Чистый понедельник

Странные дни иногда выдаются. Какие-то пустые, тихие, бездонные, и кажется, что бессмысленные, но в такие дни я проживаю всё необычно полно.

Я проснулась от звука будильника, перлюкающего визгливой мелодией из мобильного телефона. У меня на сегодня нет никаких спешных дел и, хотя уже 10 утра, я лениво потягиваюсь и остаюсь в кровати. Зато муж спешит к доктору, и потому ходит, глухо стуча пятками по деревянному полу нашего бревенчатого дома в дачном посёлке. Сборы у него не занимают много времени, потому что сегодня с утра отключили электричество. В нашем доме с отсутствием электричества, замирают все, принадлежащие человечеству, удобства. Нет воды (насос, увы, на электричестве), нет возможности согреть чайник (плита на электричестве), нет утреннего Моцарта и утреннего бодрящего душа. Поэтому муж, лишенный необходимости есть и мыться, скоренько уезжает, а я лежу и слушаю тишину, которая образуется, когда естественным образом перестают работать все современные технологии в доме. Большая черная муха бьется со страстным жужжанием о стекло, в неукротимом желании пробиться наружу. А за окном гуляет порывистый ветер, и я, в отличие от мухи, счастлива в своем закрытом от непогоды обиталище.

Долго лежать бесцельно я не смогла.  Замотавшись в махровый халат и нацепив плюшевые тапочки, я медленно спустилась в гостиную. Во все окна бьет солнечный свет, но деревья за окном гнутся под неистовыми порывами ветра, пригибаясь практически до земли. Все, что было неплотно прибито- грохочет. Трава мечется во все стороны, как цыганский табор, пляшущий на бугре, и мне почему-то подумалось, что всё что было не привязано и не прижато улетело в неведомые страны, также как мелкий мусор. И в этом ветре есть какой-то мистический акт очищения. Такая погода, несмотря на солнце, вносит в настроение сумятицу.

В доме стоит тишина. Я сонливо побродила, не зная, чем заняться. Все обычные манипуляции были недоступны. Я вышла на улицу, посидела на солнышке в этой мятущей ветреной суете.

На крыльцо выскочил как всегда необыкновенно оживленный всклокоченный с утра Коля, брат моего мужа, живущий с нами. Побегал взад-вперед, грозно выругался тому, что не попить чаю и исчез в доме. Не успела я еще о чем-либо подумать, он уже вышел на крыльцо одетый в куртку и кепку, позвякивая ключами от машины. Сбежал с крыльца и на ходу бросил:
- Я поехал.
- Ты в город, Колян?
- Да, а что тут делать, - полувопросительно изрек он факт, для него уже очевидный.
- Ну, счастли'во, - чуть с опозданием, тихо кивнула я ему вслед, потому что молниеносный Коля уже заворачивал за угол дома.

Ветер был пронизывающий холодный, и я вернулась в дом. Оставшись совсем одна, я решила раздобыть кипяток, согрев воду на дровяной печке. Переодевшись в брюки и кофту, я принесла из гаража бачок с водой, оставленный там именно на такой вот случай, или случай крайней нужды. Дров в мою охапку поместилось немного, но я выбирала те, что помельче, и прихватила щепы на растопку. Сложив поленья в печку и натолкав между ними газет, я ждала, когда дрова разгорятся и пройдет первый чад от горящей бумаги.

Сколько пустоты, простора, тишины и времени образуется от отсутствия электричества. Исчезла спешка, суета и даже само желание торопиться. Вот если бы можно было человека так легко отключить от его каждодневных забот, ненужных переживаний, бесполезного мелочного страдания, просто вытянув шнур из источника проблем.

Кастрюлька уже накалилась, и вода была охвачена буйством пузырей. На полке с посудой я выловила свою любимую бардовую кружку, сделанную фарфоровым конусом, с белыми улитками на боках. С шуршанием всыпала ложку растворимого кофе и залила кипятком, столь долгожданным сегодня. Прямоугольная коробка молока была запечатана, и, отогнув один край, я отрезала носик. Наклонив чуть-чуть пакет, я лила молоко в кружку, наблюдая как струя брызгает в стороны мелкими белыми искрами.

Бывают же такие дни, когда ощущение пустоты чувствуется сильнее всего. В доме не было не только удобств, но как выяснилось и еды. В холодильнике нашелся сыр, белёсый рыхлый с неровными краями. Я нашла старую железную тарелку, водрузила ее на круглое отверстие в печке, где еще недавно дымилась кастрюлька, и разложила на ней ломти сыр. Будет у меня на завтрак сыр-гриль.

Усевшись около печки в позу лотоса, я прихлебывала кофе. Жизнь во всей ее реальности проступила сквозь создавшуюся тишину. В такие моменты хочется беспрекословно всему верить. Из появившейся пустоты и бездействия, я черпала существование, наслаждаясь неумолимо шагающими моментами моей жизни.