Глава шестая

                I

В очках с линзами в роговой оправе, высокий, интеллигентного вида мужчина сорока семи лет, глава оппозиционных демократических сил – Омирабу ходит по кабинету в ожидании полного сбора экстренно собранного им состава теневого кабинета. Их вместе всего двенадцать человек. Все они достаточно высокопоставленные чиновники.
Омирабу собрал кабинет для того, чтобы обсудить ситуацию, внезапно возникшую в республике после смерти президента Метью.
- Кого ждем? – не выдержал Омирабу.
- Нет двоих, это…, -пытается ответить его секретарь.
- Еще пять минут, и будем начинать.
Омирабу чрезвычайно известная и популярная фигура общества. В свое время он был министром экономики, самым молодым министром за историю республики, и предпринимал первые попытки и шаги развития в республики предпринимательства,  привлечения частных инвестиций, рыночных отношений. Но его начинания не получили развития, а попросту были задушены Метью, которым руководила Москва. Теперь он возглавлял вторую по величине фракцию в парламенте республики. Первой по численности была фракция армии повстанцев.  Кроме того Омирабу являлся президентом  союза работодателей, почетным президентом союза банкиров, почетным президентом сборной республики по футболу. Его общественная активность, вклад в науку, он имел степень доктора экономических наук, делали его узнаваемым и в мире.
- Господа, - заговорил Омирабу, когда все уже были в сборе, - После смерти Метью, в республике сложилась ситуация, когда у нас есть все шансы демократическим путем одержать победу на предстоящих выборах президента республики, получить в свои руки управление республикой для того, чтобы провести в республике демократические, экономические и социальные преобразования путем реформ. Это позволит вывести страну из состояния нищеты, невежества, недовольства, зависимости от высшего мира. Менее всего мне бы хотелось, - продолжал Омирабу, - говорит вам красивые слова и заниматься агитацией, но история действительно не простит нам, если мы не используем все имеющиеся у нас возможности для нашей победы. Я бы просил вас сейчас высказаться по этому поводу кратко и лаконично, - обратился он к собравшимся, - Прошу вас.
Первым заговорил его заместитель по фракции.
- Хочу довести до вас, господа, для тех, кто еще не знаком с результатами последнего социологического опроса, что в отличие от предыдущего опроса, когда лидером был Метью, сейчас с перевесом в 7% лидирует Омирабу. Это преддверие нашей победы.
- Убийство Метью, А-а! А-а! Господа, я не оговорился, - заявил третий из присутствующих, - Я уверен, что Метью убит спецслужбами Москвы.
- Но с какой целью?
- Он стал неуправляем, и он потерял доверие народа.
- Лидер повстанцев очень силен.
- Поэтому мы должны действовать сплоченно и решительно.
- Повстанцы не так едины, как ранее и плохо вооружены.
- Я уверен, помощь к ним придет.
- Мы должны обеспечит безопасность господина Омирабу. Необходимо усилить охрану.
-Вам не следует бывать на многочисленных митингах, где полно повстанцев. Необходимо шире использовать радио, телевидение, газеты, плакаты, листовки.
- Запланированное выступление на площади должно быть последним. Отменить его мы не можем, поэтому необходимо усилить охрану.
- Мы должны просит мировое сообщество направит своих представителей-контролеров на предстоящие выборы.
- Необходимо просить ввести миротворческие войска.
- Спасибо, господа, - прервал Омирабу выступающих, - Я вижу ваш решительный настрой. Мне этого вполне достаточно. Прошу вас всех в течение суток  подать моему секретарю ваши предложения, изложив их в письменном виде.  Еще сутки нам понадобятся на то, чтобы объединить ваши предложения в программу действий.  Еще через сутки каждый из вас получит её на руки. Итак, господа, мы  вступаем в фазу решительных действий, для того, чтобы удержать позиции  и не дать сопернику нас обойти.  Соперник очень силен, помните и не забывайте об этом, господа. Благодарю вас. Все свободны.
В свою очередь лидер повстанцев, теперь исполняющий обязанности президента республики, будучи уверенным в своей победе на предстоящих выборах больше внимания уделял не выборной компании, а исправлению ситуации в стране, возникшей в результате  неумелого руководства страной Метью.
Итоги последнего социологического опроса крайне его удивили, он проигрывал. Желая поправить ситуацию, он незамедлительно оповестил об этом Москву, попросил помощи, в том числе и оружием. Его армия была слаба, и без помощи повстанцев ему было не обойтись. Москва пообещала помочь оружием и всеми другими возможными методами, в том числе и влиянием на мировое сообщество с тем,  чтобы воспрепятствовать вводу миротворческих сил. Кроме того Москва посоветовала лидеру повстанцев  включить и максимально использовать на выборах имеющиеся сегодня в его руках административный ресурс, а это деньги,  аппарат госслужащих, власть, армия, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, студенты, силовые ведомства, национальные средства массовой информации, пенсионный и другие фонды, и, конечно, армия повстанцев.
Выполняя свои обещания перед повстанцами, Москва снарядила оружием грузовой транспортный самолет. В основном это были автоматы Калашникова и боеприпасы к ним. Этим же бортом вместе с военными, сопровождающими груз, вылетел и Аркадий вместе с Несси.
Пес вел себя совершенно спокойно. Большую часть полета Несси просто лежала и спала, ее немного, по-видимому, укачивало. Но иногда она вставала, и, постояв немного, вновь ложилась. Аркадий просматривал прессу и также немного вздремнул.
Для внедрения Несси в охрану Омирабу было разработано несколько вариантов. Каждый из них был по-своему хорош, но требовал определенных обстоятельств, и Аркадию следовало на месте определить каким из них в тот, или иной момент воспользоваться. Не будучи посвященным в дальнейший ход операции, после внедрения Несси, он и не хотел думать, гадать, что же за этим последует.
Аркадий не был лично знаком с Омирабу. Последний хотя и знал русский язык, но его совершенствованием не занимался и курсы не посещал.
Самолет произвел посадку. Аркадий с Несси сошел на землю. Несси пошла по полю неуверенным шагом, и здесь ее стошнило.  Мерзко, противно, но что делать, ее организм не перенес столь длительного перелета.
- Плохо тебе, потерпи, - сказал Аркадий, - скоро будем дома. Сейчас немного погуляем, потом проедемся на такси и будем дома.
Такси привез их в отель.  Здесь на первом этаже отеля было оборудовано отдельное помещение для содержания животных.  Содержание животных в жилых номерах отеля категорически воспрещалось. Здесь же для каждого животного была оборудована клетка, где было все необходимое. Уход за ними и кормление осуществлял специальный служащий отеля.
- У вас красивая и необычная собака, - сказала Аркадию молодая негритянка на ресепшн.
- И не такая продажная, - парировал Аркадий и внимательно посмотрел в глаза негритянки. Он видел, как сквозь ее черное тело пробилась краснота смущения. Он помнил, кто его сдал Томми.
- У вас бронь на место для собаки  и вы можете пройти с ней в отведенное помещение, вот туда, - она указала рукой, - Там вас встретят.
Аркадий молча отвел Несси к месту её содержания и познакомился со служащим, работающим там, а потом поднялся на этаж, где он проживал.
- Здравствуйте, молодой человек, - встретила его Анна Григорьевна.
- Здравствуйте.
- Как ваше здоровье? Вы поправились?
- Спасибо. Хорошо.
- По правде говоря,  я не ожидала вашего появления.
- Вы мне рады?
- Я, да. А вот полиция, я думаю, не очень.
- Так обрадуйте их быстрее.
- Вы очень проницательны. Я как раз собиралась это делать.
- Вот как? Дайте мне хотя бы пару часов привести себя в порядок.
- Только два часа. Надеюсь, вы понимаете меня? У меня предписание. Не наделайте глупостей, пожалуйста.
- Договорились, - вот стерва, подумал Аркадий. Можно же было как-то все это сообщить по-человечески. Он развернулся и спустился вниз к Несси.
Служащим здесь был соотечественник Аркадия. Он выслушал все наставления о содержании Несси, и получил средства для кормления собаки.
- Меня может не быть несколько дней, - предупредил Аркадий.
- Не беспокойтесь. Все будет хорошо. Мы будем гулять, кушать и отдыхать. Я обеспечу чистоту в клетке и надлежащий уход за собакой. Ей здесь будет хорошо.
Аркадий, успокоенный, поднялся к себе в номер. Необходимо было собраться с мыслями. Что от него хотят полицейские? Их посещение не обсуждалось в Москве. Там сказали, что все вопросы улажены. Неужели он уже не нужен? Неужели на этом его миссия заканчивается  и ему придётся предстать перед судом? Что делать? Ждать? В Москве наверняка все знают. Администратор не возьмет на себя смелость звонить в полицию, не согласовав с Москвой. Значит так надо. Задание он еще не выполнил, а значит, он не может сойти с дистанции, и значит надо ждать полицию. Ну, что ж, он готов.
Наряд из полицейских появился через два часа.  Своего соседа Бориса Аркадий дома не застал. Когда пришли полицейские, он был один. Они постучали.
- Входите, - сказал Аркадий, - Я уже заждался вас. Давайте закончим формальности, и я буду спать. Я очень устал от перелета, - бравировал  Аркадий, хотя в его душе скребли кошки.
- Должен огорчить вас, господин Климчук, но вам предстоит проехать с нами в управление.
- Причина? Меня в чем то подозревают?
- Не совсем так, господин Климчук. Вы не просто подозреваемый. В участке вам будет предъявлено обвинение в убийстве Метью.
- Вот как, - в груди Аркадия похолодело, - каковы же основания.
- Заключение судебно-медицинской экспертизы, а также заключение лабораторной экспертизы остатков кофе, которое употреблял покойный президент Метью.
- Надеюсь, коньяк, что я презентовал Метью, чист?
- Точно так. В коньяке мы ничего не обнаружили. Нам необходимо ехать, господин Климчук.
- Я должен поставить в известность посла Советского Союза.
- Не затрудняйте себя, это ничего не изменит, мы его уже поставили в известность, еще два часа назад.
- Что ж, на этот раз ваша взяла. Поехали, - бравировал Аркадий.
- Наденьте наручники.
- Я думаю, не стоит, офицер. Я не собираюсь бежать.
- Хорошо, я пойду вам навстречу. Но обязан предупредить, мы метко стреляем.
- Я думаю, до этого дело не дойдет.
- Что меня ожидает, - уже по дороге поинтересовался Аркадий.
- Вас будут судить.
- Что мне грозит по вашим законам?
- Я не судья, но думаю в лучшем случае лишение свободы с отбыванием срока в колонии.
- А в худшем?
- Вас расстреляют.
- Спасибо на добром слове.
- Пожалуйста, господин Климчук.


                II

- Ворон прибыл в отель благополучно, - докладывал Михалыч, - Несси размещен в служебном помещении отеля. Соответствующий уход за ним обеспечен.  Там работает наш соотечественник.
- Как Ворон?
- Ворон арестован, Клемент Петрович.
- Как арестован? – Плятт вытаращил глаза, - Мы же договаривались, что будет формальный допрос в отеле?!
- Как нам объяснили, Ворон арестован под давлением оппозиции.
- Что происходит, Михалыч?  Вы в своем уме? Вы хотите сорвать операцию?
- Никак нет, Клемент Петрович. Меня заверили, что его будут держать не более трех суток.
- Ты что, на пенсию захотел? – ревел Плятт, - Ты понимаешь, чем нам это грозит? Если мы потеряем республику нас с тобой не то, что расстреляют, все наши семьи под корень, до последнего младенца уничтожат. Ты понимаешь?
- Понимаю, Клемент Петрович и поэтому обеспечу нормальный ход операции.
- Да какой там нормальный, если Ворон уже в тюрьме. Чтобы не один волос не упал с его головы. Ты понял?
- Понял, Клемент Петрович.
- Что у них на Аркадия?
- Заключение судебно-медицинской экспертизы о том, что смерть наступила не в результате сердечного приступа, а в результате отравления, приведшего к остановке сердца.
- Ты что раньше об этом не знал?
 - Первое заключение было другим. Под давлением оппозиции появилось новое, уже тогда, когда Аркадий был в отеле. Раньше мы о нем не знали, нас в известность не ставили.
- Что еще?
- Заключение лабораторной экспертизы остатков кофе, где обнаружен препарат, идентичный найденному в организме Метью.
- Это провал. Они его не выпустят.
- Никак нет. Правительством достигнута договоренность с оппозицией, пришлось в каких-то вопросах пойти на уступки, о том, что Аркадий пробудет в тюрьме не более трех суток. Его допросят, составят соответствующие протоколы и выпустят за недостаточностью доказательств его вины.
- Проследи! -  ревел Плятт.
- Так точно, прослежу, Клемент Петрович.
Тем временем Аркадий дал показания. Следователь составил протокол дознания. Аркадия отвели в камеру. При этом с него сняли ремень и шнурки из туфель. С кольцом на пальце возникла проблема. Кольцо не снималось. Резать его Аркадий категорически не соглашался. Следователь и офицер следственного изолятора были в замешательстве. Пришлось звонить прокурору и консультироваться, что же делать в этой возникшей ситуации. В конце концов, с Аркадия взяли подписку о том, что он не будет иметь претензий  к его содержанию в случае возникновения инцидента, причиной которого может быть наличие на его пальце кольца. На этом и порешили. Однако следователь подстраховался и по его указанию на палец Аркадия был наложен гипс, скрывающий наличие на пальце кольца.
Податливость полицейских, не настоявших на удалении кольца, вселила в него надежду, что он здесь не задержится надолго. Иначе задание будет провалено. Может не так уж все и плохо.
В камере, куда Аркадия поместили было душно и жарко. Рубашку сразу же пришлось с себя снять. Воздух не успевал поступать в небольшое окошечко с решеткой, расположенного у самого потолка. В него было видно только чуть-чуть неба. Отходное место не было огорожено и смердело, вода поступала плохо. Пища, предлагаемая к употреблению, таковой никак не могла являться.  Хлеб и вода, вот то, что можно было есть.
В камере, кроме Аркадия, было еще пять человек африканского происхождения, и появление белого русского их сильно возбудило. Все они сидели, облокотившись на стены, на глиняном полу и все встали, когда Аркадий вошел в камеру. На своем наречии они громко обсуждали его появление, указывая на него пальцем. Аркадий, сняв рубашку, также присел на корточки у стены в углу камеры подальше от отхожего места. В этом никто не возражал. Пообсуждав появление белого, африканцы успокоились.
Днем все было нормально, но когда наступила ночь, на него совершили нападение. Информация о кольце на его пальце все же просочилась в камеру, и заключенные решили не упускать такой добычи. Аркадий поднял крик. Сражаться с пятью африканцами, воспитанными на уличных драках, в стесненных условиях было ему не под силу. Убивать или калечить их, на что может быть, и было рассчитано его здесь пребывание, он не стал.
На крики сбежалась охрана, Аркадий пригрозил тем, что он будет писать жалобу и его перевели в одиночку. Его, однако же, успели изрядно потрепать.
В другие два дня его водили по часу на прогулку во дворик и более менее сносно кормили, по-видимому, из столовой персонала изолятора. Допросов больше не было.
К концу третьих суток его вызвали к следователю и объявили, что его вина не доказана, и он может быть свободен.  При этом он должен быть благодарен руководству республики за благосклонное к нему отношение, поскольку он, следователь, уверен в его, Аркадия, причастность к смерти президента. Однако он не может понять, кто и почему стрелял в секретаря президента.
- Может быть, вы мне поясните это в частном порядке? – спросил он Аркадия.
- Мне самому предстоит в этом разобраться, - ответил Аркадий.
- Желаю вам удачи.
- Спасибо.
Аркадий вернулся в отель, он не зашел к Несси, боясь ее напугать своим видом.
- Боже, что они с вами сделали, - воскликнула Анна Григорьевна. Аркадий был грязен, в ссадинах и гематомах.
- Вашими молитвами, Анна Григорьевна.
- Я здесь не при чем, - объявила она.
- А я вас и не виню.
- Приводите себя в порядок. Вам не следует спускаться в буфет в таком виде, я закажу вам ужин в номер за мой счет.
- Нас двое. И не забудьте про коньяк, он мне сейчас вместо лекарства.
- Вы наглый молодой человек, но вы пострадали, и я все сделаю.
- Благодарю вас.
Борис был шокирован его видом.
- На баррикадах было бы лучше.
- Пожалуй, да. Там за правое дело.
- Я сбегаю за пивом и колбасками.
- В этом нет необходимости. Я угощаю, но оплачивает Анна Григорьевна.
- Этого не может быть!
- В этом мире все бывает, даже то, что ты никак не ждешь. Как моя собака?
- С ней все в порядке, я навещал её.
Аркадий принял ванну и побрился. Тележка въехала в номер через полчаса после прихода Аркадия, как раз к тому моменту, когда он был готов поужинать. Горничная вкатила тележку, пожелала им приятного аппетита и просила за тележку не беспокоиться, она заберет ее завтра. На тележке было достаточно всего для того, чтобы двое мужчин, что называется, могли гудеть до утра.
Только на следующий день к вечеру, проспавшись, отдохнув и приведя себя в порядок, Аркадий спустился к Несси. Собака его не забыла и была очень рада его появлению. Она виляла хвостом, облизала его руку и слегка повизгивала.  Потом пошла к выходу, призывая хозяина последовать за ней.
Только час они гуляли по городу и возвратились в отель.
- Извини меня дружище, но меня ждет Полина. Завтра погуляем подольше.
Аркадий, купив по дороге скромный букет, сюрприз лежал у него в кармане, направился к Полли.
Когда она открыла дверь, Аркадий шагнул через порог, и Полли обхватила его за шею.
- Боже, как же я тебя ждала. Тебя так долго не было.
- Я пришел.
- Пришел, чтобы снова пропасть? – спросила Полли.
- Нет, теперь я увезу-таки  тебя с собой.
- Я ждала тебя, но я не готовилась к встрече. Я такая неряха
- Ты самая прекрасная в мире чистюля и самая очаровательная  на свете соблазнительница. Возьми же, наконец, у меня цветы, - он все еще держал их в руках, потому что Полли его не отпускала.
Полли взяла букет и раскидала его по комнате.
- Я в раю, - сказала она, - А ты мой Бог. И я люблю тебя.
- И я тебя тоже.
- Я все же приведу себя в порядок.
- Я хочу, чтобы ты оделась. Мы идем гулять по городу.
- Мы идем в город?
- Да, мы больше не будем скрывать наших отношений. В этом уже нет необходимости.
- Если бы ты только знал, как я этому рада.
- Я сварю кофе, пока ты одеваешься, мне кое-что тебе надо сказать.
- Сначала скажу я.
- Хорошо, сначала скажи ты.
Полли быстро умела привести себя в порядок, но он никогда не видел ее в вечернем наряде. Они встречались у нее дома, и она была в красном китайском халатике, потом в больнице, когда Полина была в белом халате. Они встретились в первый раз, и тогда на ней было летнее платье, и теперь он впервые видел ее в вечернем наряде. Полли была просто обворожительна.
Аркадий вошел в гостиную, неся в руках кофе, и чуть не выронил его из рук.
- Господи, как ты хороша, - он поставил кофе на стол, подошел к ней, поцеловал ее в губы и сказал.
- У меня для тебя сюрприз.
Аркадий достал из кармана бархатную коробочку, открыл ее  и достал на глазах изумленной Полли, золотое колечко с рубиновым камнем.
- Пусть это будет обручальное колечко, - сказал Аркадий и одел колечко на палец Полины, - Ты согласна.
- Да, я согласна, - ответила Полли, - И я очень счастлива.
- Давай мы присядем и выпьем кофе, я должен что-то тебе сказать.
- Сначала я.
- Хорошо, сначала ты.
- Я была в Москве, когда мне сказали, что в тебя стреляли из автомата и ты, скорее всего, убит. Жизнь оборвалась для меня, я вернулась сюда и поклялась, что найду тебя живого или мертвого, но я не знала, что это будет так быстро. Я нашла тебя утром следующего дня в госпитале живого, но очень странного.
- Ты это хотела сказать мне?
- Нет, не это. Вечером, перед тем утром, когда я тебя нашла у меня были люди в черном, и я написала на тебя донос.  Меня заставили и я написала.
- Что же ты написала.
- Ничего особенного, что я тебя знаю, где познакомились, что ты был у меня, и что ты пропал, и я ничего о тебе не знаю, только то, что пишут в газетах. Скажи, я подвела тебя.
- Нет, что ты.
- Я перед тем, как получить работу в Африке, неосторожно подписала бумагу, что готова сотрудничать.
- Ничего страшного, это бывает со многими.
- Аркадий, - она резко назвала его по имени, - ты должен знать, я никогда тебя не предам. Я всегда скажу им только то, что всем и так известно и не скажу ни слова больше. Мне это так неприятно.
- Ты моя умница. Ты правильно поступила, так и поступай дальше. Говори то, что и так все знают. Это все?
- Да, это все.
- Теперь скажу я. Я сделал тебе предложение, я хочу, чтобы ты всегда была рядом, но ты должна знать, что у меня опасная работа. Ты должна подумать, надо ли тебе связывать свою судьбу с моей.
- Я уже подумала, - выпалила Полли, - Я все для себя решила, и я буду всегда рядом с тобой.
- Но я не могу тебе всего сказать.
- И не надо. Не говори. Если тебя не будет иногда рядом, я буду тебя ждать. Только пообещай мне, что ты всегда вернешься ко мне живой.
- Я не могу тебе это обещать.
- Я все равно буду тебя ждать.
- Находясь со мной, ты будешь подвергаться опасности.
- Но почему?
- Вспомни самолет и манекен на летном поле, это все из-за меня.
- Меня могли убить.
- Да, тебя могли убить.
- Но теперь они знают, что я с тобой.
- Да, знают.
- Значит, опасности уже нет?
- Этой уже нет, но может быть другая ситуация не менее опасная.
- Я с тобой.
- Спасибо тебе дорогая.
- Если не я, ведь кто-то должен быть с тобой рядом? Ты же не должен быть один. Значит, рядом буду я.
- Железная логика, - рассмеялся Аркадий, -  Все! Пошли гулять.
- Пошли.
Они вышли на улицу. Томми сидел на лавочке, и Полли помахала ему рукой, он ответил тем же. Аркадий в знак приветствия поднял руку, Томми ответил и ему.
Уже стемнело. Улицами они направились в центр города в парк. Они шли, держась, рука за руку. Полли плечом часто касалась и прижималась к Аркадию. Ей было так хорошо, спокойно и приятно. Теперь ей казалось, что они так были всегда, и всегда так будут. Это никогда не начиналось и это никогда не кончится. Это будет вечно.
В парке было много всяких деревьев,  много загонов со зверями и просто клеток. Настоящий сафари. Парк пересекала искусственная река, в которой плавали рыбы. На деревьях было много птиц,  и они летали и кричали на разные голоса. В отдельных вольерах сидели разные обезьяны, в озере плавали крокодилы.
- Тир, - сказала Полли, - пойдем, постреляем.
- Пойдем.
- Я хочу много пулек.
- Бери, сколько хочешь.
Полли стреляла не очень метко, но когда попадала, то радовалась, как ребенок. Аркадий «подстрелил» ей несколько маленьких призовых игрушек.
- Господин хорошо стреляет, не хочет ли попробовать главный приз?
- Какой? – спросила Полли.
- Вот этот большой жираф, - показал служащий тира.
- Боюсь, я не достаточно для этого подготовлен.
- Попробуй дорогой.
- Хорошо, я попробую.
Аркадий сделал несколько серий попыток «подстрелить» жирафа, но, увы, безрезультатно.
- Я плохой охотник.
- Зато ты хороший ухажер, - подбодрила его Полли.
- Давай пойдем отсюда, пусть он живет.
- Пойдем.
Они еще погуляли и потом пошли в небольшой ресторанчик.  Они заказали, а потом кушами мясо и бобы, и пили красное вино. Они раскраснелись от вина, им было весело, а потом Аркадий увидел Бориса, его соседа по номеру в отеле, и крикнул.
- Идите к нам, - Борис был не один, а с хорошенькой негритянкой.
- Познакомься приятель, это моя Полина, ее настоящее имя Полли, она итальянка, но я зову ее Полиной. Если она придет ко мне, а меня не будет, ты должен будешь принять ее по высшему разряду, и развлекать до тех пор, пока я не приду.
- Есть, мой генерал. А что вы тут делаете?
- Мы отдыхаем.
- А еще мы охотились, - и Полли показала зверюшек, - Это наша добыча.
- Но мы не взяли главного зверя-жирафа, он остался в тире.
- Пусть живет.
- Я просто плохо стреляю, но нам уже пора.
Борис  с негритянкой  остались в ресторанчике, а Аркадий и Полли вернулись к ней домой. Аркадий впервые остался у нее на ночь. Он знал, что искать его не будут, Борис видел, с кем он был. Он был с дамой, а это, значит, он может и не суметь от нее уйти, особенно, если она так хороша, особенно, если ты выпил вина, особенно, если это вечер.






И все-таки о встречах

С первой же встречи я прочел в его глазах одиночество глубиной в бездонный колодец. В этом же колодце сидело и мое одиночество. Оно нас и объединило.
А еще жажда свободы на грани суицида и абсолютная несовместимость личности с той системой заключения, в которой мы находились.
В таком состоянии отрицания теперешнего бытия я часто видел его в первые наши встречи, потом он как бы немного ожил, и я даже видел его улыбку и смех, но вдруг все изменилось к прежнему состоянию.
- Что-то случилось? – спросил я.
- Мой сын звонил моим родителям и сказал, чтобы они забрали все мои личные вещи.
- Это может ничего не значить, - попытался я его успокоить.
- Это значит все, - сказал Аркадий, - потому что сын сказал моим родителям, что я ни ему, ни его матери больше не нужен. Так же, как больше не нужны и мои личные вещи.
В этот момент я думал о том, что со мной такого не может быть, потому что просто не может быть. Но уже через полгода я получил тот же удар и от моей жены. Она просто собрала мои личные вещи в коробки и отвезла их моей бывшей жене, с которой я не поддерживал никаких отношений, мне ничего об этом не сказав.  И тогда мне стало больно так же, как было больно Аркадию.
Ночью в колонии был переполох. Один из осужденных после отбоя не появился на своей наре. Его искали на этаже, потом в локальном секторе, но нашли на промышленной зоне, где он днем работал. Осужденный молодой парень 25 лет повесился, не оставив записки. Причина этому, однако, была очевидна. Он проигрался и ко времени расчета получил из дома письмо, где ему в помощи на этот раз уже отказали.  Не желая быть фуфлыжником, он предпочел смерть.