Последняя черта

 Великий Говард Филлипс Лавкрафт в одном из своих произведений писал: "Смерть милосерднее, ибо она уводит в края, откуда нет возврата; но для тех, кому довелось вернуться из мрачных глубин сна и сохранить в памяти все увиденное, никогда уже не будет покоя." В каком-то роде, он был прав, несомненно, однако на мой взгляд, большая часть сновидений - это не более чем переплетение событий из жизни человека с абсурдом, того, что никогда в его жизни не было с тем, что он когда-то действительно видел и испытал. Непросто же так некоторые полагают, что вся наша жизнь - и есть чей-то затянувшийся и безумный сон...
 Другое дело - когда душа человека на время частично покидает тело, начиная отдаляться от него, но сам ее владелец в это время не именно спит, а пребывает в несколько ином состоянии. Его разные люди называют по-разному, но для меня это всегда Грань.
 Если сон принято порой называть маленькой смертью, то состояние на Грани - нечто большее. Разум в такие минуты еще способен как-то оценивать происходящее, однако из него напрочь исчезают логика и здравомыслие, уступая место безусловной вере в то, что не поддается рациональному объяснению.
 Кому-то может показаться, что такое состояние не сулит ничего хорошего, однако именно благодаря ему человек способен воспарить над унылой и серой реальностью, открыть для себя мир, находящийся вне времени и пространства, где действуют совсем иные законы, нежели в нашем. Но полностью попасть туда, будучи живым, увы, невозможно, можно лишь приблизиться к самому порогу и одной ногой начать его переступать, робко, но с нескрываемым любопытством.
 Это чувство присуще даже самым глубоким скептикам-реалистам: а что все-таки находится Там? Даже считающие, что после смерти человека ждут лишь тьма и забвение, боятся ее совсем не по этой причине - в действительности они попросту не могут точно сказать, что нас ожидает за последней чертой, и это заставляет их испытывать страх. Все как в бессмертном монологе Гамлета, отказавшегося от самоубийства именно по той самой причине, что "сны, уснувшего последним сном могут быть как сладки и безмятежны, так и пугающе-жутки".
 Мне кажется, что любой человек при желании может побывать на Грани, причем даже не сильно рискуя своей жизнью. Надо просто знать, как это лучше сделать. Особенно легкой эта задача является для чувствительных и ранимых личностей, обладающих невероятно тонким восприятием. Для них дверь в иной мир открывается не от грубых ударов и стуков, а лишь от легкого прикосновения пальчиком, этого будет вполне достаточно.

 К такому особому типу людей я отношу и саму себя. В прошлом месяце я второй раз в жизни испытала состояние пребывания на Грани, которое, к счастью или напротив, не стерлось из моей памяти.
 Я не планировала это, все произошло случайно. Моя наставница в литературе посоветовала мне послушать одну музыкальную композицию, выдержанную в восточном стиле. Должна сказать, вот уже не один год определенная музыка вызывает у меня совершенно непреодолимое желание слиться с ней, начать двигаться в том же ритме, испытывая при этом определенные эмоции. Именно поэтому я зачастую, сидя в наушниках, могу нервно и широко жестикулировать, махать руками и, самое главное, раскачиваться корпусом вперед-назад, причем настолько, что моя голова касается коленей и ниже, а чувство пространства совершенно теряется, из-за чего я порой могу обо что-нибудь стукнуться в моменты полного погружения.
 Восточная же музыка и вовсе вызывает у меня желание встать и начать кружиться. Причем все время в одну определенную сторону, словно по обычаю дервишей. В таком состоянии, уже практически не отличающемуся от транса, я наиболее отчетливо начинаю видеть... Но даже возникающие в моем подсознании в такие моменты образы не могут сравниться с тем, что произошло сравнительно недавно.
 Я слушала предложенную наставницей мелодию уже не один раз к тому вечеру, более десяти. Когда же наступила полночь, я выключила в комнате свет и легла на кровать, не вынимая наушников из ушей. Устроившись поудобнее, я по привычке сложила руки на груди, точно покойница, и в очередной раз включила мелодию с самого начала. Вот тогда-то все и случилось...
 Поначалу я просто начала ощущать легкое покалывание ладоней, которое затем перешло в головокружение. Решив, что скоро начну окончательно засыпать, я попыталась выключить музыку и отложить наушники в сторону, однако быстро поняла, что просто не могу это сделать. Мои руки точно окаменели и продолжали спокойно лежать скрещенными на груди, разомкнуть их и даже пошевелиться никак не получалось.
 Мне не было страшно, скорее, необычно, поскольку, несмотря на скованность тела, я внезапно ощутила необыкновенную легкость, точно перед полетом, а вскоре почувствовала, что действительно начинаю взлетать. При этом я четко осознавала, что физически продолжаю лежать в постели, однако опоры под собой не ощущала. Совсем. А еще через пару минут меня как будто кто-то стал раскачивать: вверх-вниз, как на лодочке, только очень медленно, словно убаюкивая. Потом подо мной вообще все стало вращаться и переворачиваться, я просто кувыркалась в воздухе, продолжая при этом понимать, что какая-то моя часть все еще неподвижно лежит пластом. Эти ощущения заставили меня вспомнить событие раннего детства, когда я впервые побывала вне своей телесной оболочки.
 После же началось нечто более волнующее: мне показалось, что кто-то схватил меня за ноги и начал тащить на себя, а в груди появилось какое-то тянущее чувство, как будто из меня что-то отчаянно рвалось наружу, ввысь, но его удерживала некая невидимая нить. Возможно, это и была та самая Нить, соединяющая душу с телом, которую, если верить древнегреческим мифам, мойры перерезают в момент смерти человека.
 В определенный миг эта нить натянулась до самого предела; если бы я могла, то непременно бы закричала, однако почти сразу после этого все закончилось. Меня отпустили. Ощущение легкости прошло, я почувствовала, что начинаю медленно тяжелеть и опускаться вниз. Частично вернув себе возможность управлять телом, я медленно открыла глаза, но не увидела ничего кроме тьмы. Закрыла - и увидела какое-то дрожащее движение, словно перед ними двигалась сетчатая черная ткань. Это продолжалась еще минут пять, и только потом зрение восстановилось. Приподнявшись и посмотрев на часы, я чуть было не ахнула: было уже полпервого ночи. Целых полчаса я находилась в том состоянии, на Грани, почти расставшаяся с телесной оболочкой.

 За двадцать лет своей жизни я испытала такое дважды: второй раз тогда, первый - в возрасте двух лет перед двойной операцией, когда мне уже вкололи наркоз, по всей видимости, немного большую дозу, чем было нужно. Оба эти случая достаточно хорошо сохранились в моей памяти, несмотря на такую разницу в годах между ними. Потому что ощущения каждый раз были такими же, во второй только усилились. Не исключено, что третья попытка заглянуть в небытие станет для меня уже последней.