Парад идущих на смерть

                ПАРАД  ИДУЩИХ  НА   СМЕРТЬ 
               
Молодёжная политика в свете новой идеологии:  цена Победы.   
   
      Этому, самому короткому в истории наших Вооруженных сил, параду, который длился 25 минут вместе с речью Сталина, по силе воздействия на моральный дух войск, общества, да и всего человечества — нет равных. Военный парад 7 ноября 1941 года в Москве на Красной площади был постановочно-идеологическим, имел  чисто пропагандистский, и даже  откровенно мистический, сакральный характер.  И здесь совсем не важно, где именно  произносил речь товарищ Сталин – на  мавзолее на морозном воздухе,  или в помещении перед  звукозаписывающим устройством. В сущности, этот суровый парад  первого года войны, года  беды и горя, трагизма  военных поражений и огромных потерь в живой силе навсегда вошёл в нашу отечественную историю как  парад идущих на верную смерть героев.   Он навсегда  стал  парадом солдат  идущих на   смертный бой  за жизнь. В таком кровавом  бою «не ради славы, а ради  жизни на земле» (А.Твардовский)    наши предки всегда были непобедимы.
                На битву с Лихом  мы обречены,
                В борьбе за жизнь  непобедимы  мы.

      Для большинства советских граждан парад 1941 года до сих пор остаётся  парадом солдат-смертников,    готовых молча умереть за Родину и советскую власть. В тот день он стал также и своеобразной  коллективной  клятвой  верности  человеку, стоящему на Мавзолее. Вот почему у нас, детей войны,  просмотр этой  документальной ленты   вызывает нервный озноб и глубокое осознание всей  трагической неразрешимости всемирной социальной катастрофы, случившей в прошлом веке. Такой парад, как и многие знаковые исторические события, невозможно повторить, воспроизвести через историческую реконструкцию, ибо неповторим дух той суровой и беспредельно беспощадной к человеку эпохи.   
     «Здравствуй, Цезарь! Идущие на смерть  приветствуют тебя!» AVE, CAESAR, MORITURI TE SALUTANT! Так перед боем  приветствовали  вполне искренне, bona fide, по «доброй вере», гладиаторы римских императоров в Колизее. Так дружно скандировали непобедимые легионеры,  уходя на войну с непокорным хлебным  городом  Карфагеном, или  с дикими варварами – кельтами, германцами и славянами. Но в ХХ веке, в заснеженной Москве 1941 года было не до бодрых лозунгов, не до всеобщего хорошо организованного  восторженного  патриотического ликования плебса. Тогда столица была на осадном положении, битва за Москву  продолжалась,  и  её защитники  несли огромные потери. Тогда  Москве грозила блокада.
      Были  случаи  слабодушия и паникёрства, но и оставалась вера в окончательную победу над врагом,  даже  в случае сдачи Москвы  неприятелю, как это уже было в далёком 1812 году. Как и тогда, так и сейчас, кто-то  готовился дать отпор врагу, а кто-то был готов  встретить «оккупантов-освободителей» хлебом-солью.
      Судьба советской власти, судьба  большевистского режима в его сталинском варианте  висела на волоске. Это осознавали и жители столицы,  и голодные  труженики тыла на военных заводах  Горького и Чебоксар, которые с тайной завистью верили  слухам, что немецкие лётчики  вместо бомб сбрасывают на Ленинград и Москву мешки с хлебом и колбасой. Это понимали и  сами защитники Москвы, и представители высшей власти в стране и сами участники парада. Страх высшего партийного начальства  перед  своим народом был налицо, он проявлялся во многих  решениях, постановлениях и указах партии и правительства  тех дней. В том числе этот страх заметен  и по тем  мерам собственной безопасности властных структур  в условиях грядущего  поражения и  неминуемого вслед за ним возмездия. Все участники парада и вся военная техника, участвующая в нём не имела при себе боеприпасов – ни  одного  винтовочного патрона, ни одного артиллерийского снаряда, даже личное, табельное оружие  командиров было заблаговременно  проверено чекистами на предмет наличия  в нём боевых патронов. И это правда. Правящий режим боялся своих солдат не меньше, чем солдат вермахта. А посему красивые  слова политруков и военных корреспондентов о том, что красноармейцы  с парада на Красной площади шли сразу в бой – очередная патриотическая,  пропагандистская  лирика, красивая ложь, и не более того. Лучшие кадровые  подразделения  РККА  – это вам  не народное ополчение, для которого всегда не хватает даже старых  винтовок-трёхлинеек  Мосина без патронов, а вполне современная и технически оснащённая армия. В отличие от пехоты, новая техника  требует тщательного ухода и профилактики.  Без боеприпасов  нового калибра для нового вида вооружений – это просто  бутафория и пушечное мясо в  железных банках на гусеничном ходу. Победа тогда была призрачна и даже не просматривалась сквозь  суровую реальность, а смерть  для многих была тогда  реальной и почти неизбежной. Можно ли сегодня повторить этот парад во всех его тонкостях и мелочах? Возможно ли сделать  историческую реконструкцию того памятного и судьбоносного парада? Вряд ли. Даже игровой, постановочный, художественный  фильм на  тему войны не передаст в полной мере  атмосферу той  безысходной тревоги, в которой оказались наши отцы и деды,  того  крайнего отчаяния, того социального паралича и затаённого одновременно с ним  гражданского мужества.  Тогда  людям было не до игры в жизнь и в политику, большинство искало выход из смертельной ловушки, и не всякого человека устраивало быть бесконечно долго между молотом и наковальней. И не было времени спрашивать: «Доколе? и  «Кто виноват?»
      Кто-то из москвичей    бежал  в панике из столицы  на  Верхнюю и Среднюю Волгу, в Казань,  Горький и Куйбышев. А  кто-то спокойно  в Большом театре  готовился к постановке музыкальной драмы «Парсифаль» и тетралогии «Кольцо нибелунгов» великого композитора  Рихарда  Вагнера. Кто-то разучивал немецкие марши и партийные гимны, кто-то  шил театральные костюмы к  «Тристану и Изольде»» и «Тангейзеру».  А кто-то минировал в это время Большой и Малый театр, отели «Метрополь» и «Националь», гостиницу «Москва»  и все общественные здания столицы. Было всякое – героическое и трагическое, подлое и низкое. Но и был этот на грани   священной мистики парад. И это правда.  И  правду об этом     параде  молодым надо знать.  «Паника была ужасная. И всё-таки Москва работала. Красная Пресня работала. Две недели октября и неделя ноября были ожиданием. Бесконечные бомбёжки, везде пожары, жертвы. 7 ноября мы приехали на Красную площадь и слушали Сталина по радио. И это был перелом».  (Нина Попова: жизнь как созидание, Елец, 2006)  «Он, этот парад, в два дня всей стране изменил настроение» – вспоминали многие  ветераны войны и труженики тыла.
      Накануне  парада, по согласованию с  вождём, иерархи Русской православной церкви в Богоявленском соборе осажденной столицы отслужили молебен, после которого состоялся крестный ход с выносом Казанской иконы Божьей Матери. А в период выступления Сталина к верующим обратился митрополит Сергий. И это правда. И её молодым тоже  надо знать. Юные граждане должны знать, что  страх перед общей опасностью объединяет людей, он временно   корректирует в сторону человечности   их характеры и даже психологию.   Общая опасность  в минуту беды  роднит  барина и холопа, богача и нищего, палача и его жертву, коммуниста и беспартийного,  а природный альтруизм порождает в растревоженном  «человейнике» немыслимый до этого   массовый героизм. (А.А.Зиновьев). Жизненно важным здесь для  мирного гражданина  является  проблема выбора из двух зол зла наименьшего. Ведь случалась   иногда   в нашей  истории и такая  социально-экономическая и духовно-нравственная, непостижимая нелепость,  когда  насилие завоевателя и его иго оказывалось  более щадящим и более   человечным, чем крепостное иго  «родного барина»,христолюбивого царя и  великого князя. Такое часто случалось во времена  княжеских усобиц и смут, когда люди, устав от насилия властей,   призывали на свою землю чужестранных вождей. Но тогда, в 1941 году,   насилие немецких захватчиков заметно перевесило  насилие большевистского ига, и народ наш сделал окончательный выбор в пользу тирании Сталина. Был ещё раз сделан  окончательный выбор в пользу «режима систематического, коммунистического  террора», о котором в своё время писал  дворянский историк Н.М.Карамзин в 1811 году: «Народ, смиренный игом варваров, думал только о спасении  жизни и собственности, мало заботясь о своих правах гражданских». Увы, в эпоху сталинизма, у советских людей уже не было никакой  собственности, и они выбрали единственное, что у них пока ещё не отняли – жизнь
     Сегодня, когда во всем мире широко  распространены «цветные революции». «гибридные войны»,  экономический вампиризм и  социально-экономическая оккупация, на этот новый   вид  так называемого «мягкого, щадящего насилия» нам надо обратить самое пристальное внимание, а иначе Россию как суверенное  государство не спасут ни армия, ни флот, ни бог, ни мудрый  президент, и ни герой Афгана и Чечни.
     Тогда в 1941 году  главным было –  не утратить  окончательно в себе человечность,  силу духа и волю к борьбе. КТО ЛЮБИТ РОДНУЮ ОТЧИЗНУ,  ТОТ МОЛЧА  ИДЁТ УМИРАТЬ!
      Этот давний девиз жертвенного отчизнолюбия и сегодня  должен  быть  одной из самых главных составляющих, проводимой в стране    молодёжной политики.  Тот  парад, которым командовал генерал Павел Артемьев,  открыли курсанты артиллерийского училища под  бодрый  военный марш  оркестра штаба МВО, которым руководил автор «Прощания славянки» Василий Агапкин. Военные марши первой мировой войны с новой  силой  грянули  во второй мировой, ставшей  для нас всех  Великой Отечественной…
      Да,  военный парад в честь 24 годовщины  ВОСР был иным – все его участники,  одни проехав на грузовиках, другие –  походным шагом по Красной площади,  должны  были в любом случае героически умереть на фронте, защищая  Москву. Такой должна быть реальность планируемой ВКП(б) и лично товарищем Сталиным советской истории. Лёгкое и даже тяжёлое    ранение, и связанное с ними  длительное пребывание в окружении и тем более  в  плену полностью исключалось. Никаких оправданий минутному слабодушию, с его  всяческими  доводами, начинающимися  с привычного нам   НО…
     Прошедший через главную площадь Родины и получивший благословение  на смертный бой самого Вождя  воин, был, как бы  обречён  на  священный  жертвенный   подвиг. Как таковой, альтернативы у тех участников того сакрального парада не было и не могло быть  – только  смерть  на поле боя,  или последний патрон для себя вместо  позорного плена. Именно с   наличия у красноармейца последнего патрона или гранаты и начинали   свой допрос  следователи СМЕРША попавших в окружение советских солдат и  чудом выживших  немецкой неволе. «А ну, признавайся! Ты почему, сволочь,  струсил? Зачем сдался в плен? Почему не сберёг для себя последнюю пулю?»     Попавший в плен красноармеец   заведомо считался  трусом и  латентным предателем, его дальние и близкие  родственники, семья, дети  автоматически  лишались пособия, переставали  получать  от государства по разнарядке    бесплатно дров и уголь, они не могли по талонам   приобретать в райпотребсоюзе   за деньги телогрейки,  галоши и валенки.  К  осени первого года войны добровольная  сдача в плен  или  в результате ранения,  трактовалось  как  скрытая форма  предательства, как измена.      Тогда семья пропавшего без вести  на войне солдата не имела право на пособие и тем самым  оставалась без средств  существования, и заодно попадала под подозрение местных властей. Надо не забывать, что ещё до войны в советском обществе  на законном порядке существовали несколько категорий, поражённых в правах  граждан – это так называемые «дети врагов народа», (ДВН) «члены семей изменников  Родины» (ЧСИР)

        Уходящие  тогда  с парада  7 ноября 1941 года   в бой бойцы,  не имели даже  права   пропадать без вести. Это понимали тогда почти все советские граждане.  Это надо  знать, понимать   и  всегда помнить всем нам. Чтобы  знать не только материальную и кровавую, но и чисто морально-нравственную цену  великой Победы. Нам сегодня  почти ничего не известно о судьбе каждого из участников того сурового парада 7 ноября 1941 года на Красной площади. Ушли в Вечность все его участники и все его  честные свидетели. Остались только косвенные документы, по которым можно судить о том, как порой  неразделимы были в итоге и  тесно переплетены  судьбы членов семей военнослужащих с   фронтовой судьбой их кормильцев. Кто-то из них совершил на фронте подвиг,   и тогда его семья   становилась  семьёй  героя  войны, с высоким по этому случаю социальным статусом и   особыми льготами. А кто-то,  по воле  местного комиссариата,   оказался  в армии  генерала Власова, и стал не по своей воле «власовцем», «подлым   предателем», а его  родные и близкие   –  членами семьи  изменника  Родины (ЧСИР). Как с таким пятном в личном деле  жить дальше сыновьям и внукам такого «власовца»? Таким в большевистской  России, по словам Христа, «лучше бы вообще не рождаться, таким лучше жернов на шею и в воду».     К  осени первого года войны добровольная  сдача в плен  или  в результате ранения  трактовалось  как  скрытая форма  предательства, как измена. 
      16 августа 1941 г. Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение  о лишении пособий тех семей, чьи солдаты сдались в плен. При этом, стоит отметить,  что  СССР до лета 1942 года денежное пособие получали даже семьи военнослужащих пропавших без вести (Указ ПВС СССР от  26 июня 1941 года «О порядке назначения выплаты пособий семьям военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава в военное время»).
      Городская семья военнослужащего, в которой  был один трудоспособный член  и двое детей в возрасте до 16 лет,  получала в месяц  100 рублей.  В сельской местности – 50 руб. В условиях мирного времени при среднемесячной зарплате 700 руб.  такие пособия при  устойчивых ценах на  продукты питания  были существенными. Но в начале войны  эти денежные пособия   стали для многих семей  красноармейцев больше моральной поддержкой, нежели материальной.   
      Сегодня статус без вести пропавшего  на войне  солдата  далеко  не такой, какими он  был прежде 75 лет назад.   Надо не забывать, что в первые два года войны  число пропавших без вести солдат было огромным. Всего,  по официальным данным, число пропавших без вести и попавших в плен советских военнослужащих определяется в количестве 4 млн. 559 тыс. человек. По данным органов репатриации по окончанию войны  из плена вернулось 1млн. 836 тыс.  человек.
      Ни в коем случае нельзя романтизировать своё прошлое и тем более его идеализировать – рано или поздно наступит прозрение и тогда  душу охватит  горькое  и мучительное разочарование, отравляющее до конца дней сознание каждого  мыслящего   человека. Ничто так не вредит успешному проведению в жизнь молодёжной политики, как тотальная,  ложь, обман, ханжество и фарисейство. Молодёжь, взращённая на лжи,  взрослея  социально, порождает в свою очередь  ложь ещё более грандиозную, наглую  и разрушительную.  Чтобы хоть как-то успешно планировать свою реальную историю, надо всегда говорить правду о себе и о своём времени. Чтобы нам, детям войны, окончательно не уронить себя в глазах молодого поколения нам всегда надо обо всём на свете  говорить только одну правду и ничего кроме правды.

7 ноября  2016 года