Dum spiro, spero

Автор:

Поведую я вам, историю любви,
Но не такую как в мифах или сказках,
Эту историю рассказывали мне мудрейшие отцы
Иль матери, влюбленные в тот прообраз
Чей взор бездонно нежен, чист и мил,
И светлый Дух её
еще ведь мог украсить
Этот до жадности жестокий, бренный мир.
Среди веселых пиршеств, в сладостном звучании мелодичных лир,
Читатель мой, весь утомленный смертными страстями,
Уходит прочь.
Ответа просит он, у мудрой Тишины,
и в силах изнемочь уже,
Терзается вопросом :
Что есть Любовь? И истинна она?
Во мне ль заключена? И может быть верна?
Пока мои мыслители решают сей вопрос,
Я расскажу старинную историю,
Что от Небес принес.

Судьба, предначертанная Богом
Или насмешка Адским Роком
Сложила воедино два Духа
Которым вместе быть нельзя.
Нет места в мире, и Вселенной, и даже, если пересечь границу смерти,
Им быть не суждено, поверьте.
Однако ж я начну с начала,
Как автор портреты персонажей
обрисовать должна я.
Среди агатового дыма, и в жерле адской темноты,
В зловонном смраде,
И вечно полыхающем огне;

доносятся,
неумолимо жаждущие пощады,
голосов раскаты.
Сидя на раскаленном обсидиане,
И пребывая в этом душном, смрадном котловане,
Восседал задумчиво и грозно
(И как не противоречиво,)
Лениво, но серьезно;
Чернейший Демон.
И был он темный до того,
Что выходя на свет людской,
И под покровом ночи,
летая в темных небесах;
Являлся он чернее тучи.
Боясь он, встретить Серафима
Тревожась и таясь,
Он растворялся в серых облаках.
Бесшумным, но зловещим
Духом становясь.
Затем, он вновь засуетясь,
Клокочущим и хитрым смехом
раскатившись,
Летит он устремившись,
В даль,
где зло творить уже он сможет,
И никто его не в силах потревожить.
В один из этих демонских, привычным им будней,
Нет ничего паскудней,
для людей;
Но, а для демонов, милей;
чем искушение мирских, простых и человечьих душ.

И так наш Демон злокозненный,
Сердитый, едкий, озлобленный;
В полудремоте пребывая,
Ладонью подбородок подпирая,
Одно копыто свесив,
Другое послужило в равновесии;
И хлопая хвостом о камень,
Он как ребенок загорал на солнце,
Спиною греясь об пламя,
И так он мог бы время проводить часами,
Пока его не потревожили вестями:


Берит (демон-начальник, с ним стоит мелкий черт-слуга):

А воз и ныне там!
Что спим?


Демон ( встрепенувшись):

Извольте доложить... Работу адскую давно я переделал...
Так замените мне ее иным!


Берит:

Давно ль?

(Демон еще не начал говорить, Берит махнул рукой)

Ах, право же неважно! К чертям ее! ( черти ниже по рангу)

Ой!

Ну к нам имел в виду... (чешет голову, там где рога)

Работу адскую ты сделал, говоришь...

Тогда решаю я послать тебя на стажировку,

В мир людской.

Работать будешь ты

под нашей маскировкой...


Берит обращаясь к черту-слуге:

А, кстати... Готова ли там наша фуражировка?


Черт шепелявя:

Готова! Её полным полно...



Берит:

А значит в человеческом обличье.

Снабдим мы фуражом тебя до неприличия! (хихикает)

И не сыскать различия,

Меж Демоном и Человеком!

А коли кто-нибудь найдет,

Тот тут же в ад к нам снизойдет!

(неприятно хохочет и уходит)




Автор:

И вроде ничего,
Обычная работа
Для Демона такого.
И мог бы он предугадать исход событий дальше?
И мог предположить он,
что в адском поприще такого не бывало раньше?
И что историю его,
Из уст в уста рассказывают тихо,
дабы не гневить ни Бога и ни Дьявола;
И Духов ненароком,
Не помянуть бы лихом.
Но так или иначе,
Наш Демон Черный
Проворною рукой Судьбы
Умело, хитро схвачен.
Фортуна или неудача
Его постигла в тот момент,
Не мне судить,
Читатель дорогой,
Вы сами вправе всё решить
своею головой.
А мой удел всё изложить,
И ваш нетерпеливый интерес
Скорее утолить.
Итак наш Демон был приставлен
К тому, кто больше всех подвластен,
страстям мирским;
И тот, кто может свою любую прихоть ублажить,
К тому, кто знатен и богат,
И Демон наш был очень рад,
Таких людей на искушение
довольно просто соблазнить.
И был приставлен он,
К людскому Королю.
Летит стремглав и рассекая облака,
А на лице его красуется ухмылка;
Теперь-то он наполовину
Человек,
Но страшным Демоном всё также оставался;
С невидимыми человеческому взору
крыльями, копытами, рогами;
И с яркими кровавыми глазами.
Представился он Королю
Молодым послом,
Принося тому дары с письмом,
которые от Берита он принёс,
И сразу же Король
Воспринял Демона всерьёз.

Король:

На долго ли вы к нам?


Автор:

И тут, откуда ни пойми,
В сию секунду, моментально,
Как вдруг из-за спины,
возник тот образ идеальный.
Глаза сияют чистым блеском,
И будто бы на берегу морском
Играючи, вода ласкается журчащим всплеском.
А если дальше заглянуть в глаза,
то очутишься ты в бездонном океане;
В котором каждая невежа
Спастись не сможет
от кары божьей.
И волосы кудрявые искрятся,
То янтарем сверкают, а то и золотятся;
Едва заметный пурпурный румянец,
Красуется на бледной коже словно полотно.
И будто бы сей красоты творец,
Макнувший кистью в рубиновую краску,
Двум пятнышкам придал багряную окраску.
Сие создание было краше и милей,
Прекрасней и пленительней,
Любого чудного цветка в саду
Такую красоту,
не сыщешь никогда.
И может ли такое существо,
гореть, сиять и полыхать
намного ярче чем звезда?
И может ли такое дивное создание,
околдовать очарованием?




Демон (словно окаменел):

Пока не знаю сам...


Король:


Ну ладно уж...

Тогда придворным я своим скажу,

Что спальную для вас отдельно отведу.

Пока вы вправе прогуляться по окрестностям дворцовым,

Садам благоуханным и округам новым.

А в это время я,

с лакеем поговорю.



Демон (кланяется)

Благодарю...

(уходит в другое место и начинает гневный спор с самим собой)


Тьфу!

С какой-то стати,

Демон говорит о благодарности?

И неужели я позабыл о своей коварности?

Ох... Увидят они Демона-то в ярости!(хрипя)

(загораются глаза алым блеском)

Но что это за чудное создание было?

Огонь внутри меня воспламенило.

Теперь я не пойму,

Я злюсь еще сильней?

Готов убить ее или его,

сейчас

или поздней? (достает кинжал из ножен, что снабдил его Берит)

И растерзать создание это

свирепей и больней?

Кем ни было оно

в груди бесовской, адовой моей

бушуют миллионы яростных чертей!

( смотрит в сторону, где стоит высокое дерево)

Конец тебе,

О, нежное, беспомощное существо!

Придумал Демон хитрое коварство

жестокое и адовое зверство!

Но насладись пока ты жизнью,

перед мучительной и беспощадной казнью.

(убирает кинжал в ножны обратно)

И что же ты такое?

Я выясню сейчас же.

Залезу я на дерево и буду настороже.

Пока тобою тайно мне любоваться не наскучит,

Твой адский, смертный час нас не разлучит.


Автор:

И Демон злым огнем пылавший,
на дерево взобравшись,
и тайно одержимый манией,
и затаив дыхание,
следил за божественным созданием.
И хоть и был он скрыт в густых зеленых листьях,
и затаившись он,
в пушистых длинных ветвях,
Объятьем древа облаченный;
за существом приглядывал он увлеченно.
Едва ли черный силуэт его б узнали,
в лесной тиши,
когда б багряные глаза его не выдавали.
И притаившись,
с кинжалом наготове,
весь в малахитовом покрове,
Он жадно и остервенело,
Алчно, хищно, ненасытно,
безумно, дико, озлобленно,
наблюдал за существом он напряженно.
Как свирепый тигр был готов напасть,
разинув страшную с клыками пасть.
Но не решался.
И тихо притаённо созданием любовался.
И тут ему на ум пришло то осознание,
Что есть такое милое создание!

Демон:


Да это ж Ангел!

У Короля?

Чем выше чин, тем меньше риск узреть святого покровителя!

Я удивлён...

И это больше злит меня!

Создание это сияет ярче Адского Огня!

Как можно быть красивее меня?

Мечусь и злюсь я,

и взор свой пламенный пленя;

притягивается он лишь на тебя.

Пока игра сия,

мой развлекает взор очей,

к тебе невыносимой ненавистью жгучей,

я ненадолго придержу чертей,

и в этом мире на день сокращу число смертей,

от Демонской руки моей.


Автор:


И Демон до сих пор,
Тайное сие знакомство воспринял это как нелепый вздор,
навеянный человеческим прообразом.
Тот факт утаивая от себя же раз за разом,
что адским своим же не повинуется приказам.
И продлевая жизнь тому,
кто в груди ему адскую навевает тьму.
Шел день за днём
в мире людском,
Где нашептывает на ухо Ангел добродетель,
души спаситель, и человеку небесный покровитель.
А Демон наш всё час за часом,
томится словно в огнедышащем вулкане,
И Ангеловый Дух настолько для него дурманен;
таясь в тени, и не решая нападать,
и трепетно, и жадно вдыхая благоухание
в груди его словно пылающая, расплавленная лава;
язвит и раздирает на куски внутри, сия отрава.
Впервые Демон такую ощущает боль,
глаза его попеременно,
то кровью наливаются, а то темнеют словно уголь.
То вынимая из ножен кинжал,
то снова убирал.
А находясь вблизи с Ангелом небесным,
ему и не на шутку дурно становилось.
И Демон чувств совсем не ведая, не зная,
в груди его ломящая вдруг боль
незаметно исказилась;
она в груди с неутолимым любопытством преобразилась..
Однако ж боль в груди его,
победу в адской схватке одержала;
и нечто в груди его безжалостно сломала.
И обезумев он от муки ( чувств ли? А может просто скуки?)
И позабыв он все каноны,
гласящие про убийство Ангелов в их мире незаконны;
решился он Ангела убить.
Кто в груди ему агонию вздымает,
тайком кинжалом заколоть ее он затевает.
А Ангел, бедный и невинный,
ничего не понимая,
о планах демонских и не подозревая;
увлеченно своим праведным делом занимаясь;
под кровом ночи и Ангел сам от дел всех утомившись,
И Богу добродетелью светлой послуживший;
недолго за человеком наблюдал,
И незаметно Ангел очи медленно смыкал,
и предавшись небесным снам, потихоньку засыпал.
Склонивший пышную и золотую голову,
Ангел своим ликом освещал ночную тьму;
И волосы спускались ниже плеч,
и были словно сотканы из солнечных лучей;
и кожа была светлее снега и белей;
и разгоняла темноту как тысяча пылающих свечей.
А Демон неподалеку притаившись;
и будто бы от сна недолгого он, пробудившись,
Удачным пользуясь моментом,
и освещаемый ангеловым светом,
так крепко сжал орудие убийства,
и ритуал сей выполнял всегда искусно;
за миллионы лет,
он раз за разом исполнял неизменяемый сюжет.
И друг мой;
Спросите же вы:
"Вправе ли Демон Ангела убить?
Как можно человеческого покровителя жестоко погубить?"
И я отвечу вам:
Что Демоны, что черти;
Что самые бесовские и адские создания
не умеют даже капли сострадания.
И даже по божественным канонам,
которые придумал Бог,
и с Демонами был он очень строг,
и ангелов своих любимых уберечь он смог.
Однако Демоны не повинуются божественным канонам,
и человеческим законам.
И ложью, клеветой,
связывали смерти с адскую судьбой.
Однако же не буду я в божественные каноны углубляться;
И читателю моему не стоит в небесные подробности вдаваться!
А лучше мы тем временем,
последим за диким Демоном.
Во тьме ночной,
в тиши глухой,
с высоко поднятой рукой,
Наш Демон хитрый, тихий, быстрый,
с кроваво-красными глазами,
Он обезумев от своей же злобы,
заносит он удар серебряным кинжалом, чтобы
полоснуть по горлу,
невинному и спящему в дремоте Ангелу.
И Демон уже было вкушает этот миг,
И видится ему:
Как Смерть влетает в шелковом одеянии страха,
и растворяет жизни всех до праха,
заносит над головою Ангела свисающий рукав,
и растворяет Ангела с собою Дух забрав.
Но Демон резко застывает,
и в темноте клинок сверкает,
над горлом Ангела, который мирно спит.
Кинжал крепко держа,
тряслась рука дрожа.
Не властен Демон был Ангела убить,
но демонская сила не могла и уступить,
и руку он свою не мог ослабить.
И Демон со страшнейшей своею силой,
еле оторвав клинок от горла милой,
исчезает в темноте ночной.
И адская разверзлась бы пропасть,
кто смог бы вытерпеть такую же демонскую участь,
И врата рая бы отворились,
И херувимы бы на него в изумлении воззрились,
а может и ему бы многие покорились,
и в полном хаосе Ангелы бы с Демонами помирились.
И наступил бы в царстве Мертвых
И Святых - ад кромешный,
Мятежный, грешный, неизбежный.
Но Демон в груди своей,
не предназначенной для чувств,
вынашивал, закутав в пелене, от буйств
Дитя рожденное в огне,
во смраде,
в Адском и бушующем вулкане,
и укрывая от напастей,
и от любых ненастей,
только что рожденного младенца чувств - Любви.
Но Демон на дереве неподалеку притаившись,
и убаюкивая в груди неутолимое страдание,
наклонивший голову,
внимательно рассматривал Он милое создание.
А Ангел встрепенувшись,
остатки сна небесного смахнувший,
заметил в темноте глаз сверкание,
и обращенное внимание.
И Ангел с интересом,
желая узнать тайну, скрывающуюся за завесом;
вспорхнул на дерево.
Пытаясь разглядеть во тьме пылающих очей,
закончилась сия попытка неудачей.
В ту ночь казалось Ангелу, что был один,
но Демон далеко в тиши затаившись был нелюдим.
Шли дни,
И Демон уже было примирившись с ролью наблюдателя,
затем решил прослыть Он в роли доброжелателя.
И каждый раз, когда Ангел засыпал,
В защитники сна Он выступал.
Но когда Ангел просыпался,
в тени ночной Он оставался.
Однажды Демон сторожа,
Спугнул воров, от грабежа,
И добродетель окажа.
А Ангел в тот же миг проснувшись,
впервые с Демоном столкнувшись,
воззрился в недоумении на него.

Ангел: (спустя молчание)

Так это ты сверкающих очей тот обладатель?

Тот тихий наблюдатель?

И моего сна покровитель?


Автор:


И Ангел невинно на него взирая,
А Демон словно туча грозовая,
Как будто бы его обидели и оскорбили,
в нем злые мысли вновь заговорили.
И будто бы раскаты грома,
Решил исчезнуть он из королевского бы дома.
И сей исход событий был бы ему приятен,
но по сюжету жанра он был бы маловероятен.
И Ангел в изумлении глядя,
на Демона воззрился подойдя.
И Ангел видя в нем простого человека,
И воздержавшись от упрека,
счастливо улыбаясь на него глядев,
Ускользая Демон еле подавил свой гнев.
И Демон словно молния сверкнувший,
Черной бурей вылетел, в темноте скользнувший.
И яростен был этот миг,
И Демона был гнев велик.
И раскатились вдруг страшнейшие раскаты грома!
И земля людская содрогаясь,
чудовищное землетрясение претерпевая,
И небо вдруг заплакало страдая.
И молния на небе ярко полыхая,
с жуткими грохотами повсюду разверзаясь;
И Демон с воплями природы в голосе сливаясь,
От боли задыхаясь,
И в своей Демонской натуре будто бы раскаясь,
Держась, он за рога лапами когтистыми,
выдернул из головы их руками мускулистыми.
В своих руках держа объемные рога,
Он вновь рыча и проклиная Бога,
и дьявола гнилого!
И в сей разгар адских мук,
Читатель дорогой, и мой любезный друг,
Автор посчитает скверным преминуть имя Бога,
и не рассказать вам предысторию немного.
Те дни, что Демон подле Ангела охотно проводил,
И слух, что он влюблен, постепенно и до рая доходил.
От малых ангелов до серафимов,
от серафимов к херувимам,
от херувимов к архангелам и до Бога самого.
Однако,
сей слух прошелся и по аду.
Но демоны и черти,
и дьявол сам,
не предал значение таким уж пустякам.
Наоборот,
Сей событий поворот,
В аду воспринят был с ухмылкой:
" И тем же лучше:
не только человека, но и ангела измучит."
В аду решили, и Демона, к слову похвалили,
за нахальство, и невиданное лицемерство,
за то что Ангела так ловко соблазнил,
и почти уж погубил.
Однако Бога слух сей
встревожил.
Бог ангелами дорожил,
И всех он до единого любил.
Негласная идет война меж демонами и ангелами,
двумя противоборствующими силами.
И Бог каждого ангела любя,
своею силою Он защитя,
Ангелов бережно хранил.
Боясь того, что Демон Ангела погубит,
не верил Бог, что тот его так сильно уж полюбит.
Хотя что уж там лукавить,
уж невозможно так представить,
что Бог "не верил" иль не знал,
про Любовь и про исход событий дальше.
Я лгу вам, читатели мои.
Бог - Мудр, Он - сам Мудрость,
Такая Мудрость, что не в силах я предположить,
о чём думает сам Бог;
осмелюсь я добавить, что этого никто б не смог,
узнать какие мысли у Него и сколько же всего тревог.
И зная всю историю событий этих,
Бог,
следил за ними с первых дней,
и первых же ночей.
И наблюдая Он с Небес,
( А может утоляя Божий интерес)
Увидел Он впервые за множество веков,
он муку Демона, что избавлялся от рогов.
И тотчас же спустился Бог на землю,
сквозь гром и молнии, которые Его сопровождали
и пропасть в густых и тёмных облаках в тот час вдруг разорвали.
Сам Бог явился Демону в тот миг,
И Демон был настолько от боли дик,
Сжимая в лапах Он свои изящные рога,
Он позабыл законы Рока,
которые гласят в аду,
о том, что если Демон или любое адское создание,
попробует избавится от своего призвания,
то тот умрет, иль хуже -
растворится,
и в прах Он может обратиться.
В печали, в злости, и в страдании,
Он вовремя нашел вдруг исцеление.
Подняв свои глаза на Бога,
Он избежал предсмертного же Рока.
И Бог же по любви , иль мудрости Своей,
а может поучая,
и шанс еще один давая,
и Душу создавая,
Бог сделал так, чтоб Он узнал что есть такое жизнь земная.
И Демон наш,
в истории изложенной моей,
уже стал человеком.
Однако ж Демон совсем не ожидая такого поворота,
Он навзничь пал от таковых событий хода.
Проснулся Демон-человек в отведенной ему ложе,
как и подобает богатому вельможе.
Как будто вся демонская жизнь и вовсе не была,
и смысл жизнь в сей миг приобрела.
А на часах уж полночь роковая,
И Демон все лежал недоумевая.
И в этот час и в этот миг,
К нему тот Ангел дивный приник.
Как оказалось ранее,
Ангел был влюблен в Демона сильнее.
И оба два влюбленных создания,
Молча вынесли все эти страдания.
Чтоб быть вдвоем,
они смогли все чувства пронести до века и сохранить;
страдания все пережить,
Однако Тайну о Любви,
влюбленные все же не смогли от глаз ненужных - утаить.
Не много ли часов и дней прошло с тех пор,
Когда Демон наш стал человеком,
И Королю помог стать лучше и добрей,
и знакомых адских своих он отгонял от Короля -(чертей.)
Где видано такое, что Демон-человек
дарует добродетель?
А черти в злости от того,
спускались в ад и жаловались Дьяволу.

Черти: (кривые, косые страшные и убогие злятся и беснуются)

Какого черта-с!

Пришли мы, значит, к Демону знакомому,

Тот, что вы хвалили-с!

А он!

Взашей нас и проклиная,

спустил нас в Ад пиная!


Другой черт:

Ух если мы по рангу ниже,

Не значит вовсе , что наш клан уж может быть унижен!

( дает черт другой ему подзатыльник)


Еще один черт:

Молчи! (шипит)

Наш ранг тут не причем...( кивает и говорит тихо)

Я видел сам, что Демон тот,

все делал добродетель и человеку он помог!


Все черти разом подхватили, будто бы отрепетировано:

Да как он мог!

Мы требуем ему посмертное наказание!

За такие тяжкие деяния!



Автор:

А в этот час,
На небесах,
Бог прогуливался в своих же райских садах,
решил Он Ангела того призвать к себе,
на важный разговор.
Уж Может Автор ли предположить,
что Бог умеет так любить,
до ревности и страха?
Иль может Бог все знал давно,
что Ангелу поставил Он вопрос ребром?



Бог (грозно спрашивает, когда явился Ангел):

Ты Ангел тот, который был влюблен в человека

смертного, простого?

Ты тот, что время проводил с ним и помогал ему?

И научил хорошему всему?




Ангел(кивает)


Бог: (опять грозно)

Но помнишь ли ты райские догматы?

Что Ангел жить не сможет,

без Любви Божьей?

И знаешь ли ты,

Что Ангел Ангелом зваться не имеет,

Если он к другому кроме Бога тяготеет?

Но отвечай же честно:

Кого ты любишь и кому ты служишь?




Автор:

Но сей вопрос у Бога,
Имел же два итога:
Коль Ангел через боль догматы не нарушит,
И Богу дальше верностью послужит,
Лишь за ответ сей Бог ему дарует человеческую жизнь.
Однако если Ангел прямо скажет,
что в Демона-человека он влюблён,
То Богу ничего не останется,
Чем растворить его,
И Бог с Ангелом навсегда расстанется.
Но у Ангела решение было вынесено смело:
К Демону Любовь сердцем овладело.
И перед смертью Ангел у Бога попросил,
Чтобы Бог его на землю последний раз спустил.
В последний раз любимого увидеть,
И с чистым сердцем умереть.
Настал сей роковой же час,
когда огонь жизни у Демона погас.
И Ангел падая с Небес в слезах,
утолить печаль не в силах,
завидев он надгробие в лесу,
неподалеку от Королевского Дворца,
статую увидел он каменного образца.
Точь-в-точь похожую на Демона,
неповторимого фасона.
И не успел тот Ангел безымянный попрощаться,
в последний раз на Демона-человека полюбоваться.
Дьявол всех опередил,
И Демона безымянного до праха растворил.
И видел Бог,
как Ангел надрываясь плачет,
И был Он этим озадачен.
Тяжелую рукой своей,
он положил трагедии конец.
И сплел из ангелового Духа цветочный же венец.
Историю сию, все ангелы в раю давно уж знали,
Но недоумевали;
Как безымянный тот венец,
не завядал; и с каждым годом приятнее благоухал.
И для меня загадкой лично стало,
о том, что безымянная могилка двух сердец так мило процветала.