Главная ошибка

Главная ошибка.


«…это же прекрасно – человек, который хочет невозможного!»
(Братья Стругацкие)


   «Если окажется, что наши представления об исторической миссии         рабочего    класса ошибочны, мы должны будем искать иные пути для облегчения жизни бедных и обездоленных».
(Л.Д. Троцкий)




Я, кажется, понял, в чём главная ошибка марксистско-ленинского мышления. Мы ошибочно считали, что развитие технического уровня, сложности и наукоёмкости производственных процессов и оборудования ведёт к соответствующему росту знаний, эрудиции, интеллекта рабочих, в результате на каком-то этапе рабочие приобретают навыки и знания, достаточные для управления производством, а затем, после революционного захвата власти, и всем обществом.
Из истории мы знаем, что народные восстания, движимые благородными идеалами, не раз побеждали, но каждый раз через какое-то время из рядов победителей выделялась новая элита, занимавшая место прежних рабовладельцев или капиталистов, и всё возвращалось на круги своя.
Казалось, что коммунистическая власть, основанная на диктатуре пролетариата, сумеет переломить эту горькую тенденцию, и обеспечит справедливую и социально ответственную «антипараллельную» (см. мою статью «Социальный прогресс с точки зрения критериев биологической эволюции») систему управления. Предполагалось, что «высокие технологии» сформируют высокообразованный и высококультурный пролетариат, который будет обладать достаточными знаниями для того, чтобы самостоятельно управлять обществом и не допустить до власти демагогов и карьеристов.
Этим надеждам не суждено было сбыться, и дело здесь не в «происках врагов» (которые, безусловно, были), и даже не в политических ошибках самих коммунистов (которые тоже были), а в объективных законах развития производительных сил, на которые ни коммунисты, ни их враги влиять  почти не могли.
Дело в том, что уровень знаний, образованности, культуры рабочих, обслуживающих оборудование, не коррелирует с техническим уровнем этого оборудования. Этот, казалось бы, парадоксальный вывод, я сделал, исходя из анализа развития производительных сил начиная с эпохи становления капитализма.
Вот, мастер средневекового цеха. Он знает все тонкости и секреты своего ремесла, и для своего времени  - весьма образованный человек. Рабочей раннекапиталистической мануфактуры уже не разбирается в технологии, он знает только одну простейшую операцию (например, прибивает каблуки), и может без вреда для дела быть вообще неграмотным. Потом появляются фабрики, на них – станочное производство, и требуются уже высококвалифицированные рабочие, появляются даже специальные ремесленные училища, причём организуют их нередко сами хозяева. Потом появляется конвейерное производство – и опять работа сводится к простым операциям. А в 60-е – 70-е годы появляются станки с ЧПУ, и здесь уже труд рабочего по сложности приближается к труду инженера. Именно тогда в марксизме появилась теория «постНТРовского пролетариата», с которой я вплоть до начала 21-го века связывал надежду на новое возрождение коммунизма. К сожалению, и эта тенденция носила лишь временный характер. С появлением компьютерных технологий появилась возможность закладывать самые сложные процессы в программы компьютеризированных комплексов, и теперь работа оператора сводится нередко только к выбору заранее заданной «иконки» и щелчку «мыши». В принципе, за такую работу можно посадить и обезьяну.
Кроме того, капитализм, победивший в результате крушения Мировой Системы социализма, не заинтересован в повсеместном внедрении производств, требующих от работника высоких знаний и культуры. Примитивные производства с неквалифицированным низкооплачиваемым трудом с точки зрения сиюминутной прибыли нередко оказываются выгоднее. А интеллектуалоёмкие производства всё чаще оказываются уделом элитных частей общества.
Получается, что наука и техника развиваются (с некоторыми флуктуациями, конечно), в общем, поступательно (по восходящей экспоненте), а уровень знаний и культуры рабочих  - по синусоиде: за подъёмом следует снижение, потом новый подъём, потом новое снижение, и так далее. И если эта тенденция в будущем не изменится, у коммунизма  шансов нет: даже если пролетариату удастся захватить власть, он, не имея навыков управления, через какое-то время неизбежно передаст её новой «номенклатуре».
Мы неверно представляли себе тенденции развития производительных сил общества. Мы считали (как тогда казалось, не без оснований), что чем больше шкал и циферблатов на лицевой панели у станков и приборов, тем выше готовность общества  перейти к коммунизму  после захвата власти пролетариатом. Но… достигнув максимума к началу 80-х годов, шкалы и циферблаты к концу 80-х исчезли совсем. Управление производством стало компьютерным, удалённым и элитарным. А рабочие при современных технологиях отчуждены от управления производством больше, чем когда бы то ни было. А, значит, и навыки управления не приобретают и к управлению обществом после захвата власти не готовы. Думаю, что не случайно вышеуказанные события совпали по времени с тяжёлым поражением коммунизма, причём не только в СССР (что вполне объяснимо как результат перерождения КПСС и Советского государства), но и в мировом масштабе. Получается, что по крайней мере некоторые ключевые положения марксистско-ленинской теории (в частности, теория исторической миссии рабочего класса), не получили подтверждения, что ставит под сомнение всю доктрину вцелом.
Следует ли из этого, что я должен отказаться от своих коммунистических убеждений? Нет, не следует.
Во-первых, «синусоида» хоть и медленно, но тоже возрастает. Рабочий средневековой мануфактуры был неграмотным, вместо подписи ставил крест, а все его знания исчерпывались слухами, фольклором, предрассудками  и церковными проповедями. А сейчас даже самый бесправный гастарбайтер, по крайней мере, умеет читать и писать.
Во-вторых, после поражения СССР и мирового комдвижения буржуазия наглеет, «закручивает гайки», и это на каком-то этапе неизбежно затронет, в том числе, и элитную часть пролетариата и научно-технической интеллигенции, что приведёт к «полевению» этих слоёв.
В-третьих, хоть буржуй как класс и заинтересован в массовом отуплении пролетариата, в ряде случаев само производство требует от него обучать рабочего навыкам управления. Мне рассказывали, что на некоторых предприятиях хозяева, не желая тратиться на дорогостоящих специалистов, поручают делопроизводство и инженерные функции  производственным рабочим (разумеется, за ту же зарплату).
В четвёртых, сам факт того, что в законах развития общества для нас ещё многое неясно, как это ни парадоксально, вселяет некоторую надежду. Надежду на то, через какое-то время обнаруженные нами закономерности могут измениться, и мы получим именно ту ситуацию, которую предсказывали классики марксизма-ленинизма. Пока к этому дело не идёт, но кто знает, не посрамит ли лет через 100 История нынешних похоронщиков коммунизма. Во всяком случае, я бы очень хотел, чтобы мои выводы, изложенные в начале этой статьи, оказались верны только для ограниченного отрезка истории.
И ещё одна сторона вопроса. Любая научная теория (а коммунистическое мировоззрение хотя бы в части своей основывается на научном подходе) несёт в себе определённую долю истины и определённую долю ошибки. И то, что марксизм-ленинизм оказался несостоятелен в некоторых своих положениях, даже ключевых, ещё не означает, что его надо «выбросить на свалку истории». Не факт, что другие мировоззренческие системы более адекватны реальности, чем марксизм.
Наука не даёт и никогда не даст исчерпывающие ответы на все вопросы. Научная теория – это модель, адекватно (с точки зрения поставленных перед ней задач) описывающая часть окружающего Мира, причём, только в пределах доверительных границ модели. За пределами доверительных границ модель может сохранять адекватность, а может и не сохранять, и это не основание объявлять теорию «бредом и чепухой». Просто надо знать эти доверительные границы, и помнить, что за их пределами теория может приводить к ошибочным выводам. Совершенствование и усложнение модели позволяет расширить доверительные границы, но полностью устранить их никогда не удастся.
Ошибки коммунистов уходили корнями в характерную для интеллигенции конца 19-го – начала 20-го веков безграничную, почти религиозную веру в науку. Считалось, что то, что «научно доказано», не может быть подвергнуто сомнению и будет верно всегда и при любых обстоятельствах. Поскольку марксизм-ленинизм был объявлен «самой передовой, единственно научной» теорией развития общества, считалось, что он способен обеспечить в исторически короткий срок переход всего человечества в новое качество, к обществу прогресса, справедливости и гуманизма. На деле Октябрьская революция, советский период истории, мировая система социализма и вся история коммунизма 20-го века были лишь эпизодом в вековой борьбе человечества за общество добра и справедливости.
Большевики и другие коммунисты 20-го века об этом не знали, и хорошо, что не знали. Иначе у них опустились бы руки, и они не сделали бы того, что сделали. И тогда бы все мы сейчас, даже в странах Запада, жили так, как это показано в романах Эптона Синклера или в многочисленных современных «негативных утопиях». Потому что ход истории определяется РАВНОВЕСИЕМ, и Советский Союз, мировое коммунистическое движение, мировая система социализма были важнейшим элементом этого равновесия в 20-ом веке. Без «давления слева», со стороны СССР и комдвижения, в Мире никогда не возникла бы современная система социальных гарантий, бесплатного образования и здравоохранения, не было бы сильных профсоюзов, других общественных организаций, всего того, что принято называть «гражданским обществом», и что либералы ставят только себе в заслугу. Миллиарды людей, живущих сейчас вполне сносно,  жили бы по-прежнему в нищете и невежестве, и «естественным путём» их бы погибло на порядки больше, чем в ходе всех коммунистических репрессий вместе взятых. Недоступность образования провела бы к тому, что наука и техника оставались  уделом элиты, и нехватка рядовых квалифицированных исполнителей отразилась бы на темпах научно-технического прогресса. Так что, не будь Великой Октябрьской социалистической революции 17-го года, не факт, что мы бы сейчас летали на Марс, сидели за четырёхядерными компьютерами и выращивали человеческие органы из стволовых клеток.
Коммунистическое мировоззрение не решило главную задачу, которое само перед собой поставило – построение справедливого и гуманного общества на всей Земле, но оно сыграло огромную положительную роль, сделало Мир добрее и лучше. Оно показало, что другой Мир возможен, и заставило богатых считаться с бедными и не доводить их до совсем уж полной нищеты и отчаяния.
Марксистско-ленинская теория не стала универсальной теорией развития общества, но она была вполне адекватной с точки зрения задач своего времени. А ошибкой коммунистов, в значительной степени предопределившей поражение, стали ЗАВЫШЕННЫЕ ОЖИДАНИЯ.
За 70 лет «коммунистического эксперимента» коммунизм, даже такой, какой у нас был, добился колоссальных, невероятных для любой другой системы, успехов, превратил отсталую Россию в ведущую промышленную державу, и спас, опять же, с учётом влияния на весь остальной Мир, на порядки больше жизней, чем уничтожил сам в ходе войн и репрессий. Но дело в том, что «планку» коммунисты себе поставили гораздо выше: построение справедливого и гуманного общества на всей Земле. И эта цель не была достигнута, да и, при нынешних условиях,  не могла быть достигнута. Великая идея вдохновляла людей на героизм и самоотверженный творческий труд, но когда стало ясно, что цель недостижима, наступило всеобщее разочарование, которым умело воспользовались классовые враги, объявившие коммунизм «преступным бредом», а его приверженцев – негодяями и сумасшедшими.
Но мы-то должны понимать, что ошибочность (тем более, относительная) отдельных положений ещё не означает, что идея неверна во всём. Каждая теория несёт в себе определённую долю истины и определённую долю ошибки, и к истине можно приблизиться только в уважительной и равноправной дискуссии, а не в категорическом отрицании типа «есть только две точки зрения: моя и неправильная». Другое дело, что классовые пристрастия делают такую дискуссию невозможной, и потому истину всё равно придётся утверждать с помощью революционного насилия.
Короче, из того, что идея в чём-то неверна, ещё не следует, что её надо отбросить, потому что абсолютно верных всегда и во всём теорий не может быть в принципе.
Кроме того, даже если коммунистическая идея  в чём-то неверна, ей всё равно нет реальной альтернативы. Западная система, основанная на рынке, либерализме и демократии, сохраняла эффективность и видимость гуманизма только при наличии «противовеса» в лице Советского Союза и мирового комдвижения  (см. мои статьи «Мировой коммунизм и принцип равнодействующей» и «Причины эффективности экономики капитализма и неизбежность его крушения»). А без «красного» противовеса «свобода» и «демократия» в западном понимании неизбежно приведут к системе, при которой из всех свобод и прав остаётся только одно право: право сильного (см. мою статью «Нравственные и этические последствия отказа от коммунизма»).
Другая альтернатива коммунизму – державный патриотизм. Это лучше, чем рыночный либерализм, потому что патриотизм – идея не корыстная. Но это тоже капитализм, у власти тоже «олигархи», только не транснациональные, а наши, доморощенные. И потом, из практики известно, что попытка противостоять капиталистической глобализации с позиций традиционного общества заведомо обречена на провал.
И последнее. Даже если марксистско-ленинская теория несостоятельна с научной точки зрения (это не так, но допустим), это не значит, что я от неё откажусь. Даже если коммунизм окажется несостоятелен как наука, он всё равно будет состоятелен как религия. Потому что коммунистическая идея включает в себя близкий сердцу многих людей нравственный выбор: бескорыстие, подвижничество, власть трудового народа, равенство и солидарность. Да и просто порядочность.
Разве христианство претендует на научную состоятельность? Нет. Но в Христа верят миллионы. И никто не считает христианство «преступным бредом». Наоборот, христианство – великая мировая религия. И существует уже тысячи лет. И влияние христианства в  Мире огромно.
Так вот, может статься, что коммунизм через много лет возродится, и все попытки его подавить будут столь же безуспешны, как в своё время попытки подавить христианство.
Для меня коммунизм – добро, антикоммунизм – зло. Это мой нравственный выбор, и другого не будет. Сегодня антикоммунизм победил. Но победившее зло не становится добром, и даже полная победа зла ещё не означает, что надо вставать на его сторону..
Марксистско-ленинский коммунизм – лучшее из всего, что было создано во всей человеческой Истории, Ленин и большевики – величайшие и благороднейшие подвижники, Советский Союз был главной силой добра на Земле и надеждой Человечества.
А потому – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
                «Мир хижинам, война дворцам!»
                «Экспроприация экспроприаторов»
               
                ……………………………………………………
И вообще: «Будьте реалистами, требуйте невозможного!»

С.В. 2014