А над Гудзоном журавли не пролетают

Подарок для Christian Saint
     С этим ньюйоркским фотографом у меня произошла все та же моя вечная, пиратская байда : я преспокойно утаскивал фотки, втыкал шапками - видимками над своими сказочками, не испытывая никаких угрызений совести, наоборот, считал и до сих пор считаю, что раз я весь такой вуматный, то за честь должны считать многомиллионные пользователи интернета мой кратковременный интерес именно к ним, тщательно отобранным за трехлетнее шараханье взад и вперед, вдоль и поперек, та же сестричка, курва патриотская, обязана сквиртовать от осознания моего постоянного присутствия у ее тоненьких ножек, ибо я, мудила грешный, в отличие от ее ублюдочного божка и фюрера, не предам, так и буду забегать, радуя мир недостоверными историями из разодранного единством общества, погруженного в густеющий ежеминутно маразм. Маразм достиг практически пика, многотысячные толпы скотов носились по улицам с портретом крысиного короля, заставляя меня протирать неверящие глаза. Такое я уже видел, хреново дежа вю, все эти отары под красными флагами и усатыми физиономиями товарища Сталина, серенькие массы с Кимами над всклокоченными бошками свиней, стройные ряды эсэсманов с тоже усатой рожей знающего, как надо, спасителя нации, отжавшего Судеты и получившего сполна, как получит сполна, рано или поздно, такой же, но калибром пожиже. П...дец, вот они - грабли. Долбаная миргородская лужа, борзыми щенками, комар на носу Пётры, Додон и бочка в синем море, скудоумная погань, неизменно топчущаяся на одном месте, проклятом месте наоборот, где можно лишь петь и плясать и больше ни х...я. Вот ни х...я и всё. Хоть вывернись наизнанку, но ничего у тебя не получится, а если начнет получаться, то высокодуховные и объединенные идиотизмом сограждане сломают твой песочный замок, ибо он колет глаз, нарушая ровную симметрию говенного болота, лепрозной серенькой субстанцией загнанного в границы унылой страны дураков, отставшей от нормального мира навсегда, сидящей в жопе суверенного развития в сторону Тегерана с масенькими православными нюансами : пирогами, блинами, водочкой, разбитыми рожами и скачущими бесами, свистящими простуженными голосами " Порохомпропах", будучи пропитанными затхлой вонью совдеповской пудры производства Даугавпилского мясокомбината, шампанским брют, селедочкой под шубой и тошнотворным " Ландышем серебристым " с Юрком Стояновым и Цекало, двумя козлами, ни разу в жизни не сталкивавшимися с талантом или, хотя бы, мастерством подмастерья, типа, Райкина старшего, тот выкладывался, отрабатывая щедрый паек ОГПУ в забористом райке иудейского счастьица, эти же жуют кал сто лет и три года, восприняв шаманистый призыв Титомира к пиплу, что схавает абсолютно всё.
     Но наколки Джессики, сисястой телки, чьи вибраторные игры с попкой я никак не могу скачать нахаляву, пробудили мою утомленную совесть патриота и я, помолившись Казанскому кремлю и отпечаткам следов Иоанна Грозного, х...м крестившего моих дальних родственников, не успевших вовремя предать веру и родину ( в отличие от моих, иудисто переметнувшихся к дедушке Иоанна с чадами и домочадцами, рабами, скотами и даже рецептом кумыса, тайным рецептом, заповедным ), улегся загнать сказочку, как обычно, не зная, что там будет, о чём и зачем.
     - Этого просто не может быть, - отрезал фюрер, не глядя на Юрия Визбора, только что трясшего сводками с театра мирного бездействия, непреложно гласившими, что вот это говно - навсегда. - В любой момент какой - нибудь сумасшедший пустит мне пулю в лоб, отравит или заколдует, в конце концов, я не вечен.
     В поиске дружеской поддержки он обернулся к нам с Евой, мирно сидевшим на французском канапе, притащенном рейхсмаршалом из Лувра, даже сам Сокуров не смог помешать мародерским асам, положившим саксонский болт на всю невнятную франкофонию очередного гения, копирующего Тарковского и Копполу с небольшими вкраплениями актуального как никогда Эйзенштейна, нашего светоча премудрости, прошедшего обкатку на заднем дворе студии " Юниверсал ".
     - Не вечен, - согласилась Ева, наклоняя аккуратную головку. - Пастор Шлаг уже встал на лыжи.
     - В - натуре, - поддакнул я благодушно, - херачит по косогорам прямо в рай. Курсом норд - ост, на Кремль.
     - Вот видите, - засмеялся фюрер, уставший грести и направлять вот уже одиннадцать лет, - все когда - нибудь кончается и наша задача, товарищи, всемерно ускорить этот закономерный исторический процесс, если не активным резистанс пур амур, то хотя бы саботажем экс - главы Администрации и Канцелярии или, - он прищелкнул пальцами, - по методу ребят Геринга, положив здоровенный болт.
     Юрий Визбор снял галифе и посмотрел. Надел галифе. Спросил :
     - А ежели он махонький ?
     - Сойдет любой, - авторитетно заявил фюрер, поглаживая Блонди под хвостом.
     - Не скажи, - вмешалась Ева, шаря под столом у меня в штанах.
     - Спеть, что ли ?
     Мы кивнули и фюрер запел.
     - Акефалос ...
     Ну, и так далее.