Слухи Мрачного леса - Отряд Багровых Рек. Часть 1

Мы шли сквозь ночь, разрезая её плотный мрак факелами. Порывистое пламя трепетало под монотонным завыванием недоброго ветра. Мы держали строй, молчаливо поглощенные глубокими думами о войне и слушая загадочное пение вьюги. Падал сухой и колкий снег. Мороз пробирался под латы, сковывая мышцы. Онемевшими телами, но с греющей души надеждой мы пробирались тяжелым маршем чрез черные уродливые фигуры сухих деревьев. Несмотря ни на что, ритмичный и монотонный лязг доспех сохранялся...
Что-то мелькнуло на секунду во тьме. Хруст, треск, скрип. По началу эти лесные звуки не давали повода беспокоиться. Но это было нечто крупнее, свирепее, нечто дикое. Нечто окружало нас, полонило жадно округу. Вся эта злоба сказала мне имя грядущего врага - одичалый человек, чьи страхи смерти доводят до лютой опасности.
- Ан гард!,- скомандовал я.
Свист пятерых лезвий, покидающих ножны, пронзил ночь, стрекотание взводящихся арбалетов натянуло напряжение, рокот щитов и лат сотряс безмятежность снежной чащи. Последнее слово боевой готовности рявкнул мой тяжелый молот Догунрог формы массивного черепа барана с витыми рогами и высеченными рунами воинского друида.
После вооружения, каждый из отряда быстро открыл маслённицы, дополнительный запас горючей смеси внутри стальных факелов. Пламя забило мощными вихрями в руках рыцарей. Резкие выпады, и вот кольцо неистового огня опоясало воинов, создав защитный барьер против одичалых и осветив простор.
Алый эфир, наполнивший часть мрачного леса, очернили 11 статных фигур, облаченных в массивные доспехи. Каждый их готический узор воинского величия и строгости искрился во мраке. Рыцарский стан был узнаваем даже в грубом боевом построении спина к спине. Из глубины тени полузакрытых шлемов горели суровые и острые глаза. Вдруг, после громогласного удара молота оземь, наступила полная тишина. Даже от вьюги остались лишь жалкие дуновения.
"Кар йель гом, изен хорум...",-монотонно возрастал шепот древней воинской молитвы. Мечи завибрировали и покраснели, как от накала. Наконечники болтов на арбалетах засочились красным дымом. Руны и пустые глазницы Дугонрога вспыхнули.
Мы чувствовали их присутствие, их лютый взгляд, их ненависть.
Ледяной воздух тяжелел. Напряжение сжимало дух.
Опасность сжигало нервы. Мы были свежим мясом в пустынных угодьях этих яростных одичалых. Но мы не страшились безумия, ибо мы те, кто прошли сквозь самое жаркое пекло ада и вынесли на пиках головы всех бесов преисподние. Мы Рыцари Святого Трона, Орден Багровых Рек, ветераны Битвы при Сон Эйр.

Сначала нас окружил треск. Им больше не надо было скрываться. Затем накатила дрожь. Содрогнулось всё: и земля, и воздух. Они перешли на бег. А после налетел истошный вой, будто демоны терзали сотни душ. Мы впились глазами в темноту, готовые оправдать гордое имя нашего Ордена.
"Аем виллен мар'йек!", приказал я на древнем наречии. Но и так было понятно, что в надвигающей мясорубке нет места пощаде...
Затрекотали механизмы, засвистела тетива. Вспышки вырывающихся зачарованных болтов сверкали молниями. Некоторые крики перешли на захлёбывающиеся вопли. Моя артиллерия потрошила лес без разбора. Они знали, что промаха не будет, ибо там, во тьме, за чертой огня, нас сжимает живое кольцо безумия. Я перехватил Дугонрог. Стиснул зубы. Слушал битву. Дрожь земли усиливалась, дикий хор ужаса становился всё ближе. Резкий поворот и выпад.
Сноп искр взметнулся вверх прямо передо мной. Обуреваемый пламенем из мрака вылетел огромный одичалый: медвежьи шкуры поверх жилистого и грубого тела, кровавые глаза, лицо, полное животной жестокости с заточенными зубами. В когтистой руке он вознес дубину, конец которой был окровавленный камень размером с мою голову. Однако в следующий миг Дугонрог сокрушительным размахом размозжил буйный череп в кровавое месиво. К моим ногам упало бездыханное тело и часть челюсти. Остальное брызгами окропило поле. Первые капли крови упали...теперь пора пустить реки!
Из тьмы леса, сквозь огонь стали вылетать мерзкие антропоморфные фигуры.
Опаленные шкуры смердели, глаза сверкали красной злобой, отовсюду слышался вой, рёв и лай. Они передвигались на всех четырех, цепко впиваясь когтями в мерзлую землю. Кто-то рвался с костяными клиниками, кто-то с каменными топорами. Это стая врезалась в нас с желанием порвать и сожрать.
Подобно скале, я стоял упершись в землю. Моя длань направляла молот жестко и верно. Дугонрог крушил кости и упивался этим. Я чувствовал, куда идет каждый взмах: сокрушить пополам позвоночник, выбить наружу суставы, размозжить в осколки ребра. Круг смерти рос, а я был в его центре. Какая-то шавка проскочила слишком близко, разрезая воздух кинжалом. В следующее мгновение древко молото выбило этому сучьему выродку челюсти. Оно упало, харкаясь кровью...ненадолго. Остатки головы окончательно превратились в мокрое место, когда на них опустился мой сапог. Я окинул взглядом собратьев.
Легкие арбалетчики кружились. Они уже выдвинули штыки и шпиговали одичалых, а баклерами на наручах откидывали особо настырных, чтобы изрешетить их. Вдруг треск и вспышка слева - Корвен не вытерпел и достал разрывные болты. Колбы гремучки с шрапнелью превращали безумного одичалого в запекшийся фарш, раскидывая конечности. Но одержимость этих дикарей не знала предела: они всё наступали и наступали.
Рыцари же держались в самом эпицентре кошмара. Одна рука секла накаленным клинком головы, искаженные звериной дикостью. Другая ограждала щитом с пикой, протыкая и опрокидывая кровожадных тварей.
Мои воины двигались быстро и жестко. Отсекающие махи либо отделяли конечности, либо вспарывали брюхо. Точные выпады либо вскрывали глотку, либо вонзались в грудь, пронзая сердце. На землю падали потроха, кровь из трахей билась ключом.
Но одичалые все полонились. Тяжелые и рослые выродки в грубых медвежьих шкурах и каменными палицами прорывались сквозь своих, топча их под ногами, как крыс. Они неистово и порывисто орали. Их сокрушительные удары выбили пару щитов из рук моих наисильнейших воинов. Ползучая мелочь же этого народа представляла б;льшую многочисленную опасность. Эти кровожадные хищники цеплялись за жертву всем: они впивались в глотку или другие части тела зубами и когтями, жилистые грубые руки душили глотки и сворачивали шеи. Эти создания жили лишь примитивными инстинктами. Они налетали, передвигаясь как животные, оскорбляя природу своим существованием.

Дугонрг раскроил еще один череп. Тут я услышал родной крик. Это орал Уортингтон, арбалетчик...