Пролог

Отдельное спасибо Данилу Моткову. Без тебя не было бы этого приключения!

По заливным лугам, поросшим сочной зеленой травой, освещаемый тусклым светом северного Солнца, вел своего коня по дороге изгнанник и бродяга благородных кровей Брайан МакФилла. Потомок славного рода, история которого насчитывает более пятнадцати веков и происходящего от суровых горных варваров, ныне он владел лишь конем да рапирой, защитой из проклепанной кожи, походным плащом да широкополой шляпой, да кольцом с печаткой, обозначавшей его благородное происхождение. В зубах он сжимал трубку, через которую дышал дымами болотника, к коему имел особое сильное пристрастие, и, пусть это и губило его здоровье, Брайан не желал расставаться с этой привычкой.

Уже полгода прошло, как он был изгнан из столицы. Росший негодником и шалопаем, он вырос в заправского смутьяна и кутилу, проигрывая деньги своей семьи, общавшийся с сомнительными личностями и вступавший в схватки на темных улицах по поводу и без. Более того, он втягивал в свои дела своих старшего и младшего брата, первый из которых пошел по пути святых рыцарей Церкви, а второй посвятил свою жизнь музыке. Отец его, который был, ни много ни мало, епископом Церкви Всевышнего, не мог терпеть присутствие такого отрока. И даже если намерения Брайана были самыми благими,он не смог избежать гнева сурового родителя...
-Ты позоришь имя своего рода. Ты позоришь имя Церкви. Ныне же убирайся с глаз моих долой, ибо не желаю я видеть такого плута как ты при себе! - таковы были слова епископа Дункана, которые услышал Брайан перед тем, как покинуть родной дом.

Уже смеркалось, когда он увидел далекие огоньки уюта Вальгатта, одного из самых северных городов королевства Анелиан. Окруженный уже голыми полями, с которых уже убрали урожай и на которые еще не посеяли озимые, одинокими хуторами с покосившимися крышами, вокруг которых стояли невысокие изгороди, а так высоким частоколом, черным кольцом нависшим над городскими крышами, город производил печальное впечатление. Удаленный от помпезной, сияющей столицы, с ее ровными улочками, Вальгатт выглядел как призрак минувших дней, который застыл во времени. Еще не успев подобраться к городу поближе, Брайан понял, что за ворота его в это время не пустят, а то, гляди, и стрелой угостят, потому он сразу направил свои стопы к одному из хуторов, уверенный в том, что местные не позволят уставшему путнику окоченеть морозной ночью.

Хутор, на который пал его выбор, казался бы покинутым, если бы не свет лучины, который было несложно заметить за мутным окном. Раскрытые нараспашку ставни и слегка прохудившаяся соломенная крыша, покрытый известкой сруб и покосившаяся изгородь... жалкое зрелище, однако, не лишенное этого пронизывающего домик сельского уюта. Привязав коня, которого, кстати, он называл Кроу, к изгороди, Брайан широкими шагами достиг двери и четыре раза ударил в нее кулаком. Дверь, кстати, оказалась на удивление добротно сработанной, так что он на всякий случай, ударил в нее пятый раз. Ответа долго не было, но вскоре он услышал приглушенный детский голос.
-Кто там? - спросил голос. Невозможно было сразу определить, был это мальчик или девочка, но это было не столь важно.
-Усталый путник - ответил Брайан МакФилла, кутаясь в свой плащ - Ищу приюта на ночь.
-Подожди! - ответил голос, и путник услышал, как заскрипел проржавевший насквозь засов. Уже готовый проникнуть в тепло дома, он внезапно увидел, как в грудь его уперся клинок небольшого железного кинжала. Рука, которая сжимала кинжал, была еще неокрепшей, но она не дрожала, а в глазах семилетнего мальчишки, направившего свое оружие на Брайана не было страха. Конечно, сын епископа не испугался, но решил подыграть мальцу, подняв руки.
-Я всего лишь ищу крышу над головой и место, где смогу прилечь. Я не опасен тебе, юноша - сказал он, держа ладони на виду.
-Оружие есть? - спросил тот, и Брайан без какого-либо злого умысла, приподнял край плаща, дабы мальчик увидел рапиру, что покоилась в его ножнах. Вероятнее всего, это не очень впечатлило ребенка, так как он тут же принялся убирать свой кинжал. А может, убедился в том, что на него не хотят нападать...
-Ну, проходи - сказал мальчик.
-Сначала мне нужно укрыть коня. У вас есть стойла? - спросил Брайан.
-На заднем дворе - ответил ребенок и ушел вглубь дома. Путешественник же, взяв коня под уздцы, повел его за дом, где действительно обнаружил загон, ныне пустующий. Было видно, что в нем давно уже не водилось никакого скота. Расседлав Кроу, Брайан отправился внутрь дома.
Внутри он казался больше, чем снаружи. Помещение казалось широким не только за счет того, что печь была сравнительно небольшой, а мебелировка состояла из нескольких лавок и стола,- подпиравшие крышу дома балки стояли так высоко, что казалось, дом населяли гиганты. По стенам сушились развешенные тут и там лесные травы, наполнявшие дом чудным ароматом. В углу стоял доселе незамеченный шкаф, в котором обитатели, скорее всего, держали посуду. В земляном полу Брайан, так же, заметил люк, ведущий в погреб. в углу, противоположном шкафу, он заметил красный угол, где на полке были размещены изображения языческих богов. Во главе угла стояла фигурка Фригга - бог домашнего уюта и гостеприимства, так что Брайан сразу понял, что не ошибся с выбором ночлега.
Войдя, он тут же затворил дверь и задвинул проржавевший засов. Мальчишка сидел на одной из лавок и вытачивал дудочку, и прежде чем занять противоположную, Брайан повесил свой плащ и шляпу на торчавший из стены гвоздь.
-Тебя как звать, мальчик? - спросил Брайан.
-Брон.
-Почему ты один здесь?
-Отец и мать отвозят зерно. Скоро должны вернуться - ответил тот, не отвлекаясь от своего занятия. Он явно не был особо общительным, оттого, сын епископа погрузился в собственные мысли.

Почему он отправился сюда, на Север, в такие отдаленные дали? Почему не отправился на Юг, где он смог бы применить свои навыки лучшим образом, разбогатеть и вернуться домой с большим кошелем? В худшем случае, можно было податься в армию и сыскать ратной славы в боях с Краддоком - извечным врагом королевства Анелиан.
Но Север манил Брайана. Его кровь шептала ему, что именно здесь он сможет снискать уважение своей семьи. Ведь она происходила из этого мест, из этих высоких заснеженных гор, из этой промерзшей земли, из мрака здешних лесов и из песен о древних подвигах, коими славились северные провинции королевства Анелиан. Мысли Брайана улетели в далекие дали истории, к его древнему предку, могучему вождю варваров Филле, который еще во времена империи долгие годы держал свои земли непокоренными. Десять лет войска императора, под предводительством генерала Морвен, пытались поймать Филлу и захватить его земли. Казалось, не будет конца той войне и обе стороны очень сильно истощились, но так и не смогли завоевать превосходства. Когда же Филла понял, что припасов не хватит, что бы продержаться еще одну зиму, он спустился со своей горы и вступил в переговоры с генералом Морвен. Вместе со своей дружиной и в сопровождении императорской армии, он отправился в столицу, в которую вошел с поднятыми знаменами, и удостоился встречи с самим императором Эрлайской Империи. Говорят, тогда он присягнул императору на верность, получил титул и стал править над своими территориями уже как вассал императора... а еще взял в жены генерала Морвен. И не раз еще они вместе отправлялись в дальние походы, сражаясь плечом к плечу.

От размышлений о славном прошлом своего рода Брайана отвлек сильный стук в дверь. Мальчонка, явно узнав звук, бросился к двери, не забыв, при этом, вытащить свой кинжал.
-Кто там? - пропищал он. Ответом ему был гулкий, неразборчивый голос, который Брон тут же узнал. Отперев засов, он убрал кинжал в ножны и случайно порезал палец. Взяв тот в рот, он вернулся на лавку, где принялся обсасывать рану.
В дом вошел высокий мужчина лет сорока. У него были очень сильные руки и широкие плечи, окладистая черная борода и собранные обвязанной вокруг лба лентой, косматые волосы. Одет он был в простую рубаху и башмаки, на руках у него были кожаные наручи, а на шее был маленький резной амулет бога Фригга. Следом за ним внутрь вошла его жена, светловолосая и голубоглазая, она имела округлые, дородные формы, но ее нельзя было назвать толстой. У жены было чистое, красивое лицо и мудрый взор. Одета она была в простое платье, а теплый шерстяной платок лежал на ее плечах. Брайан немедля поднялся с лавки и протянул мужчине руку.
-Почтение и уважение хозяину дома. Меня зовут Брайан, я ужасно устал с дороги, а в город уже не попасть... - сказал он.
-Кров и уют усталому путнику - отвечал мужчина, пожимая тому руку - Ну, коль это все, что тебе нужно, располагайся. Я Борг, а это моя жена Сигрид.
-Привет тебе, скиталец - сказала жена - Сейчас я приготовлю ужин и накрою на стол. Отдыхай пока...
И Брайан снова присел на лавку. Он наблюдал за тем, как Борг растапливал печь, пока ... залечивала ранку сына какой-то мазью, от которого по комнате повеяло полевыми травами и цветами. Когда же в печи разгорелся огонь, Сигрид отправила туда солидных размеров корчагу, в которой явно находился ужин. Брайан достал из-за пазухи трубку и взглянул на Борга многозначительным взглядом. Тот, сначала задумавшись, махнул рукой, мол, давай и, взяв с полки свою трубочку, вышел из дома. Брайан проследовал за ним.
-Какие тут дела, Борг? Хорошо ли вам живется? - задавал такие вопросы сын епископа.
-Дела... - мрачно сказал Борг, вглядываясь в ночную темень. В той тьме тепло сияли огоньки хуторских окон, а на небе, выглядывая из-за туч, сверкали звездочки - Тяжелые времена настали здесь. Последние времена, как говорят. В этих землях, последнее время, рано взрослеют, рано стареют... кажется, скоро, никто не будет тут жить...
-Последние времена, говоришь? - подняв глаза к звездам, произнес Брайан задумчиво. Немного помолчав, он продолжил - Я слышал, что последние времена объявляют каждое столетие, так что, полно тут волноваться. А вот насчет того, что никто тут жить не будет, так от чего же? У тебя вон какой сын растет, да и жена молодая. Не думал вторым обзавестись?
-Да надо бы... только кормить уже будет нечем. Неурожайные годы пошли. А еще эта лесная напасть.
-Разбойники что ли? Кто вами правит? Неужели вас не защищают?
-Да какие там разбойники! Чудища лесные, одним словом... а правит нами лорд Кристиан, но нам и без него жилось бы так же. - крестьянин призадумался - Нет, все таки с ним поспокойнее. Однако, не больно он нам помогает.
-Лорд Кристиан, лорд Кристиан - почесал бородку Брайан - А кто он? Из какого рода?
-Да я поди знаю что ли. Лорд и лорд. - пожевав трубочку, ответил Борг.
-Ну хорошо... а что с этими лесными чудищами? В лесу много зверей водится, неужто это что-то иное?
-Иное, Брайан. Нет тебе до того дела. Сам узнаешь, если захочешь. Не хочу говорить о том.
Из-за туч выглянуло две яркие звезды. Сестры, как их звали в простонародье. Как их зовут звездочеты, сын епископа не знал, но он тут же указал на них Боргу.
-Взгляни, Борг. С неба сияют Сестры, звезды избавления и лучших времен. Тебе нечего убиваться! Пойдем в дом, что-то зябко становится.

Казалось, будто бы слова Брайана никак не повлияли на сурового пахаря. Вернувшись в дом, они оба почуяли чудный запах похлебки, что успела сготовиться, пока мужчины курили болотник за порогом. Сигрид уже накрывала на стол, Брон помогал матери. Когда все расселись, сыну епископа, по старой традиции, предложили разделить хлеб. Распилив тот слегка затупившимся ножом, он раздал хлеб и прочитал молитву добрым богам, поглядывая на источающую чудный аромат похлебку. Вскоре, он запустил в нее ложку.
Еда была столь вкусной, что Брайан не проронил ни слова. Тепло разливалось по его телу и в итоге его совсем разморило. Под конец ужина, он громко рыгнул и улыбнулся всей этой замечательной семье. Эти простые и добрые люди вызывали в его сердце тот радостный отклик, к которому он стремился последние полгода. Он вспомнил свою безумную жизнь в столице, с ее знатными пирами, еженедельным кровопролитием и продолжительными молитвами. Брайан немного скучал по той жизни, но он искренне полюбил людей, которые разделили с ним свою простую еду и кров. Этого мальчика, который самоотверженно защищал дом в отсутствие родителей. Этого сурового и мрачного крестьянина, заботами которого эта семья не знала голода и холода. Эту женщину, в которой читалась мудрость, передававшаяся от матерей Севера своим дочерям сквозь века...
Поблагодарив за ужин, Брайан поднялся со своего места и, сняв с крюка плащ, улегся на лавку, положив под нее рапиру в ножнах. Сигрид лишь покачала головой и, стянув с сына епископа плащ, повесила обратно на гвоздь. С удивлением смотрел на нее он и еще больше удивился, когда женщина достала из шкафа огромную шкуру волка. Животное, казалось, было размерами с печь и Брайан поблагодарил Всевышнего за то, что тварь уже давно мертва. Сигрид укрыла его этой шкурой и пожелав доброй ночи, задула лучину. В ту же минуту Брайан провалился в глубокий сон...