Томск 66 Часть 8 Старый Томск

- Ненавижу старый Томск, - Вадим осмотрел с тоской улицу, что вела к храму. - Помнишь, мы ходили к Феде на квартиру,  где-то он здесь, на Мухином бугре, живет?
- Еще бы нет! Покосившийся двухэтажный барак. Темная лестница со скрипучими облезлыми ступеньками!
- Печное отопление!
- И все удобства во дворе!
- Хозяева сдают квартиры студентам, вроде получше, чем в общаге, два человека в комнате, не то, что у нас  - по восемь гавриков. Но в  комнатах крашеные полы со щелями, тюлевые занавески на окнах.
- И герани и фикусы.
- А  Федя  с женой ютится в какой то кладовке вообще без окон, без дверей, за занавеской, как в казарме!
- А ведь Крылов так же жил и творил и Сергиевская сегодня так живет.
- И через сто лет ничего не изменилось!
- Кстати, Эренбург в «Дне втором»  писал о старом Томске почти с ненавистью. Даже в бараках в Кузнецке было лучше. Там люди надеялись, а здесь без просвета!
- Это в тебе осенняя депрессия начинается. Грязь, сумерки, дождь и ветер. Погоди, выпадет снег,  и по-другому заговоришь. Вспомни, идешь по белым улочкам, дома в снегу, деревья в снегу, заборы в снегу  и вдруг посреди бурых деревянных домиков красный кирпичный храм! Это уже не Томск,  а настоящая  Киевская Русь! Нет, напрасно Потанин хотел Сибирь отделить. Сибирь, хоть за Каменным Поясом, за тридевять земель, а все же русская землица.
Они молча прошли мимо дома баптистов. Двери закрыты, никто не входит, не выходит.
- Ты там, кажется, был?
- Дверь не закрыта была, заглянул – пусто, обычный зал собраний, ничем не украшенный. Не то, что церковь – крестово-купольный храм, византийский стиль! Серые купола, красный кирпич! Внутри, правда, толком не расписанный, зато иконостас деревянный, позолоченный.
- Удивительно, что вообще сохранился, храм  уже под склад отдавали, купола сломали., икон старых не осталось почти.
Вадим ходил всегда на Алтайскую с надеждой узнать что-нибудь новое о церковной  живописи. Заразил его Солоухин «черными досками». Теперь он собирал диапозитивы с иконами для лекций, а когда прошлой зимой на каникулы попал в Москву, пошел в Третьяковке, как все провинциалы, но  только в зал икон. Это было здорово! Вечерняя лекция. Сначала шел в группе любителей по темным залам, мимо знаменитых картин, потом сидели кружком у иконы Владимирской Богоматери и красивая искусствовед, в причудливом платье, с чалмой на голове убеждала, что икона не культовый предмет, а произведение искусства. Много  интересного тогда узнал.
Воскресная служба была в разгаре. Опоздавшие спешили войти через ворота во двор, а возле ворот, как всегда сидели нищие. Андрей бросил двадцать копеек в одну банку словно золотой. Старухи- нищенки были его любимыми моделями ( завидовал он Сурикову, как тот написал юродивого на снегу). В общаге за шифоньером стояла его любимая картина, на картоне маслом – повесить над кроватью места не хватило. На картине такая же  нищая старуха в лохмотьях бредет через мост к Петропавловскому храму, мрачному, на фоне серых облаков.
 В полутьме храма пел хор, горели свечи и народ тянулся к причастию. Встал в очередь и Андрей. Вадим с удовольствием разглядывал отдельные иконы, деревянный резной  иконостас в стиле барокко,  вспоминая сюжеты, купил и поставил свечку перед Николаем Угодником. В последний раз он был здесь на Пасху, пробиваться нужно было заранее с вечера. Пришлось отстоять всю службу. Милиция оцепила храм и не пускала толпы студентов, мешающих верующим молиться. Сегодня было свободно. Когда Андрей отошел от бородатого батюшки, задерживаться в церкви он не стал.
- Что так быстро, - удивился Вадим.
- Удача меня покинула. Представляешь, встал в очередь, а передо мной красивая девушка. Хотел даже познакомиться. Подходим к священнику, она ему рассказывает, что-то про молитвы, я кое-что  запомнил. Когда моя очередь подошла,  священник спрашивает: «Молитвы знаете, молодой человек?». Я ему – "меня еще в детстве бабушка научила молитве трех отшельников - трое вас, трое нас, помилуйте нас"(подумать только, только теперь вспомнил, хотя всегда знал!) и еще «Отче наш, иже еси на небеси …». «В чем грехи ваши?» « Напиваюсь до скотоподобия, батюшка!» «Да, вот и сейчас от  вас алкоголем попахивает. Простите, к причастию вы не готовы, приходите завтра, лучше натощак и помолившись» «Обязательно приду батюшка, и пить не буду».
- Пойдешь?
- Конечно, пойду, интересно же! Ну, что у нас по плану?
- Идем на Шишкова.
 Улица Шишкова, как всегда,  встретила их безлюдьем и провинциальной тишиной. Осеннее низкое солнце освещало уже только вторые этажи, улица скрывалась в тени,  а резьба на фризах и карнизах казалась в красноватых лучах особенно рельефной.
- Уже темнеет, сегодня это последний рисунок будет, доставай альбом.
Не раз Вадим с Андреем  бродили по Томску со «Сменой» и «Зенитом»,  соревнуясь, у кого снимок лучше получится, но с альбомом было гораздо интереснее. Да и где печатать фотографии в общаге, только дома на каникулах.
- Магия линии. Это не то, что бездумно кнопку на фотоаппарате нажимать.  С фотоаппаратами много студентов по Томску бегает, а с альбомами ни одного не видел, может из художников кто-то.
- Мы пример показываем, в будущем народ фотоаппараты забросит и за альбомы возьмется.
- Когда карандашом по бумаге ведешь, приобщаешься к  абсолютной ценности, волнуешься, как в первый раз. Интересно, когда мастер эти узоры  создавал, он эскизы рисовал, или сразу резал?
- Наверняка сразу, он, наверное,  не только рисовать не умел, но и писать тоже. Уверенная рука для резца дается человеку как дар от рождения.  Остроумова-Лебедева этим хвалилась, она доски еще в детстве с наслаждением резала, в Академии деревянной гравюре  не учили.
- Неграмотный и безымянный мастер. Шишкова все знают, а кто эту резьбу создавал?
- Зато о Томске вспоминают, как о городе, где искусство резьбы по дереву было на высоте.
- Когда в школе учился, наш учитель истории экспедицию для класса организовал в Городец, куда-то на Волгу. Там резьба еще более знаменитая, чем в Томске. Зря не поехал.
- Тебе Шишков нравится?
- Хороший  писатель, крепкий, но, как говорится, второго плана.
- Писателей первого плана в Томске и не было, как, впрочем, и в Сибири.  И, что особенно жаль,  не было томской  мифологии, как уральской  Бажова. Это не я придумал, читал где-то. Каменный Пояс – граница России. У Бажова - Хозяйка медной горы, Каменный цветок, образы на всю Россию известные.  У нас Ушай, Басандай, Томара, да кто же о них знает?! Не было писателя,  не было литературной сказки.
- Да и   не живут писатели в Томске. Как станут известными – сразу в Москву. Сколько Шишков в этом доме прожил? Четыре года? Прав был Потанин, надо было Сибири отделяться.
-  Куйбышев еще меньше учился, а его именем университет назвали.  А Киров?
- Ты еще про Ленина вспомни, он вообще в Томске не был.
- А ведь и Крылов хотел убежать, но одумался, вернулся.
- А Чехов был проездом, но памятник ему не поставили.
- Чехов  про Томск нехорошо говорил, Сахалин ему больше запал в душу.
- Знаешь, я подумал, может мифология томская все-таки  есть – она в этих кружевах. Орнамент явно растительный, может это от татар идет, только они одежду расписывали, а русские – наличники на окнах.
- Нет, резчики по дереву были не местные, приезжали с Волги, может из того же Городца, заказы купцов выполняли.
- Местные тоже учились и прославили Томск не хуже Бажова, про томскую деревянную резьбу многие слышали. В общем-то, кроме этой резьбы,  в старом Томске ничего ценного нет.
- Еще Роща! Резьба и Роща!
- Ну, все, приобщились, теперь куда?
- Раз в церкви к причастию нас не пустили, давай сходим в баню.
- Так у нас собой ничего нет, ни мыла, ни мочалки, ни полотенца.
- Найдем что-нибудь.
И пошли они в баню.
Баня была  в одноэтажном домике, старинном каменном особнячке, казалось вросшем в землю,  даже  окна полуподвальные, замазанные белой краской. В кассе им выдали за десять копеек билеты в общий зал, а у банщика действительно  за дополнительную плату нашлись  кусок хозяйственного мыла и два вафельных полотенца.  Шкафчики в раздевалке закрывались на ключ, а номерок  пришлось брать с собой.
- К ноге привязывать номер будем, как покойники? – пошутил Андрей.
Народу на длинных скамейках было мало, все вымылись, наверное, по традиции  в субботу. Шаек было много, один с горячей водой наполнили они для ног, а в другом голову  мыли.
- Говорят, на ярмарки кооператоров за границей наши привозят  оцинкованные ведра, бачки и тазики, как произведения банного искусства.
- А на Руси они деревянными были, почему сейчас нет?
- Зато парные не хуже, чем до революции.
Пар был хорош. Энтузиасты забирались повыше, надевали ушанки и парились с веником. Приятели уселись на самую нижнюю скамейку и все равно расслабились.
- Все-таки, что ни говори, а мы русские - варвары. Тысячу лет по традиции раз в неделю в баню ходим. В цивилизованных странах, говорят, и утром и вечером моются под душем и в  ванной.
- Душ и в общаге есть.
- Это в нашей, а в пединституте в общаге душа нет, будущие учителя  в баню ходят  на Фрунзе.
- Баня место тоже варварское, нечистое. Вот интересно было бы ночь в бане провести! Страшно, наверное!
- Некоторые даже искусство резьбы по дереву считают варварским. Думаешь, зачем в русских деревнях, да в городках  наличники расписывали узорами? Это обереги от нечистой силы. Чем больше резьбы, тем надежнее.
- И мастер-резчик за работой о нечистой силе думал? Не поверю, он думал о красоте. Это подлинное  искусство.
- А резьба томская только перед революцией стала популярной, когда купцы разбогатели, они точно не думали о нечистой силе, скорее о просвещении, как Макушин.
- А после революции ни одного дома с резьбой не построили. Значит,  не нужна красота никому стала?
- Сколько еще резьба на домах продержится?
- Если на кедровой доске, то лет триста.
- Успокоил, на наш век хватит.
- Жаль сегодня ни одного солярия круглого не зарисовали.
- В следующий выходной к Белому озеру сходим.
- Пошли одеваться.
Банщик, лысый старичок с гнилыми зубами, в сомнительной чистоты белом халате, открыл им шкафчики и, улыбаясь, предложил пустую трехлитровую банку – облегчиться. Туалет в бане был тоже во дворе. Приятели вежливо отказались.
На улице было совсем темно. На севере небо тучей закрывала Воскресенская гора, на юге появились первые звезды. Впереди где-то ждал Андрея и Вадима проспект Ленина.

Фото из интернета