Встреча

Александр Георгиевич Ситников встретил на улице свою зазнобу.
Впрочем, зазнобой она была в прошлом, но теперь, взаимное изумление переросло в подчеркнутое уважение и оба слегка поклонившись, разошлись, оглядываясь настороженно.
Александр Георгиевич скорее инстинктивно, нежели сознательно, пробежался пальцами по остаткам волос, приводя бывшую шевелюру в порядок.
- Танька Колобкова, - потрясенно прошептал он ей вслед.
Ситников гордился своей проницательностью. Уже через секунду общения он безошибочно определял в собеседнице ее характер, и бежал от любительниц беззаботной жизни и тугих мужских кошельков.
С Танькой Колобковой судьба его свела в довольно-таки зрелом возрасте. Использовав излюбленный прием к отступлению, уловку, которую он часто применял в отношении разных женщин, Ситников с легкостью порвал с ней отношения, утверждая в необходимости паузы.
Позже, завоевав сердце подруги Колобковой, он узнал, что бывшая возлюбленная родила от него ребенка. Ситников зажмурился, вспоминая этот яркий эпизод из своей жизни. Подруга (имени ее он не помнил) лежала на спине, расслабленно вытянувшись на постели. Укрытая белой простыней, в белой кружевной сорочке, но его интересовало выражение лица, с которым она говорила о Таньке Колобковой, как о дуре, решившейся сохранить и родить ребенка от пустого мужика.
- Пустого, - повторил Ситников, ошеломленно глядя на Таньку.
От нее веяло холодом, постепенно это остудило его сердце, колотившееся от быстроты погони.
- Татьяна, - начал он.
- Слушаю? – строго поджала она губы.
- Как там наш ребенок? – выпалил он, чувствуя себя мерзавцем, ведь даже пола своего ребенка не знал, не ведал, кто родился, мальчик или девочка.
- Наш ребенок? – удивилась она.
Он лихорадочно подсчитывал почти тридцать лет!
- Где наш ребенок? – вкрадчиво повторил он.
Она недоуменно смотрела на него и Ситников, будучи по характеру чрезвычайно нетерпеливым человеком, принялся ей пересказывать слова ее же подруги.
- Имени не упомню, - пожаловался он и шлепнул себя по плешивой макушке, - старость – не радость!
Татьяна задумалась:
- Вероятнее всего, речь идет о Лизавете Кудрявцевой, девице легкомысленной и вздорной. Она обманула тебя, Александр.
- Зачем? – опешил Ситников.
- Кто ее знает, - пожала плечами Колобкова, - мы дружили с ней только в юности.
- Значит, ребенка нет? – обиженно, чувствуя закипающие слезы на глазах, спросил Александр Георгиевич и отступил от Татьяны.
- Нет, и никогда не было! – заверила она его, глядя прежними ясно-голубыми глазами.
Собрав всю волю в кулак, Ситников повернулся и побрел прочь. По щекам его катились неудержимым потоком слезы.
Татьяна перекрестила спину когда-то любимого ею человека, оказавшегося развратным, никчемным перекати-поле, прокатившимся танком по ее девичьей любви.
Женским сердцем она почуяла в нем старого холостяка, никогда не женатого, не ведающего доверчивого счастья детской нежности.
- И зачем живет? – недоумевала она. – Богу молись!
Посоветовала она ему так громко, что многие прохожие на тот момент случившиеся на дороге бывших возлюбленных, остановились с тревогой переводя взгляды с зареванного старика на пожилую женщину с неуловимыми, но такими прекрасными чертами лица, что, как говорится, еще можно было бы пошалить, но мысли эти рассыпались в прах от соприкосновения с черным, монашеским одеянием и некоей твердостью в глазах монахини…