Фонари и взгляды

Фонари тускло отбрасывают свет сквозь облегающую сетку чёрных чугунных чулок; их медный свет плещется на его лице, скользит по скулам, заливаясь в заломы промеж бровей, и тонет, наконец, в зарослях ржаво-русых волос. Он громко и с азартом повествует, то и дело хохоча, и смех этот, отрывистый и резкий, похож на бульканье воды, торопливо устремившейся к сливу.

Его плечи похожи на старое большое коромысло. На них нелепо болтаются руки, увенчанные крупными костлявыми кистями, отблёскивающими островками таких же рыжих волос. Рубашка пузырём вздувается на худой, резко убывающей книзу спине.

Она идёт немножко поодаль, как бы отстав на полшага. Она смотрит на него, наблюдая каждую деталь, с удивлением впитывая движения кустистых бровей, неуклюжие жесты, хватающие воздух, и сам его голос, немного металлический, но от этого не менее приятный.

Ему двадцать семь, и это ОЧЕНЬ много. Он аспирант, и скоро закончит. Она смотрит на него снизу вверх, ведь это он ей ставит в практикуме оценки. Нелепый и неуклюжий, он лучше всех управляется с той странной машиной, с которой ей никак не совладать.

И в то же время её тянет кривляться, передразнить его самым дурацким образом, смеяться так, словно щекочет кто изнутри. Они закончили круг, он обернулся к ней, как бы вопрошая, что дальше, куда иди? Над Патриаршими повисла тишина, такая, что слышно кровь, которая стучала в висках. Она шагнула вперёд на полшага, которые отделяли его от неё. С улыбкой, как бы задираясь, взглянула ему в глаза, приближая своё лицо. Где-то в груди щекотало всё сильней, улыбка дерзким азартом озарила её глаза. Наконец, приблизившись к нему вплотную, она с наслаждением вдохнула то смятённое, застигнутое врасплох выражение его глаз, которое длилось всего секунду, а потом крепко прижалась губами к его губам. Его податливая растерянность смешила, и дразнила, и манила её. Наконец, прочувствовав накал страстей, она, довольная, высвободилась и любопытно уставилась на него карими, почти чёрными от широких зрачков блестящими глазами.

Он прижался к ней взмокшим, холодным от ветра лбом. Смотрел на неё прямо и упрямо. Он будет её навсегда, читалось в этом взгляде.