медицину официально вроде как и не выросли.

Есть, конечно, в кризисе и положительные моменты. То же снижение цен на недвижимость. Вот только стоимость квадратного мера не так очевидна, как колбасы в магазине, а накопить на квартиру стало труднее, поскольку после вычета всех необходимых расходов свободных денег в кошельке остаётся значительно меньше прежнего.

Кстати, любопытный нюанс. Недавно в одном детективном романе Пера Валё прочёл, что шведские пенсионеры в 1960-х годах экономии ради питались собачьими и кошачьими консервами. Увы, в современной России кормить домашних питомцев совсем недёшево. Как и самим питаться их кормами.

Пушки вместо масла

Анализ проекта бюджета на предстоящую трёхлетку, внесённого на рассмотрение Государственной думы, показывает его явную милитаризацию. В частности, на нужды национальной обороны в 2017 году предполагается направить 17,6 процента бюджетных ассигнований, на безопасность и правоохранительную деятельность – 12,2. При этом ассигнования на медицину составят 2,3 процента, на образование – 3,5. Это при том, что мы (вроде как) ни с кем не воюем, столкновения с отдельными группировками террористов происходят только на Северном Кавказе, а вся политическая оппозиция в стране подавлена.

Но дело даже не в структуре бюджета, а в том, что наши экономисты продолжают уповать на Его Величество Баррель и надеются, что рынок сам всё отрегулирует (рынок нефти, я имею в виду). Страна уже два года живёт в условиях неблагоприятной конъюнктуры цен на энергоносители, а нам так и не предложили никакого иного драйвера экономического роста.

Широко разрекламированная программа импортозамещения стать драйвером не спешит ввиду своей трудоёмкости. В самом деле, как «импортозаместить» те же мобильные телефоны, если Россия никогда их и не производила? Для этого нужно строить заводы, что, в свою очередь, требует инвестиций.

Нам охотно демонстрируют образцы новейшего российского вооружения, и это здорово. В самом деле здорово, что мы умеем их производить. Но где такие же образцы народного автомобиля и бытовой техники? Ведь рядовой покупатель не пойдёт в военторг за ракетой. Ему нужен телевизор, холодильник, микроволновка.

Однако бизнесмены инвестировать средства на долгий срок явно не торопятся, а государственные инвестиции уходят на другие цели – помимо перевооружения армии это крупные инфраструктурные проекта типа Керченского моста, приоритетного развития отдельных регионов или вовсе имиджевые проекты вроде строительства спортивных сооружений к чемпионату мира по футболу в 2018 году. Спору нет, задача власти – создавать инфраструктуру как основу для привлечения и развития бизнеса. Тот же Керченский мост призван стать стимулом для экономического развития Крыма и привлечения предпринимателей к созданию придорожного сервиса. Да только инфраструктурные проекты себя окупят далеко не скоро. Явно не в ближайшие годы.

Между тем, по существующим прогнозам уже в 2017 году наши власти в борьбе с бюджетным дефицитом полностью исчерпают Резервный фонд. Что будет дальше? Не хватит денег для бюджетников и пенсионеров? Ответа пока нет.

В поисках средств для финансирования бюджетной дыры государство уповает на привлечение займов и изобретение новых налогов – «налога на тунеядцев», на крупные депозиты и т.д. Между тем, даже существующие налоги в России не собираются полностью. Взять тот же НДФЛ (налог на доходы физических лиц). Есть сведения, что в «серой зоне» находятся доходы примерно 30 миллионов россиян, или 40 процентов экономически активного населения. Речь идёт о пресловутых зарплатах в конверте. И если усилить контроль над бизнесом, то и поступления в казну возрастут. Чего же ждут налоговики? Только команды сверху.

А в общем, нынешним властям нелишне помнить уроки истории. Именно бремени военных расходов вкупе с социальными обязательствами не выдержала советская экономика в конце 1980-х. Что же касается экономического роста, то население в него поверит только тогда, когда увидит прибавку не в статистической отчётности, а в своём кармане.