Игра. Глава 4. Ресторан со странным меню

     Я зашагал быстрее. В конце концов, чего бояться в спортивно-развлекательном комплексе, где еще год назад мне довелось болеть на стадионе за любимую футбольную команду?

     Пройдя длинный коридор с торчащими то тут, то там аквариумами, встроенными одним боком в стену, одновременно с безмятежной парочкой я очутился в ресторане. В зале, густо залитом вишневым светом, тихо мурлыкала музыка. Это было обычное многолюдное питейное заведение без особых премудростей. Смущало одно: большие часы на стене показывали половину восьмого.
 
     Справа от меня небольшой пятачок в зале был освещен чуть ярче, там виднелся свободный столик на двух человек. Присев за него, я стал глазеть по сторонам. Немного поодаль, за стойкой бара, сплошь уставленной стаканами, сидела подвыпившая группка парней. Они возбужденно  о чем-то спорили, иногда для большей убедительности размахивая руками. По долетающим до моих ушей словам и обрывкам фраз об уровне интеллекта и круге интересов молодых людей представление складывалось весьма печальное.

     В общем-то, все было скучно. Я не видел никакого смысла в происходящем. Поэтому, когда ко мне незаметно, со спины, подошел официант, я уже обдумывал планы на предстоящий день. Меня ожидала работа, связанная с застройкой небольшого отрезка одной из центральных улиц города. Ее купили. Переселив жильцов, старые дома "разбомбили", а на их месте нужно было запроектировать невероятное сооружение в «пентагоновском» стиле. Каждая из сторон этой пятиугольной коробки по замыслу заказчика должна была иметь несколько входных групп и ворот, в том числе для того, чтобы попасть на парковку, в подземные хранилища и склады. Первые три этажа здания отводились под магазины, четвертый – под рестораны, кинотеатры и какие-то игровые залы, пятый – под офис.
 
     – Что будем заказывать? – прозвенел над ухом голосом кастрата официант.

     Я посмотрел на него, видимо, совсем отсутствующим взглядом, и он повторил свой вопрос. Но ни его высокий, почти пронзительный голос привел меня в чувство, а намекающее-стыдливые манеры, которые странным образом безупречно сочетались с его хрупкой фигурой, тонкими пальцами, гладким, пропитанным кремом лицом и большими красивыми глазами. Одет он был в кожаные кремовые бриджи и свободную белую рубашку с застегнутым воротом. Слегка улыбаясь, молодой человек жеманно моргал глазами. Он стоял передо мной, услужливо наклоняясь и чуть согнув в колене правую ногу. Даже эта неподвижность выглядела пластично.

     «Черт-те что и сбоку бантик»! – подумал я и взял из его летающих рук меню. Оно оказалось таким длинным, что любой голодный клиент наверняка бы истек слюной, пока нашел что-нибудь подходящее. Но самое интересное, что вместо цен напротив каждого блюда стояли минуты. Да! Количество минут! И еще, среди первых блюд мне бросилась в глаза строчка: «Официант (ка) ……………………. 48 минут».

     Я посмотрел на официанта. Он с готовностью улыбнулся в ответ такой застенчивой девичьей улыбкой, что глаза мои невольно опустились.

     – Это опечатка? – пробормотал я с надеждой, ткнув пальцем в смутившее меня место.

     – Нет, у нас не бывает опечаток. – задорно прозвенело в ответ.

     – Что же ты, радушный, за минуты продаешься?

     – У нас ничего не продается. Предлагается. И фиксируется. – вкрадчиво пояснил мальчишеский голос.

     – Ну, ладно. Что-то у вас разблюдовка слишком увесистая. Я с утра столько не ем. Если можно, кофе…

     – Кофе. – повторил официант.

     Аппетита, действительно, не было. Заканчивая разговор, я закрыл меню, похожее на гроссбух:

     – И все.

     – Есть определенный порядок. Вы должны хорошо поесть и выпить. – пояснил слегка разочарованным голосом мой собеседник. – Такой порядок. Регламент.

     Мне пришлось заказать еще пару бутербродов, салат и омлет. На спиртном не настаивали, хотя лучше было бы напиться.

     Завтрак мне доставила официантка, чему я ничуть не удивился, ведь официанта могли заказать в качестве горячего. Снимая еду с подноса, она наклонилась передо мной так, что под глубоким декольте свободно отвисли ее груди. Ее лениво-надменное кокетство и лицо профессиональной проститутки с гранено-правильными чертами говорили сами за себя. Но мне никогда не нравилась, а иногда даже пугала откровенным бесстыдством легкодоступная женская плоть. Было в этом что-то непереносимо грязное.

     Забрав поднос, она специально вильнула передо мной короткой юбкой и пошла дальше в зал. Я смотрел на ее безупречные ноги, стянутые матовыми колготками, на ее высоко посаженный зад и непроизвольно думал: «Тоже за сорок восемь минут»?..

     На последних кусочках омлета мне показалось, что людей в зале стало значительно меньше. Куда-то все исчезали. Может, так и было задумано: исчезнут все! Ведь странно начавшееся утро должно странно и закончиться…

     Встав из-за стола, я направился к выходу. По дороге свернул в туалет, хотя и не был уверен, нуждаюсь ли в этом. Ручек в заведении не было вовсе, но двери раскрылись автоматически, реагируя, видимо, на мое приближение. Этим они напоминали створки лифта, только распахивались бесшумно и мгновенно.

     Я машинально обернулся на полупустой зал и задержал взгляд: какая-то пелена отделяла меня от него. Прозрачная, с неясными очертаниями, слегка подрагивающая и шевелящаяся, как большое прозрачное полотно, моя душа словно повисла в воздухе легкой дымкой. Да, это была она. Возможно, кому-то такие картины покажутся бредом, но иногда, в минуты сильных переживаний или накануне непредвиденных событий, моя душа... нет, не уходила в пятки, но тело покидала. И только потом через какое-то время незаметно возвращалась. Во всяком случае, бездушным я себя никогда не чувствовал.

     Туалет, действительно, оказался лифтом. Через пару секунд двери его закрылись и началось движение.
 
     Светлая стена передо мной, создававшая иллюзию перспективы, была ничем иным, как искусно выполненной голографической картинкой, на которой изображался сияющий унитаз в покрытой цветным кафелем комнате. Абсурдность моего положения дополняла абсолютная тишина, отсутствие каких-либо кнопок и медленно гаснущий свет в кабине.

     Лифт остановился. С минуту я пребывал в полном недоумении, испытывая на себе странные электромагнитные колебания. Какие-то волны блуждали по моему телу, подтверждая тезис о материальности окружающего мира. Не могу сказать точно, когда, но в какой-то миг я словно телепатически принял мысль, сводящуюся к незамысловатому вопросу: «Ну, голубчик, что же с тобой делать дальше»?

     Лифт снова дернулся, мелко завибрировал и стал буквально проваливаться вниз. Ощущение мутящего падения длилось недолго, но этого времени было достаточно, чтобы понять: странно начавшееся утро закончилось, впереди - странный день.

     Я почему-то был уверен, что вот-вот непременно что-то произойдет, и не ошибся. Все мои утренние «приключения» могли закончится здесь, в рисованном туалете, как бы нелепо это ни выглядело…

     Когда лифт резко остановился, голографическая картинка с унитазом медленно поплыла на меня. Она стала бесшумно поджимать мое тело к закрытым створкам «технического чуда». Свободного места в нем оставалось все меньше. Я стукнул кулаком в подвижную стену, но удар оказался глухим и ничуть не нарушил хода вещей. Тогда я повернулся к замкнутым створкам лифта и стал бешено колотить в них руками и ногами. Звук был менее глухим, но от этого не становилось легче. Тогда я закричал, точнее, истошно завопил во весь голос, но, наверное, меня никто не слышал. Свободного пространства осталось ровно столько, чтобы в последний раз вздохнуть полной грудью. Мне было невыносимо душно, по лицу струился пот, тело взмокло и горело от резко подскочившей температуры. Подвинуться, а тем более повернуться в какую-либо сторону, я уже не мог. Меня настолько плотно прижало натуралистическим «произведением искусства» к створкам лифта, что, казалось, вот-вот захрустят кости.

     Будучи еще в сознании, я все-таки успел увидеть перед собой спасительный просвет между открывающимися створками «технического чуда».