Что случилось с Генри Тонтоном. Глава III

Девушка по имени Тэрри.
______________________
Я не знал ничего о ее прошлом, как и она о моем, но это не мешало нам быть счастливыми рядом друг с другом
______________________
Ах! Весенняя пора – одно волшебство да жизнь, просыпающаяся вокруг тебя и радостно приветствуя окружающий мир, представший перед тобой во всем своем гордом величии. Деревья становятся зеленее, скидывая с себя мантии снега и покалывающего щеки мороза, растения начинают тянуться к солнцу, а песни птиц завораживают своей дивной мелодией, предвещающей воспевание к прекрасному ощущению чувства – любви…

Это не для меня.

Я никогда не видел и не понимал любовь. Само слово выражало во мне не то отвращение, не то ярую страсть уйти подальше от подобных разговоров, ибо я в какой-то момент своей жизни даже и слышать про нее не хотел. Думаю, такое странное чувство притяжения к другой, подобной тебе особи никак иначе, как ошибка. Обманчивое чувство. Трагедия, мучающая на протяжении многих длинных ночей и дней, заставляя восхищаться юной девушке с длинными золотистыми волосами или парню с аккуратно выстриженной головой цвета миндаля, посвящая миллионы тирад и эпопей, до стихов и романов, заканчивающихся примерно одинаково – смертью главного героя от нераздельной любви.

Весна всегда являлась для меня обычным временем года. Все равно ничего особо не менялось. Что осень, что зима, что весна – постоянная работа, усталость и отдых по вечерам.

Был ли я влюблен? Любил ли когда-нибудь девушку?

Бесспорно.

Еще в тринадцать лет мне удосужилось испытать сильное притяжение к Эмили Браун, имеющей каштановые волосы, карие глаза, аккуратный носик и шейку, а так же особенный вырез глаз, который всегда приковывал меня к ней. Лицо, как и ее прорисовывающаяся сквозь простых кофточек фигура подчеркивали длинные косы, которые она заплетала перед выходом из дома. Она пришла к нам вначале года, переехав в мой город. Правда, не помню точно, откуда она родом, но внешностью она чем-то напоминала иногда полячку. Когда-то впервые я увидел ее отца – чёрствого на вид человека, с морщинами по всему лицу и короткой стрижкой, во мне сразу загорелась мания уважения. Он носил темные очки в золотой оправе и на его руке частенько красовались такие же золотые часы, показывающие ему время, если есть надобность узнать. Тони Браун никогда не носил щетину. Даже намеков на нее не было. Всегда гладко выбритое лицо без единого пореза. Редко, но мистер Браун любил носить кожаную куртку и высокие черные ботинки с застежками, выдавая, что он прошлый байкер. Тони Браун любил свою дочь. Очень любил и дарил всевозможные украшения, либо красивые платья, да туфли. Эмили тоже сильно любила своего отца и приносила ему хорошие оценки и похвалу настойчивых учителей.

Я так и не успел с ней заговорить. Переехал к Саре, а там от Эмили Браун остались лишь теплые воспоминания и мне приходилось с грустью выдыхать их из легких, как воспоминания о родителях или моем родном доме. Признаюсь, мне доводилось скучать по этой славной девочке. Она и вправду была хороша собой: добрая, милая, красивая. Уверен, у нее сейчас все идет на лад – любимые дети, заботливый муж и отличная работа. Пусть будет так до конца. Она это заслужила, как каждый из нас.

Позже, через года два я познакомился с девушкой по имени Тэрри. Она была старше меня и иногда походила на шлюху из какого-то затхлого пивного бара, но, она умела всегда тебя понять, не насмехаясь или обижая скверными словами, от которых сохнут уши. На самом деле, она была немного необычным человеком. Одевалась вызывающе. Красилась много. Носила исключительно шпильки или высокие каблуки. Помню, от щиколотки до ляжек ее ноги были превосходны. Длинные, стройные, шикарные. Ее тело покрывало множество татуировок и что в особенности странно – я совершенно не знал ее возраста. Если судить по отсутствию косметики, то выглядит она лет на семнадцать. Без тонны грима, плавно ложащийся на нее изо дня в день, Тэрри выглядела учащейся элитной школы и заканчивающей ее с отличием – примерной, тихой, застенчивой девушкой. К сожалению, по ночам эта девушка имела чудное свойство перевоплощаться в смешную куклу на длиннющих платформах и короткой обтягивающей черной юбочкой.

Нет, я не спал с Тэрри и даже не думал об этом. Я любил ее как друга, потому что она зачастую выручала меня из непонятных ситуаций, на которые Саре было просто плевать. А познакомился с ней довольно-таки в сложных обстоятельствах.

На тот год приходилась колкая, сильная, холодная зима. Многие беспризорники закончили свою жизнь именно в ее смену, до смерти замерзая в подвалах или на свалках где-то в городе, пропадая в поисках тепла и еды. Обеспеченные люди старались изо всех сил согреть свои дома, а я кутался в «сто шуб», пытаясь не заболеть, ибо не хотел сидеть дома со своей попечительницей, на тот момент только и могла, что посасывать пиво перед телевизором словно заправский мужик, наращивающий пузо, питаясь всякой гадостью в легких закусочных. Она свято верила: если как следует надерётся – не замерзнет.

После школы мне совершенно не хотелось идти домой. Такое чувство посещало меня намного чаще, чем кого-либо другого. Все дети стремились поскорее добраться домой, отдохнуть от трудного дня среди знаний и серьезных учителей, поужинать горячим блюдом и наконец заняться муторными уроками, о которых абсолютно все забывают на каникулах, посвящая свое времяпровождение только подчиняясь собственным интересам.

Я брел вдоль заснеженных улиц, среди еле работающих фонарей, под начинавшийся снегопад, забывшись где-то в своем сознании. Мне не было холодно: мне посчастливилось удача наконец-то купить себе новую куртку, на которою не без жадности выделила мне деньги Сара. В те зимние недели она вообще старалась ни о чем не беспокоиться. Бутылка, телевизор, сон – все, что ей было надо. Иногда она походила на обезьяну – как смешно это не звучало. От нее разило алкоголем на весь дом и лишь после ванны она принимала какое-то подобие человека.

Я засунул голые руки в теплые белые карманы черной куртки и перебирая пальцами по очереди, шел, уткнувшись взглядом в снег под собой. Я вспоминал самые счастливые моменты из своей жизни и думал, куда же все пропало. Действительно. Когда это все успело исчезнуть, опустошив все мои чувства и любовь к жизни? Я уже забыл, когда в последний раз улыбался и ощущал радость. На ресницы ложились снежинки, кружась в долговременном вальсе, то приближаясь друг к другу, то отдаляясь. По улице проходили мимо меня люди, держа в одной руке сумки с продуктами, в другой телефоны, либо шли вовсе без них, как и я, думая и обсуждая что-то мысленно.

Внезапно, я сам того не замечая, столкнулся с девушкой.

«Смотри, куда прешь, парень!» - злостно выкрикнула она.

Я остановился, чтобы попросить прощение.

«Ну ладно» - ее ярко-голубые глаза столкнулись с моими темно-зелеными на несколько секунд, затем девушка обернулась и пошла туда, куда намеревалась, словно наше столкновение вообще не произошло.
 
Я смотрел ей в след. «Боже!» - выкрикнуло мое сознание. «Да ведь на ней почти нет никакой одежды!». Длинные вьющееся черные, как перо чистокровного ворона, волосы на ее голове развивались на холодном ветру; на ней была черная юбка, длинные кожаные сапоги, легкая курточка, а под ней было что-то вроде белой футболки. Даже издалека было видно, что она дрожала, как напуганная мелкая собачка от ярости бульдога.

Я не знал, что предпринять. В моей голове кружились хороводом мысли, то соединяясь в цепочке, то разъединяясь и исчезая. Пока я думал, загадочная девушка уже успела убежать и свернуть на какую-то неизвестную мне улицу. Мне пришлось долго себя ругать за совершенную ошибку.

Честно признаюсь, мне хотелось даже ударить себя. «Как я мог бросить ее одну в этом ледяном городе среди метели?! Тупой болван. Она же замерзнет!» - корил себя мальчишка пятнадцати лет стоя все на том же месте, где он столкнулся с легко одетой необычной девушкой.

Я решил найти ее, несмотря на то, что часы уже показывали полшестого и метель усиливалась, вонзая иглу за иглой в мое порозовевшее лицо. Улицы теперь полноценно освещали фонари; людей становилось все больше и больше, а я – Генри Тонтонт, побежал на поиски какой-то легко одетой девчонки, сам не зная, зачем.
 
Почему меня должна волновать ее жизнь, если моя ничуть не лучше? Это не объяснить. Словно цель всей жизни – меня преследовало желание отыскать девушку и предложить всевозможную помощь. Мне было это важно. Я чувствовал, что это правильное решение.

Прошло два часа в тревожных поисках. Я не раз хотел оставить попытки найти ее, зная, что все равно у меня это не получится. Возможно, - думал я, - она села на какой-нибудь автобус и уехала в неизвестность. Возможно, что она уже у себя дома и мне больше не о чем беспокоиться. Возможно, все ее тело промерзло до костей и у нее уже нет сил идти дальше…Нет! Я обязан…

Откуда-то издалека, рядом с улицей Гроу-айленд, около торгового центра послышались пестрые, резкие звуки гитары, приятно лаская мой слух. Я на миг задумался о чем-то, полностью погруженный в дивную музыку, как вспомнил о ярко-голубых глазах девушки-загадки. Метель не на шутку разошлась, прохожие нацепили на лица свои шарфы, шли скукожившись и щурясь. В домах сиял свет домашнего уюта, где люди сейчас наверняка отдыхают и пьют горячий чай, разговаривая на различные темы со своей семьей или просто читая хорошую книгу.

Я заинтересовался музыкальным инструментом. Перешел дорогу, обогнул небольшой пятиэтажный дом, а затем увидел торговый центр, большое скопище людей, а в нем – ту самую леди, которая заставила меня не на шутку поволноваться и провести в поисках два с лишним часа. Она и есть хозяин гитары. Подойдя и протиснувшись среди толпы, передо мной предстала следующая картина: та самая девушка, в легкой одежде и совершенно с голыми руками и ногами, перебирала струны темно-коричневой гитары и пела. Внизу, около ее сапог, в банке поблескивали и звенели свеженькие монеты, брошенные зрителями. Мне тоже захотелось бросить ей монетку, но в обоих карманах не было ничего, кроме какого-то леденца, купленного мной в школе. Я неуверенно бросил леденец прямо в банку и заметил на себе ее взгляд. Теперь он был недоумевающим, но благодарным. Закончив песню, она собралась и вновь поспешила скрыться с моих глаз. Я не дал ей этого сделать.

«Ты всегда будешь преследовать меня?» - заявила она, как только я к ней приблизился.

Помолчав некоторое время, я ответил:

- Я просто хотел помочь тебе.

Она рассмеялась.

- Чем ты мне поможешь, когда даже себе помочь не в состоянии.

Это немного оскорбило меня после всего того пути, что я проделал в попытках найти ее. Видно, она заметила это.

- Хорошо. Если это так, то чем ты мне поможешь? У тебя есть деньги?

Я покачал головой в знак отрицания.

- Ну вот.

- Не в деньгах же дело. – Выпалил я.

Она взглянула на меня, а я на нее, после чего мы шли в молчании. Несколько минут спустя она остановилась.

- Где ты живешь?

Я указал куда-то на северную сторону города.

- А мне туда (она указала на два возвышающихся дома среди мелких других). Что тебе от меня нужно? – Она смотрела на меня словно выпытывая не только ответ, но и все мои секреты.

- Я же уже сказал. Я хочу тебе помочь.

Теперь ее лицо не показало никаких эмоций.

- Тебе не холодно? – Спросил я.

- Холодно, но это не имеет никакого значение к тому факту, что ты прошел со мной целую улицу.

Я улыбнулся.

- Как раз имеет. Слушай, – я запнулся и быстро обдумал то, что хотел сказать на протяжении всех поисков, – не хочешь ли переночевать у меня дома? Там, конечно, не лучше, чем на улице, но еда и теплая ванна найдется.

Девушка ухмыльнулась.

- Нет, спасибо.

И пошла быстрым шагом в том направлении, куда указала раннее.

Я думал, что она согласится и, естественно, не ждал такого ответа. Метель потихоньку засыпала ее очертания, как и мое лицо, довольно-таки замерзшее на протяжении всего времени. Я жалел, что забыл взять с собой серый теплый шарф, валяющийся сейчас где-то в моей комнате.

И тут мое сознание твердо решило – уговорить девушку во что бы то не стало. Мои ноги последовали за ней в третий раз и мне посчастливилось догнать ее прежде, чем ее темная фигура скрылась за небольшим красным домом.

- Эй! Я же ясно дала понять…

Перебив ее, мне пришлось прочитать целую тираду о том, как я искал ее, как решил помочь и дать пристанище хоть на одну ночь.

- По мне так видно, что я не имею собственного дома?

Я поколебался с ответом.

- Дом-то я имею, глупый мальчик. И он совсем близко. Поэтому, я хочу поскорей туда вернуться, пока совсем не окоченела. Мой вид такой, потому что…-Она промолчала, – не твое дело, – и вновь постаралась скрыться от меня.

Где-то вдали были слышны многочисленные звуки автомобилей и возня людей. Когда я пришел в себя, отпуская девушку, осознал, что нахожусь на совершенно незнакомой мне улице, среди каких-то громадных домов и мусора, летающего вокруг помимо снежинок. Ветер стих.

Я слышал удаляющийся стук сапогов на каблуке. Мне стало немного не по себе.

- Знаешь, твой леденец оказался очень даже вкусным! – Эхом отозвался нежный голос, преодолев высотные здания и ровный, спокойный, падающий с серого неба, снег. 

Фигура с каждой минутой становилась все ближе и ближе ко мне, а я смотрел на нее не отрывая взгляда. Моя душа ликовала, а сердце билось в волнении, изображая на моем лице глупую улыбку. Наконец, очертания приобрели человеческий вид и она, девушка, медленно, не без скромности, сказала:

- Я – Тэрри. Приятно познакомиться. – И протянула мне свою белоснежную и замерзшую руку, которую пыталась согреть еще несколько минут назад.

- Я – Генри. Взаимно.

И мы пожали друг другу руки, после чего она ушла в молчании.

В тот день я благополучно добрался домой. Из моей головы на протяжении целой недели Тэрри выкинуть было невозможно. То она являлась ко мне во снах, то на занятиях или на простой прогулке после школы. И всегда я видел ее ярко-голубые глаза, напоминавшие летнее небо или бескрайнее море. Они прекрасны. Их не забыть.
 
Невозможно…

Мы с Тэрри встретились через месяц после нашего знакомства. Я увидел ее, когда решил прокатиться по городу в поисках чего-нибудь новенького для себя. Она вновь играла на своей гитаре в сквере, среди заснеженных деревьев и отдыхающих людей на деревянных скамейках. Тот самый имидж все так же оставался при ней. Черные сапоги, юбка, легкая осенняя курточка с густым мехом на воротничке. Правда, теперь ноги были закрыты темными колготками, а на руках красовались коричневые перчатки. Волосы аккуратно уложены в хвостик, на розовеньких чуть вытянутых ушках поблескивали серебряные сережки в виде бабочек.

Как и тогда, Тэрри заметила мою фигуру стоявшую рядом с людьми, остановившихся послушать ее чудный голос и мастерство игры на гитаре. Она подмигнула мне, а после окончания, мы с ней прогулялись и довольно неплохо поболтали. Я угостил ее кофе на последние деньги, что у меня были. Тэрри рассказала мне многое, но не о том, почему она так странно одевается и уж тем более, что-то о своей жизни. Точно так же поступил и я. Рассказал многое, но не о том, что случилось со мной.

Оказалось, что раньше она была шатенкой. Решила покраситься в черный только из-за того, что год назад играла в одной начинающей рок-группе, а сейчас ей просто нравиться такой стиль и все. Тэрри поведала о том, как ездила три месяца назад в Мэн, к тете, которую сильно любит. Еще рассказала о своих увлечениях и о мечте работать психологом, но, понимая свою позицию в жизни, ей это не светит.
Я ощущал рядом с ней себя. Мне не нужно было притворяться или играть какую-то бессмысленную роль.
 
Мы с ней славно провели время. Тэрри дала мне свой номер телефона и сказала звонить, если понадобиться. Либо просто пригласить погулять. Я тоже дал ей свой номер и мы на этом распрощались.

Скажу сразу, мы общались очень долгое время. Стали лучшими друзьями, но не более. Даже после того, как я уехал из Бостона. После переписывались, как только обзавелись компьютерами.

Однажды, Тэрри приехала навестить меня спустя пять лет. И честно сказать, я ее не узнал. Она сказала, что добилась того, чего хотела. Стала детским школьным психологом, а по выходным занимается игрой на гитаре с ребятами, которые хотят научиться этому чудесному музыкальному искусству. Тэрри бросила все черные шмотки и распущенность в плане косметики, да и не только. На ее лице вообще не были ничего, кроме легких теней, туши и помады. Я гордился ей, как никогда, ведь, на протяжении всего нашего общения, она не раз помогала мне морально. С ней я чувствовал и радость и спокойствие одновременно. Затем, я получил приглашение на ее свадьбу в один из весенних деньков. Тэрри была неотразима! Она была счастлива.
 
И я был счастлив за нее.

Однако, мне так и не довелось узнать ничего о ее прошлом. Точно, как и ей о моем.